Чёрный Ворон. Последний дневник. 3 часть. 6 глава

  В следующий миг в зале появился Том. Мужчина сделал несколько нерешительных шагов и, завидев меня, остановился:
  — Привет, — сказал он. — Ты Алекс?
  — Что вам надо? — мой голос будто оброс шипами.
  — Не бойся. Я тебе ничего не сделаю, — мужчина приблизился.
  — Не подходите, — я тут же отошла на несколько шагов назад, в процессе ногой задвинув упавшую упаковку под шкафчик.
  — Хорошо, как скажешь, — он остановился, подняв руки на манер «Сдаюсь!». — Я не желаю тебе ничего плохого.
  — Что вам надо? — и снова мой повторяющийся вопрос.
  — Просто хочу познакомиться с тобой…
  — Как вы вошли?
  — У меня есть ключи.
  — Откуда?
  — Это мой дом. Точнее… один из моих домов. Я здесь давно не живу. Хотел его продать, но Дебби задумала переезд, и… в общем, хорошо, что я этого не сделал. Меня зовут Том. Я друг твоей мамы.
  — Знаю.
  — Знаешь? Дебби тебе говорила?
  — Нет. Я вас видела.
  — Когда? — лицо мужчины окончательно погрязло в непонимании.
  — До того, как мы переехали. А потом и здесь. Вы спите с моей мамой.
  — Нет, я… мы с ней просто…
  — Зачем вы врёте? Я слышала всё.
  Том оказался загнан в угол. Он не хотел признавать своих поступков, однако… что ещё оставалось?
  — Я очень хорошо отношусь к твоей маме.
  — Что вам надо от меня?
  — Я же сказал: просто хочу с тобой познакомиться.
  — Да. Сказали. Но так и не пояснили, зачем вам это?
  — Твоя мама считает, что знакомство со мной — это вред для тебя. Но я так не думаю. Дебби мне очень дорога, и, если я не хочу её потерять — мне надо заслужить твоё расположение.
  — То есть всё это ради неё?
  — Да.
  На момент я замолчала, обдумывая ситуацию, и тут-то в голове начала складываться истинная картина происходящего:
  — Знаете, исходя из ваших слов и того, что вы пришли именно тогда, когда мать впервые за долгое время уехала, можно подумать, что всё это специально. Вы всё подстроили.
  — Подстроил её отъезд?
  — Именно.
  Теперь же замолчал Том. Он не хотел так сразу отвечать. 2:0. Я не собиралась давать ему даже шанса что-то скрыть:
  — Это был единственный способ с тобой встретиться, — мужчина признался.
  — Мне казалось, судя по вашему последнему разговору с моей матерью, вы расстались.
  — Это Дебби тебе сказала?
  — Она почти целый день проплакала после вашего ухода.
  Лицо Тома сразу же показало истинное отношение к услышанному.
  У меня в груди больно закололо. Отголоски нечто похожего на то, что было неизменно знакомо, в один миг заставили понять его. Поверить.
  — Я этого не хотел, правда. Не хотел, чтобы она так переживала. Просто…
  — Она тогда сама вас обидела.
  — Но я не собирался её бросать.
  — А зачем вы оставили вашу же фирму? Или там просто новый директор, а вы по-прежнему владелец?
  — Ты много знаешь, — Том слегка улыбнулся. — Нет. Я продал ту компанию.
  — Зачем?
  — Дебби боится, что, если бросит меня — потеряет работу. Я хочу дать ей свободу выбора.
  — И как вы хотите это сделать?
  — Пока что я не смогу точно ответить. Чуть позже ты и твоя мама — вы всё узнаете, — мужчина смутился. — Если, конечно, она даст мне возможность что-то сказать вообще. Как думаешь, позволит?
  — Не знаю. Возможно.
  — А ты?
  — Я?
  — Ты дашь мне шанс подружиться с тобой?
  — Неужели я вам так важна в этом всём?
  — Если мне важна Дебби — важна и ты. Она говорила, что ты единственное, что у неё есть. А я уважаю её чувства. Хотя, с другой стороны, завидую.
  — Чему завидуете?
  — У неё есть ты. А я всегда мечтал о дочери. О сыне, конечно, тоже, но больше хотелось девочку.
