Костромские розыгрыши

Император Павел I в 1798 году из Казани в Ярославль сухим путем направился через Нерехту и «для избежания лишних расходов, путешествовал с малочисленною свитою и высочайше повелеть соизволил: не делать никаких построек и расходов, и желал видеть чиновников по различным отраслям государственного управления на самом месте исполнения ими своих обязанностей»(Вознесенский Е.П., свящ. Воспоминания о путешествиях высочайших особ, благополучно царствующего Императорского Дома Романовых, в пределах Костромской губернии, в XVII, XVIII и текущем столетиях.- Кострома, 1859.- С. 43), но поскольку высочайший маршрут также был объявлен заранее, местные власти все же подготовились. Через речку Нерехту построили новый мост и заляпали его грязью, выгнали на улицы горожан в праздничных одеждах и сами как бы случайно выстроились на площади во главе с губернатором Борисом Петровичем Островским (1745-1810).
«Правил тогда Костромской губернией, или, вернее, тиранствовал в ней некий, кажется, Островский, если память не обманывает меня, - сердитый, свирепый, злой, который ругал цензурно и нецензурно, позорил и чуть не бил своих подчиненных, т.е. чиновников всей губернии наповал»(Макаров Н.П. Мои семидесятилетние воспоминания и с тем вместе моя полная предсмертная исповедь: в 4 ч.- СПб., 1881.- Ч. I.- С. 48.), - писал современник, а летописец продолжал: «За несколько часов до приезда Государя прибыл в Нерехту из Императорской свиты князь Нелединский, родственник костромского губернатора и вместе тайный его недоброжелатель, и дал коварный совет г. губернатору, чтобы он приказал городничему встретить Государя у городской заставы с отрядом гусар с обнаженными саблями. Неизвестно, эта или другая причины заставили Императора дать Высочайший приказ о немедленном удалении начальника губернии»(Вознесенский Е.П., свящ. Воспоминания о путешествиях высочайших особ, благополучно царствующего Императорского Дома Романовых, в пределах Костромской губернии, в XVII, XVIII и текущем столетиях.- Кострома, 1859.- С. 43).
В действительности поэт Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий (1752-1829) всего лишь инсценировал описание родового герба Островских из третьей части «Общего гербовника дворянских родов Российской Империи, начатого в 1797 году»: «В щите, имеющем золотое поле, изображены Ворота с тремя Башнями красного цвета и в середине сих Ворот поставлен Воин с палашом. Щит увенчан обыкновенным Дворянским Шлемом с Дворянскою на нем Короною, на поверхности которой видны в щите означенные Ворота с тремя Башнями и на них пять Павлиных перьев…»(Общий Гербовник дворянских родов Всероссийския Империи, начатый в 1797 году.- [Б.м., б.г.].- Часть третья.- С. 47).
Другая история произошла столетие спустя и также была описана современником: «Из-за мелких придирок к некоторым общественным деятелям губернатор Веретенников у части костромского общества не пользовался популярностью. Хотя был он человек неглупый, окончил военно-инженерную академию, но допускал ряд нетактичностей, чем уменьшал свой авторитет. Очень досаждал городской думе, земству, часто не утверждая или опротестовывая их постановления. Городской голова Ботников Геннадий Николаевич – он же и член Государственной Думы, имевший по последнему званию доступ в двери, закрытые для обычных смертных, - постоянно ходил и жаловался на Веретенникова. Имея доступ непосредственно к Столыпину, неоднократно указывал на непригодность Веретенникова к самостоятельной должности. Тем не менеее, для Петербурга не было достаточных оснований для снятия его с должности губернатора, и он продолжал оставаться в Костроме. Вскоре после истории с уличными фонарями, закончившейся не в его пользу, Веретенников совершенно неожиданно получил от министра внутренних дел бумагу, в котрой сообщалось, что просьба его удовлетворяется и он освобождается от должности костромского губернатора. Не понимая, в чем дело, он поехал в Петербург, где ему в министерстве внутренних дел показали подписанную им самим бумагу с просьбой об отставке. Так как постоянные жалобы, приносимые на него, делали его дальнейшее пребывание в Костроме нежелательным – в предвидении 1913 года, Романовских торжеств и приезда в Кострому государя, – то департаментские деятели были рады от него избавиться, благо по его же просьбе.
Как потом ходили слухи, заявление об отставке было заготовлено одним из чиновников губернаторской канцелярии и очень удачно подсунуто Веретенникову вместе с кипой других бумаг. Говорили, что дело все это было организовано городским головой Ботниковым, который сумел собрать с некоторых имущих костромичей для уплаты чиновнику, который, если бы попался, был бы немедленно удален с государственной службы»(Чумаков С.М. Воспоминания костромича // Костромские купцы Чумаковы / сост. А.В. Бялко, Н.Г. Чудова.- М., 2006.- С. 401).