Улыбка дьявола

Пролог

Отчет разведывательной группы.
Турция, г. Сидак.
Период с 21 июля по 25 июля 2019 года.
 
21 июля 2019 г.
Командир группы Махмед Кемаль Эфенди.
 
Проверка наводки на возможность гнезда.
Есть записи в местных газетах о пропаже младенцев.
Периодичность – раз в месяц.
Также в новостях сообщают о смерти нескольких людей от остановки сердца. Внешних признаков смерти нет. У всех жертв наблюдается малокровие.
Тела были найдены в разных местах города. Особой связи нет, они будто специально разбросаны по карте.
С помощью стажера Аднан Ататюрк удалось выделить район охоты. Район охватывает пляж со стороны автовокзала, сам автовокзал, порт Сидак, расположенный на небольшом полуострове. Доходит до мечети Фатих махале Сидак, также охватывает городское кладбище. Заканчивается всё на бульваре Фатих Султан Мехмет и на пересечении с бульваром Андан Мендерес. Последний убитый был найден на пустоши между улицами 305, 307 и 506, 508. Рядом с отелем «Love Hotel».
В этом же районе было выявлено наибольшее похищение детей от одного года до трех лет.
Опрошенные утверждают, что перед исчезновением ребенка слышали шаги на крыше. Затем на утро заметили лишь открытое окно и пустую кровать. Никто не видел, кем были похищены дети.
 
24 июля 2019 г.
Командир группы Махмед Кемаль Эфенди.
Клиника Озель Бильги. Обследовал последний труп мужчины, найденный на пустоши между улицами 305, 307 и 506, 508. Рядом с отелем «Love Hotel» день назад. Тело очень бледное. Возле шеи, в районе ключицы, найдены две точки, расположенные вертикально, в трех сантиметрах друг от друга.
Шейные позвонки вывихнуты. Кто-то неаккуратно согнул его шею и всё равно промахнулся, укусив лишь в ключицу. Возможно, это было сделано, чтобы снять подозрения с кого-то и сбить с толку. В какой-то степени это удалось. Но обманули они только полицию и врачей.
Вскрытие ещё не делали. Почти незаметны синяки по всему телу. На правом запястье виднеются ещё одни точки. Расстояние между ними чуть шире. Составляет 5 сантиметров. Возможно, наводки были верными.
Судя по укусам и сломанной шее – особей две. Предположительно, мужского пола. Женские особи предпочитают маленьких детей от 1-го года до 3-х лет.
Исходя из небольшого расстояния укусов, можно сделать вывод, что одна особь моложе. Возможно, обращена не так давно. Предположительно, месяц назад. Вторая особь старше. Опытнее. От этого тело не растерзано, как делают новообращённые без наставника, а лишь покрыто синяками. Так как расстояние между укусами больше, предполагаю, что вторые резцы прорезались не так давно, либо он тоже решил не оставлять следов, а воспользоваться лишь основными. Сдержан. Вероятно, контролирует свою жажду. Одного человека хватило на двоих.
Нашел ещё одни укусы в области шеи, с другой стороны. Расстояние между отметинами 4 сантиметра. Охотится лишь с молодыми.
Жаль, что нет доступа к остальным телам для подтверждения. Тела находят каждый месяц. Вероятно, это сделано для того, чтобы невозможно было выявить связь и при этом, по возможности, утолить жажду.
Отправил Старшего специалиста Филиз Жале и стажера Аднан Ататюрк проверить место, где был найден труп, а также близстоящие здания. Охота, как правило, проходит рядом с гнездом, потому что есть новообращённые с их неутолимой в первое время жаждой.
Высший вампир рассудителен и хитер, это не очень хорошо для нас. Неизвестно, сколько времени он тут питается, если нам удалось лишь сейчас распознать небольшие намеки. Он силен – это очевидно. Есть большая власть над своими. Нужно быть осторожнее.

24 июля 2019 г.
Старший специалист Филиз Жале.
 
Турция, г. Сидак, пустошь между улицами 305, 307 и 506, 508, отель «Love Hotel».
Проверка местности на признаки гнезда.
Я, старший специалист Филиз Жале, вместе со стажером Аднаном Ататюрк была отправлена командиром Эфенди осмотреть местность на предмет улик. Также был необходим осмотр близлежащих зданий.
Отправились на рассвете. Ровно в 4 утра.
По пути наткнулись на мужчину с чемоданом вещей. Он, еле стоя на ногах, вышел из стоящего рядом отеля. На вид ему лет 30-35. Грузного телосложения. Славянской внешности. Бледное лицо. Белобрысые волосы. Говорит по-русски. Дыхание учащенное, ругань также. Вид напуганный. Шел быстро и неуверенно. Возможно пьяный.
 Поле было пусто. Не обнаружили даже капель крови. Трава была примята, возможно полицией и скорой помощью.
Осмотрели стоявшие рядом жилые здания на противоположной стороне улицы. Все жители были на своих местах.
Решили осмотреть стоявший рядом одноэтажный отель, недавно покрашенный.
Посторонних не наблюдалось. Туристов тоже. Лишь один мужчина выбежал оттуда с вещами. Больше никого не было. Ни с этим мужчиной, ни на ресепшене. Отель был абсолютно пуст.

25 июля 2019 г.
Командир группы Махмед Кемаль Эфенди.
 
Турция, г. Сидак, ул. 308/Б.
Отель «Love Hotel». Вместе со старшим специалистом Филиз Жале и со стажером Аднаном Ататюрк направились осмотреть более тщательно отель по адресу ул.308/Б.
Все улики указывали на данный район. Мужчина, выбежавший вчера рано утром из отеля с багажом, вызвал определённые подозрения, которые необходимо проверить.
Зайдя во внутрь, мы никого не обнаружили. Были лишь следы кроссовок. Свежие, оставленные несколько часов назад. Красно-коричневого цвета.
Обследовали комнату, куда вели следы. Комната 103. В ней кто-то жил. Постель смята, оставлены вещи. Вода в душевой ещё не испарилась. Пахнет дезодорантом. Зеркало до сих пор было запотевшим. Кто-то только что вышел отсюда. Вероятно, была пара, возможно женатая. Собирались в спешке.
Осмотрели прилегающие комнаты. Все полностью чисты. В некоторых виднелась паутина. Создалось впечатление, что в этих номерах не жили и не убирали несколько лет.
Прошли вдоль следов. Обнаружили старый лифт. Пришлось спускаться по одному. Первой вошла Филиз, за ней Аднан, я за ними. Успел осмотреть отель с задней стороны. Внизу находился ещё один этаж, но лифт спускался ещё ниже. На заднем дворе находился бассейн с лежаками. Чистый. Пахло хлоркой. На первом этаже обнаружил кухню и обеденные столы со стульями. Всё было приготовлено для постояльцев, кроме номеров.
Я спустился в лифте вслед за Аднаном.
Мы нашли его. Мы в самом деле нашли настоящее логово высшего вампира. Это был замок под землей. Ничего подобного я не видел. Архитектура была выполнена в готическом стиле. Было много картин, а в центре висел освещенный тусклым светом лампочек портрет высшего вампира. Подпись на картине: «Аким Ибн Аль Саким». Рядом приставка римскими цифрами 19.
Филиз обнаружила выход в столовую. Помещение освещалось старыми лампочками. Мы осмотрели большую комнату со столом размером с саму комнату. Аднан попросился в уборную. Место наводило ужас не только на него. Филиз предложила выбраться наружу и вызвать отряд для зачистки. Аднан нашел вход в склеп, который располагался в отдалённом конце комнаты с уборочными инструментами.
 
Мною было принято решение осмотреть открывшееся помещение, и только после этого вызвать отряд на зачистку.
Мы спустились в склеп. Обнаружили лишь 12 гробов с трупами обращенных. Кто-то из охотников был здесь до нас. Судя по выполненной работе, предполагается, что охотников было несколько. Операция проводилась за несколько часов до нашего прихода. Исходя из того, что трупы обращённых находились в своих гробах, а кровь ещё не засохла, убили их перед заходом солнца, что было весьма рискованно.
Прошли в следующую комнату. Мы обнаружили склеп высшего вампира. Вокруг было море крови. Обнаружили тело вампира. Оно было обращено в гигантскую летучую мышь. Голова его лежала в нескольких метрах от тела. Из груди торчал деревянный кол, выструганный саморучно.
Вокруг множество следов борьбы. Мы опоздали, но высший вампир мертв и гнездо уничтожено.
Обнаружили странный след крови. Кто-то его выплюнул. Есть шанс заражения через кровь. Необходимо проверить всех, кто даже предположительно мог быть здесь.
В найденном нами номере, возможно, жили охотники, и кто-то из них был заражен.
 
25 июля 2019 г.
Старший специалист Филиз Жале.
 
Турция, г. Сидак, ул. 1010, д. 1.
Проверила бронирование отеля «Love Hotel» в диапазоне дат с 1 по 30 июля 2019 года.
Единственными посетителями отеля была женатая пара из России, г. Екатеринбург. Мужчина – Свердлов Борис Олегович. Женщина – Свердлова Ольга Владимировна.
Бронировали номер с 20 по 25 июля 2019 года. Вероятно, мы встретили в тот момент мужчину. Необходимо в срочном порядке передать всю информацию в отдел в России, г. Екатеринбург и проверить пару – они могли заразиться. Если всё подтвердится, то высока вероятность появления нового высшего вампира. При выявлении признаков обращения необходимо незамедлительно уничтожить.

Глава 1
 
- Мда... Найти и уничтожить. Ты читала это?
Она кивнула. Но глаза смотрели в пол. Она стеснялась или боялась посмотреть на худощавого мужчину 30 лет с кучерявыми темными волосами. Одетого в клетчатую рубашку белого цвета и черные брюки. Сидевшего за небольшим рабочим столом и с интересом разглядывавшего представленный ему отчет.
- Хорошо. И что думаешь? – спросил он.
- Думаю, что у нас не так много времени, и нужно найти этих людей. Филипп Игоревич...
Он поднял руку, прервав её.
- Зови меня Фил. Не нужно по отчеству, а то кажется, что мне пора на пенсию.
Она снова кивнула.
- Филипп Игор... - она замялась. – Филипп... там есть закладка с адресом. Желтая бумажка меж страниц отчета.
- О, и правда, спасибо. Юля? Так?
Она снова кивнула. Фил внимательно её осмотрел. Маленькая хрупкая девочка. В темно-синих джинсах и красной футболке. Поверх была надета спортивная ветровка синего цвета. Каштановые волосы каскадами спадали на плечи. Она постоянно их забирала, из-за чего казалось, что маленькие уши приобретали непропорциональную величину.
- В... Ты не мог бы открыть окно... - она опустила голову и закашляла, сухо и часто.
Темные волосы, одной за другой прядями, как занавес театра, опустились, закрыв лицо. Она сидела на старом скрипучем стуле и боялась пошевельнуться, дабы не издать лишнего одного звука. Маленькие ручки крепко сжимали колени, так, что джинсы собирались в волны. И будь на этих джинсах разумная жизнь, она оценила бы эти волны в 12 баллов по десятибалльной шкале.
Фил встал и открыл форточку находившегося напротив его рабочего стола окна. В комнату с белыми обоями, где были лишь они, небольшой рабочий стол, за которым сидел Фил, двухместный диванчик времен перестройки и уставший от возраста и времени шкаф с бумагами, проник освежающий воздух, словно воины в белых доспехах кинулись в атаку на древнее зло. Он начал перемешиваться с дымом сигарет в смертельной схватке не на жизнь, а на смерть. И в борьбе за легкие людей выиграли белые рыцари. Кто бы сомневался. Добро всегда побеждает зло, не так ли?
Юля глубоко вздохнула и её щеки слегка порозовели. Стали ярко-красными на фоне бледного, почти зеленого лица. Филипп потушил сигарету.
- Извини, привычка, – он на автомате потянулся за ещё одной, но остановился, когда его взгляд встретился со взглядом Юли. 
«И как же так получилось, что тебя отправили ко мне? В столь юном возрасте. Как же нерушимое правило, что стажер не может быть младше 18 лет. Неужели они просто захотели от тебя избавиться?» - на секунду задумался Фил.
- Улица Старых Большевиков, 84 корпус 3. Странно что квартиру не написали, было бы куда проще.
- Я не смогла найти квартиру, – чуть более уверено сказала Юля.
- Дак это тебя я должен благодарить за упрощение работы. Конечно тебя. Я удивлен что сверху вообще предоставили информацию о городе и людях, которых необходимо проверить. И то я должен благодарить за это старшего специалиста Филиз Жале. Жаль, что не лично, поставил бы ему бутылочку хорошего пива, – он слегка улыбнулся.
- Это она, – замявшись, проговорила Юля. – Филиз Жале – это женщина. Очень хороший специалист.
- Твой кумир? – спросил с удивлением Фил.
Она покачала головой.
- Просто нашла её досье в архивах. Она лучший технический специалист, может, не во всём мире, но в Турции точно. И в одиночку чуть сама не убила высшего вампира, когда была ещё стажером.
- Ну хорошо. Ты наверно голодная после поезда? – он посмотрел на небольшую сумку с вещами, стоящую в углу комнаты, рядом с комодом, где хранились старые и уже выцветшие документы. – Ты ела в поезде?
Она кивнула.
- Сколько часов назад?
Она промолчала, лишь опустила глаза.
- Неужели куратор не позаботилась об этом? Ладно, сейчас уже ничего не поправишь. Ну что ж, пойдем. Надеюсь ты любишь пиццу. Нужно как-то отметить начало плодотворного сотрудничества. Как считаешь?
Она лишь кивнула и привстала со стула, готовясь уйти.
Он накинул легкую куртку, висевшую на спинке стула, и вышел из комнаты.
Они вышли из дома, семиэтажного дома, построенного в виде цилиндра. Он был окрашен в светло-красный цвет с полвека назад. По бокам находились продуктовые магазины и одинокий магазин с сантехникой. Филипп закурил, всасывая в себя никотин с такой силой, что фильтр у сигареты мог с легкостью залететь в легкие, если бы зубы не так сильно стискивали его.
Конец июля напоминал начало сентября. Солнце ослепительно светило и иногда даже пригревало так, что можно было жарить яичницу, но ветер. Пронизывающий холодом ветер. Проникающий под любой слой одежды. Угрожающе шепчущий, словно змея, приближающаяся к своей добыче сквозь густую и высокую траву, слегка задевая её своими чешуйками. Ветер не давал насладиться этим теплом. От него хотелось убежать домой. Запереться и переждать, пока он не уйдет туда, откуда пришел.
 Юля внимательно разглядывала новый для неё город, слегка отставая от Филиппа. Большие зеленые глаза бегали по постройкам в надежде увидеть что-то необычное и запоминающееся, но всё терялось средь серости однотипных пятиэтажных домов. Лишь изредка взгляд девочки задерживался на только строящихся высотках.
Пройдя пару кварталов, они зашли под вывеску «Pizza Mia», расположенную в ближайшем торговом центре. Юля нашла место возле окна с чистым столом в то время, как Филипп встал в очередь, чтобы сделать заказ.
 - Вкусно? – спросил Филипп.
Юля снова лишь кивнула в ответ, набивая рот пиццей «Пеперони» и картошкой фри.
- Ты не торопись. Подавишься. У нас полно времени.
Юля засмущалась, чуть не поперхнулась. «Выпрями спину, юная леди! Дамы так не сидят. Ты же не варвар какой-то, а девочка из высшего сословия. Не будь как простые люди. Ты выше их, запомни» - голосом из прошлого в её голове заговорила мама. Она выпрямила спину и вытерла салфеткой уголки рта, словно аристократка на приеме у губернатора, и с манерным видом продолжала откусывать кусочки пиццы, сама того не замечая. Это позабавило Филиппа, но виду он не подал.
«Сдается мне, она родом не из бедной семьи. – подумал Фил. – Даже представить сложно, из-за каких обстоятельств она сейчас здесь».
- Ну, за нас! – Филипп поднял стакан, наполненный кока-колой со льдом, и поднес к центру стола.
Пол минут Юля смотрела на него озадачено, не понимая, что он хочет от неё. Филипп улыбался и терпеливо ждал, слегка потряхивая стаканом, иногда показывая глазами на стакан Юли. В конечном счете до неё дошло, что же хотел Филипп.
- Дзинь! – сказал Фил, когда Юля наконец-таки ударила своим стаканчиком по стакану. – Теперь всё официально. Ты мой стажер, я твой наставник. Скажу сразу, в Екатеринбурге работы не то чтобы много, вернее, её почти нет. Иногда просят тебя, как сейчас, проверить на заражение, и всё. 20 лет назад тут провели такую масштабную дезинфекцию, что до сих пор ни один из упырей не сует голову в этот город. Даже комары и мошки не летают, заметила?
Юля всерьёз уставилась в окно в надежде заметить хоть одно кровососущее насекомое.
- Да я шучу, – Фил негромко рассмеялся. - Ну по поводу насекомых, а в остальном всё так и есть. Может, поэтому тебя отправили ко мне, а не оставили в Москве. Ты как думаешь?
Он сделал пару глотков из своего стакана.
Юля пожала плечами.
- Может, решили, что ты сможешь научить меня чему-то важному и нужному. Чему-то такому, чего никто больше не умеет. Я думала об этом, пока ехала, и больше ничего не придумала. Если отправили, значит так надо.
- Но ты ведь понимаешь, что ещё мала для стажера? Тебе всего 12 лет. В то время как стажерами становятся только по достижению 18 лет. И отучившись, как минимум, 6 лет. Во сколько тебя взяли?
- В 8, – ответила Юля, прожевывая последний кусок пиццы и запивая колой.
- То есть ты лишь отучилась 4 года, и тебя отправили на передовую? Неужели, там всё так плохо.
Юля молчала и лишь смотрела в окно.
- Понимаю, ты меня, возможно, боишься и не хочешь сразу выдавать все свои секреты, это и не нужно, - сказал Фил. – Но нам необходимо узнать друг друга поближе. Какой твой любимый цвет? Что больше всего любишь делать? И что есть? Собаки или кошки? Учитывая специфику нашей работы, всё это поможет сохранить нам жизнь. Мой синий. Я люблю наблюдать за восходом солнца. Из еды больше всего мне нравится пюре с котлетой. Да, это не изысканное блюдо, но нет ничего прекрасней, чем самое простое. Из животных люблю всех, но больше собак. Думаю, тебе будет легче, если я расскажу немного о себе? 
Юля кивнула. Она сидела молча и смотрела большими зелеными глазами на Фила в ожидании откровений.
- Я родился и вырос в Екатеринбурге. Родители не были богатыми, отец работал на заводе, где по полгода задерживали зарплату, мать преподавала в университете. И всё было хорошо, пока мне не исполнилось 8. Так же, как и тебе. Совпадение? У меня был день рождения. Днем я играл с друзьями на улице, мы кидали снежки, катались с самой большой горки во дворе. Моему другу даже нос сломали в тот день, представляешь? Вечером мы с родителями пошли в кинотеатр, он тогда только недавно открылся в юго-западной части города. Отец взял выходной, чтобы сводить меня в кино. Он должен был работать в ночную смену. Я, хоть убей, не помню, что за фильм шел тогда, даже ассоциаций нет. Наверно потому, что я старался вообще забыть тот день, но это невозможно. Мы вышли на улицу, когда всё стемнело. Зимой всегда темнеет рано, и солнце встает поздно. Не люблю зиму. Снег хрустел под ногами и падал большими хлопьями сверху… - Филипп слегка запнулся, сглотнул. – Было тепло, по меркам зимнего Урала, поэтому родители решили прогуляться до дома. Я не хотел идти, что-то внутри сжималось и не давало ступить и шага. Мы зашли в переулок, через который можно было выйти прямо к нашему дому. Мои родители так и не дошли. Кто-то сзади подбежал и резко дернул сначала отца, затем маму.
 Фил замолчал. Глаза были пустыми и никак не реагировали на свет, будто были где-то далеко от этого места.  Губы слегка дрожали. Юля понимала, она знала, что он сейчас испытывает, она испытывала то же самое. Почувствовала, как что-то теплое потекло по её щекам, и через минуту она нарушила молчание.
- Зеленый. Читать. Спагетти с фрикадельками. Кошек. Я люблю учиться, и я готова к этому назначению. И если верить Вам… - Юля слегка потупилась. Привыкнуть называть взрослого человека на «ты» - это не то, чему учили её родители. На «ты» тебе можно было называть твоих сверстников и тех, кто был младше тебя. И всё. Ну, возможно ещё детей год или на два старше тебя, но никак того, кто старше в два раза. Она привыкла к книгам и тренировкам. Привыкла к тому, что её только и делают, что готовят ко встрече с монстрами. Привыкла к одиночеству. Она, как примерный ребенок, строго соблюдала правила и, возможно, поэтому добилась хвальбы совета и направления на стажировку раньше остальных. Но называть его на «ты». Каждый раз, когда это требовалось, перед глазами вставала её мама, словно призрак, возвращаясь из мертвых: «К взрослым нужно обращаться на Вы, Юлиана, понятно? Это не вежливо – тыкать в обращении к человеку старше тебя даже на два года. Ты же воспитанная леди, да, Юлиана?». Юля продолжила - …тебе, то тут работы не так много, и это лишь одна из ступеней до священного магистра.
- Так ты хочешь стать магистром? – Фил неожиданно даже для себя рассмеялся. - Прости ради бога. Просто я такого точно не ожидал. Но я рад, что у тебя есть цель. Нет ничего лучше, чем стремиться к выполнению поставленной цели.
Она замолчала. Доела остатки картошки и запила колой. Фил тоже молчал.
- Как ты стал охотником? – вдруг спросила Юля и её глаза блестели уже не от слез, а от интереса.
- Я? – Фил задумался. – Как и все, кто становиться охотником. С 8 до 12 лет я был в детском доме, потом меня забрали на обучение. До 18 лет учился и тренировался в Москве. Затем был направлен в Екатеринбург. Был даже рад направлению с одной стороны и боялся его с другой. Я знал, что город очистили, но вот полностью ли? Меня готовили к встрече с монстрами, но я так и не был готов ко встрече с самим городом.
- Ты боялся?
- Боялся? – переспросил Фил. – Я не боялся. Я был в ужасе! Трясся как осиновый лист, когда первый раз вышел на улицу ночного Екатеринбурга. Ты удивишься, но мой наставник был так же молод, как и я, и особой уверенности не вселял. Я даже думал, что это тоже стажер и у них просто не осталось опытных охотников. Он был со мной всего пару дней, а после его перевели в Калугу. Уж не знаю, сам он захотел или по решению Совета, но факт оставался фактом, я был один в городе, который меня пугал до чертиков. Ты знала, что 20 лет назад этот город даже назвали «городом чертей», так много здесь было упырей?
Фил замолчал, о чем-то задумался, затем продолжил.
- Но через пару месяцев я привык. Понял, что бояться не чего. Что нет тех вампиров, упырей, которые… - он запнулся, - которые были раньше. И просто начал получать удовольствие от своей работы. А как не получать? Ты для этого города словно профилактика. Словно бегающий по венам «Парацетамол», когда чувствуешь, что начинается жар и болит голова. Ты понимаешь, о чем я? Дак вот, жара то нет, а голова болит только от перенапряжения на работе. И вот я здесь уже более десяти лет. Хожу по улочкам ночного Екатеринбурга и получаю за это 1000 евро ежемесячно. Да благословит на небе Бог тех, кто решил, что даже в России охотники должны получать евро. И благословит правителей этой страны, которые делают всё, чтобы евро с долларом так ценились в этой стране.
Фил поднял бокал с торжественным видом и сделал пару глотков через трубочку, всасывая остатки колы вместе со льдом.
- Стажёрам так же полагается оклад, – газовая отрыжка не заставила себя долго ждать. И Филу пришлось слегка замереть, чтобы не выдать цикаду на и так напуганного ребенка. - Я бы советовал тебе пока сохранять выплаты. Моего оклада нам с тобой хватит сполна. Никто не знает, как всё обернется в тот или иной момент.
- С этим я согласна.
- Это хорошо. Я надеюсь, ты наелась?
Юля кивнула.
- Тогда пойдем домой. Нужно тебя расположить и показать, что, где и как.
Уже поднявшись Филипп словно вспомнил что-то очень важное:
- Совсем забыл… кулон… он у тебя с собой?
Юля от неожиданности оторопела, но затем сообразив, достала кулон, висевший на шее в виде креста, сделанный из серебра с цепочкой. Окроплённый святой водой.
- Он наполнен? – снова спросил Фил.
Юля так же молча открутила верхнюю часть креста, которая начиналась с головы Иисуса, и показала, что полость внутри была полностью заполнена чесноком.
- Отлично. Я настолько привык к тому, что он у меня всегда с собой, а я всегда один, что забыл проверить у тебя. Это очень важно. Надеюсь, ты это понимаешь и никогда его не снимаешь.
- Конечно. Первое правило: Не снимать креста даже под угрозой смерти, иначе смерть Вас и настигнет.
- Молодец, – Фил улыбнулся и вышел из ресторана, снова закурив сигарету.
 
