Когда зацветёт земля... 15

***
– Вы – не родственник, а потому не имеете права подписывать эти бумаги. Отправкой тела на родину займутся российские дипломаты. Они уже выяснили, что у скончавшейся есть старшая сестра, а вы…
– Мы собирались пожениться, – в отчаянии сказал Антон.
– Собирались… русские… – неодобрительно пробурчал полицейский – правоверный мусульманин.

Они стояли в коридоре больницы. Воздух с трудом протискивался в лёгкие через сжавшуюся грудь Антона. В голове что-то закручивалось завитками, кололось гвоздями, ходило то резкими, то размеренными волнами, будто кто-то размешивал мозги большой ложкой. Глаза одновременно давило и резало. Ступнями он словно стоял в тазу с ледяной водой. Антон поднёс ладони к лицу и c силой протёр глаза. Видя его состояние, полицейский смягчился.

– Кхе-кхе, – издал он, – очень, очень жаль, да… такая молодая леди… Пассажиры автобуса видели, что рядом с ней находился какой-то плотный мужчина высокого роста. Они говорят, он вёл себя возбуждённо и даже замахнулся кулаком, вроде как собирался ударить леди. И тогда она побежала от него… Вы не знаете кто бы это мог быть?
– Не знаю, – глухо произнёс Антон, пытаясь унять заскакавшее при этих словах сердце.
– Ну да всё равно… Может, тот мужчина и обидел леди, но под автобус он её не толкал. Если уж на то пошло, формально виновата собака. Она прыгнула под колёса, а леди, наверное, хотела её удержать.  Наглые псы вечно цепляются к туристам.
– Вы не могли бы отдать мне её вещи? – без особой надежды спросил Антон.
– Сожалею, но нет, эфенди. Вещи получит её сестра.

Антон вышел наружу. Реальность расплывалась: больница Аваноса, деревья, прохожие, скульптура гончаров, гогочущее скопление гусей на острове, не расчёсанные пряди плакучих ив – всё утрачивало чёткие контуры, всё куда-то перемещалось и дёргалось. Он не хотел ехать на своей машине и вызвал такси. Проехал половину пути и попросил остановиться. Надеялся, что ходьба приведёт его в чувство.

События последних часов наползали одно на другое, смешивались, путались, выталкивая друг друга, и вновь выстраивались в образцовом порядке.  Не обнаружив Тони по возвращению из Стамбула, он сначала ждал её в пещере, то и дело набирая её номер («Абонент недоступен» - безжалостно повторяли ему), затем, встревожившись, отправился на поиски. «Да, она была у меня утром, – подтвердил хозяин исторического дома, – я рассказал ей об одном семейном случае и, кажется, расстроил. Мне искренне жаль… Такая славная молодая женщина…» «Да, мы видели её, она тут проходила, похоже, она неважно себя чувствовала, – говорили местные жители, владельцы маленьких гостиниц и сувенирных лавочек, – но куда отправилась дальше, не знаем».

Опрашивая каждого, кто попадался на пути, Антон добрался до самой нижней части Чавушина, где находилось кафе Махмуда-эфенди. С заметно потемневшим внезапно состарившимся лицом тот копошился за стойкой.
– Добрый вечер, Махмуд-эфенди, вы не знаете…
Турок мгновенно вскинулся (он ждал этого вопроса) и, вытирая руки о фартук, посмотрел на Антона глазами человека, подвергаемого самой изощрённой пытке.
– Знаю, Антон-бей, знаю… у меня ведь зять полицейский… Ах, ах… как же так получилось, Антон-бей, дорога-то была пустая, кроме того злосчастного автобуса ничего, ни малюсенькой какой-нибудь легковушки, ни мотоцикла… Это же надо было, чтобы именно они и именно в ту минуту пересеклись в этой точке на пустой дороге… вот ведь судьба… Ох, Аллах, Аллах… Аллах рахмет эйлесин… *

* Пусть Аллах дарует покой её душе.

Продолжение
http://proza.ru/2020/06/18/385