Костромичи и поляки

«Лучше бы три раза погорела, чем раз овдовела»(Пословицы русского народа: Сборник В.И. Даля: в 3 т.- М., 1993.- Т. II.- С. 36), - говорили о Костроме костромичи, привыкшие к общегородским пожарам и оставившие о них немало воспоминаний, 16 августа 1982 года сгоревших в Государственном архиве Костромской области, в том числе воспоминания Михаила Алексеевича Сапожникова «О пожаре в Костроме 18 мая 1773 года».
О загадочных костромских пожарах 1847 года, уничтоживших несколько заводов и мануфактур и повредивших остальные, имеются, впрочем, и публикации, описывавшие осенние костромские пожары довольно сходно с весенними петербургскими через полтора десятилетия, да и народная молва в обоих случаях связывала пожары с возведением памятников – Ивану Сусанину в Костроме и тысячелетию России в Петербурге.
«Многие из жителей начали громко говорить, что они признают виновниками сего бедствия поляков, но это было только какое-то неясное подозрение, не имеющее прямых доказательств. Поводом к подозрению было то обстоятельство, что, не далее как за месяц до пожаров, были привезены в Кострому барельефы для памятника Сусанина и уже утверждены на пьедесталы, а на одном из них изображены поляки, убивающие Сусанина…»(Скворцов Л.П. Материалы для истории г. Костромы.- Кострома, 1913.- Ч. I.- С. 260-261)
О том же писал и председатель столичного Общества ревнителей военных знаний и действительный член Костромской губернской ученой архивной комиссии Михаил Константинович Соколовский (1867-1941): «Губернатор отдал распоряжение об арестовании чиновников поляков, состоящих на службе в Костроме, причем были отправлены в местный тюремный замок врач Ходорович, губернский архитектор Кудоровский, его брат лесничий Кудоровский, гражданский инженер Свенцицкий, коллежский секретарь Султанов, отставной штабс-ротмистр Свирщевский, дворяне: Кучаровский, Белянович и Кондрацкий. Поводом к такому арестованию послужило общественное мнение костромитян, видевших в поляках поджигателей… Отыскался мальчик Богомолов, явившийся свидетелем разговора о якобы сделанном в кружке местных поляков заговоре на поджог. Богомолов удостоверял, что он слышал слова Кондрацкаго к Кучаровскому: «надо же помянуть Сусанина», а также вопрос Ходоровича на обеде: «когда же начнем поминать Сусанина?» Этот же свидетель показал, что к Кучаровскому часто заходил унтер-офицер Ярошевич, которому тот советовал уговаривать нижних чинов «выжечь» Кострому. С другой стороны, кантонист Степанов показал, что поляки раздавали солдатам спички, свечи и деньги…»(Соколовский М.К. К характеристике Императора Николая Павловича // ИВ.- 1908.- Август.- С. 546)
О дальнейшей судьбе того костромского губернатора (1846-1847) Константина Никифоровича Григорьева (1799-1871) в очерке «По Восточной Сибири» рассказал Иван Александрович Гончаров (1812-1891): «Губернатором же был – назову его Петром Петровичем Игоревым (настоящих имен я принял за правило не приводить; не в именах дело) – бывший до Якутска губернатором в одной из губерний Европейской России, где как-то неумело поступил с какими-то посланными в ту губернию на житье поляками – и будто бы за это «на некое был послан послушание» в отдаленный край»(Гончаров И.А. Собрание сочинений: в 8 т.- М., 1954.- Т. 7.- С. 387).
Поджигателей в обоих случаях так и не нашли, однако после противоправных арестов поляков как в одном, так и другом случае пожары прекратились.