  — У вас нет детей?
  — У меня… была дочь. Но не долго.
  — Это как?
  — Она прожила четыре дня. Родилась очень слабой. Врачи не смогли ничего сделать.
  — Мне жаль. А её мать?
  — С ней всё хорошо. Она, по большому счёту, не расстроилась даже.
  — Как это?
  — Она была необычной матерью. Суррогатной. Деньги за девять месяцев беременности всё равно получила.
  — А жена была у вас?
  — Да, но мы развелись.
  — А она не могла родить вам ребёнка?
  — Может, и могла. Но не хотела. Ей куда больше важны были деньги, чем семья.
  — Жаль, что у вас всё так сложилось.
  — Мне тоже. После всего я был почти уверен, что отныне буду не способен любить. О детях даже думать боялся. Не хотел больше ничего. А с Дебби снова поверил, что смогу стать счастливым. Она поначалу не хотела говорить про тебя. Думала, что тогда станет мне не интересна.
  — Когда вы уехали с ней в Лас-Вегас, перед этим сами же предложили меня в лагерь отправить.
  — Когда такое было?
  — Я читала ваше письмо. Вы там написали про лагерь.
  — А… вот ты про что! До этого я почти месяц уговаривал твою мать взять тебя с нами, но она так и не согласилась. И на развод тоже… до сих пор тянет, — по его взгляду пробежала мысль, что он сказал что-то лишнее. — Ладно… спасибо, что уделила время. Извини, что побеспокоил, — он развернулся и пошёл к дверям, понуро свесив голову.
  Том разбил все мои представления о нём. Я знала, что он более чем богатый. А значит, понтов должно быть больше, чем волос на голове — так мне думалось. Но все предположения пошли коту под хвост. Он казался честным, искренним. Более того, я видела в нём родные себе чувства. Это любовь. Он искренне любил Дебби, как и я Ворона:
  — Вы не голодны?
  Мой вопрос остановил Тома, заставив обернуться в мою сторону:
  — Я… ну… есть немного.
  — Мама оставила перекусить. Хотите?
  — Давай, — лицо мужчины засияло улыбкой.
  Он пошёл ко мне на кухню. Я заглянула в холодильник и тут, в этот самый момент, поняла, какую ошибку совершила. На полках меня ожидал остаток вчерашнего ужина. И кто знает: успела ли мать подсыпать туда таблеток? Наверняка, да. Ведь она рассчитывала, что я это съем. И сейчас получается, что мой добрый жест обернулся против меня. Том не должен это попробовать. Надо что-то придумать…
  — В чём дело? — мужчина заметил мою озадаченность.
  — Просто… я… тут ужин вчерашний стоит, а он мне не особо понравился. Думала, что там что-то другое. Да и к тому же мама сильно мясо переперчила. Не люблю такое.
  — Я тоже. Перец не переношу в любом виде. Может, давай тогда закажем что-нибудь? Как к пицце относишься?
  — Ну, хорошо. Раньше ела. А сейчас мама всё пихает «здоровое питание».
  — Читмилы тоже нужны. Я знаю одну хорошую пиццерию. У них на сайте целое меню. Сейчас покажу, — Том достал из кармана телефон и тут, будто замерев, ударил ладонью себя по лбу. — Ой, идиот! Я ж совсем забыл! — он встал и быстро пошёл в прихожую.
  В непонимании я сделала вслед за ним несколько шагов:
  — Я же зашёл с этим! Снял пальто, оставил на приступке, и из головы вылетело, — Том вернулся на кухню с какой-то коробкой. Положил её на стол. — Это… я хотел просто приятное сделать… подарок. Конечно, я не знаю, что сейчас «модно» у молодёжи, но… может, это тебя порадует хоть немного. Открой, посмотри.
  Неуверенно я подошла к столу. Аккуратно сняла крышку с коробки. Опыт происходящего в моей жизни за последние несколько месяцев уже заранее настраивал на негатив. И тут моё лицо будто вытянулось от неожиданности.
  На белой картонной подложке красовался светло-серый MacBook. Рядом — аккуратно скрученный провод от зарядки и небольшая коробка с мышкой от Apple:
  — Это последняя модель MacBook-а. В наших магазинах такую ещё не завезли, но при желании достать можно.
