Ледяные Осколки Вечности. Град

И стоял вечный город, омываемый океанами Времени, средь пустыни Вечности. И никто не смел приблизиться к нему. Ибо неведомы были пути, что пролегали через озаряемую древним светом пустоту. Но настал день, когда к граду тому пришёл молодой султан, чей нрав был горяч и дерзок. Владыкой мира нарекли его подданные. И поставил он условие Властителям, что скрывались за вратами Вечности.
Но глухи были древние стены к зову его, и ответом их – было молчание. Однако не отступил Владыка мира, и требование его обратилось осадой неприступных врат. Так минул первый день, а за ним второй, лишь к концу третьего дня, когда вновь предстал султан с советниками пред запертыми вратами неприступного града, снизошли древние силы до ответа. От закрытых врат отделилась тень, что бесстрашно приблизилась к сыну чужих земель, передав ему пергамент, на котором были начертаны неведомые письмена. Гнев охватил правителя дальней страны, лишь только взглянул он на сие послание. Тотчас взметнулась рука его, подписывая смертный приговор послу. Но стрела, что пущена была одним из воинов, прошла сквозь пустоту – тень растворилась в надвигающихся сумерках.
На третий день разразилась буря над дерзнувшими разбить лагерь под древними стенами. Треть войска была погребена в бескрайних песках, когда вновь в лазурных небесах поднялся золотой диск. Узрел мощь древних, притаившихся за высокими стенами, непокорный владыка, но не дрогнуло сердце его перед открывшимися ужасами. Стойко держался он, взирая на возвышающиеся пред ним столпы Творения, что хранили Память Мира.
Третий день клонился к закату, но древнее светило не спешило скрываться, словно желая испепелить непокорных, что дерзнули бросить вызов порядку Мироздания. В раскалённом воздухе раздался протяжный скрип. Великодушный город прислал дар храброму султану. Но иноземный повелитель отринул руку дающего – клинок его засиял в последних лучах безжалостного светила, рассеивая мрачный мираж посла мира.
Ещё не догорел третий день, когда приближающаяся ночь уже развеивала его пепел. Вот уже третьи сутки мятежный повелитель метался в бреду, охваченный жестокой лихорадкой.
…Мнилось ему, словно стоит он пред вратами древнего града, готовый вступить в последний поединок с посланцем тьмы. Но лишь воздух рассекает сталь. Мрачными тенями развеивается его противник, но миг спустя восстают уже двое из праха. И вновь заносит свой славный клинок султан, что служил ему верой и правдой, – но миг непроглядного мрака сменяется воскрешением, и уже четверо врагов предстают пред очами его. Миражи теней множатся, смыкаясь плотной стеной вокруг несгибаемой воли держащего клинок, что вновь готов взметнуться и разить противника. Но лишь мгновение сияет сталь в свете рассыпавшихся в небесной вышине звёзд. Врата древнего града распахнулись. И по тёмному коридору из безмолвных стражей шествует его Бессмертный Правитель. Белоснежные одежды плотным туманом окутывают высокий стан идущего. Сияющий шёлк накидки, удерживаемый лишь золотым обручем, что венчает высокий лоб, ниспадает с его головы, струясь бледным следом сквозь сгустившиеся сумерки. Но ничего не видит непокорный сын востока – ни тонких черт лица приближавшегося, что будто выточены из полупрозрачного хрусталя, ни светлых волос, что сиянием звёзд озаряют тьму опустившейся ночи, ни изящных пальцев сплетённых, словно две серебряные ветви, застывшие в ледяном воздухе вечных земель. Всё померкло вокруг, ибо он не может отвести взор от глаз ступающего к нему – застывшему в немой пустоте. Глаза те были светлы и прозрачны, словно самые чистые бриллианты, в чьих гранях отражается свет нового дня, что вот-вот пробудится ото сна…
Сжигаемый жаром лихорадки, повелитель-чужестранец ощутил лёгкое прикосновение ветерка, обещавшего прохладу и исцеление, дарующее покой. И он открыл глаза, обращая всю тьму, сокрытую в их глубине, на того, кто склонился к нему. Шёпотом тысяч ветров звучал голос пришедшего:
– Брат мой, цели твои благородны, но пути, избранные тобою, – взгляни, куда привели тебя они… Снаружи уже поджидают те, кто пришёл забрать твою жизнь.
Взгляд султана на миг просветлел. И казалось, вся жизнь горит в этом взгляде. И пришедший продолжал:
– Но не печалься, я не позволю неверным предателям коснуться чела твоего.
Ослепительно сверкнула сталь в свете огней. Вместе с последним взмахом, ветер ворвался в палатку. Лишь миг он смотрел, как один за другим, увлекаемые этим непреодолимым потоком, гаснут светильники. И последний огонёк угас в его взоре вместе с последним отблеском их пламени, оставляя лишь тьму.