Глава 2

Ключ с характерным треском вошел в замочную скважину. Прошел два круга против часов стрелки, и дверь открылась. По пустой четырехкомнатной квартире прошелся сквозняк, быстро и незаметно, словно его уличили в чем-то плохом, и он в ту же секунду выбежал из квартиры, открыв входную дверь ещё сильнее, чуть не вырвав её из руки Фила.
- Черт, окно забыл закрыть, – выругался Фил, массажируя кисть правой руки.
Зайдя в квартиру, Юля словно первый раз оказалась в ней. Когда она приехала, она то и дело держала голову опущенной. Она боялась того, что её ждало. Боялась Артемьева Филиппа Игоревича, который уже более 10 лет являлся единственным охотником в городе-миллионнике. Она представляла его большим и старым. Всего в порезах и царапинах. Возможно, даже без одной ноги или руки. Да, она изучила его досье и видела фотографию, но фотография была ещё с того времени, когда он сам был учеником. Фантазия же дорисовала юношу до жуткого старика.
Они зашли в просторную прихожую, которая переходила в коридор. На полу лежал ковер красного цвета, покрывающий большую часть прихожей и коридора.  Напротив, входа находилась большая деревянная массивная дверь, ставни которой не открывались в привычном понимании, а отодвигались в сторону. Правее находилась кухня, в которой был лишь холодильник, небольшой стол и стул. Газовая плита стояла в углу возле небольшого окна. Раковина стояла на двух железный прутьях у другого угла комнаты. Всё было покрашено в белый цвет, благодаря чему одной небольшой лампочки без люстры хватало, чтобы осветить кухню полностью.
В левой части находились комнаты. Несмотря на большое их количество, были они маленькие, лишь закрытая гостиная и самая дальняя комната, находящаяся прямо напротив кухни, в которой находился кабинет Фила, были больше чем остальные. В комнате посередине, между ещё одной и гостиной, было настолько мало места, что в ней поместилась бы только небольшая кровать, диван или уборочные инструменты, которые в данный момент там и находились.
Следующая комната в левой от входа стороне, между комнатой Фила и большим «шкафом с уборочными инструментами» и с окном, была пуста. Там лишь стоял небольшой шкаф и комод под вещи. Она была чем-то средним между самой маленькой комнатой и комнатой Фила.
- Эта большая квартира предполагалась как штаб в городе. После большой чистки этот дом был одним из самых больших и находился он рядом с метро Геологическая, поэтому, вроде как, есть доступ к любой области города, – начал рассказывать Фил. Юля лишь продолжала осматривать всё комнаты как в первый раз.
Фил закрыл окно у себя в комнате и продолжил:
- Но, как видишь, кроме меня тут больше никого нет. Эту квартиру уже предоставили мне, когда моего наставника перевели в другой город, и я остался один. Планировалось, конечно, сначала направить сюда ещё одного охотника, более опытного, через несколько недель, а также оперативную группу для уничтожения гнезд. Группу планировали расположить этажом выше, на седьмом, у самой крыши. Сейчас там никого нет, поэтому, думаю, как ты станешь взрослее, то можешь переехать туда.
- А что здесь находится? – спросила Юля, пытаясь открыть большую раздвижную дверь.
- Сюда пока рано, - Филипп закрыл чуть открывшуюся дверь в гостиную и продолжил. - Через несколько недель моего одиночества я отправил запрос в Совет с уточнением, когда ожидать охотника и группу бойцов. На что мне пришел ответ ещё через неделю, что я неплохо справляюсь сам, поэтому в этом нет нужды. Представляешь? Они официально оставили меня здесь одного. В городе, где почти полтора миллиона жителей. В то время как на одного охотника должно приходиться не более 200 тыс. человек, – Фил слегка остановился, понимая, что вот-вот начнет повышать голос. – Но, я справился. Даже перестал бояться. Пришлось перестать боятся. Как видишь, я не особо требователен к роскоши, да и всё свободное время уделяю либо прогулкам, либо тренировкам. Вроде всё. Пойдем, нужно тебя расположить. - Они направились в комнату Фила.
Юля забрала свою сумку. Фил же начал толкать небольшой тканевый диван бежевого цвета, стоявший у него в комнате, в коридор. Он зацепился ножками за бордюр, и Фил долго и тщетно пытался его пересилить. В конечном итоге ему помогла Юля, слегка приподняв за край. Точно таким же образом они затащили диван в соседнюю комнату.
- Вот, - выдохнув, сказал Фил. – Теперь это твоя комната, располагайся. Теперь это твой дом, добро пожаловать. Конечно, не особняк в черте Москвы, но жить можно.
Фил улыбнулся и с предвкушением будущего осмотрел почти пустую комнату, в которой даже не было обоев.
- Ладно, не буду мешать. Пока располагайся, как закончишь, жду тебя у себя. Нам нужно поработать сегодня. Надеюсь, ты мне поможешь в этом. -
Юля молча кивнула. Бросила на диван сумку и села рядом. Фил закрыл дверь у неё и у себя. Через стенку было слышно, как он садится за стол и включает ноутбук, начинает что-то печатать.
Осмотревшись, проверив содержимое шкафа и комода, Юля открыла рюкзак и разложила свои вещи. Нашла чистое постельное бельё, «Пахнет мятой. Неплохо» - подумала она. Положила всё обратно и вышла на балкон. Он не был утеплен, даже на полу была просто железобетонная плита. Отделяло всё небольшая стенка из шифоньера.
В кабинете Филиппа послышался стук в дверь.
- Заходи, не стесняйся, – сказал Фил. – Итак, пора немного поработать. Ты сделала многое, когда нашла адрес. Жаль, что нет номера квартиры, но это не особо значимый факт, а значимым будет тот факт, заражены ли те люди и представляют ли они угрозу. Садись на моё место.
Фил встал, уступая место своей ученице.
- Я почти всё подготовил, но самое главное за тобой. Мы с тобой знаем, как зовут наши цели. Знаем, где они были всего пару дней назад. Хорошо, что специалистами были разработаны алгоритмы поиска людей, не правда ли? Поэтому, теперь мы просто заводим в поиске фамилию, имя и отчество нужных людей. Справишься с этим? – Фил улыбнулся.
Юля как всегда ничего не ответила, но взгляд сказал за неё: «Неужели ты и вправду думаешь, что я не понимаю, что от меня нужно? Это я нашла адрес. По-твоему, как я это сделала?»
- Ладно не смотри на меня так. Я понял. Ввела? Теперь смотри последние публикации выпавших тебе людей.
- Нужно искать тех, кто недавно был в Турции и при этом проживает в Екатеринбурге, – сказала Юля.
- Именно. Не думаю, что их будет много. Так что ты быстро управишься.
Юля справилась с этим за пару минут, пока Фил наливал себе кофе.
- Нашла. Вот те, кого мы ищем.
- Молодец! А ты уверена? Время у нас ещё есть, но тратить его не на тех нам не следует.
- Уверена. У них один аккаунт на двоих и на фотографии есть отель, в котором они были. Даже видео с тем, как они заселились в отель.
- Видео-то зачем? Ну да ладно. Так держать. Дело осталось за малым. Завтра необходимо будет проверить обоих, и работа закончена.
- Завтра? Но есть же время сегодня. Солнце только садится, а закат сегодня в 10 вечера.
- Я рад, что ты следишь за заходом и восходом солнца, но сегодня есть ещё один момент. Мне необходимо проверить, как ты готова к выходу в «поле», так сказать. Идем. Думаю, тебе понравится.
Он вышел в коридор, Юля последовала за ним. Фил остановился перед дверьми в гостиную. Наблюдая за Юлей, начал открывать. Он видел, будто в замедленном движении, как раскрываются от удивления её глаза по мере того, как перед ней открывалась дверь. Вся гостиная была оборудована тренировочными снарядами. На полках, возле стены, стояли мечи, топоры, кинжалы. Посередине комнаты стоял стеллаж, в котором лежала одежда для тренировок. Шлемы, накладки и прочее. Возле дальней стены стоял деревянный манекен, усыпанный, словно еж, палками. Он был разделен на верхний отдел, средний и нижний. Каждая его часть крутилась во все стороны. Подобный снаряд использовался уже выпускниками Училища для тренировки защиты от вампиров при близком контакте без оружия. Младших учеников не подпускали к ним. Во-первых, они попросту не смогли бы с ним справиться и получили бы серьезные травмы, а, во-вторых, их обучали, как правило, прятаться. Стрелять максимум из пистолета и в крайний случай орудовать кинжалом, но главное – прятаться. С учеником всегда должен был быть наставник для защиты в крайний момент. По достижении 16 лет тебя начинали обучать владению мечом и более мощным оружием. И уже в 17-18 лет перед тем, как отправить стажера к охотнику, тренировали обороне в ближнем бою. Шансов на победу у охотника мало при выходе один на один даже с обычным упырем, не стоит и говорить о высших вампирах, поэтому времени уделялось этому крайне мало. Можно сказать, для формальности, не более.
Юля подошла к японскому мечу, установленному почти возле входа на подставке и выделявшемуся среди остального материалом, из которого был сделан. Его верхняя часть разводами переливалась ярко-черным, янтарным и красным цветами. Она никогда не видела таких оттенков. Нижняя часть была заточена настолько, что одного взгляда было достаточно, чтобы порезаться. Длиной он был не более полутора метров. Гарда была выполнена из такого же материала, что и сам меч, но кузнец вложил в неё всё свое мастерство. Если хорошенько приглядеться, то круг формировал собой знак Ин-Ян. Со стороны «Ин», черной стороны, можно было увидеть человека с очень длинными клыками и с когтями на руках. С белой стороны, «Ян», можно было увидеть самурая, держащего в руках меч, направленный на монстра.
- Аккуратно, – проговорил Фил.
- Откуда у тебя такой меч? – с восхищением спросила Юля.
- Есть у нас в столице Урала один искусный кузнец, который выковал его мне; за определенную плату, конечно. Попробуй угадать материал, из которого он сделан. Потренируй свои дедуктивные способности.
- Я никогда не видела такого отблеска.
- Т-а-а-а-к, – протяжно сказал Фил.
- Это какой-то сплав металлов?
- Почти.
- Это сплав не только металлов?
- Верно. Но что тут может быть кроме металлов, что выдает неизвестный тебе цвет?
- У нас я не видела подобного материала, значит...
- Значит?
- Он не отсюда? Не с земли? Метеорит?! – голос Юли слегка стал выше.
- Бинго! – Фил захлопал в ладоши. – Браво! Тут сплав серебра, метеорита и ещё пары металлов для прочности. Метеорит был взят из Челябинска, может, слышала, что там приземлился?
Юля кивнула.
- Вот, но по своему составу он оказался не таким податливым как земные. Плавить его пришлось чуть ли не искусственно созданной плазмой и довольно долго. Серебро – ты знаешь для чего, а остальные металлы добавили в сплав для укрепления клинка. Это была разработка Совета. Хотели проверить, будет ли эффект. Есть ли в этом мече что-то кроме его внешнего вида. Сделали его японским, но не полуторным мечом, а коротким, всего 90 сантиметров, для удобства охотника. Японским он получился благодаря многослойной ковке и, конечно, любви кузнеца к культуре Японии. Назвали его просто «Дебиру Сурея». Как назло, после его изготовления в Челябинске не было найдено ни одного упыря, что уж говорить про Екатеринбург. И, благодаря красоте моих глаз и неотразимой улыбке, он достался мне, -
Фил поднял руки, повернул их так, чтобы его лицо было видно всем и, позируя, улыбнулся во все 32 зуба.
- А ты убивал им кого-нибудь? – спросила Юля, положив меч на место.
- Не доводилось. Мне тоже интересно, как он поведет себя в бою против нечисти. Надеюсь, и не доведется узнать. Потренируемся? – с ехидной улыбкой спросил Фил. – Что предпочитаешь?
- Кинжалы.
Филипп кивнул и расстегнул рубашку, остался в одних брюках и майке. Подошел к стеллажу, стоявшему рядом с катаной из метеорита, отодвинул ящик и достал оттуда пару небольших кинжалов. Они ярким солнечным зайчиком блеснули в глазах Юли, когда Филипп кинул их ей. Она поймала, сжала в руке, чтобы по инерции не выпали.  Кинжалы были сбалансированы превосходно. Юля слегка покрутила их в руке. Рукоятка была выполнена из ткани красного цвета, обмотана золотистой веревкой. Клинок был узким и длинным, по бокам выступали небольшие зазубрины.
Юля сняла курточку и встала в стойку. Ноги стояли на ширине плеч. Носки чуть повернуты и пальцы с силой вжимались в ковер. Кинжал в левой руке она развернула и выставила словно щит. Правую подала назад, нацеленный на Фила.
Филипп же достал из того же ящика небольшой китайский меч с красной кисточкой на конце рукоятки. Лезвие покрывали иероглифы, а гарда была выполнена в виде молота Тора. Он провернул его в руке и в глаза Юли снова прыгнули солнечные зайчики, заставив зажмурится.
- Нападай, – сказал Фил встав в стойку, направив лезвие на Юлю.
Юля подходила медленно, осторожно. Не сводила взгляда с блестящего на солнце меча. Фил взмахнул мечом. Провел линию снизу-вверх и обернулся. Послышался лязг железа. Юля отступила, она не ожидала такой быстрой атаки и, если бы не натренированные рефлексы, она могла лишиться руки. Фил был настроен серьезно.
- Сконцентрируйся. Выкинь всё из головы. Нападай, – голос Фила больше не был добрым и ласковым, а на лице не сияла улыбка. Он был сосредоточен и напряжен. Взгляд буквально впился в маленькую девочку. Он даже её пугал, слегка.
Юля снова встала в стойку и медленно стала подходить. Фил ждал. Снова взмах. На этот раз Юля успела увидеть и моментально отреагировала, отступив в сторону и толкнув левой рукой в спину Фила.
- Молодец. Ещё раз.
Они отошли друг от друга. Снова стойка, снова неторопливые шаги. На этот раз Фил не дождавшись взмахнул мечом, Юля снова увернулась, но Фил не выпускал её из виду, и какая-то ухмылка скользнула по его лицу. Он резко провернулся на месте и остриё меча уже с необычайной скоростью летело прямо в Юлю. Она глубоко вздохнула и успела лишь поставить блок. Снова лязг железа. Остриё меча задержалось точно посередине кинжала, в зазубрине. Шок от увиденного парализовал Юлю. Она никак не ожидала такой изворотливости и ловкости от столь худого и постоянно курящего человека.
- Будь внимательнее. Сражаясь с вампиром, не жди от него выпадов и взмахов, как от обычного человека. Они – животные и полагаются на инстинкты, орудуют ногтями и зубами. У них нет никакой техники, есть лишь желание убить тебя, растерзать на куски. Ещё раз.
Снова стойка, но в этот раз в глазах Юли горел огонь. Она была зла, но не на Филиппа, на себя. Она злилась, так как снова чувствовала себя беспомощной. Маленькой беспомощной девочкой, которую преследует нечисть.
С этой яростью она сделала выпад вперед. Фил провернулся, ударил Юлю рукояткой в спину, отошел в сторону, прорезал воздух по горизонтали, промахнулся. Снова выпад. Фил отбил, но уже потерял из виду девочку. Она не стояла на месте. То и дело перебегала из стороны в сторону плавными движениями, ударяя со всей силы, она будто танцевала с ним. Слышно было только свист, создаваемый кинжалами, когда воздух разрезали небольшие зазубрины. Комната то и дело освещалась искрами от смертельной битвы металлов.
Темп не сбавлялся. «Сколько же энергии в таком маленьком существе» - думал про себя Фил. Началась отдышка. Сигареты давали о себе знать. Юля не унималась. Она била и резала всё сильнее и чаще.
- Первое правило охотников? – вдруг спросил Фил.
Юля остановилась. Она не понимала к чему этот вопрос сейчас, он сбил её с толку. Фил ударил по ногам и сбил её на пол, наставил меч.
- Очень хорошо. Быстро учишься. Вставай, – он переложил меч в другую руку и помог Юли подняться. – Нужно поработать над техникой, но в целом неплохо. Хулиганам во дворе отпор сможешь дать.
Фил снова улыбнулся, взял со стеллажа полотенца. Одно кинул Юле, вторым вытер лицо сам.
- Уже солнце садится. Долго мы с тобой, даже не заметил, как время пролетело. Можешь сходить в душ, и будем готовиться к ужину. Попробую что-нибудь приготовить.
Юля кивнула, вытерла лицо и шею от пота. Положила кинжалы в ящик в столе. Снова посмотрела на меч из метеорита, он и правда был прекрасен. В лучах заходящего солнца он переливался красно-оранжевым светом с оттенками кислотно-зеленного, и всё это на фоне черной пустоты.
Она зашла в ванную. Была она отделана белым кафелем абсолютно везде: и на полу, и на стенах, и на потолке была уложена плитка. Небольшое круглое зеркальце напротив входа, белая раковина под ним и такая же белая ванна со шторкой, чтобы принять душ. На потолке на одних проводах висела лампочка. Юля повернула вентиль и начала настраивать температуру воды.
Фил слегка умылся в раковине на кухне и открыл холодильник. Нашел полупустую упаковку яиц и включил газовую плиту. Откуда-то снизу послышался стон. По трубам пробежал газ и загорелся от поднесенной зажигалки. Полил маслом сковородку, поставил её на плиту. Разбил четыре яйца, накрыл крышкой сковороду и уменьшил огонь. На соседнюю конфорку поставил чайник, налив в него воды из отдельного крана, который подключался к трехуровневому фильтру.