  — Я не могу это принять…
  — Даже не думай отказываться! Я вовсе не подлизываюсь к тебе и не пытаюсь купить хорошее отношение. Что бы у нас не произошло с твоей мамой — это теперь твой ноутбук. И только твой.
  — Я… даже не знаю… это же очень дорого…
  — Что-что, но денег у меня в избытке. Это и достоинство, и недостаток. Иногда покупаю всякую всячину, не задумываясь. А это действительно хорошая вещь. К тому же по разговорам с Дебби я понял, что у тебя нет компьютера. А как в наше время без него? Это и развлечение, и помощь в учёбе. Насколько я знаю, ты хорошо учишься. У тебя самые лучшие оценки в классе, так?
  — Не знаю. Вроде бы.
  — Презентации, электронные учебники — это всё тебе пригодится, а ноутбук поможет. К тому же я не представляю, как можно днями сидеть в комнате даже без телевизора. Будет тебе хоть какое-то развлечение. Отдыхать тоже надо.
  — Это очень здорово, правда, но… мне кажется, что мама будет против.
  — Пусть пока не знает. Я сам поговорю с ней об этом.
  Такой подарок меня поразил и обрадовал так, что в душе я чуть ли не плясала. В моей ситуации это было практически самым желанным. Окно в тот мир, который мать мне всячески старалась закрыть на замок. Да, я понимала, что вижу этого человека практически в первый раз (именно вот так, нормально, а не исподтишка) и при знакомстве дарить такое странно. Это должно настораживать. Оно и настораживало, но чаша весов всё же перевесила в сторону тех возможностей, которые станут доступны мне с этим девайсом.
  Пароль от нашего вай-фая я не знала, поэтому самой сделать заказ на пиццу не удалось, но Том помог. Со своего телефона мужчина открыл мне сайт той пиццерии, про которую говорил, и я сделала то, что и было запланировано. Раньше бы никогда не подумала, что буду так сильно радоваться этой лепёшке с начинкой. По крайней мере, до того момента, как нас разлучили с Вороном.
  Заказ ждать пришлось не долго. Неловкие разговоры растянулись буквально на минут двадцать.
  Мы с мужчиной сели за стол. Он был явно удивлён моей прытью поедания пиццы. Я старалась есть не так быстро и рьяно, но стоило тёплым кускам знакомого блюда попасть в рот — остановиться казалось уже невозможным. Было стыдно, однако голод атаковал сильнее:
  — Ты когда в последний раз ела? — улыбнулся мне Том.
  — Сегодня, — отвечала я, стараясь не говорить с набитым ртом.
  — А кажется, что уже неделю голодаешь.
  — Извините…
  — За что это? Успокойся. Ешь на здоровье. Может, давай ещё одну закажем? И колы тоже. К пицце самое то.
  — Нет, не надо, спасибо.
  — Да ладно тебе, — мужчина достал свой телефон. — Только на этот раз возьмём большую. Сыр любишь?
  — Да.
  — Тогда заказываю большую «Четыре сыра».
  — Но…
  — Поздно, — он отложил мобильник. — Скоро привезут.
  Я смущённо улыбнулась:
  — Не думал, что ты настолько любишь пиццу. Дебби говорила, что ты солёное не ешь.
  — Это она мне не даёт солёное. От этого мои желания не гаснут. Мама обычно кормит «правильным питанием».
  — Правильное питание — это, безусловно, хорошо. Но иногда можно себя побаловать.
  — Ей этого не объяснить. Кстати говоря, о маме. Куда она уехала?
  — На работу. Собрание.
  — Но вы же сказали, что продали ту компанию…
  — Сейчас там уже другой владелец, мой давний знакомый. Я попросил его, чтобы, когда он выкупит её, сразу собрал всех на собрание. На долгое собрание. Мне нужно было выиграть время, чтобы поговорить с тобой.
  — А этот новый владелец — он может уволить маму? Вы же только в порядке исключения одобрили её такую дистанционную работу. Такой формы, самой по себе, нет.
  — Про Дебби я говорил с ним, не переживай. Если она пожелает остаться работать там — её место за ней будет без вариантов. Единственная задача нового директора — задержать её сейчас.