***
Тёмные чертоги Его замерли, погружённые во мрак и безмолвие, оцепеневшие, словно охваченные вечным сном. Пред Ним неземным холодным светом сияет застывшая сфера, озаряя Его неподвижный лик. Лишь лёгкое касание тонких пальцев к ледяной поверхности – и пространство и время отступают. Далёкие картины в один миг предстают перед Его всевидящим взором.

– Военачальник, вам следует немедля прибыть во дворец и подробно рассказать всё, что вам известно по данному делу.
Быть может, мой отчёт покажется слишком сентиментальным и не имеющим оснований быть представленным именно в этом виде, но я считаю своим долгом изложить всё то, чему я стал свидетелем. Остальное я оставляю на суд достопочтенных старейшин. С Великим Владыкой мы были дружны ещё во времена, когда вместе обучались военному делу. Пути наши, как известно, разошлись, да и могло ли быть иначе, когда вчерашний друг по играм, ныне восседает на троне. Но с первого своего вздоха я служил своему повелителю верой и правдой, и буду продолжать служить до последнего. Я шёл за ним в неведомые земли, когда он искал пути возрождения нашей страны. Я стоял рядом с ним, когда он не отступил даже перед мраком. Но о чём я всегда буду сожалеть – это о том, что я не был рядом, когда враг вероломно отнял у него жизнь. Тьма, что притаилась за вратами проклятого города, добралась до него раньше, чем я пришёл на помощь. Смерть, забравшая его, забрала и последнюю надежду. Утомлённые длительной осадой и напастями, что нескончаемо сыпались на нас во время пребывания в чужих землях, мы отправились в обратный путь, терзаемые жаждой и ужасными видениями. Но древний город не хотел отпускать нас. Буря настигла нас в пути. И две трети нашего войска навеки остались лежать в песчаных могилах. Лишь мне и моему отряду удалось вернуться из тех проклятых земель, став печальным вестником, что по сей день оплакивает невосполнимую утрату.
– Военачальник, благодарим вас за рассказ. Мы надеемся, что в память о повелителе вы продолжите защищать то, что он так оберегал. Надежда не умерла вместе с ним, ибо мы продолжим то, что он начал. И память о нём будет жить вместе с тем светом веры, что он нёс.

Далёкие сцены чужой жизни померкли, уступив место бесконечности бытия. И вновь в глазах смотрящего вспыхнул холодный свет – незыблемое отражение парящей перед ним сферы, озаряющей чертоги Вечности Бессмертного Повелителя.
Он ещё долго сидел неподвижно, размышляя о стойкости правителя-чужеземца, что зашёл так далеко в своём стремлении спасти то, что ему дорого. Размышлял Он о тех, кто, утратив веру, поддался страху и решился на предательство своего повелителя – заплатив жизнью за сие деяние – оставшись погребённым в пустынных землях Безвременья. Размышлял Он и о тех, кто до конца сохранил верность чести и долгу, воплощённых в идеалах их владыки. Тех, кому по возвращении суждено продолжить начатое им. И однажды история превратится в легенду.
Он устало откинулся на высокую спинку своего кресла, прикрыв глаза. Хрупкая длань коснулась опущенных век, словно ограждая Его лик от немеркнущего света, но Он всё равно продолжал видеть его вечное сияние, что становилось всё ярче. И в этом ослепительном свете – тьма сгустилась за Его спиной, словно страж – поднялся Владыка мира, безмолвной тенью став рядом с Ним. И тишина безжизненных лабиринтов вновь наполнилась призрачными воплощениями мрака, что бесшумно скользили по белоснежному камню пустого города Вечности, затерянного в песках Времени, сияющей жемчужиной бесконечного Света.

#Арт-проект «Tu es ma Rose»
vk.com/rosaceleste