Глава 3

Юля уже вышла из душа и переоделась в бежевую футболку с рисунком радуги на груди и облаками по краям радуги. Такие же бежевые штаны до голени и небольшие тапочки на ногах дополняли домашний образ. Она скромно стояла у входа и ждала, когда Фил позволит ей присесть за стол.
- Садись, не стесняйся. Почти готово.
Фил поставил сковородку на лежавшую на столе деревянную дощечку. Достал пару кружек из стоявшей рядом с раковиной тумбы и налил кипяток.
- Черный, зеленый?
- Зеленый.
- Зеленый закончился к сожалению.
- Тогда черный, – Юля вздохнула и села за стол.
- Как говорится, яйца всему голова.
Юля покачала головой. Фил положил на стол две вилки, предварительно вытерев их тряпкой, лежащей в раковине. Кинул в кружки черный чай в пакетиках.
- Можешь кушать, а я пока принесу стул.
Он вышел из кухни и через минуту тащил по коридору стул, на котором Юля сидела несколько часов назад.
- Хлеба нет, извини. Завтра нужно будет зайти купить. Ну и к чаю чего-нибудь. Что ты любишь к чаю? – Фил поставил стул напротив Юли, сел на него, раздался ужасный скрип. Стул чуть покачнулся, почувствовал, что сейчас развалится, но, собравшись с силами, встал ровно, и скрип умолк.
- Пряники. Шоколадные. С молоком, – сказала Юля и резким, быстрым движением подцепила вилкой желток и сразу съела.
- Пряники значит, шоколадные и молоко.
- Да.
- Ну хорошо, господин магистр, Ваше слово закон, – Фил вилкой сделал воинское приветствие окропив весь лоб горячим яйцом и зашипел от боли, потирая лоб.
Юля засмеялась, негромко, это скорее было похоже на мычание теленка, пыталась не выплюнуть только что положенный в рот белок, но у неё ничего не получилось, и кусок словно из пушки вылетел на стол, перелетев сковородку и остановился лишь на майке Фила, оставив неровный жирный след. И они громко рассмеялись. Впервые за долгое время Юля смеялась от всей души, заливаясь звонким хохотом.
- Ладно. Всё, хватит, а то подавишься и умрешь, – сказал Фил строгим голосом и нахмурил брови, вытирая лицо полотенцем. Повисла тишина, после которой последовал смех.
Успокоившись, они доели остатки яичницы и допили чай.
- А ты где будешь спать? – спросила Юля, когда вместе с Филиппом застелили её диван.
- Я? Ты видела моё кресло? Лучше него нет кровати на свете, поверь. Диван у меня стоял для красоты. Не думал, что он вообще мне пригодится. Ну, спокойной ночи, стажер. Сегодня, я думаю, для тебя был насыщенный день. Завтра будет тоже много всего интересного. Выспись, подъем на рассвете.
Фил улыбнулся и выключил свет. Закрыл дверь и направился в ванную. Юля легла и её тело громки ахом внутри сказало ей спасибо. Диван был слегка жестким, но весьма удобным. Она утонула в подушке и одеяле, закутываясь всё глубже, и уснула под негромкий шум воды, льющейся как из водопада.
Сначала ей и вправду приснился водопад. Окруженный вечнозелеными деревьями, высокой травой и густыми кустарниками, с неумолимо несущейся вниз водой. Она прыгнула в него с самой высокой точки и погрузилась в вечную темноту. Мимо мелькали неясные отрывки из прошедшего дня. Затем она поняла, что бежит. Бежит по траве. Ей 8 лет, она в своей старой ночнушке с единорогом. Рядом мелькали деревья. Она оглядывается по сторонам, но вокруг лишь темнота, сгущающаяся над ней. И рев. Животный рев неизвестного ей существа. Рядом, будто над её левым ухом. Она чувствует, как кто-то дышит ей в шею. Чувствует, как острые зубы вот-вот коснутся её кожи. Но её вдруг кто-то одергивает за руку. Мама с папой идут рядом с ней. Они улыбаются и о чем-то шутят, время от времени подбрасывая в воздух свою дочь. Они всегда так делали, когда она была маленькой. Юля смеётся. Она просто хохочет, не смеётся. Наконец-то она снова с родителями, и они так же веселы, как и всегда, и они любят её. Они заходят в переулок. Резко стемнело. «Зимой всегда солнце быстро садится» - промелькнул где-то вдалеке голос.  Сверху падает снег большими хлопьями и приятно хрустит под ногами. Снова рык зверя позади. Страх поднялся с пяток до головы, подняв все волосы на теле дыбом. Кто-то схватил отца и утянул во тьму. Юля громко вскрикнула и побежала за отцом. Резко дернулась левая рука и маму так же поглотила тьма. Юля осталась одна. Она плакала и звала родителей, но вокруг была лишь тишина. Затем хруст снега. Она обернулась и увидела лесника. Невысокого роста с большой седой бородой. В заячьем тулупе с ружьем на перевес. Его глаза горели. Ярким светом горели глаза лесника.
- Ты заблудилась, маленькая? - Он наклонился к девочке, и та увидела жуткие, красные глаза вампира. Его пасть раскрылась. Сверкнули острые и длинные клыки.
- Филипп…
Юля проснулась. Она услышала, как входная дверь захлопнулась. Встала и закрыла форточку. В комнате было очень холодно. Ей показалось, что даже видно пар из рта. Проверила комнату Фила. Он и вправду ушел. Оставил её одну. 
На улице прохладно. В 3 часа ночи на улице всегда прохладно. Несмотря на стоявшую жару днем, ночью происходит словно сброс всех настроек, и жизнь перезагружается. Всё замирает в ожидании рассвета и остается неподвижным, пока лучи солнца снова не коснутся остывшей земли и не согреют её.
Филипп поднял воротник и закурил сигарету. Он не мог оставаться дома. Во-первых, не покурить в квартире, Юля сразу бы почувствовала и проснулась. «Возможно придётся бросить курить» - подумал Фил, доставая сигарету, сидя на кресле у себя в комнате. Во-вторых, эти воспоминания, не дающие покоя. Он думал, что удалось-таки от них избавиться, но Юля снова их пробудила из вечного сна. «Ещё бы чуть, чуть и я расплакался бы как девочка, а этого никак нельзя допустить, иначе потеряешь авторитет» - рассуждал Фил проходя между спящими домами по абсолютно пустым улочкам Екатеринбурга.
Зажмурился от яркого света рекламы, размещённой на ТРЦ «Гринвич». «Как же спят люди напротив?» Он прошел мимо Дендрологического парка вдоль улицы Куйбышева. На всех светофорах горел желтый свет. Где-то вдалеке было слышно, как свистят покрышки машины и визжит на полных оборотах мотор мотоцикла. Звуки эхом проносились по спящему городу.
Пройдя по мосту, Фил заметил, что утки тоже спят, прижавшись, как небольшие лодочки, сбиваемые течением друг к другу. Одна из них встрепенулась, видимо приснилось что-то страшное, и снова укуталась клювом под крыло.
Фил выкинул сигарету и закурил новую. Обычно он выкуривал по 2,3 пачки в день, а то бывало и больше, если работы не было или занятия по борьбе отменялись. Сегодня же одна пачка держалась целый день, и всё благодаря Юле. Рекорд. Филипп вспомнил, когда в первый раз закурил. Было это в детском доме, находившимся напротив озера Шарташ. Сейчас из него сделали приют для домашних животных, надо полагать, что детей, от которых отказались родители стало меньше. Почти двадцать лет назад, через год после смерти родителей, Фил начал мало-помалу разговаривать с остальными детьми. Взрослых он боялся до смерти, но не показывал этого, лишь молчал и злобно смотрел, когда кто-то из воспитателей обращался к нему. Он боялся, что взрослые могут оказаться монстрами, что убили его родителей. Фил максимально отгородился от них и не хотел выполнять просьбы и указания старших. В один прекрасный день его позвали ребята лет 11-12 поиграть вместе с ними.
- Тебя зовут Филипп, так? – Спросил один из них. Парень в очках, с перемотанной изолентой у переносицы, с длинными рыжими волосами в кудряшку и с чудовищным количеством веснушек на лице.
- Да, а тебя как? – спросил Фил.
- Георгий, но друзья зовут меня Гера или Жора.
- Почему Жора?
- Кто бы знал. Спроси это у этой чокнутой, – Он показал пальцем на стоявшую рядом девчонку, выше их всех ростом, с длинными каштановыми волосами, которые спадали на плечи и доходили почти до пояса. Она заделала их так, чтобы спрятать большие уши, но, по правде сказать, волосы справлялись с этим не так чтобы очень хорошо. – Это она меня так называет.
- Сам ты чокнутый! – крикнула девочка и её щеки налились очаровательным румянцем. Таким же, как и у Филиппа, когда они встретились глазами.
- Да ладно тебе. Я же шучу, Лер, – сказал Гера и рассмеялся. Затем наклонился к уху Филиппа и сказал. – Но она всё равно чокнутая, ты с ней поаккуратней.
- Меня зовут Стас, а это Женя, – к Филу протянул руку стоявший рядом с Герой мальчик, на вид лет 10 или, может, даже 9, ростом он был ниже остальных, поэтому нельзя было казать точно. Он был в полосатой красно-белой футболке и в джинсовом комбинезоне. Он кивнул в сторону на парня рядом с Лерой. Тот стоял в зелено-синем спортивном костюме, с короткими белобрысыми волосами.
- Думаешь, ему можно верить? – Спросил Женя.
- Конечно. Ты видел, как он шарахается от взрослых? Словно те инфицированы СПИДом, и не разговаривает с ними. Он точно им не растреплет, – ответил Гера.
- А кто инфицирован СПИДом? – Спросила Лера.
- Взрослые, больные инфекцией, и они от неё умирают. Называется СПИД. Они занимаются сексом и таким образом передают эту инфекцию, а ещё через слюну и кровь. Так что я бы не советовал заниматься сексом со взрослыми, а то ты тоже заразишься и когда вырастешь умрешь в мучениях. Мне об этом один парень рассказал, который узнал от своих родителей. Имей в виду, Стас. Ты у нас любитель засматриваться на старших, – и он рассмеялся.
- Да пошел ты! – Выкрикнул Стас.
- Ужас! – Хором сказали Женя, Лера и Фил. После чего все рассмеялись.
- Да, мы одинаково мыслим, Фили, – Сказал Женя.
- Пойдем скорее, пока нас не позвали на обед, – сказала Лера.
- У тебя с собой? – Спросил Гера, посмотрев на Стаса.
- Да. Спрятано, что не найдешь.
- Ну тогда пошли. Ты с нами, Фил?
- Конечно, – сказал Фил, не имея и малейшего представления, о чем могла идти речь. «Неужели, у меня появились новые друзья» - единственной мыслю была занята его голова. Он бы согласился, если бы даже ему сказали, что нужно будет спрыгнуть с крыши детского дома. Просто потому что хотел, чтобы у него были друзья. Кончено, настоящие друзья такого бы не попросили и не сделали, но вдруг, если для чего-то важного это понадобилось бы, то Филипп сделал без вопросов.
Они подошли к забору, окружавшему детскую площадку, там, где кусты разрослись максимально высоко.
- Идем по одному, чтобы не вызвать подозрений. Фил, ты последний. Смотри, чтобы нас не засекли, – сказал Гера и тут же исчез в кустах.
За ним исчез Стас, потом Женя и Лера. Лера схватила Фила за ремень на джинсах и потянула за собой. Фил чуть не перевернулся, запнувшись об корень кустарника, но тут же встретил лицом решетку забора и увидел, как под забором, по земле, в небольшой ямке, проползает Лера. Фил полез следом. Протиснулся в узкий проем он довольно легко и вот уже был на другой стороне.
- Фил, не отставай! – крикнула ему Лера.
Они бежали к бойлерной станции, где набиралась и хранилась холодная вода в больших цистернах, затем нагревалась и направлялась в дома для отопления во время отопительного сезона. Фил забежал в середину между огромными цистернами с водой и увидел, как его новые друзья встали в круг, огораживая Геру.
- Что Вы там делаете? – Спросил Фил.
- Тише. Иди сюда. Встань возле Стаса. Ветер дует, нужно прикрыть, осталось две спички.
Фил встал возле Стаса, сзади Геры, и понял, что они прибежали сюда, чтобы покурить сигареты. Филипп знал, что взрослые курят, но сам никогда не пробовал, да и его родители не курили, поэтому он даже и не задумывался об этом.
Гера подкурил целую сигарету. Отдал коробок спичек Стасу, вместе с пачкой, в которой виднелись ещё три сигареты. Стас засунул всё куда-то внутрь своего комбинезона и похлопал рукой в том районе тела, где обычно находится ремень.
- Дай мне, – с восхищением, чуть слышно, сказал Женя, стоявший справа от Геры.
Гера передал сигарету и Женя затянулся, выдохнул облегчено и блаженно, будто осознал всю суть живого. Сигарета пошла по кругу, пока не наткнулась на Фила.
- Первый раз? – Спросил Стас. - Если не хочешь – передавай дальше.
Фил взял сигарету и затянулся. Его горло обожгло чем-то очень горячим и противным. Он закашлялся. Стало плохо, начало тошнить, голова закружилась, но он устоял на ногах. Схватился рукой за трубу, по которой бежала вода, доведенная до 100 градусов Цельсия. Зашипел от боли, но виду не показал и встал как стоял раньше, делая вид, что ничего не было. Все остальные заливались звонким хохотом.
- Не переживай, парень, - Гера, отсмеявшись, похлопал Фила по плечу и взял у него сигарету. – Скоро привыкнешь. Ты не представляешь, насколько эта зараза прилипчивая.
«И не говори, Гера, очень прилипчивая» - подумал Филипп, выкидывая ещё один бычок в ближайшую мусорку. Он не заметил, как прошел улицу Розы Люксембург, завернул на улицу Белинского и шел в сторону улицы Декабристов.
Тьма отступала. Солнце начинало потихоньку свой восход. На часах прозвенел будильник.
«Пряники, значит, шоколадные и молоко. Ну что же, начнем путь к сердцу ребенка через желудок» - Подумал Фил и зашел в круглосуточный продуктовый магазин на пересечении улиц Белинского и Декабристов.