  — Пожелает остаться? Конечно пожелает. Это главный и единственный заработок.
  — Так она думает сейчас. Когда я продал ту компанию — купил другую. Она здесь, рядом с вашим домом. Может, знаешь: высокое здание с белой крышей — Sea Brilliant Company.
  — Я слышала про что-то подобное. Часть этой белой крыши видна немного со второго этажа. И что это за компания?
  — Занимается строительством и продажей яхт.
  — А вы разбираетесь в яхтах?
  — У меня свои две есть. Так что, можно сказать, да. Представление имею. В любом случае люди там хорошие работают. Знающие. Проблема у них была только в недостатке финансирования, но этот вопрос я решу. А они, если что, расскажут мне тонкости работы в этом бизнесе. Матери твоей я потом предложу работу там. Любую должность, какую пожелает. К дому близко. Сможет, если что, сама приходить в офис. Не всё же время ей над твоей душой стоять. Ты не маленькая.
  — При таком раскладе я была бы очень рада.
  — Сказать честно, я не совсем понимаю, чем ты так сильно больна, что она держит тебя дома, в четырёх стенах, днями, неделями, месяцами напролёт? В твоём возрасте, наоборот, важно общение со сверстниками, вечеринки, прогулки — это же молодость! Второй такой не будет.
  — Я хотела бы этого общения, как вы говорите. Вечеринок не очень, конечно. Но прогуляться иногда — желание возникает. Но… не только вы не понимаете, почему я не могу этого сделать. Неведомая мне болезнь много чего отнимает.
  — Вот так вот, пообщавшись с тобой, я совершенно не вижу «отклонений». Но тогда возникает вопрос: как врач объясняет твоё состояние?
  — Какой врач?
  — Ну, твой. Психиатр.
  — Она… она мне мало что говорит. Я ведь пациент. Многая информация в такого рода отношениях закрыта.
  — Странно. Я просто не понимаю. Ты совершенно вменяемый, адекватный человек. Зачем прописывать такую гору таблеток? Ведь это может печень посадить. Я, конечно, не медик, но это и так понятно.
  — Гору таблеток? — разговор неожиданно подбросил мне сюрприз.
  — Ну, я имею в виду те, что даёт тебе мать.
  — Она мне ничего не даёт, — этим ответом я надеялась получить от Тома хоть какую-то информацию, незримую для меня через вечное сидение в комнате за закрытой дверью. Он явно что-то знал.
  — Как это «не даёт»? Я же видел, как она…, — мужчина резко замолчал. Наверняка, он почувствовал, что его язык распоясался не на шутку, уже и так наговорив не мало лишнего.
  — Что вы видели?
  — Я… ничего. Это… я просто… перепутал.
  — Нет, вы хотели сказать не это. Что вы видели? — его испуганный взгляд уверил меня, что именно этот человек сможет помочь пролить свет на ситуацию.
  — Правда, — Том постарался выдавить улыбку. — Я просто… перепутал. Не бери в голову.
  — Я несколько раз находила в еде куски таблеток, которые мать подсыпала без моего ведома, — пора было использовать козырь.
  Мои слова прозвучали будто уверенная точка в попытках мужчины выкрутиться:
  — Наверное, их тебе прописал врач…
  — Нет. Я спросила у моего психиатра. И первый, и второй — никто ничего мне не выписывал. Рецепта никто не давал. Она подсыпала их тайно.
  — Ну… я уверен, что, если она тебе что-то даёт — это для твоего блага.
  — Если никто не даёт ей рецепты — выходит, она покупает это «что-то» сама. Раньше я этого не замечала. Думала, что состояние постоянной сонливости, головная боль, туманное зрение — всё это является частью моей болезни. Но потом поняла, что это не причины, а следствия.
  Том понимал, к чему я веду. Но сдаваться так просто не хотел. Ведь итог моих рассуждений складывался далеко не в пользу матери. Против неё. Против той, которую он считал своей любовью, той самой. Я могла понять его нежелание увидеть истинную картину, но надо было дожать:
  — Вы понимаете, о чём я? Мать меня травит…
  — Она не желает тебе ничего плохого.
