Мангустины Кидалова

               



Будучи студентом второго курса Педагогического университета в Таллине, я как-то выпивал в университетской столовой. Компания у нас была не большая, но вполне сносная. В неё входили Дмитрий Александрович Черёмушкин и Вениамин Валерьянович Шепутько. Дмитрий Александрович был бездельником и моим одноклассником. Он так же, как и я проматывал учебные деньги на спиртное и баб. Вениамин Валерьянович был устроен немного сложнее. Он любил громко слушать Высоцкого, стучать кулаком по столу, селёдку с отварной картошкой, "ёрш" и пирожки с капустой.

Столовая у нас была большая. Из интерьерной роскоши можно отметить белые круглые столы, за которыми свободно умещалось пять-шесть человек, небольшие клеёнчатые салфетки в центре стола, на ней же стеклянная ваза с какой-либо достопримечательностью местной флоры, солонка с перцем, высокий потолок с закопченными от времени и пыли прозрачными плафонами, песчаного цвета стены и большие окна во всю ширину помещения. Да, и ещё, большие круглые часы с белым циферблатом и черными цифрами на дальней стене.

Мы заняли столик стразу у входа справа. Он держался на комфортном расстоянии от остальных и находился в небольшом закутке, что позволяло нам не мозолить глаза остальным посетителям общепита, но при этом, мы могли видеть всех.

Вениамин Валерьянович притащил три порции селёдки со сметаной и заговорил про бардовскую песню. Я в этой теме ничего не понимал, но Вениамин Валерьянович разбирался хорошо. Он рассказывал нам про Окуджаву, Никитиных, Митяева, Фролову, Визбора, Галича, Розенбаума, и разумеется Высоцкого. Что-то тихонько напевал и цитировал. Разговор складывался хорошо, мягко. Одна за другой сменяли друг друга тарелки с сельдью, а помещение столовой меж тем, потихоньку заливали послеполуденные лучи яркого солнца.

Алкогольный магазин же, находился всего в минуте ходьбы от здания университета, что безусловно упрощало жизнь эстонских гуманитариев. Дмитрий Александрович периодически обеспечивал нас новой порцией "Стольной", после чего мы снова отправлялись в поэтический вояж обильно закусывая это дело селедкой.

Время от времени я зачитывал свои стишки пубертатного периода. Вениамин Валерьянович относился к ним скептически, зато на Дмитрия Александровича они производили сильное впечатление, которое он подкреплял смачным глотком принесенного им же продукта и бравым хлопком меня по плечу.

Спустя три часа духовных погружений Вениамин Валерьянович уже стал разливать "Стольную" по блюдцам, памятуя тем самым о добрых и старинных традициях русского чаепития. Для Валентины Анатольевны же - официантки и посудомойщицы университетской столовой, периодически поглядывающей на нас из-за металлической оградки раздачи, это несомненно стало сигналом к действию. Она уж было хотела прекратить наше собрание, но тут же получила лестный комплимент от нашего столика и букет ромашек, который Вениамин Валерьянович быстро приобрел в цветочном ларьке через дорогу. На какое-то время это позволило нам сохранить место дислокации, но вот когда мы затянули "Коня" так, что нас стало слышно на кафедре китайского языка, нас всё же выперли из приятного помещения и отправили на улицу, а столовую закрыли на ключ.

Здание института находилось на старом нарвском шоссе, недалеко от центра города. Вокруг было полно офисных зданий и магазинов. Стоял май месяц и ярко светило солнце. Расходиться нам не хотелось, и поэтому, мы укрылись под аркой в здании напротив пединститута, продолжая осмыслять историю авторской песни под руководством Шепутько.

Там-то я и повстречал Петра Кидалова.

Это был не большого росточка мужичишка, с бобровым усиками и маленькими черными глазками. В девяностых годах, Петр был женат на одной местной целительнице, у которой я был на лекциях по биоэнергетике, Титанам и Шамбале. Тогда Петр проводил административно организационную работу, но параллельно умудрялся впаривать всем страховые полюса, на случай внезапной болезни, несчастного инцидента или автомобильного ДТП. Народ страховался у него не охотно, ибо бессмысленно было предприятие сие, больничная касса и так покрывала необходимое лечение принудительным вычетом процента с зарплат населения. Но, сила убеждения Кидалова была велика, поэтому клиентура у него была постоянно.

Привет, Сергей! - окликнул меня знакомый голос.

Здрасьте, Петр Николаевич, здрасьте! "Сколько лет прошло, но помним я и ты"!
 
Весело тут у вас!

Весело, - бодро подхватил я в ответ.

Чем занимаешься?

Да, вот собственно... учусь, напротив. Беседуем с коллегами о силе поэтической мысли в слове!

А! - зашевелил своими усиками старый прощелыга. А здоровье твоё как?

Да пока не жалуюсь. Спасибо, Петр Николаевич, - ответил я ясно и радостно.

Это пока. - прокомментировал агент РОСГОССТРАХА. Заходи завтра ко мне в офис. Поговорим. У меня есть то, что тебя может заинтересовать.

И что же это?

А ты приходи и узнаешь.

Я не думаю, что мне будет интересно, Петр Николаевич.

Ты не спеши. Мне от тебя нужно всего пол часа. А там сам решишь.

Не знаю, Петр Николаевич... Думаю, что все это лишнее. Я покупать все равно ничего не стану. Ни желания нет, ни денег. И потом...зачем вам я? Вам времени не жалко своего что ли?