Глава 4

Филипп зашел в квартиру и услышал странные звуки, доносившиеся из гостиной.  Он поставил пакет с продуктами на стол на кухне и зашел в гостиную. Юля из-за всех сил долбила ногами и руками деревянный манекен. Он давал сдачи в ответ: то по голове, то по ногам, иногда в живот.
- М-да. Тебе учиться и учиться ещё, – сказал Фил, подходя к Юле. – И что же тебя подвигло подойти к этой штуке?
- Не могла уснуть. Мне приснился кошмар, и я услышала, как ты ушел, после чего не смогла снова лечь спать и решила позаниматься. К тому же, я никогда не работала с такой штуковиной, – сказал Юля.
- Это видно, – Фил усмехнулся и принес из кухни влажное, холодное полотенце. – Прижми к ссадинам и синякам на голове, чтобы быстрее прошли, а то народ у нас мнительный – ещё подумают, что я тебя бью. Теперь-то понимаешь, почему раньше, чем в 16-17 лет, никого не подпускают к этому снаряду.
- Я знаю, но я хочу стать такой же ловкой и сильной, как настоящий охотник, – в словах Юли были слышны нотки гнева и отчаяния, она хорошо сохраняла спокойствие, но что-то сломалось в ней. Дощечка, что удерживала дамбу с накопленными эмоциями рухнул и она расплакалась, упав на колени и закрывая лицо руками.
- Эй, что случилось? – спросил Фил обняв Юлю.
Она продолжала плакать, укутываясь в коричневое пальто Фила и обнимая его.
- Всё хорошо, Юль. Всё в порядке. Ты из-за своих родителей так?
Она кивнула головой.
- Ну как ты знаешь, у меня тоже всё не слава богу. Ты знала, что охотников набирают только из приюта?
Юля покачала головой и посмотрела на Фила.
- Да, это один из критериев. Чтобы не было родственников и детей. Чтобы охотник посвятил себя только работе. Логично с их стороны. Поэтому все, с кем ты училась или учился я, были взяты из детдома. Скажу тебе по секрету, я вчера тоже чуть не расплакался, когда рассказывал про своих родителей, но потом мне стало легче. Всегда становится легче. Ты словно всю эту тяжелую ношу делишь с другим. Поэтому, если хочешь, то я внимательно тебя выслушаю.
- Я хочу стать священным магистром, потому что он выше всех остальных охотников, он умнее и сильнее. Я не хочу больше быть беспомощной девочкой, - почти взахлёб начала Юля. Через минуту, чуть успокоившись, она продолжила. - Мы были не бедной семьей и жили в своем доме возле Москвы, но, когда появились эти монстры… Когда эти монстры напали на наш дом… Мои родители не смогли ничего сделать. Они были беспомощны как котята. Я не видела, как их убили, но я слышала. Я до сих пор помню это. Каждую ночь вижу тот день. Они сидели в гостиной на первом этаже, пили вино. Они очень любили пить вино по вечерам вдвоем. Я сидела в своей комнате на втором этаже и делала уроки. Почти закончила, когда услышала шум внизу и крики мамы. Я замерла от ужаса, я никогда не слышала таких криков, но что-то внутри меня сказало, что это была моя мама…
Юля снова залилась слезами.
- Затем услышала, как вскрикнул отец. Громко и резко. Всё оборвалось. Будто вырвали сердце. Я зарыдала. Сейчас я понимаю, что этого ни в коем случае не нужно было делать, но тогда-то я не знала… Услышала рык. Сначала я забилась под стол. Я плакала и всхлипывала, старалась не шуметь. Боялась, что меня услышат и тоже растерзают. Я думала, что к нам забрели бродячие собаки, но я слышала только четкие и размеренные шаги. Человеческие шаги. Сначала они доносились из гостиной и кухни, затем начали подниматься по лестнице на второй этаж, ко мне. И меня охватила паника, я не могла дышать. Голова начала кружиться и страх полностью охватил меня. Страх что меня убьют. Я выпрыгнула из окна на козырек. Спустилась по трубе водостока и со всех ног бежала в сторону леса. Протиснулась сквозь забор и рванула через чащу. Не знаю сколько я бежала, но не могла остановиться. Всё казалось ужасным сном. Я слышала, как за мной гонится кто-то. Тот, кто что-то плохое сделал с моими родителями. Я бежала, падала и поднималась, и снова бежала. Пока случайно не наткнулась на лесника. Я кинулась к нему, рыдала и просила помочь. Пыталась сказать, что кто-то гонится за мной, что кто-то скорей всего убил моих родителей. Он ничего не мог понять, просто стоял и смотрел на меня с ошарашенным видом. Пока ему не оторвали голову…
Юля снова зарыдала. Филипп прижал её сильнее. Он знал, что она испытывает. Знал, какая боль сейчас сидит в её груди. Слезы бежали по щекам от этой боли.
- Тот, кто гнался за мной, всё-таки догнал меня. Лесник выронил ружье. Я схватила его на автомате и, не отдавая отчета себе, уперла приклад в колено и выстрелила навскидку. Ружье вылетело из рук и чуть ли не вывихнуло колено, но я попала. Прямо в голову упыря, пока тот наслаждался старой кровью лесника. Голова разлетелась как фейерверк. Уж не знаю, чем было заряжено ружье, но оно сработало. Мне пришлось провести ночь в лесу, крепко державшись за ружье. Я не спала, не ела и не пила.  Пришла домой лишь на следующий день. Солнце стояло высоко. Странно, что меня никто не нашел раньше. В домашней пижаме, разорванной ветками деревьев и кустов, держа в руках ружье лесника, я зашла в гостиную своего дома. Всё было пусто. Я боялась увидеть своих родителей, таких же разорванных, как и тот лесник, но всё было чисто. Меня встретил мужчина. Он сидел на белом кожаном диване напротив камина. От неожиданности я и в него хотела выстрелить, но патронов не было. И это хорошо. Это оказался священный магистр Павлов Алексей Матвеевич. Он приютил меня у себя, а через некоторое время направил в Орден. Он старался заменить мне родителей, но из-за особенностей его должности у него это не очень получалось. Четыре года я активно тренировалась и занималась, чтобы больше никогда не быть беспомощной и дать отпор этим тварям.
- Я понимаю тебя как никто другой, – сказал Филипп вытирая мокрые щеки. – Ты молодец. Твое упорство и стремление сделали свое, и ты станешь самым сильным охотником из всех. Да даже сейчас, ты почти на равных можешь потягаться с выпускниками Ордена, которые старше тебя на 5-6 лет. И это только твоя заслуга. Ты вчера сражалась безжалостно и училась на ходу, если бы не мои уловки, то от меня и мокрого места не осталось. Боюсь представить, что будет с первым встретившимся тебе упырем.
Фил улыбнулся и сильнее прижал Юлю к себе.
- Сейчас всё хорошо. Ни один монстр тебя и пальцем не коснется, я не позволю, – он погладил её по голове и вытер слезы с её щек. – А теперь иди умойся, будем завтракать. Шоколадные пряники долго не проживут, так что не задерживайся. Сегодня предстоит работа. Посмотрим на наших с тобой вампиров из Турции.
Юля улыбнулась, снова крепко обняла Фила и прошептала на ухо:
- Спасибо, – после чего убежала в ванную с такой скоростью, что ей мог позавидовать сам Усейн Болт.

- Итак, что ты знаешь о стадии обращения? В какие сроки оно происходит? – спросил Фил, когда они вышли из подземного перехода метро на станции «Проспект Космонавтов».
- Обращение длится от 3 до 5 дней у упырей. У старших вампиров – неизвестно, возможно дольше, так как их тело претерпевает большую деформацию, чем у простых вампиров.
- Верно. Предположительно, у Высших обращение проходит около 10 дней, это-то мы и собираемся проверить. Если судить по отчету и времени, что уже прошло с момента их прилета, сейчас должны быть видны явные признаки обращения. Можешь назвать, какие?
Они прошли вдоль улицы Старых Большевиков, обойдя дом 86, и направились через дворы между домом 86 литер А и домом 84 корпус 1, самым длинном доме в районе. Это был один из тех домов, из которого решили сделать высотное здание, только не высоту, а в длину.
- Ну… - Юля задумалась, - если взять за основу признаки обращения простых упырей, то, вероятно, это будет истощенное и бледное из-за перестроений внутри организма для впитывания крови и использования её как энергии для жизни тело. Яркая реакция на громкие звуки и на запах чеснока из-за высокой чувствительности. Также из-за изменения сетчатки глаза и возможности видеть в темноте наблюдается ярко выраженная неприязнь ультрафиолета и солнца. Но это окончательные признаки упырей. Ещё, конечно, полное повиновение Высшему, но это всё. Что же ещё происходит с организмом, когда человек становится Высшим вампиром?
- Молодец. Да, у Высших вампиров обращение протекает дольше из-за их особенностей. Например, трансформации в животного. До сих пор мы не можем понять, как они это делают. Организм меняется на клеточном уровне что у упыря, что у Высшего. Только Высший вампир может менять строение тела за секунду, превращаясь в чудовище, что увеличивает его физическую силу и ловкость; большую часть времени организм перестраивается только для этого. Но для такого фокуса необходимо колоссальное количество энергии.  Поэтому если даже мы и правда встретим Высшего вампира, то он будет словно новорожденный младенец, который не сможет нам причинить вреда, потому как даже не будет знать, как это сделать. Мы на месте.
Они подошли к забору игровой площадки возле дома 84 корпус 5.
- А теперь ждем. Главное – делай вид более естественный. Возьми меня за руку и разговаривай о чем-нибудь – неважно, о чем, просто смейся говори невпопад. Не смотри четко на цель. Основное правило в слежке – не вызывать подозрений. Старайся пользоваться зеркальными поверхностями и не смотреть напрямую. Ты ребенок, тебе будет проще оставаться вне подозрений. Делай вид, что я твой отец, а я постараюсь сделать вид, что ты моя дочь.
Юля кивнула и заулыбалась. Филипп впервые заметил, что у неё зубы слегка больше, чем должны быть, особенно клыки по бокам. Создавалось легкое впечатление, что она похожа на маленького вампира. 
Фил тоже улыбнулся и осмотрелся по сторонам, закурил сигарету. Люди начинали выходить из своих квартир на работу. Сонные и вялые. Кто-то уже прогревал машину и пристегивал ребенка к детскому креслу, чтобы отвезти в садик. Кто-то спешил на ранний автобус или в метро до того, как там будет толпа народу, – зачастую приходилось ехать на работу почти через весь город. 
Юля тоже смотрела по сторонам, как сказал Филипп, пыталась поймать в отражении каждый подъезд нужного им дома, каждого выходящего из них человека, чтобы не упустить нужных им людей. Сердце у неё колотилось. Она была взволнована, даже возбуждена. Она никогда ещё не была так близко к настоящим вампирам, не считая, конечно, момента 4 года назад. Она слышала, как в ушах с бешеной скоростью отдавалось биение сердца, дыхание участилось, зрачки расширились.
- Успокойся, дорогая. Это всего лишь школа. Хоть и новая, но у тебя всё получится. Заведешь новых друзей, и всё будет как прежде. Тебе понравится, вот увидишь, – сказал громко и четко Фил, а затем почти шепотом продолжил. – Помнишь про острый слух вампира? Не паникуй. Мы пока на разведке, и было бы неплохо не попасться в первый же день. Сконцентрируйся. Ты управляешь телом, а не оно тобой. Запомни.
Филипп снова улыбнулся и погладил Юлу по голове. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула через нос. Паника отступила. Юля снова улыбнулась, что-то неразборчиво ответила Филу и засмеялась. Фил смеялся в ответ. Над чем, он сам так и не понял. Его глаза застыли.
- Вот она, Ольга Владимировна. Отражение в вишневой шестёрке напротив первого подъезда дома, слева от тебя. 
Юля оглянулась. И вправду, эта была та же женщина, что и на фотографиях. Светлые длинные волосы, слегка вытянутое лицо и острый носик. В легком бежевом пальто с четырьмя большими пуговицами и тонким поясом вокруг талии. Длинная юбка тянулась до колен, где встречалась с высокими ботфортами. На плече, словно маятник, ходила туда-сюда бежевая сумка.
- Хм… - Филипп отвел взгляд от дома, откуда только вышла Ольга Владимировна.
- Что такое? – спросила Юля.
- Ничего… всё в порядке, просто показалось. Нужно проверить её. Знаешь самый простой способ?
- Чеснок? Дать ей понюхать чеснок?
- Совершенно верно. А ты не обманывала, когда говорила, что училась прилежно. У тебя с собой кулон? А то мой давно уже высох и теперь непонятно чем пахнет.
Юля кивнула, сняла крестик с шеи и подала Филиппу.
- Прошу прощения, Ольга Владимировна? – спросил Фил сократив расстояние между ним и женщиной в бежевом пальто до вытянутой руки.
- Да? – она обернулась и с удивленным видом посмотрела сначала на Фила, затем на девочку, стоявшую рядом с ним. – Откуда Вы меня знаете?
- Моя работа всё знать. Старший лейтенант Махнев Сергей Викторович. – Фил достал из внутреннего кармана удостоверение. Ольга успела лишь разглядеть фотографию и звание, после чего Филипп быстрым движением убрал его назад и показал на Юлю. – Это моя дочь. Так уж получилось, что она учится недалеко и я решил её проводить, даже не думал, что могу встретится с Вами.
Филипп протянул руку Оле, чтобы поздороваться, и улыбнулся как всегда своей шикарной улыбкой.
- Очень приятно, но что Вам от меня нужно? Я вроде ничего не нарушала. – Она протянула руку в ответ и сжала закрытую ладонь Фила и, вместе с ней, что-то твердое, зажатое в его пальцах. – Что это? Пахнет чесноком.
- Простите ради бога, просто профилактика. Знаете, есть такая поговорка: «Чеснок всему голова»
- Хлеб… хлеб всему голова, – Оля до сих пор находилась в каком-то ошарашенном состоянии, особо не понимая, что от неё необходимо.
- Да, Вы правы. У меня всего лишь пару вопросов к Вам. Я понимаю, Вы спешите на работу. Мне также необходимо отвести дочку в школу, поэтому буду краток. Нам стало известно, что Вы недавно прилетели из Турции, это так?
- Да, буквально пару дней назад. Мы с мужем там пробыли всего ничего, четыре дня, от силы.
- Да, да. Вы бронировали отель под названием «Love Hotel»? Очаровательное название. Думаю, Вы сами его выбирали.
- Да, всё верно. Но что всё-таки случилось? Мы оттуда ничего не увозили, если Вы об этом, или…
- Не переживайте, Ольга Владимировна. Мы Вас ни в чем не подозреваем.
- Тогда что?
- Рядом с этим отелем нашли труп мужчины, турка, как раз в то время, когда Вы ещё были в Турции, и мы подумали, может, у Вас есть какие-либо сведения. Может, кто это сделал?
- Н-нет… - Оля начала слегка запинаться, и в её глазах промелькнула тень страха.
«Она что-то знает» - подумал Филипп в этот момент.
- А Ваше самочувствие или Вашего мужа? Где он, кстати, сейчас? Нам бы ему тоже задать пару вопросов. Вдруг, ОН что-то знает.
- Не думаю. Мы ничего такого не видели. И со мной, и с…- она запнулась, глубоко вздохнула и продолжила – с мужем всё хорошо. Он сейчас на работе. Приходится отрабатывать отпуск. Думаю, будет дома очень поздно.
- Хорошо. Ещё раз приношу свои извинения за то, что в такую рань отвлекли Вас, но, как я говорил, сам не ожидал, что встречу Вас. Прошу, возьмите мою визитку и, если вдруг что-то вспомните или просто захочется поговорить, звоните. Буду рад выслушать.
- Да, конечно, – Оля побледнела пуще прежнего. Пыталась скрыть дрожь в руках, но это слабо получалось. Она взяла визитку и быстрым шагом пошла в сторону метро.
- Похоже, всё не так просто, как я думал, – почти про себя проговорил Филипп.
- Почему ты её отпустил? – спросила Юля.
- Потому, что сейчас она не готова рассказать о том, что знает. А знает она очень много, судя по тому, что боится. И боится не нас. Вот увидишь, она вечером позвонит.
- А откуда у тебя удостоверение из полиции?
- Ах, это, – Фил слегка рассмеялся и его строгое от размышлений лицо снова стало добрым и очаровательным. – Это я взял у одного сотрудника, который помогал в некотором дельце пару лет назад. До сих не спохватился, раз я больше о нем не слышал, а может случилось чего. Когда станешь охотником, не забудь раздобыть себе такой. Очень сильно помогает: меньше придумывать приходится и меньше отвечать на вопросы.
- Хорошо. Я запомню.
- Молодец. Думаю, стоит ещё осмотреться. Что-то мне подсказывает, что мы ещё вернемся сюда и не раз. Если всё будет очень плохо, стоит продумать план отступления.
- Неужели всё так плохо, и это действительно высший? – спросила Юля, и Фил заметил в её глазах что-то очень странное, не страх и не гнев, а восхищение. Возбуждение, словно перед величайшим открытием.
- Всё возможно. Поэтому нужно подготовиться по максимуму, а знание территории – основополагающий фактор успеха. Осмотримся и сходим в какой-нибудь ресторанчик. Согласна?
- Конечно!