  — По определению, так оно должно быть, но тайно подсыпанные таблетки в еду не дают мне шанса в это верить. Вы же сами сказали, что моё сиденье в четырёх стенах – это не нормально…
  — Я не совсем это имел в виду. Просто хотел сказать, что… Это отличается от того, как живут многие подростки сейчас. Но если оно так — значит, это надо.
  — Зачем вы сейчас переиначиваете свои же слова? Понимаю: вы не хотите признавать того факта, что человек, которого вы любите, который вам дорог, способен на подлость. Я вас понимаю. Сама раньше не раз закрывала глаза на многие поступки Ворона. Но он вредил лишь себе, а тут мать направляет свои действия на других. В такой ситуации ваша «слепота» неправильна. На суде меня пытались убедить, что Ворон — настоящая тварь. Да и сейчас это продолжают делать. Сначала я слепо стояла на защите, но… Аддерли не безгрешен. У него есть проступки. И я это понимаю и принимаю, — на момент воцарилась тишина. — Если я, шестнадцатилетний подросток, смогла это признать, не кажется ли вам, взрослому человеку, что глупо отрицать то, что признали сами? — мои слова дошли до Тома. Он виновато отвёл взгляд. — Что вы видели?
  Мужчина молча встал, подошёл к кухонному шкафчику и достал из той же упаковки печенья пакет с таблетками. Принёс это за стол:
  — Она не раз брала их отсюда. Говорила, что тебе прописал их врач. Я верил ей.
  — Хотите, открою вам тайну? — в ответ на моё предложение Том молча кивнул. — Я призналась психиатру, что нахожу таблетки в еде. Мне удалось выловить небольшой кусок их из тарелки. Я отдала его своему врачу. Она пыталась узнать: что именно это за препарат? И, знаете, что? Практикующий магистрант-медик, в условиях больничной лаборатории, так и не смогла установить название.
  — То есть? Как это возможно?
  — Среди всех списков: запрещённых, не запрещённых — соединение этих таблеток не подходит ни под один препарат. Остаётся только гадать, что за они и откуда мать их берёт? Салли, моя психиатр, сказала, что, возможно, это из-за того, что структура соединений нарушилась, смешавшись с едой, но если бы это был известный препарат, то это не помешало бы узнать название. 
  — Чёрт возьми…, — Том протёр лицо руками. — Но я не понимаю. Зачем Дебби всё это?
  — Мне самой было бы интересно узнать ответ.
  В двери позвонили. Я вздрогнула от неожиданности:
  — Это, наверное, пицца, — мужчина решил меня успокоить и пошёл в прихожую.
  Несколько шагов я сделала следом, но близко подходить не стала. Том повернул ручку:
  — Добрый день. Ваш заказ. Пицца большая, четыре сыра, — улыбнулся доставщик.
  — Да, спасибо, — мужчина облегчённо улыбнулся. — Мы вас ждали.
  Расплатившись за заказ, Том дал курьеру щедрые чаевые. Тот, довольный, вежливо попрощался и пошёл к своей машине. Бизнесмен уже хотел закрыть двери, как вдруг заметил незнакомца, зашедшего через калитку во двор дома. Почувствовав неладное, я сделала шаг назад, укрывшись за выступом. На подходе к крыльцу паренёк в тёмно-синей куртке и небрежной серой шапке, скрывавшей тёмные, жирные волосы, остановился:
  — Здрасте, — его высокий, неприятный голос врезался мне в уши. — А Дебби дома?
  — Она…, — поначалу Том замялся с ответом. — Она сейчас немного занята. А что вы хотели?
  — Мы же с ней договаривались на сегодня. Я таблетки достал.
  — Ах, да! Она мне говорила, что вы придёте.
  — Да. Просто мы договаривались на пять, но планы немного поменялись. Заехал в ваш район и решил зайти, чтобы уже потом не возвращаться.
  — Это правильно. Туда-сюда мотаться никому охоты нет.
  — Точно. Передадите тогда? — незнакомец залез во внутренний карман куртки и достал оттуда туго перевязанный пакет.
  — Да, конечно, передам, — Том принял передачку и вполоборота прокричал. — Дебби! Тебе тут посылку принесли! Наверное, она уже в ванну залезла, не слышит. Пойду, отнесу. Спасибо.
