Моэдзин

Звёздный вечер – искрящийся бумеранг луны в темно-синей бездне.
Предрассветная прохлада – кровавая тень зари.
Когда настает нужный час, я ненадолго закрываю неисчерпаемую Книгу, которую за долгие годы успел выучить почти наизусть, и направляюсь к потайной дверце в затененной нише, и не спеша ступаю на узкую лестницу, приближающую к небу.
Долгие ясные дни провожу я в мечети: упоенный лучами солнца, утопающий в свете, льющимся из окон, вырезанных под купами, я брожу вдоль линий, расчерченных на узорчатых коврах, перебирая пальцами чётки, перебирая в уме молитвы. Я совершаю омовение, я падаю ниц одновременно со всеми приходящими сюда людьми в белых одеяниях. Я редко говорю с ними, и мало кто знает о моей профессии, хотя я именно тот, кто зарабатывает вечная райское блаженство тем, что побуждает правоверных обратить свои взоры к Всевышнему. Имам кивнет мне головой, когда придёт час, когда наступит минута.
Я прогуливаюсь по пустой ночной мечети, следуя вязи вдоль стен, готовясь исполнить свое предназначение, вознеся руки к Творцу, взывая к нему.
Я шагаю вверх, по направлению к небосводу, по крутой винтовой лестнице внутри ажурной башни поднимаюсь на балкон под тонким шпилем минарета, увенчанным изогнутым серпом луны. Отсюда виден город, виден весь мир. Видно розовеющую у горизонта глубокую полусферу. Я приветствую восходящее солнце, складываю ладони рупором и начинаю петь призыв: рабы Божьи, встаньте, придите, воздайте благодарность, преклоните колени...
Вы слышите? Слышите?