Глава 5

- Смотрите, кто вернулся! Оля! Привет! Как отдохнули? Меня не было пару дней, надеюсь, ты не растрещала всем сразу, – навстречу к Оле буквально бежала легкой походкой балерины женщина лет сорока, весившая всё сто сорок килограмм, в синем халате с пестрыми цветами. В голубом передничке, с забранными назад и связанными в пучок темными волосами.
- Привет, Насть, – со скромной улыбкой сказала Оля. – Всё хорошо. Хорошо отдохнули. У тебя как дела?
Оля сняла пальто и повесила в шкаф, стоящий прямо возле входа. Робко прошла мимо Насти и села за свой рабочий стол.
- Смеешься? У меня? Давай рассказывай, как всё прошло? Про твой отель, который ты месяц выбирала, не могла места себе найти, всё нервничала и боялась, что Борису не понравится. Как экскурсии по Турции? Классно же там? По фоткам видела, что много где были. Я же тебе говорила, что там классно. А ты чего такая бледная? Где турецкий загар? Ты будто и не уезжала.
- Да нечего рассказывать, Насть. Хорошо отдохнули. Экскурсии были замечательные… - Оля нервно сглотнула. - Отель… Отель – как я и хотела. Небольшой добрый и отзывчивый персонал, мало людей. Борису… Борису тоже всё понравилось…
- Что-то тут нечисто, подруга. Из хорошего отдыха не приезжают бледными как воск. Он снова напился? Оскорблял тебя? Только не говори, что бил, и ты не выходила из номера? – Настя перешла на шепот.
- Да что ты такое говоришь? Нет, конечно! Борис никогда себе такого не позволял. Я… я просто не помню почти половины, поэтому и нечего рассказывать.
- Вот-те раз! Не помнит она?! Да как такое забудешь! Я понимаю, это не моё дело, но я тебе говорила и не перестану говорить, уходи ты от него. Ваш психолог того же мнения, я тебя уверяю. Ты посмотри на себя. Ты сногсшибательна, девочка. Тебе ещё нет тридцати. Найди себе хорошего, богатого и умного мужчину. У нас в Екатеринбурге их полно. Брось ты этого фрезеровщика-неудачника.
- Настя! – вскрикнула Оля. – Я люблю Бориса! Он добрый и замечательный человек. Он любит меня больше всего на свете! Сейчас мало кто может таким похвастаться. Деньги – не главное! У нас есть всё что нужно…
- Ой, деточка. Это не моё, конечно, дело, но в наше непростое время деньги – как раз-таки самое главное. Запомни мои слова, подруга, и пользуйся на здоровье.
- Насть, иди работай!
- Всё, ухожу, ухожу.
И Настя, с несвойственной её телосложению грацией, упархала к своему швейному станку. В детстве она занимался бальными танцами и не упускала возможности об этом упомянуть.
«Всё у нас хорошо. И почему всем так интересно, как мы провели отпуск? Из полиции ещё этот странный мужик. Чего он же от меня хотел? Не буду же я каждому рассказывать, что Боря заболел. К тому же, сегодня он должен был позвонить врачу, и я уверена, в скором времени он поправится» - думала про себя Оля, загоняя нитку в иглу и прогоняя её через весь швейный станок. Сделала пару стежков на небольшом обрезанном участке ткани.
- Ольга Владимировна, доброе утро. Рад, что Вы вернулись. Как отдохнули? Надеюсь, хорошо?
К ней подошел мужчина средних лет в рабочей униформе с разноцветными ручками в верхнем кармане пиджака, в очках. Небольшая лысина на голове слегка поблескивала отражением от верхних лампочек.
- Доброе утро, Юрий Аркадьевич. Да, всё хорошо, спасибо.
- Хорошо, что хорошо. В общем, у нас, пока тебя не было, появился заказ на 200 халатов для врачей и 50 отдельно для хирургов, ну ещё 20 для скорой, но это я уже передал в другой отдел. Строят новую поликлинику, и мы выиграли на аукционе контракт. Поэтому сроки поджимают, как всегда. Девчонки успели уже сшить 50 белых халатов и 10 зеленых. Поэтому активней вливайся в работу. Если что, у Лиды можешь узнать размер и попросить материал, она всё выдаст. Ещё поздравляю с окончанием отпуска, – Юрий Аркадьевич что-то записал в свою тетрадку красной ручкой и, не дожидаясь ответа от Оли, ушел в свой кабинет.
«Ну, соберись, Оля. Всё хорошо. Сейчас снова погрузишься в работу. Да, главное – погрузиться в работу. А дома уже будет ждать Борис с больничным и выписанным рецептом»
Получила от Лиды готовые куски такни на пошив халатов и мастер-класс, как правильно прошивать, чтобы не было видно швов.
 «Как я всё-таки соскучилась по этому. Она каждый раз об этом говорит, и неважно, сколько ты тут уже проработала, а проработала я тут довольно долго» - подумала в тот момент Оля и вернулась к своему месту.
Несмотря на чувство радости от возвращения на работу, от встречи с девчонками, которых она знала уже несколько лет, страх никак не мог её покинуть. Тревога в сердце пульсировала в такт со стуком, а руки не переставали дрожать.
На первый халат у неё ушло порядком времени. Руки никак не хотели успокаиваться. Пришлось перешивать по новой – для экономии материала. Юрий Аркадьевич всё равно бы заставил перешить неудавшийся вариант. Пословицу: «Первый блин – комом» он ни в каком виде не переваривал.
  За весь рабочий день у Оли получилось хорошо сшить лишь два халата для врачей; она начинала третий, но понимала, что не успеет и не сможет его закончить до конца рабочего дня. Какое-то необъяснимое ощущение тревоги возрастало у неё в груди с каждым часом. В голове крутилась мысль позвонить полицейскому и рассказать о всем, что знает, словно дурацкая песня, которая тебе совсем не нравится, но ты ничего не можешь с этим поделать, и она всё крутится и крутится, крутится и крутится, пока не сведет тебя с ума.
В начале шестого она достала из сумки карточку, которую ей подал Сергей Викторович. Белая простая карточка и только номер мобильного телефона.
- Ало, Сергей Викторович? – спросила Оля чуть дрожащим голосом.   
- Эм… А… Да, слушаю. Ольга Владимировна? – спросил Филипп, слегка замешавшись и с небольшой отдышкой.
- Да, это я. Мы можем где-нибудь встретиться?
- Да, конечно. Где Вам будет удобно?
- Можно в Дирижабле? Там на втором этаже есть фуд-корт. В районе семи вечера, может, чуть пораньше. Я работаю тут, недалеко.
- Кончено, Ольга Владимировна. Встретимся тогда там.
Оля положила трубку и закусила губу.
«А правильно ли я делаю? Зачем вообще мне с ним разговаривать? Мы точно не причастны ни к какому убийству. Но ты не помнишь часть отпуска, может, в тот день… Нет, тогда ничего не было. Да даже если и было, ты то ничего не помнишь, а Боря не говорит. Вдруг, он и вправду что-то знает. Только не говори, что ты думаешь, что это он сделал. Убил какого-то мужчину. Того самого… Нет, это бред Оля. Снова несешь ахинею. Успокойся, просто успокойся»
Не дожидаясь конца рабочего дня, Оля надела пальто, взяла сумку и буквально выбежала из ателье. Она глубоко хватала воздух на улице. Глаза широко раскрылись от мыслей, которые проникли в её голову. От ужасных мыслей того, что её муж мог кого-то убить.
На свежем воздухе голова слегка прояснилась. Она отдышалась и, собравшись с мыслями, пошла в сторону торгового центра.
На часах ещё не было и шести вечера, когда Оля сидела на втором этаже Дирижабля, оглядываясь по сторонам и потихоньку попивая кофе, купленный в «Старбакс». Через сорок минут пребывания в полном одиночестве Оля уже планировала уходить, но услышала голос полицейского за своей спиной.
- Ольга Владимировна? Снова рад нашей встречи.
Оля лишь смущенно улыбнулась и кивнула головой. Она была удивлена, когда увидела, что Сергей Викторович снова пришел со своей дочкой.
- А Вы всегда берте свою дочь на работу? – спросила Оля.
- Приходится временами. Я её воспитываю один и оставить поэтому не с кем после школы. Точнее, боюсь. Ох уж эти дети в их переходный период. Учудят такое, чего ты и не ждешь, – сказал Фил, и его прелестная улыбка снова царила на лице. – Вы что-то вспомнили, я полагаю? Раз решили встретиться.
Оля замялась. Она не знала, что ему сказать, но что-то должна была. Должна была рассказать всё, что помнила. Внутри её не покидало чувство, что это вопрос жизни и смерти.
- Я… не знаю, что Вам рассказать. Точнее… - она запиналась и будто вспоминала слова. Даже не подбирала, а действительно вспоминала. – Я не помню часть отпуска, но я чувствую, что что-то не так.
- Что-то не так с чем или кем? С Вами? – лицо Фила стало серьезным, от прелестной улыбки и доброго выражения лица не осталось и следа.
- Нет, не за себя… За мужа.
- Что с ним? Он болен? Как он сейчас выглядит? – Фил начал напирать, и в его голосе начал прослеживаться грубоватый тон.
- Он… он никого не убивал! Правда! Клянусь Богом, не убивал! – Оля буквально расплакалась и закрыла лицо руками.
Юля села с ней рядом и обняла. Фила поразила данная картина, но действия Юли превзошли его ожидания. Оля успокоилась, вытерла слезы платком, который достала из сумки, и тоже обняла Юлю. После чего, маленькая девочка снова села рядом с Филиппом.
- Спасибо тебе…
- Юля.
-… спасибо, Юля. У Вас хорошая дочь.
Филипп посмотрел на Юлю и улыбнулся, она улыбнулась ему в ответ.
- Мы знаем, что Ваш муж не убивал того мужчину.
- Знаете? Но тогда почему Вы спрашивали об этом?
- Нас… скорее интересует его состояние. Вы не замечали в его внешнем виде… какие-то… изменения? Странные повадки? Пропажу аппетита?
Оля задумалась и с подозрением посмотрела на Фила.
- Да… Он стал плохо есть, иногда пьет только воду. Он постоянно бледен и очень сильно похудел. Но больше ничего. А, и ещё я нашла вот этот кулон. – Она достала из сумки серебряный кулон в виде полумесяца. – Сначала он был на шее Бориса, когда мы вылетали из Турции. Ему пришлось его снимать при досмотре. Затем он его надел, и ему стало плохо. Я нашла его сегодня утром, когда выходила из дома. Он как-то влияет на него? С ним что-то не так? Верно? Вы знаете, что с ним?
Филипп и Юля переглянулись.
- Вы можете рассказать в подробностях, как прошел Ваш отпуск? Видели ли Вы что-то странное? Необычных людей?
- Я не помню… - Оля поникла головой. – Мне сложно об этом говорить, голова начинает болеть. Всё как в тумане… я… просто не могу.
Голос Оли дрожал, было видно, что из-за поникшей головы снова начали капать слезы, но она взяла себя в руки и подняла голову.
- Вы поможете Борису? Я знаю, Вы знаете, что с ним. Прошу Вас. Я его очень люблю.
- Ольга Владимировна.
- Можете просто – Оля.
- Оля. Мы сделаем всё, что в наших силах, но мы должны знать, что произошло во время Вашего отпуска, чтобы понять, как нам действовать.
- Я бы рада помочь, но я правда не помню… - она запнулась. – Простите, ради бога, я совсем забыла.
Её лицо прояснилось, и улыбка промелькнула на губах. Она полезла в сумку и достала оттуда небольшой блокнот в твердом переплете.
- Я же веду дневник! Прошу, возьмите. Я стараюсь записывать каждый день, а потом люблю перечитывать, чтобы испытать те же эмоции. Но наш отпуск… Я боюсь его читать. Не знаю почему, но боюсь. Начните с 20 июля – это первый день отпуска. Его я хорошо помню. До этого числа, пожалуйста, не читайте. Там есть моменты…
Филипп её остановил, подняв руку вверх.
- Я понимаю. Можете не объяснять. Не переживайте. Мы прочитаем, как Вы сказали. Уверен это поможет и нам, и Вашему мужу.
- Я надеюсь. Очень на Вас надеюсь… Он… он меня пугает в последнее время. Как мы прилетели с отпуска. И я никак не хотела этого признавать.
- Оля, не переживайте. Мы знаем, что делать. Ваша информация очень нам поможет. Думаю, уже завтра всё разрешится.
- Правда? Спасибо Вам большое!
- Пока не за что благодарить. Вам стоит отдохнуть. Думаю, Вы сегодня много переживали. Езжайте домой и хорошо отоспитесь. Завтра я Вам позвоню.
- Хорошо. И правда, нужно отдохнуть. Спасибо Вам ещё раз. Словно гора с плеч упала, Вы не представляете. Надеюсь мои записи помогут. Всего Вам доброго. До свидания, Юля. Была рада познакомится.
- Я тоже, – ответила Юля.
Оля надела пальто, завязала пояс и накинула сумку на плечо. Помахала рукой на прощанье и спустилась вниз, на первый этаж, по лестнице. Она и правда испытала облегчение. Вся тяжесть внутри ушла вместе с отданным дневником. Она даже не переживала больше за Бориса. Она была уверена, что он находится в хороших руках и скоро всё будет так же, как и прежде.
- Пора и нам домой, – сказал Филипп, вставая из-за стола. – Чувствую нас ждет увлекательное чтиво. Может, по пельмешкам? Стоит набраться сил перед увлекательным приключением по Турции.
- Опять?
- В смысле опять? Пельмени всему голова, запомни. Да и в холодильнике больше ничего нет.
- Но мы же в торговом центре. Можно или зайти в супермаркет, или здесь же перекусить.
- Здесь? Да ты в курсе, какая тут антисанитария? У меня тут знакомый работал, так рассказывал, что видел огромную крысу с четырьмя черепахами. Пиццу тащили в сторону канализации.
Юля громко рассмеялась.
- Дай угадаю, крысу звали Сплинтер, а черепах...
- Вот уж не знаю, как их звали, они не удосужились представиться. Ты думаешь, я обманываю?! Я же твой наставник. Ты должна доверять мне. Ладно, только пинай на себя, если попадутся маленькие круглые чёрные шарики в салате.
- Фу...
И они оба расхохотались во весь голос.

Глава 6

20 июля.

Наконец-то! Наконец-то! Мы летим! Боже, как я рада! Я так давно об этом мечтала! И это наконец-то свершилось!
Я всё ещё будто в трансе. Не могу поверить. И всё сама! Я нашла отель, дешевый, но хороший. Купила билеты. Оформила загранпаспорта. Обо всём договорилась и везде забронировала. Думала, не смогу. Спасибо Вам, Павел Александрович. Если бы Вы в меня не верили, то наверняка ничего бы не получилось. А больше всего я рада, что мой муж согласился на всё это и потратил значимую для него сумму денег. Вы же знаете, как он трепетно относиться к своим сбережениям. Думаю, он скорее бы купил какую-нибудь развалюху. Чинил бы полгода, а потом бы продал за те же деньги.
И мы летим. Уже летим. Но перед вылетом я настрадалась. Это был ад на земле, поверьте.
Сначала, я еле как заставила отчитаться Бориса, все ли нужные вещи он положил. Для этого потребовалось поднять его пузо и жопу с дивана, а это, на минуточку, после его обеденного сна. Не каждый пауэрлифтер смог бы. Он всегда заваливается спать с одной фразой, выученной в школе: «После плотного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать». Это всё, что он помнит из школьного курса математики. Это ладно, не впервой. Затем началось второе испытание - это слушать его ворчание. В последнее время, по Вашему совету, я стараюсь вообще не слушать, что он говорит, но ведь звук-то никуда не уходит. И вот ноет и ноет под ухом. Чуть снова не разругались.
Всё проверили, вроде, ничего не забыли. Летим на пару дней, так что особо не стала с собой ничего брать. Несколько блузок, рубашек, джинсовые шорты, купальник, штаны из шелка, подаренные на 8 марта его мамой. И вот только теперь, в самолете, я поняла, что забыла кофту. Два часа мерзнуть. Борис тоже с собой ничего не взял, хотя я его просила. Но сейчас уж ничего не поделаешь.
В аэропорт мы приехали за два часа. Довольно быстро забрали билеты и просто так просидели шесть часов! Наш рейс задержали на четыре часа. Я начала очень сильно переживать. Домой ехать бесполезно, да и дорого, хоть и по объездной дороге. Пришлось ждать в аэропорту. Я переживала больше из-за отзывов и комментариев по поводу авиалиний, которые выбрала, что задержка на четыре часа – это нормально. Могут задержать и на шесть, и на восемь. Зато билеты недорогие и прямиком из Екатеринбурга в Турцию.
Вылетели мы лишь в десять часов вечера. Лететь туда четыре часа, и мы прилетим лишь ночью. Часа в два, в три.  А ведь та ночь тоже входит в стоимость, и вот, что делать?
Одно радует. Борис. Он стал как ребенок. Глаза стали большие, рот постоянно приоткрыт от удивления и восторга. Словно маленький мальчик, попавший в другой мир. Это он ещё Турцию не видел. Я, к сожалению, ничего не могла разглядеть в иллюминатор. Борис всей своей головой закрыл его полностью. Сидевший рядом со мной парень психовал по этому поводу. Ему тоже безумно хотелось посмотреть на светлую ночь над облаками.
Постараюсь уснуть. Может, так хоть согреюсь.

Не думала, что регистрацию и паспортный контроль можно было пройти так быстро. Зато около получаса ждали вещи. Затем сели в автобус туроператора. Боже, эта ночь была прекрасна. Ночная прохлада и нагретая за день земля уравновешивали друг друга.
Борис словно на энергетиках. Только и делает, что крутит головой и пытается разглядеть всё, что попадается ему на глаза. В самолете мне так и не удалось заснуть. Я полностью замерзла от ног до кончика волос. Поэтому сейчас я просто валюсь в сон.

Доехали мы до отеля довольно быстро. Он был именно таким, как на картинках. Стоявшие прямо на входе позолоченные львы, встречающие гостей. Большой и круглый зал для только что приехавших. Один верхний этаж, коридоры которого уходили в стороны, как большие лучи солнца на рисунке ребенка.
Ресепшен буквально был переполнен постояльцами. Мы еле как протиснулись к столику регистратуры. Нас встретила очень приятная дама. Правда, она курила сигарету, но в этой стране все курят. Я бы скорей удивилась, если бы на входе висели знаки, что курение запрещено – как у нас.
Это была турчанка. Я вся волновалась. Несколько месяцев, в тайне от мужа, учила турецкий специально для поездки. Вы бы видели его изумленные глаза, когда мы с ней, прекрасно понимая друг друга, стали разговаривать. Она была любезна и добра. Думаю, она ко всем так относиться, ведь это её работа. Но я удивилась, когда узнала, что она является владелицей этого отеля и сама временами стоит за ресепшеном. Сразу чувствуется Европа. Не в обиду, конечно, будет сказано нашей стране, но у нас никогда такого не встретишь.
Муж начал нервничать, он ломился от усталости и хотел спать. Я же словно уже выспалась и мне безумно хотелось побеседовать с этой дамой. Не зря же я язык учила. К тому же она была очень интересна как собеседник. У неё бы поучиться моему мужу. Но Айгюль, так она мне представилась, видя, как нервничает Борис, дала ключи от номера и надела на нас браслеты отеля. Сказала, что по ним нас будут пускать в сам отель, а также за ними закреплена часть пляжа, на который также можно попасть бесплатно благодаря этим браслетам.
Я даже не успела поблагодарить Айгюль, как муж подхватил меня и потащил в номер отеля.
Номер небольшой, но большой нам и не нужен, не думаю, что мы будем тут долго находиться, кроме, конечно, как поспать. Борис сразу плюхнулся на кровать и засопел. Я сходила в душ и легла рядом с ним. Завтра у нас рано утром первая экскурсия. Жду, не дождусь.

21 июля

Господи, за стеной будто животные какие-то. Уснуть невозможно. То о чем-то разговаривают, то мычат, то ещё какие-то непонятные звуки издают.
Я уже раз десять постучала.
Вышла на ресепшен, никого нет. Минут двадцать стояла. Постучала бы к ним в дверь, но кто их знает. Вдруг выйдут и по мне настучат. И Борис спит как ни в чем не бывало. Будто специально, лишь бы ничего не делать. Да и толку от него было бы. Шпану разогнать во дворе и то не может. Лишь вид делает, надеясь, что всё самой собой уляжется.
Начало пятого утра. Скоро солнце взойдёт, а я ещё не ложилась. За стеной голоса утихли, но… на балконе что-то есть. Я не знаю, что, даже не вижу. Но оно там. Дверь слегка приоткрылась. Балконная дверь. Пластиковая дверь сама открылась. В комнату зашел прохладный воздух ночи. Я от ужаса и холода укуталась одеялом и со всей силы прижалась к Борису. Я чувствую, знаю и слышу его. Он стоит и смотрит на меня. Его взгляд проникает сквозь простыни и одеяло. Он прильнул ко мне. Сначала сел на диван, а затем наклонился ко мне. Сквозь ткань и шерсть, я чувствовала его дыхание. Томное и горячее.
И я зарыдала. Просто разревелась от страха.