  — Не за что. Тогда через две недели как обычно, — незнакомец улыбнулся, оголив жёлтые зубы, и пошёл прочь от дома.
  Том закрыл двери и тяжело вздохнул:
  — Не зря я ходил в театральный кружок, когда учился в университете. А думал, что не понадобится никогда.
  Я вышла из своего укрытия. Мы вернулись за стол, отставив пока что коробку с пиццей в сторону, и сразу же принялись вскрывать посылку. Внутри пакета лежал такой же кулёк с таблетками, только их было немногим меньше. По цвету, форме они отличались от тех, что были спрятаны в коробке из-под печенья, но среди всей массы виднелись уже и знакомые.
  Все те слова, которые я пыталась донести до Тома и в которые он отказывался верить, быстро и верно находили железные подтверждения. Всё это никак не походило на доставку из аптеки, которой, кстати, вообще по своей сути не существует.
  Несколько минут мужчине понадобилось, чтобы обдумать произошедшее и решиться на действия:
  — Поешь пока, — он пододвинул ко мне коробку с пиццей. — Я сделаю несколько звонков сейчас и вызову своего водителя, а потом поедем ко мне. Живу я далеко, так что подкрепись.
  Выходит, он поверил мне? Конечно, уезжать с ним непонятно куда — это риск. Но после недавних событий я боялась оставаться с матерью наедине. Кто знает, что ещё она скрывает? К тому же, несмотря на недолгое знакомство с этим человеком, в такой ситуации лучшего выхода не наблюдалось.
  Конечно, настрой и аппетит были сбиты, однако хронический голод всё же давал о себе знать: несколько кусков пиццы я всё же смогла осилить.
  Том нервно ходил туда-сюда с телефоном, набирая чей-то номер. Он уже позвонил кому-то до этого, дав задание проверить по областным клиникам, аптекам, есть ли рецепты на моё имя? Теперь же другой звонок:
  — Добрый день. Сьюзи, это Том. Ну, что там у вас? Собрание всё ещё идёт? Хорошо. Не знаешь, сколько это ещё будет продолжаться? Ну, ладно. Я тогда сам ему наберу потом, — закончив разговор, мужчина посмотрел на меня и сказал. — Если тебе надо взять какие-то вещи — иди, бери. Водитель тут неподалёку. Быстро доедет, — Том снова опустил взгляд в телефон.
  Я положила в рот последний кусок от той части пиццы, которую ела, и пошла наверх.
  Будет ли ещё такой шанс? Конечно, я не забыла о том, что совсем скоро мы должны были бежать с ребятами, но ждать дальше было нельзя. Возьму с собой телефон, зарядку и напишу обо всём. Там уже, не в такой опасной обстановке, решим, что делать дальше.
  Живот крутило от волнения. Я так желала перемен, и вот наконец-то это происходит! Но сейчас я не казалась себе такой уверенной, какой была в своих представлениях. Где-то в глубине души все еще хотелось верить, что моя мать не настолько плоха, но действительность, увы, сильно трескала мои розовые очки. Хоть мысли о том, что у меня, возможно, есть «семья», иногда прорывались, разум твердил: если сейчас я не осмелюсь на решительные действия, могу упустить что-то действительно важное.
  Я быстро, как попало, комкала одежду, в беспорядке запихивая ту в сумку. Положила телефон и зарядку на дно:
  — Алекс, водитель приехал! — послышался оклик Тома снизу. — Ты готова?
  Я заторопилась к выходу.
  Мужчина взял мою сумку, я схватила свой подарок со стола и пошла следом. Сквозь окно уже виднелась машина премиального класса — чёрная, лакированная BMW. У Тома зазвонил телефон:
  — Слушаю, — одной рукой он быстро открыл двери перед тем, как поднять вызов. — Да, звонил. Ну, что там у тебя? Как собрание? Что? Когда? Чёрт… ладно, спасибо. Мне пора.
  Мы вышли за калитку и направились к машине. Водитель, вышел из салона, взял из рук босса сумку, чтобы положить ту в багажник.
  — Всё в порядке? — я почувствовала, как Том занервничал.
  — Собрание закончилось. Твоя мать отпросилась уйти пораньше. Почти час назад. Этого секретарша не видела. Она выходила как раз. Садись быстрее.