Послушай, дело как раз таки во времени, дружок. Жизнь наша проходит быстро, и порой бессмысленно. Заходи завтра.

Как можно догадаться "завтра" я никуда не пришел. Я не пришёл и послезавтра, и ещё через несколько дней.

Через пару недель Кидалов позвонил мне сам, и стал настойчиво приглашать восвояси.

Петр Николаевич, я понимаю, что вы бизнесмен, но эликсир вечной жизни меня совсем не интересует. Поймите, я могу прийти к вам, но от этого в мире ничего не изменится. Меня категорически не интересует ваш продукт и вам совершенно не нужно тратить на меня своё драгоценное время.

Сергей, но ты ведь даже не знаешь, о чем пойдет речь!

Да я и знать не хочу, поверьте.

Так зайди просто, на пол часа, посидим, пообщаемся и ты пойдешь.

Петр Николаевич, я же знаю к чему ведёт весь это разговор. Давайте так, вот смотрите: Вы и я - мы оба понимаем, что покупать я у вас ничего не буду. Заниматься распространением продукта, я тоже не буду. А теперь скажите мне, вы действительно хотите, чтобы я к вам пришёл?

Конечно, Сергей! Жду тебя завтра в полдень! До встречи. -  настойчиво сказал коммерсант и повесил трубку.

Идти я никуда не собирался, но поскольку вечерок накануне снова выдался жарким, а утро соответственно болезненным, я все же решил навестить старого идиота и продегустировать глубину человеческого идиотизма.

Около полудня я вошёл в здание напротив своей Альма-матер. Зашёл в лифт времён Горбачёва и нажал подсвеченную изнутри рубиновую кнопку четвертого этажа. Лифт хлопнул дверьми и скрежеща потащил меня вверх.

На этаже оказалось целая куча различных кабинетов: Срочные визы в Россию, массажный салон "Аура", нотариальное бюро, стоматолог, какая-то погребальная контора, срочная копия документов, центр айюрведической медицины и Петр Николаевич, который бодро встречал меня у своей двери.

Голова моя гудела со страшной силой. Я крепко пожал мясистую рука Петра, что-то брякнул ему в ответ на радушное приветствие и нырнул внутрь помещения.

Господи! Со мной ли это происходит!?

В кабинете меня встречала длинноногая секретарша из порнофильма. Ее атласные шортики мне тут же резанули лезвием по глазам. Ярко красные губы хлопали друг о друга как рыбьи хвосты и густо насыщали пространство какими-то сложно сочетаемыми звуками.

Я уставился на оправу ее очков и завис в небытии на бесконечные минуты, в которых представлял неистовый половой акт, где она насиловала меня своим ртом.

Очнулся я лишь на слове Мангустин.

Ман - гус - тин! - сквозь ватную пелену шлепали мне в лицо сексапильные губки. 

Что это? - проговорил я опомнившись.

Посмотри на него, у него же идеальная форма в разрезе, - отвечала очкастая стерва. Как и у воды! Вместе они образовывают идеальное сочетание. У нас прямая доставка из Тоги! А самое главное, этот фрукт больше нигде не растет и здесь прокатит любая легенда. Ты же понимаешь, все болезни человека это чистая психосоматика и если правильно презентовать продукт, то и эффект будет соответствующий. Организм восстанавливает себя сам, ему необходимо только время. Пётр тебе говорил об этом? Посмотри на него! Он умудряется запихнуть мне по нескольку раз в день! Смотри, мы настаиваем на нем воду, разливаем по фирменным бутылкам, а потом продаем отчаявшимся клиентам. Они приводят других клиентов и на этом мы зарабатываем, а они выздоравливают.

Стоп, стоп, стоп, а как вы делаете отсос, милая леди?

Я не сосу! Сосут у меня! (Петр Николаевич стоял рядом и продолжал расцветать в апокалиптической улыбке)

Постойте, -  проговорил я. Если я начну сейчас лизать ваш идеальный разрез, то Петр Николаевич начнет хлопать в ладошки и подстрижет себе усы?

На счёт усов я сказать ничего не могу. Но ты можешь попробовать.

Два часа я выслушивал бессмысленную ахинею по поводу Мангустина и финансовых схем. После чего я понял, что это была новоиспечённая жена Петра Николаевича и его новый коммерческий проект.

Нет ли у вас пивка, господа? - спросил я, облизывая ссохшиеся губы.

Пива нет. - ответил Пётр Николаевич.

Тогда, может быть дадите, отведать вашего эликсира?

Нет проблем, - сказала секретарша и протянула мне бутылку воды.

Я сделал несколько внушительных глотков, отдал бутылку и прошептал: Аз спослан Вам как Исцеление, как Путь и Меч. После чего, лихо подскочил к Кидалову и одним сильным движением сорвал с него аккуратно отглаженные брюки.

Вот это да! Работает, - с восхищением произнес я.

Кидалов попытался приподняться, но в этот момент я крепко придавил его кучерявую голову к столу и сорвал с него трусы.
На том месте, где должна была болтаться волосатая мошонка с парой подшипников, я увидел гладко выстриженный лобок!

И что же это он тебе вставляет!? - прокричал я ощущая прилив не дюжего омоложения.

Мозги! Мозги! - растерянно причитала секретарша.

Так и быть! Беру у вас партию на реализацию. «Не поминайте лихом», - произнес я на прощанье и шлёпнул дланью ягодицы в шортиках.