Когда я вылезла из-под одеяла, никого не было, лишь балкон был открыт настежь.  Встала, умылась и закрыла его. Тут же прозвенел будильник.
Я уже не спала вторые сутки, а Борис то и дело волок меня на эту поездку. Просила его остаться, ну или меня оставить, но ни в какую. Он же восемьдесят долларов заплатил за это.
Уснула, как только мы сели в автобус. Благо, кондиционер выполнял свою работу на все сто. Но в конце концов, прохладный поток воздуха превратил меня в ледышку.
Текстильную фабрику я пропустила совсем. Окончательно проснулась, когда мы подъехали к термальным источникам. Это просто божественное место. Несколько бассейнов. В каждом из которых разная температура воды. Плюсом ещё одна ванна с лечебной грязью. Я всегда мечтала окунуться в термальные источники и принять грязевые ванны. Купаться в них было просто волшебно. Я просто не могла выбраться из этих бассейнов. Так блаженно было в них находиться. Борис даже не понял, в чем суть. Лежал пузом кверху в самом первом и самом горячем.
Поехали на обед.  Борис богу молился, чтобы и тут было всё включено. Он всегда не особо любил, как я готовлю. Даже не знаю, почему. Рецепты и советы я брала у его отца.
Затем мы поехали в «Купальни Клеопатры». Вот куда я точно хотела бы сходить.
Как там красиво! Мало того, что всё находится на белоснежной горе, омываемой источниками, так ещё и сами купальни словно оазис посреди пустыни. Везде древние развалины, склепы и античные статуи прямо на песчаном поле. И совсем рядом – божественный источник молодости, это так сказала наш гид. Я так хотела в них побывать. Искупаться там, где принимала ванны сама Клеопатра. Хоть на немного, но почувствовать себя королевой.
Но этому не суждено было случиться. Ведь стоимость купания в данном чуде природы стоило денег, а деньги всё у мужа, а муж скуп как крот из Дюймовочки. Он скорее потратит эти деньги на то, чтобы ему в кружку налили чего-нибудь, да покрепче, нежели жене даст почувствовать себя красивой и желанной!
Жара просто неописуемая. И эти небольшие оазисы так и манят.
Борис нашел какие-то водяные колонки, которые были наставлены вокруг развалин. Сказал, что если слишком жарко, то можно и в них ополоснуться. Главное, что бесплатно.
Под конец решили подняться к театру, который находился на возвышенности в метрах пятидесяти от купален. Он был поистине огромным. На самом верху нам открылся очаровательный вид на «Купальни Клеопатры», хлопковый замок; дальше внизу словно покрытые изумрудом возвышались горы, скрывая в своих низинах небольшие древние города.
Борис попросил меня спуститься в самый низ мест для зрителей. Услышал от гида, что в этом театре можно услышать, что говорит человек на сцене, даже сидя на самом верху. Брехня! Ни я его, ни он меня так и не услышали. Он психанул и, выпив остатки содержимого в своей фляжке, решил спуститься вниз, чтобы её наполнить. Я осталась наверху этого прекрасного строения.
Меня безумно завораживала эта природа, люди вокруг. Нескончаемая история этих земель, которую я могла бы слушать и слушать. Я поняла, что не хочу уезжать. Хочу остаться здесь и прожить всю жизнь как наша гид, которая, кстати говоря, из Украины. Встретить местного мужчину. Сильного, горячего, обеспеченного и забыть про городской смог. Постоянные пробки и вечно недовольных людей. Но это лишь мечты.
Я не заметила, как пролетело время. Нужно было спускаться к автобусу, а то муж снова начал бы ворчать о моей безответственности, но я встретила странного мужчину. Он был высок и строен. Одетый в белый мужской костюм и в белую фетровую шляпу на голове. Его черные волосы спадали на плечи. На широкие, могучие плечи. Честно признаюсь, я не могла отвести от него взгляда. Он околдовал меня. Зачаровал и не отпускал. Молча стояв в самом низу амфитеатра, он будто звал меня. И я хотела к нему спустится. Упасть в его объятия и утонуть как в прекрасном сне.
Я не заметила, как спустилась вниз к основанию театра. Он ждал меня. Постоянно следя за каждым моим шагом и переживая за каждый раз, когда я спотыкалась. А я ничего не могла поделать с собой.
Меня подхватила наша гид. И я отпрянула, словно испугавшись чего-то. Она ругалась и кричала на меня. Злилась за то, что уже вот несколько часов они не могут уехать из-за меня. Я же не могла поверить, что прошло уже два часа. Буквально только что я хотела спуститься к автобусу и было ещё как минимум полчаса до отправления.
Пришлось соврать, что сел телефон и я потерялась во времени. Лучше уж это, чем рассказывать про сказочного мужчину, который ждал меня. Которого уже не было, когда я обернулась, уводимая гидом.
Борис снова меня отчитал. Он-то весь хороший. Белый и пушистый, и пунктуальный как немец. Похож он точно на немецкую пивную бочку. 
Пыталась подремать немного. Солнце село. Мы очень долго ехали обратно. Хорошо, что нас ещё раз завезли поужинать, а уже после развезли по гостиницам.
Я не могла ни о чем думать, кроме как о том странном мужчине. Он и вправду был прекрасен. Хоть я и не могла увидеть полностью его лицо, а лишь строгий, прямой подбородок, как у человека из высшего сословия, но я чувствовала его. Давно я никого так не чувствовала. Только Бориса. До того, как мы пожили какое-то время вместе.
Вот дура. Я ведь даже ничего не знаю о нем, а уже разные мысли лезут в голову. Да и как же Борис. Я ведь люблю его. Он, конечно, невыносим в последнее время. Слегка располнел. Его прямые черты лица, массивный подбородок и широкие скулы слегка округлились. Небольшие серые глаза стали ещё меньше, а голова поредела от русых волос. Но, всё-таки, я сама его выбрала и отдала всю свою жизнь ему. И как теперь поступить?
Да тут и думать нечего. Будто ты увидишь его снова. Не смеши. Он, поди, из какой-нибудь Европы. И тоже сейчас едет в автобусе к себе в отель, похожий на замок. Или, может, летит уже на самолете к себе на родину.

Мы приехали в наш отель около полуночи. Борис с нетерпением вышел из автобуса и направился сразу в номер. Я же не могла и ноги поднять. Еле как вылезла из этой махины. Так устала, что даже не чувствовала боли в ногах.
Честно говоря, я была рада увидеть Айгуль. Она всё также улыбалась и спрашивала, как прошел день. Борис только фыркнул что-то под нос и ушел в номер. Я ей рассказала всё. Не думала, что с кем-то в другой стране мне будет так легко и интересно общаться. Мы проболтали по меньшей мере час. Я ей рассказывала о той красоте, что увидела сегодня. Она же поделилась, что и в их небольшом городке тоже есть, на что посмотреть, и совершенно бесплатно.
Ну и конечно, я не могла удержаться, чтобы не рассказать про того мужчину. Мое знание турецкого не позволяли с точностью и в деталях описать его, но Айгуль кивала в ответ, значит, она представляла, что я имела ввиду.
Самое интересное, что она сообщила мне, что, вроде как, похожий мужчина проживает у нас в отеле, но из-за того, что я не видела его лицо, наверняка она не сможет сказать. Айгуль сказала, что поможет мне. Постарается поспрашивать и даже сделает его фотографию.
Я так была благодарна ей! Удивительная страна! Все настолько приветливые и добродушные, что просто не верится. Даже как-то непривычно.
Сна ни в одном глазу. Наоборот, я даже как-то проснулась. Меня будоражила та мысль, что я могу встретить его снова.
И я встретила его! Я снова встретила его! Боже мой, моя рука даже сейчас дрожит от перевозбуждения. Неудивительно, что я ничего не помню. Наверно, просто упала в обморок, когда встретила его глазами.
Он был в белоснежном фраке. В той же белой шляпе и, на этот раз, улыбался так ярко и ослепительно. Он стоял посреди сада, что находился сзади отеля, рядом с бассейном. Словно ждал, когда я к нему спущусь. А я что. Я даже и не подозревала, что он там, а просто спустилась вниз, потому что в номер ну уж совсем не хотела. Это судьба! Я уверена!
Как же жаль, что моя память больше ничего не запомнила, но я теперь знаю, что он живет вместе с нами в отеле, и я смогу его увидеть, когда захочу.

22 июля.

Муж поднял меня в шестом часу утра. Как же хочется спать. Как же холодно оказывается утром, когда солнце ещё не прогрело землю.  Меня всю знобит и хочется только спать. Снились ужасные и непонятные сны.
Неожиданно для меня Борис принес мне завтрак. Уж не знаю, где он смог найти еду. Ресторан же ещё закрыт.
Пришлось встать. Приехал автобус на ещё одну экскурсию. На этот раз это был мне подарок от мужа. Он расщедрился и купил спуск на корабле по реке Манавгат. Это правда был хороший подарок, но я почему-то не могла даже спасибо сказать.
Смогла я оклематься лишь, когда мы уже плыли по реке. Жутко чесалась ключица. Будет очень здорово, если в этом отеле живут клопы.
Борис со мной не разговаривал, да и мне не хотелось. Место ещё выбрал возле мусорки и на палящем солнце.
Я не могла забыть того мужчину. Боже, он был прекрасен. Всё время, что мы плывем по реке, я не могу выкинуть его из головы. Его бордовые глаза не покидают мой разум. И от этих мыслей всё становится безликим и будто ненужным.
Никогда бы не подумала, что, казалось, самое яркое приключение в Турции для меня станет серым и неинтересным. Дак это ещё и безвозмездный подарок от мужа. На годовщину, конечно, но всё же.
Экскурсовод что-то говорит быстро и невнятно. Сразу на трех языках. Очень удобно, конечно, но иногда ничего не понятно. Манавгат не такой, как я себе его представляла. Река большая – бесспорно, но наставленные везде сети для ловли рыбы, камыши и местные рыбаки подчеркивают её обычность, что ли. Это просто река, вдоль которой ходят парусные суда, большие и разукрашенные.
Даже не знаю, то ли морской воздух и солнечные ванны меня пробудили от снобизма, то ли мысль о том, что я сегодня снова смогу встретить его. Даже не знаю его имя. Надо придумать. Что же ему подойдет? Знаю, Адам. Символично. Кто-то скажет, что банально и по-детски, мне всё равно. Зато оно как никакое другое походит к нему. Если Адам и был когда-то, то он выглядел именно так.
День становился всё лучше и лучше. Мы вышли в открытое море. Недалеко от берега. 
И дельфины, я впервые в жизни увидела дельфинов! Они были прекрасны. Я чуть не выпала за борт, но Борис меня схватил со всей силы и не отпускал. Мне даже стало как-то стыдно. Стыдно перед ним. Стыдно за свои мысли и за моменты с другим. Ведь он любит меня. Любит, несмотря ни на что. За всю свою жизнь он ни разу не заставил меня сомневаться в нем, и я никогда не чувствовала, что он охладел ко мне. Может, это я охладела к нему?
Меня передернуло от одной этой мысли. Я постаралась вообще забыть, что думала об этом. Но мысль-то была. Она осталась и засела у меня в подкорке. К тому же, кого я обманываю? Я же то и дело думаю о другом и жду встречи с ним, а не наслаждаюсь обществом своего мужа.
 Мы развернулись обратно и зашли в устье реки Манавгат. Причалили к берегу, и нас наконец-то выпустили. Как же я была рада тому, что впервые в жизни смогу искупаться в море, в Средиземном море!
Не дожидаясь приглашения и своего мужа, я направилась прямиком в воду, снимая по ходу движения с себя лишнюю одежду.
Как глубоко было моё разочарование, когда я поняла, что купаюсь в мусоре. Это ужас какой-то! Пластиковые бутылки, остатки еды и полиэтиленовые пакеты то и дело норовили залезть на меня. Одного захода хватило. Я неимоверно расстроилась, но не отчаивалась. Ведь на другой стороне находилась огромная река Манавгат.
Мне было достаточно зайти по щиколотку, как я вылетела оттуда из-за холода. Борис лишь стоял и смеялся над происходящим. Как всегда, я даже не удивилась.
Несмотря на все смятения в моей душе, противоречащие мысли и ужасные попытки искупаться в море, я была рада в этот момент. Ведь я наконец-то была на пляже, на курорте. За 28 лет впервые я себя почувствовала в отпуске по-настоящему.
Как и планировалось, через час после того, как мы причалили к берегу реки, нас собрали обратно. Гид больше ничего не говорил, только лишь пригласил на обед на нижний ярус, где подавали запечённую форель с гречкой. Было очень вкусно. Я даже смогла познакомиться с русскими, которые также были на этой экскурсии. Бабушки с дочками отдыхали одни. Оставили мужей и внуков дома. Ох, чувствую, у них там веселее чем у этих дам. Основываясь на всех видео, что есть в интернете, когда мужчины остаются одни с детьми, уверена, что в скором времени увижу, что они наделали. Я даже как-то завидую им, что ли. Так охота детей, но Борис пока лишь отмалчивается.
Нас привезли снова на место высадки. Все официанты и служащие нас провожали, можно сказать, овациями. Все улыбались и были рады нас обслуживать. Какой всё-таки гостеприимный народ. Что в отеле, что на экскурсиях. Все рады выслушать, ответить на вопрос, подсказать, что и где. Порой даже не верится.
Мы снова погрузились в автобусы с великолепным проветриванием и направились к водопаду.
Изумительная страна. Небольшие города возле моря плавно врастают в горы и холмы, накрытые зеленой пеленой деревьев и трав. Однако местами словно после урагана песчаные проплешины разбросаны в хаотичном порядке среди ярко зеленой травы.
Мы проезжаем небольшой городок. Я заметила тенденцию, что турки не строят дома выше шестого этажа, обычно они даже меньше, и все квадратной формы. Очень диковинно смотрится после высоток, в которых квартиры уставлены как можно плотнее к друг другу, и растут эти дома либо вверх, либо вширь, а бывает, что и так, и так.
Проехали мимо рынка. Гид сказал, что туда мы поедем чуть позже. Наконец-то я смогу присмотреть себе что-нибудь на память.
Автобус нас высадил на специальной остановке, рядом со входом к водопаду. Это словно достояние города. Проходной контроль здесь напоминает ворота в Диснейленд (хотя я там никогда не была, но думаю, что они выглядят именно так) Большая арка ворот, несколько турников с электронным пропускным контролем. И с каждой стороны стоят ещё по два охранника с электромагнитными локаторами, или как их там называют. Пропикивают Вас в ручном режиме, если Вы выглядите совсем подозрительно.
Мы зашли в парк, и все люди, ехавшие с нами, буквально растворились в толпе. Я чуть мужа не потеряла. Хорошо, что вовремя успела его схватить за руку.
Складывалось такое ощущение, что сюда съезжались туристы со всей Турции, чтобы посмотреть на этот водопад. Народу было – почти не пропихнуться. Мы, честно говоря, с трудом пробрались к самому водопаду. К сожалению, мы не смогли спуститься на нижнюю смотровую площадку, которая была ближе всего к воде, так как народу на ней было просто битком набито. Но и тот вид, что открылся нам, вполне меня устроил. Водопад, может, и не был высоким, зато он был по своей сущности большим, широким. Тысячи кубометров воды сталкивались друг с другом с бешенной скоростью у подножья, образуя пену, которая стремилась вырваться и будто напасть на тех, кто был рядом. Но лишь испарялась, как только достигала определённой высоты над местом, откуда только что появилась. Меня восхищало это и завораживало. Могучая сила природы, которая не могла не завораживать. Я даже представить не могу, какого это находиться в близи Ниагарского водопада.
Наслаждалась я недолго. Борису надоело, и он повел меня обратно к автобусу. По пути наткнулись на мороженщика. Столько выбора вкусов, мороженого я никогда не видела. Разве что в видео про Японию. Глаза разбегались. Хотелось всё попробовать. Даже Борис соблазнился. Турок ещё «игривый» попался. Иначе его не назвать.  Не думала, что он сможет развеселить меня простым стаканчиком. Он выхватывал его и снова подавал. Но я не так проста, начала откусывать каждый пустой стаканчик пока продавец не похмурел и не отдал мне моё мороженое. Борис смеялся вместе со мной над ним.
Само мороженое было сладким и будто бы сделанным из желатина. Лимонное, которое было у меня, было аж приторным, но суперхолодным, в жару при температуре +46 – самое то. Но вот Борису это не помогло. С него просто тек градом пот. Нужно худеть, дорогой мой муж, нужно худеть. Когда-то он был спортсменом, а сейчас уже отдышка после небольшой прогулки и реки пота из-за жары.
Надо признать, что меня настораживало то, что я не чувствую этой жары. Словно возле моей кожи необъяснимое облако прохлады. Но это может быть из-за холодного мороженного.
Дождавшись всех остальных в теньке от входной арки, мы поехали в центр города, который проезжали по пути к водопаду.
Рынок оказался и вправду большим. Мы чуть не заблудились, блуждая между торговцами всем, чем только можно. Разноцветные безделушки из Китая, Турецкие сувениры, верхняя одежда и нижнее белье. Здесь было всё. Глаза разбегались в стороны. Столько всего хотелось купить и себе, и в подарок друзьям и родителям Бориса. Но самому Борису ничего не приходилось по духу. Он пыхтел и стонал от жары, несмотря на то, что весь рынок был затянут брезентом и лучи солнца попросту не проникали вовнутрь. К его счастью, мы нашли небольшой ресторанчик. В нем были установлены вентиляторы, которые разбрызгивали капли воды, подводимые из трубок к самим лопастям. Он был счастлив. Я оставила его в покое и, выпросив 10 евро, направилась выбирать сувениры. Да, сумма не большая, но больше просто невозможно было получить из рук Бориса, особенно на то, что нигде и никак не пригодится. Хорошо, что выбор был большой и можно было поторговаться. Вот только торговаться я особо-то не умею. 
Думала, что будет страшно одной. Огромная толпа народу и столько же продавцов, все кричат. Одни пытаются продать подороже, другие пытаются купить подешевле. Всё вокруг гудит словно улей пчел, активно работающий на благо королевы.
Я прошла буквально все лавки и всех торговцев и в конце вышла на продуктовый рынок. Тут, конечно, удивилась. У нас же обычно всё отделено либо расстоянием, либо этажом, но тут всё едино. Народу, конечно, не меньше. Я уже было обернулась, чтобы пойди обратно к мужу, но заметила знакомое лицо в толпе. Лишь приблизившись, я смогла понять. Это был тот самый мужчина… Адам… Он, оказывается, торговец турецкими сладостями. Боже, он был также прекрасен, как и в моей памяти с прошлого вечера. Худое, строгое лицо обрамляли черные густые волосы. Он улыбался белоснежной улыбкой, а его бордовые глаза так и тянули своей экзотичностью.
И всё… я помню лишь его взгляд, упавший на меня. Остальное как в тумане. Помню лишь разговоры. Яркие, даже взрывистые, темпераментные и… холод… успокоение и холод. Затем кто-то схватил меня и поволок.
Я проклинаю себя за то, что каждый раз, когда вижу его, моя память, будто смеясь, говорит: «Не-ет, ты его не запомнишь. Не старайся. Ты ничего не запомнишь»
 Мы приехали в отель, и там он запомнил все высказывания Бориса. Всё, что сказал ему экскурсовод и добавку от себя, естественно.
Ничего не сказала ему. Не хотела говорить. Внутри всё было пусто, словно черная дыра образовалась после взрыва эмоций от встречи. Каждый раз встреча с Адамом словно вспышка, начало новой жизни. Глоток свежего воздуха в спертом пространстве. Но затем меня словно из сна вырывают в реальность. В серую и скучную. 
Мы молча сидели и ужинали.
Впервые за всё пребывание в отеле удалось здесь поесть. Теперь понимаю, почему все предпочитают всё включено. Запеченная форель, жареные куриные ножки, супы, картошка фри, пюре на молоке, запечённый в духовке картофель с овощами, овощи, множество незнакомых мне салатов, только летний салат из помидора и огурца я узнала, но и он был приправлен местными специями, так что по вкусу определено отличался от домашнего. Невообразимое разнообразие пирожных, тортов и кексов. Соки, чай, черный, зеленый, белый, кофе прямиком из кофеварки. Сказать, что мы наелись, ничего не сказать. Было весьма трудно передвигаться, но мы, еле передвигая ногами, добрались до бассейна и устроились на лежаках. Борис тут же уснул с бутылкой пива в руках, которую он прихватил из бара.
 Было тихо. Отель был пуст. Только работники кухни собирали посуду, готовясь к окончанию рабочего дня. Было хорошо. Солнце уже не так сильно запекало кожу, но и не потухло совсем, так что можно было, не опасаясь ожогов наслаждаться солнечной ванной. Всё было прекрасно… почти. В тот момент, когда я подумала о том, что всё наконец-то стало хорошо, в мою голову словно черв в яблоко проникла мысль, воспоминание. Очертание лица, худого и строгого. Ярко бордовые глаза. Густые черные волосы. Белоснежный оскал и неимоверно притягательная улыбка. Как только я подумала, что всё хорошо, тут же пронеслась мысль: «Могло ли быть лучше? Что, если рядом с тем, с другим, будет лучше?» Я ведь ни с кем и не была, кроме как с Борисом, хотя многие пытались добиться меня. А сейчас хочу другого… Но действительно хочу ли? Я же люблю Бориса. Но тут другое, не любовь — это точно. Страсть. Да, точно, страсть! Я же буквально дышать не могу, когда вижу его. Всё внутри начинает полыхать белым огнем. Тело начинает зудеть как рой мошек и желать именно его. Сердце бьется в бешенном ритме, стараясь выбраться из клетки. А затем… пустота. Черная пустота эмоций. Словно всю жизнь высосали с его уходом. Он как фокусник искусно прячет все мои чувства в свою шляпу и не достает, пока мы снова не встречаемся.
Не знаю, сколько времени прошло, пока я, лежа возле бассейна, размышляла об этом. Но знаю, что так и не пришла к общему знаменателю.
Стало прохладней. На небольшом мониторе над бассейном термометр показывал +42 градуса. Пробежала тень большой птицы по белому забору, затем над бассейном и в сторону лестницы на второй этаж. Птицу я так и не смогла заметить.
По всему телу пробежали мурашки то ли от холода, который веял от воды, то ли от легкого прикосновения тени.
Я решила подняться в номер и взять плед. Борис спал мертвым сном, слегка похрапывая. Не стала его будить.
Гости отеля начали потихоньку возвращаться. С парадного входа начали доноситься голоса. Мужчин и женщин. Говорили они на разных языках. Некоторые я так и не смогла идентифицировать.
Снова прохладный ветер прошелся по мне. Начиная снизу, поднимаясь всё выше и выше. Я чувствовала, как каждый волосок на моем теле встает дыбом. Как поднимается от корней до кончиков. И увидела его! Он стоял передо мной, в паре метров. Так незаметно и тихо подошел. Он был одет в черный фрак. Бирюзовая рубашка была чуть приоткрыта и выставляла напоказ волосатую мужскую грудь. Несмотря на небольшую худощавость, он был крепок и широкоплеч. Волосы скрывала белая фетровая шляпа с черной лентой по окружности. Он протянул ко мне руку и что-то сказал. Не разобрала. Попросту не могла. Я уже была в полной эйфории от его взгляда. Не могла оторваться от божественных бордовых глаз.
Он повел меня к лестнице. Навстречу к нам спускались девушки и парни. Молодые и веселые. Смотрели на нас и перешептывались, смеясь. Мне стало неловко. Почувствовала, как щеки наливаются кровью. Но он сжал мою руку сильнее и отдернул к себе. И я просто утонула в его улыбке и глазах.