  Я ухватилась за ручку двери BMW, как вдруг… моё сердце ушло в пятки.
  Из-за угла ближайшего дома показалось жёлтое такси. Машина быстро двигалась в нашу сторону.
  — Алекс, садись! — окликнул меня Том.
  Колёса начали сбавлять обороты. Стоило тем остановиться, из жёлтых дверей вылетела моя мать: злая, испуганная, с растрёпанными волосами. Если бы не её официальный костюм, то никто бы не убедил меня, что эта женщина ездила на важное собрание с новым директором. Она быстро пошла к нам:
  — Что здесь происходит?!
  — Дебби, стой! — Том преградил ей путь ко мне.
  — Что ты себе позволяешь!? Алекс! — её разъярённый взгляд метнулся ко мне. — Иди сюда, быстро!
  Мои ноги будто приросли к асфальту:
  — Она поедет со мной, — твёрдо сказал бизнесмен.
  — С какой стати?!
  — Я всё знаю, Дебби.
  — Видите, я же говорила! — вдруг, будто из неоткуда, послышался чей-то голос. Я сразу начала ворочать головой в разные стороны и лишь тогда поняла, что происходит: из соседнего дома выбежала блондинка в домашнем платьице. Соседка, должно быть. — Вот этот мужик к вам в дом заходил!
  — Да, спасибо, мисс Сьюз, — мать попыталась сказать это дружелюбным тоном, но тот прыгал от нервов, будто на качелях.
  Светловолосая незнакомка подошла ближе и, видимо, хотела что-то сказать Тому, но в следующий миг глаза женщины распахнулись с новой силой. Казалось, она даже замерла от удивления, когда разглядела меня за спиной у мужчины:
  — А кто…? Это же Алекс! — соседка посмотрела на мою мать. — Вы же говорили, что она у дяди…
  — Да, была. Вернулась сегодня, — пролепетала Дебби в оправдание.
  — Что? — удивился Том. — Ты и здесь врала?
  — Не твоё дело!
  — Никуда Алекс не уезжала! — продолжил мужчина, обращаясь к блондинке. — Её держат взаперти!
  — Думай, что говоришь, идиот! — Дебби чуть ли слюной не прыскалась от злости. — Она только сегодня вернулась от дяди!
  — Что тут происходит? — соседка полностью растерялась.
  — Спасибо вам, что позвонили, — обратилась к ней мать. — Идите домой, спасибо ещё раз. Мы дальше сами разберёмся.
  Мисс Сьюз в непонимании обернулась и пошла к своему дома, до последнего провожая нас взглядом.
  — Ты в своём уме?! — продолжила Дебби, но уже немного тише, чтобы снова не призвать нежданных зрителей. — Как ты мог вообще…
  — Я видел все таблетки.
  — Ты рылся у меня в доме?!
  — Я приехал просто познакомиться с Алекс…
  — Познакомиться?! Я тебе сказала: не приближайся к ней!
  — Ты говоришь, что она больная, так? Где? Где её болезнь?! Что с ней не так?
  — Ты и сам всё знаешь!
  — Нет, не знаю! Я вижу красивую, умную девушку, которую ты пытаешься отправить на тот свет теми таблетками!
  — Я ничего не даю ей!
  — Алекс находила куски таблеток! К тому же недавно приходил парень, — мужчина достал из внутреннего кармана своего пальто ту самую передачку. — Принёс тебе очередную посылку.
  — Она должна их принимать, она…
  — Рецепт есть?
  — Рецепт? — мать не ожидала такого вопроса.
  — Да, он самый. Покажи мне его, и я уеду, оставлю вас в покое.
  — Я не обязана тебе ничего показывать!
  — Конечно, потому что показывать-то нечего! Ты убиваешь её! — Том указал на меня.
  — Я хочу её защитить!
  — Ты хоть знаешь, чем пичкаешь свою дочь? Знаешь, что это за таблетки?
  — Не лезь не в своё дело! Не тебе указывать, как мне воспитывать её! Ты решил уйти из моей жизни — вот и проваливай! Тебя никто не держит!
  — Решил уйти?
  — Тогда ты просто уехал! Продал компанию! Я не тупая: всё поняла прекрасно! Только не думай, что по тебе будут слёзы лить! Не ты первый, не ты последний!