23 июля.

Это всё, что я помню. Остались лишь фантомные чувства этой ночи. Я проснулась на кровати в своем номере. Рядом спал Борис, и всё было нормально. Ну, не совсем всё. Моё тело дрожало. Но от чего… Я не чувствовала ни холода, ни страха, лишь усталость. Временами набегали волны эмоций, оставленные цунами этой ночи. Но что было этой ночью?
Всё в тумане. Черная пелена и больше ничего. Отдалено слышу звуки. Рычащие и стонущие звуки. Они будто где-то вдалеке, но, когда приходит волна, они становятся громче. С каждым разом звук становится громче. И я слышу себя. Слышу свои стоны и крики. Но мне не страшно или больно. Это волны страсти. Они полностью поглощают меня, и я захлебываюсь собственным дыханием.
Я дрожу при попытке вспомнить, что же было. Мои губы высохли. Покрылись жесткой коркой, а в горле пересохло. Тело настолько ослабло, что нет сил и пошевелить рукой. Руки же все белые, почти прозрачные. Видно кости, но не видно вен. Лишь слегка чувствую свой пульс.
Всё прошло, когда Борис проснулся. Словно я была заколдована, и нужно было лишь поцеловать меня, чтобы я проснулась. В какой-то мере это даже приятно, но и страшно одновременно. Из-за чего же я чувствую всё и почти ничего?
Борис обнял меня и укутался носом в мои волосы. Нежно целуя моё ухо, прошептал, что любит меня. Затем начал приставать ко мне. Нежно сжимая грудь и играя с сосками. И я чувствовала его. Я видела его. Я помнила только его. Ничего больше и никого мне не нужно было. Я люблю своего мужа. Я хочу быть рядом со своим мужем. Впервые за всё время мы были вместе, вдвоем, наедине.
Ох… Служанкам предстоит много работы.
Солнце уже ярко светило. Завтракали мы снова в одиночестве. Весь шведский стол был в нашем распоряжении.
Мне неимоверно нравится, когда ты спокойно можешь посидеть в ресторане с мужем. Никуда не торопиться. Насладиться моментом. Насладиться завтраком с любимым человеком. Этого момента давно не было у нас. Лишь быстрый завтрак перед работой и плотный ужин перед сном.
Может из-за этого у нас всё покатилось по наклонной? Простая бытовая жизнь сломила нас, или, может, только меня.
Но сейчас, в этот солнечный день, всё так, как было в самом начале. Я вспоминаю тот день, когда Борис сделал мне предложение.
День был таким же теплым и солнечным. Мы были в своей небольшой квартирке. Снимали её на ВИЗе. После смерти моих родителей Борис, не спрашивая меня, просто снял её и перевез мои вещи. Я не сопротивлялась. Во-первых, мне было не до этого, я полностью была поглощена горем. Даже сейчас, хоть и прошло уже 5 лет, я со слезами на глазах вспоминаю то время. Тот момент, когда мне сообщили, что какой-то пьяный водитель вылетел на скорости 110 км/ч на обочину и просто не оставил и следа от них… Борис был единственным человеком в тот момент во всем мире для меня. Во-вторых, я давно хотела съехаться и думаю, что Борис знал, но ждал чего-то.
С момента аварии прошло чуть больше полугода, и мы с ним о чем-то спорили. Я на него сильно разозлилась и даже не хотела разговаривать. После чего он достал из рюкзака красную коробочку. И я не выдержала. Разревелась как маленькая девочка. Борис лишь смеялся и говорил, как любит меня. Он открыл коробочку и в ней было старое бабушкино кольцо. Настоящий изумруд, покрытый золотыми стебельками, создававшими окружность. Я его, разумеется, не надела. Это была слишком дорогая реликвия. Борис сказал, что его мама просила подарить именно это кольцо будущей невестке, так как оно досталось ей от его бабушки. И передавалось словно по наследству. В семье у них были одни парни, поэтому отбор в женский состав был строгий, но и привилегий большие. Получение этого кольца для меня значило больше, чем получение красного диплома или устройство на хорошую работу. Потому как я знала, что теперь точно не буду одна. Что я обрела новую семью. Такую же любящую и крепкую.
Почему я только сейчас это поняла? Боже… Я чуть не расплакалась, но успела сохранить спокойствие, хоть Борис и пытался у меня выудить, что же случилось, когда увидел, что я стала ещё белее чем была.

МЫ НАКОНЕЦ-ТО НА ПЛЯЖЕ!! Я счастлива как никогда! Это самый чистый пляж из всех, что я видела. Мягкий песочек. Плавный спуск. И волны! Огромные волны, на которых можно заниматься серфингом. Кто-то из местных пытался, но что-то у него с ногами не так, даже устоять не смог. Борис нежился на солнце. Приходилось его, правда, переворачивать время от времени, иначе обуглился бы.
Солнце ещё не в зените, но очень сильно припекает и светит неимоверно ярко. Без очков невозможно находиться на улице.  Не хочется выходить из воды. Сразу чувствуешь, как твоя кожа высыхает и начинает пригорать. Хорошо, что я с собой взяла парочку кремов для загара. Бориса натирала после каждого поворота. Он умудрялся всё смазать на полотенца и на пластмассовый лежак.
Мы оба чертовски проголодались. Борис – потому что всегда голодный, я же из-за того, что мало поела утром. Кусок не лез в горло. Да и на вкус всё какое-то, как пепел, что ли. Нахлебалась соленной воды из моря. Жажда проснулась зверская.
Мы направились в отель, чтобы пообедать и передохнуть, а потом вечером снова пойти на пляж. У нас осталось два дня в этой чудесной стране, поэтому не стоит ими пренебрегать.
От моря до отеля было идти совсем чуть-чуть, и это был ещё один его плюс. То, что Борис возложил на меня вопрос проживания в другой стране, меня сначала испугало. Я боялась, что выберу ужасный отель. С плохим персоналом и ужасной едой, и буду все выходные выслушивать от Бориса всевозможные претензии. Но я справилась. Я буквально ликовала в тот момент. До тех пор, пока Борис не встал как вкопанный, не дойдя буквально десять метров до отеля.
Он не двигался. Не мог ступить и шагу. Всё лицо побледнело, а губы задергались. Он, запинаясь, сказал, что хочет погулять по городу и повести меня в ресторан. Нервно улыбнулся и потянул за руку в обратную сторону. Это было крайне на него непохоже. Но я не стала сопротивляться обеду в ресторане, к тому же, платил сам Борис. Особо на шикарный стол рассчитывать не приходилось, но когда я ещё пообедаю с кем-нибудь в другой стране, на краю моря. Смотря, как медленно садится солнце. Разве что… с ним? С тем другим. Нет, всё, хватит. Выкинь его из головы. Это был лишь сон. Ты даже не знаешь, как его зовут, и, как только ты подходишь к нему, он растворяется как мираж. Он не настоящий, а выдуманный. Ты придумала его, чтобы отвлечься. А специи и жара сделали свое дело, и вот он будто живой. Тебе в больницу надо. Лечиться от солнечного удара. Нужно будет, но не сейчас. Сейчас меня ждал обед с моим мужем.
Он вел меня сквозь небольшой городок. Городок, который был прекрасен. Не было больших и серых построек. Были лишь маленькие яркие и солнечные строения. Борис с большими глазами ходил вдоль улиц, пытаясь увидеть всё. Я знала, он был рад. Не понимала его, конечно, в том плане, зачем осматривать каждую конструкцию и каждый камень. Да, это всё было другое и таило в себе многовековую историю, но разве не лучше смотреть на что-то большее по размерам, чем обычный камень или отдельно стоящая колона. Он рассказывал, что даже хотел понюхать асфальт, когда мы прилетели, так что я уже не удивляюсь ничему. 
Пройдя огромный амфитеатр и чуть не наступив на змею, мы с трудом пробрались на набережную. Туда, где помещены все рестораны городка в максимальной плотности. Это словно небольшой полуостров, отделенный от остального города. Свое государство, так сказать. Государство спроса и потребления. Сотни магазинчиков и разнообразных ресторанов любой кухни мира. Живая музыка и тысячи запахов встречали нас почти у каждого входа в ресторан.
Мы обошли всю набережную. Наткнулись на древние колоны, которые были одной из достопримечательностей этого города. Далее вдоль берега находился пирс с пришвартованными яхтами. «Развлечение для богатых» - как сказал Борис. Вышли в торговый квартал, иначе и не назвать. Сотни магазинов, одних магазинов в каждом здании, и столько народу. Мы крепко держались за руки, чтобы не потеряться. Борис нервно ворчал, видимо, вспоминал вчерашнюю поездку. Все поездки в принципе. Он был прав. В этом небольшом городке можно было найти всё, что нужно и при этом провести на море гораздо больше времени, чем мы. Полуразваленные античные сооружения, большой амфитеатр, сотни торговых точек как на рынке и столько же туристов.
Бориса уже терзал голод изнутри, потому как он ускорился и очень громко и сильно выругался, когда понял, что мы прошли по кругу.   
Побродив ещё не много, мы всё-таки нашли ресторанчик, устроивший нас обоих. Недорогой и с прекрасным видом на море. Вдалеке можно было увидеть, как плещутся люди, отдыхающие на берегу. Волны их словно песчинки песка выносят на берег и снова утягивают за собой в пучину морскую.
Борис ел за двоих. Мне же ничего не хотелось. Ни одно из блюд не вызывало у меня желания его попробовать. Официанты, как и я, расстраивались, когда я говорила, что не голодна. Сказала, что меня мучает жажда и один из них, якобы поняв намек, принес бутылку красного вина из погреба. Оно и вправду смогло хоть и ненадолго, но всё-таки удалить жажду. Уж даже не знаю, что в нем было, но на вкус оно было великолепно. Говорят, что вкус вина зависит от его рождения, в каких условиях он был выращен и собран, а также как долго держался в бочонках после брожения. Я постаралась узнать у официанта, что эта за вкус и что за марка вина, но он лишь улыбнулся и сказал, что это индивидуальное вино, выращенное специально для меня, и его глаза как-то странно блеснули. Но это скорее показалось, чем было на самом деле. Конечно показалось, ведь его отблеск глаз напомнил взгляд того незнакомца. Я схожу с ума. Определенно. Павел Александрович, если будете читать мой дневник, то, может, Вы подскажете мне, что происходит? Я всё равно не скажу этого вслух на приёме. Ничего не скажу. Не смогу. Не допущу, чтобы мой муж хоть каплю узнал о том, что я пишу тут. Очень Вас прошу, Павел Александрович.
Мы долго сидели и разговаривали, не замечая, как летит время. Счет получился неплохой, но настроение у Бориса было хорошее. Он даже чаевые оставил для официанта. Даже я бы не оставила, потому что внутри боялась его. Я боялась на него взглянуть. Постоянно отворачивала голову, чтобы не встретиться глазами. Мы решили ещё немного посидеть у причала, а затем отправиться в отель. Завтра обязательно нужно вернуться сюда.

25 июля.

Господи… я смотрю на свою последнюю запись и понимаю, что на самом деле не помню чуть больше суток своей жизни. Меня покрывает мандраж, хоть Борис и укрыл меня одной из своих футболок.
Мы уже летим в самолете. От одной этой мысли все волосы встают дыбом. Борис успокаивает, что я просто заболела и пролежала всё время в отеле, почти не просыпаясь. Врет, он никогда не умел обманывать. Может поэтому никогда не изменял, потому что я бы поняла.
На его лице также виден страх и отчаяние. Он весь бледен и дрожит не меньше моего. Я заметила странный кулон в виде полумесяца на его шее. Может, купил в одном из небольших магазинчиков, когда мы возвращались обратно в отель?
Помню, как мы расплатились и ушли из ресторана. Борис, вроде, больше не боялся отеля, но всё равно шел медленно. Солнце хоть и светило, но такой жары, как пару часов назад, не было. Да ещё и прохладный бриз с моря охлаждал воздух. На улицах потихоньку начинались загораться лампы. Это я помню, но всё остальное… Боже, моя голова словно опустошена. Словно подтерли ластиком нарисованный карандашом рисунок, и остались лишь катышки. Как неясные и противные черные катышки остались моменты в моём сознании.
Я помню отель и странных женщин. Помню ночь и открытый балкон, он словно звал меня. Словно кто-то ждал меня в открытых дверях. Затем темнота. Сырость, запах земли и спертый воздух. Помню комнату без окон, с одной лишь дверью. Чьё-то дыхание и голос. Низкий и бархатный, словно глоток того вина в ресторане. Он также растекался по всему организму теплыми отзвуками по нервным окончаниям. Потом снова провал в пропасть, и я чувствую, как падаю в неё. Полностью поглощённая пустотой.
Плач ребенка и голос Бориса. Тишина. Никаких воспоминаний больше. Один короткий момент отзвуков. И потом я проснулась в автобусе.
Что же произошло, Господи?
Это как-то связано с тем мужчиной? Конечно с ним. Каждый раз я теряла память при виде него. Но тут всё намного хуже. Борис знает, что произошло. Он должен знать. Но не расскажет. По крайней мере пока. Нам надо обоим отдохнуть. И, может, тогда он скажет, что всё-таки случилось.   
Весь полет я спала. Наконец-то спала. Теперь понимаю, что я попросту не высыпалась в отеле. Спала долго, но что-то внутри меня обжигало и не давало видеть сны. Чертов отель!
И в самолете, съежившись на стуле и прильнув к плечу мужа, я спала, крепко зажмурившись. Даже боялась просыпаться. Вдруг снова не смогу уснуть.
После прилета мы заехали домой, оставили ненужные вещи и на машине поехали к родителям Бориса. Он меня сильно волнует. Весь бледный, словно и не уезжал ни куда. Глаза и щеки впали. Мрачнее обычного. Но говорит, что всё в порядке. Постоянно теребит кулон.
Я была рада увидеть Олега Александровича и Олесю Андреевну в добром здравии. Борис радовался приезду к родителям как маленький ребенок. Всё обошел, словно царь, обозревая свои владения, а Олеся Андреевна шла рядом, взяв его под ручку, и рассказывала, где и что нового у них посажано. Как растут нынче огурцы да помидоры. Хвасталась, что отец посадил виноград, и тот прижился несмотря на суровый уральский климат.
Олег Александрович же взял под руку меня и увел в дом, чтобы я помогла ему с приготовлениями. Готовил он отменно, и я у него постоянно просила рецепты блюд, которые больше всего нравились Борису, но получалось так себе, даже я это признаю. Отчего – не понимаю. Всё делалось строго по рецепту, но по итогу даже и близко не стояло с приготовленным блюдом Олега Александровича.
Мы поужинали на славу. Всё было съедено подчистую. Но Борис меня очень удивил и взволновал. Он не съел ничего. Буквально. Он старался, но всю еду просто вываливал в полотенце на ногах и незаметно выносил на улицу. Отец с матерью этого не заметили, и хорошо, иначе бы их сердце просто разбилось. Воду и другой напиток он пил с отвращением.
Во время ужина родители, разумеется, выпрашивали у нас, как всё прошло, как отдохнули. Мы показали им фотографии, которые сделали в течении трех дней, но только до вечернего ужина. Я могла рассказать лишь только про эти три дня. И после своего повествования я обратилась к Борису, и с нетерпением ждала его рассказ. Ждала, что, может, хоть что-то промелькнет в его словах о том, что было в последний день нашего отпуска. Но ничего, что могло бы мне помочь вспомнить. Он лишь сказал, что мы просто отдыхали на пляже и ничего не делали, поэтому и фотографий нет.
Посидев ещё немного, родители остались на первом этаже и отправили нас в спальню на втором – отдыхать. Дом у них хоть и казался большим, но внутри был скромным. Основную часть занимал гараж под машину, куда и вел центральный вход. Гостиная была небольшая: в ней помещались только небольшой диван и обеденный столик с четырьмя табуретками советской эпохи. Также стояла газовая плита и газовый баллон. Почти четверть комнаты занимала массивная деревянная лестница на второй этаж, подпираемая умывальником. Никогда не могла понять, как они тут умудряются что-то готовить и как-то находиться вдвоем. Ведь даже вдвоем здесь неимоверно тесно. Зато на втором этаже было полно свободного места. В спальне были размещены лишь две пружинные кровати и кресло-качалка, смотревшая в сторону балкона. Балкон выходит на сад. Прямо на яблони. Так что, когда плоды созревают, их можно собирать, не выходя из дома.
Мы оба рухнули на кровати по обе стороны спальни. Я от усталости и переедания, Борис же от недомогания. Дала ему обезболивающие, таблетки для живота и хотела также дать угольные таблетки, но Борис сказал, что я могу отравить его и ему просто нужно отдохнуть. Хорошо поспать и всё. Это единственное лекарство, которое ему сейчас нужно. Я согласилась и не стала его тревожить. Думаю, завтра ему должно полегчать. Боюсь, как бы его мать не стала переживать. У неё поднимается давление до критического каждый раз, когда с Борисом что-то случается. Пару раз отвозили её в больницу вместе с отцом после того, как Бориса побили гопники в подъезде и вытащили всё деньги вместе с карточками. Сначала, когда она об этом узнала, затем, когда Бориса увидела. Его отец в тот момент лишь пробухтел: «Нужно было Борису сидеть в больнице, а не дожидаться родителей дома. Сэкономили бы на бензине».
Борис томно и еле слышно сопел. Уснул за пару минут. Может, и правда ему нужно был лишь поспать.

26 июля.