  — Правда? Алекс мне рассказала, как ты плакала…
  — Думаешь, из-за тебя что ли? — истеричный, смешанный со страхом смех матери смешался с её словами. — Слишком много чести! Единственное, о чём я жалею… единственное, что стоит моих слёз, — время, которое я потратила на тебя! 
  — Раз уж ты так говоришь… тогда я тоже кое-что скажу, — тон голоса мужчины огрубел. — Конечно, эту встречу я представлял по-другому, но теперь, после всего того времени, которое я провёл с твоей дочерью, план изменился.
  — О чём ты?
  — Да. Я продал компанию. Сейчас у вас новый начальник, новый владелец? Но подумай сама: зачем мне так поступать? Какой прок от того, что я отказался от предприятия, которое владеет такими акциями и имеет такой статус, что позавидовать могут все заведения этого края? Среди них и Sea Brilliant Company — моё новое приобретение. Купил сегодня утром. А теперь ответь: какой в этом смысл? Зачем я это сделал? Не знаешь? Я скажу тебе: посмотри в зеркало — там ответ! Ты говорила, что в своё время побоялась мне отказать. Думала, что я тебя уволю. Сейчас у меня прав на это нет. Больше я не твой начальник. И ты свободна. Можешь сама решать, без страха потерять работу. Нужен ли я тебе? Не хочешь там работать под новым начальством — хорошо. Я готов забрать тебя к себе. Любая должность, какую пожелаешь, — только скажи. И это уже будет только твоё, свободное решение.
  Мать не ожидала такого поступка. В глазах её из-под удивления виднелись благодарность, радость. Она получила прямое, ясное доказательство того, что нужна Тому.
  — Но теперь всё это не имеет значения, — мужчина продолжал. Голос его слышался жёстким, но иногда ноты обиды, разочарованности вырывались. — Я хотел так поступить, но только не сейчас. И причиной тому Алекс. Я не хочу быть с той, которая способна так поступать с собственной дочерью.
  — Ты ничего не понимаешь.
  — Так расскажи, объясни всё.
  — Я не обязана тебе ничего говорить, — мать хотела подойти ко мне, но водитель, который стоял рядом с Томом, не дал женщине сделать больше нескольких шагов. — Что вы о себе возомнили?! Это не ваш ребёнок! Пусти! — она старалась отпихнуть преграду, но вид большого, высокого, довольно массивного водителя-охранника уже заранее определял исход её жалких попыток. — Том, чёрт тебя дери! Скажи ему отойти!
  — Я не позволю тебе дальше её травить.
  — Вот как?! Я сейчас полицию вызову! Это не твоя дочь!
  — Хорошо. Вызывай. Буду счастлив рассказать им, что происходит в стенах этого дома, — он указал на серую постройку.
  — Только посмей! Посмотри на Алекс! До чего ты довёл её!
  — Я довёл?! Она просто в шоке от того, на что способна её мать!
  — Да кто ты такой, чтобы не давать мне подойти к собственной дочери?! Если ты сейчас осмелишься увезти её — это будет похищение! Такое я тебе с рук не спущу, понял?!
  — Сэр, — водитель стыдливо окликнул Тома и что-то сказал ему на ухо.
  Мужчине явно не понравилось услышанное, но по обиде, которая поселилась в его взгляде, стало понятно, что смысл и вес те слова имели, какими бы они ни были. Бизнесмен повернулся, отошёл ко мне и тихо сказал:
  — Я обязательно вернусь и заберу тебя отсюда, обещаю, — Том подал немой взгляд водителю, и тот вместе с начальником отошел в сторону.
  Мать быстро подбежала к машине, выдернула сумку из багажника, а затем, жёстко и цепко схватив меня за руку, потащила к дому.
  Я даже не успела понять, как это произошло — в то время Дебби уже волокла меня по газону:
  — Стой! Я не хочу! Нет! Пусти!! — на мои крики женщина с двойной силой сжала предплечье, резко продавив кофту длинными ногтями, которые впились в кожу. Из моих глаз хлынули слёзы. — Пожалуйста, не надо! Пусти!
  — Заткни пасть, малолетний кусок дерьма! — шикнула на меня женщина и затащила в дом.