Я не заметила, как уснула. Борис всё ещё спал. Он весь вспотел и начал тихонько стонать. Я потрогала его лоб. Он холодный. Неимоверно холодный. Укрыла его двумя одеялами. Прижалась и пыталась согреть, пока он не вскрикнул и не вытолкнул меня с кровати.
Олег Александрович забеспокоился. Они встали раньше. Вместо с солнцем. Я никогда не понимала, как они так рано могут вставать, и глаза у них не слипаются от недосыпа.
Спустилась вниз и сказала, что Борис бодается во сне. Его отец сказал, что он всегда любил поспать. В детстве, когда Борису было лет восемь-девять, его никак не могли разбудить, чтобы взять с собой на дачу помогать. С возрастом ничего не изменилось. Олег Александрович лишь посмеялся и попросил меня ему помочь с завтраком. Нарвать зелени для салата и почистить картошку.
Олеся Андреевна уже во всю полола грядки между картошкой. Ботва настолько высоко выросла, что я не заметила небольшой силуэт в зарослях. Она напугала меня, когда встала и с улыбкой поприветствовала.
Завтракали мы без Бориса. Он всё ещё спал. Даже для меня это был рекорд. Проснувшись лишь к обеду, он залпом выпил пол ведра воды, только что выкачанной из колодца. Он был бледен и с синяками под глазами.
Он отвел меня в сторону и попросил увезти его домой, так как нехорошо себя чувствовал и не хотел пугать маму с папой.
Я всегда боялась серьезных разговоров с родителями Бориса. Особенно что-то придумывать и обманывать. Один проницательный взгляд Олега Александровича страшил меня больше всего на свете. Он будто видел тебя насквозь, и не дай бог тебе соврать, как он тут же испепелит тебя этим взглядом.  Такими же талантом был наделен и Борис. От этого серьезный разговор с моим мужем переходил лишь в порицание с его стороны, на которое ты ничего не могла сказать.
Соврав что-то про усталость, недомогание и возможность инфекции, мы сели в машину и уехали. По глазам родителей было видно, что они ни одному моему слову не поверили, но всё равно отпустили. Они провожали, нас ничего не сказав. На лицах виднелась тревога и страх. Будто бы они что-то знали внутри, но никак не могли понять, что это, в чем собственно дело. Всегда поражалась родительской интуиции. Может, с Борисом и вправду что-то не так, а не просто отравление или акклиматизация, как многие могли бы подумать. Инфекции быть и не могло. При инфекции идет жар, а тут только холод. Настораживало больше всего то, что он ничего не ел. Мучился жаждой и то и дело выплевывал обратно еду и воду.
Дома ему вроде стало лучше. По крайней мере, он начал улыбаться. Закутала его в одеяло и сварила куриный суп, может помочь. Я легла к Борису в кровать. Неимоверно устала. Хотя и ничего не сделала. Устала эмоционально. Надо завтра не забыть позвонить Веронике и записаться на прием к Вам, Павел Александрович. Вроде всё.

27 июля

Не могу уснуть. Время шесть утра. Борис ужасающе кричит во сне. Будто не своим голосом. Его пронимает мандраж и всё тело сжимается в конвульсиях. Я с силой попыталась его разбудить, но он не проснулся, зато успокоился.  Пот бежит по его телу. Он стал худее. Кожа бледная, словно сделана из мрамора. Это напомнило мне меня же. В том отеле, когда я проснулась после ужасной ночи.
Поискала в интернете. Единственное, что я нашла – это то, что у него, возможно, сердечная недостаточность. Сердце просто не успевает вырабатывать нужное количество крови и работает с перебоями. Но его сердце стучит ровно. Тихо, медленно, но ровно. Что с ним случилось?
Я перебралась на диван и уснула. Борис лежал смирно и слегка похрипывал, но я боялась его. Мне было страшно, что у него снова начнутся конвульсии и он меня ударит или ещё хуже.
Утром он сделал лишь пару глотков. Снова ничего не ел. Попросила его позвонить в скорую. Он отказался и просил меня этого не делать. Я его упрашивала, я просто не могла на него смотреть. Он сдался, но сказал, что вызовет завтра, если ничего не изменится. Я согласилась с неохотой и решила отвлечься, разобрав вещи, уложенные в сумки. Мы к ним не прикасались с момента приезда.
Я не досчиталась своих вещей. Целого рюкзака вещей с нижним бельем. И просто психанула. Высказала Борису всё, что накипело. Он никак не отреагировал, лишь молча смотрел на меня. Как он так собирал вещи, что забыл целый рюкзак моих вещей?! С него причитается, с него очень многое причитается!

- Да, слушаю, – Филиппа отвлек звонок с незнакомого номера в четвертом часу ночи.
- Филипп, это Сергей, оперативник… Февраль 2018 помнишь? Ало… Ты тут?
- Да, Сергей, конечно помню. Что случилось, что ты решил мне позвонить? И откуда у тебя мой номер?
- Случилось, да, но долго объяснять. Тебе стоит приехать и посмотреть. Что-то мне подсказывает, что это по твоей части. Проспект Космонавтов, прямо возле выхода из метро. Думаю, ты увидишь, тут полно мигалок.
- Ты уверен? Если это так, то это совсем не к добру.
- Ты не представляешь, как сильно я не хотел тебе звонить, но это… в общем, приезжай скорее. 
- Хорошо, скоро буду. Юля… - Филипп поднялся с места и зашел в комнату Юли, где она уже давно спала.
Они сидели в его кабинете уже долго, и Филипп вслух читал дневник Оли. Он перенес её из своего кабинета, когда та начала кивать чаще обычного, а глаза уже слегка закатывались назад.
- Юля, проснись. Нам нужно ехать. Юл…

Глава 7

- Юлиана. Наконец-то. Мы тебя потеряли. Проходи, садись. Боже, ты словно прошла через Ад, – сказал низким, бархатным голосом мужчина со светлыми густыми волосами, похожими на гриву льва с небольшой сединой по вискам. Он был в строгом элегантном костюме и сидел на бежевом кожаном кресле в просторной и светлой гостиной.
Когда зашла Юля, он встал и подошел к ней. Взял за плечи и посадил на диван, стоявший рядом с креслом. Попытался взять из её рук ружье, но та держала его крепко и не хотела отпускать. Он оставил попытки убрать оружие и сел рядом на колени, осматривая девочку. Она дрожала, словно только что вылезла из проруби, всё крепче и крепче сжимая в руках ружье и не отводя взгляда от него.
- Где же ты была всё это время? Как тебе удалось…
- Где мои мама и папа? Что Вы с ними сделали? – она нахмурилась и сжала ружье ещё сильнее, слегка опустив.
- Мне очень жаль, правда, ты не представляешь, насколько. Я бы всё отдал, чтобы успеть что-то сделать, но мы прибыли поздно и нашли твоих родителей тут… Их больше нет, – Он погладил её по голове и вытер засохшую смесь грязи и крови с лица. – Тебе нужно умыться. Видимо, ружьё тебе всё-таки пригодилось. Где ты его нашла?
По щекам у Юли потекли слезы, но она молчала, только губы дрожали. Глаза оставались без движения и четко смотрели на мужчину.
- Ах, да, где мои манеры, меня зовут Павлов Алексей Матвеевич. Я из одной очень старой организации, предназначенной защищать людей от тех, кто убил твоих родителей и пытался убить тебя.
- Как-то не очень Вы справляетесь.
- Никто не без греха, – Алексей Матвеевич усмехнулся, но тут же сделал серьезное лицо, когда увидел, что Юля не шутила. – Мы не ожидали нападения. Эти монстры обычно предпочитают густонаселенные районы и очень редко нападают на частные дома. Что-то их вынудило это сделать. Мы это выясним и уничтожим их.
- Я с Вами.
- Что? Нет, дорогая. Ты слишком мала. Тебе нужно отдохнуть. Эта ночь была для тебя настоящим кошмаром. Ты невероятно сильная девочка. Многие на твоем месте не смогли бы справиться с этим и просто погибли. Но ты даже смогла убить одного из монстров. Пойдем со мной, я отведу тебя в безопасное место. Там тебя точно никто не тронет.
- Но как же мои родители, где они сейчас? Я могу их увидеть? Где мои мама и папа?! – Она заплакала. Будто её разум пробудился от какого-то сна. Она ревела навзрыд, обыскивая комнату взглядом, пытаясь найти своих родителей, но никого не было кроме странного незнакомца. Она выронила ружьё и закрыла глаза руками. Слезы, смешиваясь с грязью и кровью, бежали по лицу и подбородку, капая на розовую пижаму и на бежевый диван.
- Обещаю тебе, что с тобой больше ничего не случится. Я буду теперь тебя охранять и оберегать. Всё будет хорошо, – сказал Алексей Матвеевич, обнимая маленькую девочку.
Он поцеловал её в лоб и поднял на руки. После чего вынес из дома. Юля больше никогда не видела дом своих родителей. Она даже не помнила, как он выглядит. В её памяти остался лишь момент, когда в гостиной она встретила этого мужчину. Всё, что было до этого в памяти, сохранилось нечетко и отрывками, словно сны, в которых ты не понимаешь, как оказалась в том или ином месте.

- А тут у нас тренировочный зал, – Алексей Матвеевич открыл массивную деревянную дверь, и они зашли в просторный зал, наполненный всевозможными снарядами и веревками, сплетенным в виде паутины. Большую часть стен покрывали скалолазные снаряды со всевозможными уступами, по которым ползали дети и взрослые. Весь пол был устлан матами, красными, синими, черными, в два ряда. Высота потолков поражала. Казалось тут могло поместиться здание этажей так в десять. Везде висели канаты и сетки для тренировки акробатических трюков. – Здесь занимаются физической подготовкой, а рядом находится зал фехтования. Его я покажу тебе чуть позже. Думаю, тебя в большей степени интересует твоя комната. Там как раз должны были всё подготовить. Идем.
Он взял за руку Юлю, которая большими глазами и чуть приоткрыв рот осматривала невероятнее манекены и снаряды, установленные в зале, также там было большое количество детей и взрослых, они занимались. Они вышли через дверь, расположенную в другой части зала, и попали в центральную часть здания, которая представляла собой большой круг, соединяющий зал фехтования, зал подготовки, библиотеку и служебные помещения.
Посередине была выстроена лестница из мрамора. Винтовым положением она уходила вверх, соединяя десятки этажей, на которых находились жилые помещения, учебные кабинеты и кабинеты администрации. Это здание было самым большим в России центром охотников. Оно было просто огромным. Включало в себя 450 комнат, два огромных зала и одну смотровую вышку. Настоящий Капитолий рядом с центром Москвы. 
- Вот, это твоя комната, располагайся, – сказал Алексей Матвеевич и завел Юлю в небольшую комнату. В которой была детская кровать, рабочий стол с компьютером и окно, выходившее прямиком на Воробьевы горы. За дверью находилась ванная комната, совмещённая с туалетом. – Если тебе что-то понадобится из старого дома: игрушки, белье, то ты скажи, я сообщу своим людям, они всё принесут.
Юля оглядела всю комнату и посмотрела в окно. Полюбовалась чарующим видом цветущего лета.
- Ты пока осваивайся, а мне нужно отойти и решить пару вопросов. Если что-то понадобится – спрашивай любого, тебе помогут.
И она снова осталась одна. В небольшой комнатке, которая казалась ещё меньше после дома родителей, где каждая комната была её. Родителей почти не было, в особенности отца, и весь особняк был в её распоряжении.
Отец всегда работал, он не гулял и не играл с Юлей. Она видела его только по вечерам, когда они с мамой пили вино, но он был таким уставшим, что даже не мог обнять свою дочь, и зачастую просто уходил в свою комнату.
Когда Юля оставалась с мамой, без разницы, дома, на улице, у кого-то в гостях, особенно у кого-то в гостях, мама была и заставляла Юлю быть как настоящая леди из Англии. Строгое лицо, не выражающее никаких эмоций. Смех, скромный и постоянно прикрытый салфеткой. Осанка – строго в 90 градусов, иначе очень больно мама давила ногу рукой, иногда с такой силой, что начинали наливаться слезы на глазах. Юле запрещалось что-либо говорить, пока её не попросят, а если попросят, то говорить четко, быстро, не раздумывая. Она была не ребенком, а лишь маленькой леди. Она для всех должна была быть маленькой леди. Она это просто ненавидела.
Когда она оказалась в Училище, то в какой-то степени почувствовала облегчение. Ей больше не нужно следовать глупым указам мамы и терпеть боль за неповиновение. Но продлилось это ощущение всего пару часов. После чего внутрь пришла пустота, отчаяние и горе, которое каждую ночь сжимало её сердце и душило горло. Какими бы не были её родители, она их любила, безумно любила, а теперь их нет и больше не будет. Она не сядет на колени к отцу, и тот не расскажет ей смешную историю. Она больше никогда не прижмется к груди своей мамы, и та не скажет, как сильно её любит, а после сожмет ещё крепче.
Каждую ночь Юля плакала навзрыд в течении нескольких месяцев. Её плачь слышали и в соседних комнатах и корпусах, из-за чего сверстники очень её недолюбливали. Нелюбовь к ней вызывало также, что она была из богатенькой семейки и имела всё в то время, как все ученики набирались из детских домов и могли только мечтать о той роскоши, в которой жила Юля.
- Попалась. Теперь-то ты не убежишь, – сказала девочка 14 лет с косичками на голове и одетая в красно-белое платьице, закрывая дверь в уборную.
Она и ещё пара девчонок старше Юли на 4 года загнали её в девчачий туалет, который находился в паре метров от её комнаты. Юля закрылась в одной из кабинок и ждала, когда всё закончится и они уйдут, как и раньше. Они всегда уходили после того, как прекращали оскорблять или издеваться.
- Ну что, магистровая подстилка, сейчас мы тебя спустим с небес на землю, – продолжала девочка в красно-белом платье.
- Небось твои предки только так обворовывали таких людей как наши родители. Это из-за твоей мамочки с папочкой от нас отказались, – подхватила вторая девочка в спортивном комбинезоне с круглыми очками и брекетами на зубах.
«Они уйдут. Только подожди. Всё скоро закончится. Им это надоест, и они уйдут» - повторяла про себя Юля. И неожиданно на неё сверху повалился мусор. Обертки фантиков и использованные прокладки, ушные палочки и салфетки, в которых непонятно что находилось. Всё это проливным дождем обрушилось на голову Юли. Она сидела неподвижно. Не издавала ни звука. Всё, как учила её мама. Спина строго 90 градусов, руки на коленях и строгое лицо.
В одном Юля была права, они ушли. Дверь закрылась, и Юля слышала, как удаляются шаги и смех, безжалостный, надменный детский смех. Но издевательства не прекратились, и каждый год Юля просила отправить её в другой город или на стажировку, но главным для нее было – выбраться из этого ада.
Учителя поражались её успехам как в физической подготовке, так и в умственной. Она на равных уже могла разговаривать с учителями в 11 лет. Это, разумеется, вызывало ещё больше недовольства со стороны сверстниц.
- Прошу Вас, Алексей Матвеевич, дайте мне шанс, я готова. Вы увидите, что я готова, – просила Юля, сидя в кабинете Священного магистра.
- Нет, Юлиана, ты ещё мала. Ты слишком мала и не готова. Ты сильная девочка, и у тебя потрясающие успехи, но эти успехи не дают тебе никаких шансов, чтобы выжить на передовой. Даже если я тебя поручу лучшему охотнику здесь в Москве, ты будешь для него только обузой, что может привести к твоей и его смерти.
- Я сама убила упыря…
- И это случайность, которая была одна на миллион, на миллиард. Ты ещё слишком мала, пойми. Я беспокоюсь о тебе же, Юлиана.
- Зовите меня Юля. Ненавижу, когда меня называют Юлиана, – резко бросила Юля и вышла из кабинета.
- Так будет лучше для тебя же. Как только ты будешь готова, я отправлю тебя в самый центр событий. Туда, где ты будешь нужна больше всего. Но пока – рано, – сказал Алексей Матвеевич, когда Юля уже была в коридоре, ведущем в его кабинет.
Юля лишь молча кивнула и вызвала лифт.

Она вышла в коридор, когда в кабинете Алексея Матвеевича велось бурное обсуждение.
- Мы должны выслать туда группу реагирования! Если есть малейший шанс обращения, то его нужно срезать на корню! – слышался низкий и разгоряченный чуть хрипловатый голос.
- Послушай Миша, мы не можем беспричинно отправить отряд реагирования, ты же знаешь, – сказал Алексей Матвеевич. – Там уже 20 лет не наблюдается никакой активности. Отправим эти данные охотнику, пускай проверит и если посчитает нужным, то запросит группу.
- Ты не понимаешь! Тут, возможно, не простое обращение, а появление нового высшего! Как давно ты сними встречался, Лёша? А?! Посмотри на меня. Ты помнишь, кто оставил мне этот шрам? Помнишь?
Возникла гробовая тишина. Юля задержала дыхание и замерла на месте возле двери, стараясь не шуметь.
- Помню, Миш, помню. Мы оба там были, но я не изменю свое решение. Отправь отчет в Екатеринбург. На этом – всё. Свободен.
Послышалось рычание, словно какого-то животного. Затем дверь резко распахнулась, и из кабинета Священного магистра вышел озлобленный мужчина средних лет. С глубоким шрамом от макушки головы до подбородка с левой стороны. Левый глаз был закрыт повязкой. Он лишь фыркнул, когда заметил Юлю, и кулаком вдавил нужный этаж в лифте.
- Простите Алексей Матвеевич, я не хотела подслушивать, но услышала, что в Екатеринбурге нужна помощь. Там выявлен высший вампир? Позвольте мне…
- Хватит, Юля! На протяжении нескольких лет ты хочешь, чтобы я тебя отправил как стажера к охотнику. Повторяю последний раз: этому не бывать, пока тебе не исполнится 18, и ты не будешь готова.
- Но я готова! – чуть ли не плача крикнула Юля.
- Твое поведение говорит об обратном. Ступай к себе. Я всё сказал.
- Но…
Алексей Матвеевич повернулся к ней спиной и только махнул рукой, когда Юля собиралась предоставить аргументы. Она замолчала и вышла из кабинета.
Юля вернулась к себе в комнату с уже готовым планом. Оставалось только подождать несколько минут перед тем, как Священный магистр выйдет на балкон после бурного обсуждения с начальником безопасности. Он всегда так делает, говорит, чтобы принять взвешенное и правильное решение на чистую голову. Юля зашла в почту Алексея Матвеевича, к ней у неё был доступ с того момента, когда им показали, как обходить защиту, чтобы получить нужную информацию. К сожалению, нужной защиты от десятилетней девочки они придумать не успели.
Скачать отчет из Турции с почты Священного магистра составляло лишь полдела. Главным было распечатать пропуск на свободный выход, заверенный печатью и подписью магистра. «Ох уж эта бюрократия» - думала про себя Юля. Проблема заключалась в том, что нужного качества принтер стоял только в библиотеке на самом нижнем этаже, и нужно было успеть до него с момента отправки документа на печать до его выхода раньше, чем это заметит библиотекарша или её помощница.
Отсчет пошел. Файл отправлен на печать, отчет скинут на флэшку. Сумка с вещами была собрана ещё за день, в тот момент, когда Алексей Матвеевич получил письмо из Турции.  Независимо от того, что ей бы сказал священный магистр, она решила точно, что больше не останется в этом училище. Она больше не потерпит издевательств над собой. Она станет сильней и лучше, чем всё остальные, но для этого было мало просто махать клинками в зале и правильно отвечать на вопросы учителей. 
Она влетела в лифт, как только дверь открылась.
- Можно на первый этаж? Спасибо! – сказала Юля.
Лифт был наполнен до отвала, и протиснуть руку для нажатия на кнопку было невозможно даже для маленькой девочки.
- Куда-то собралась? – спросил ровный и ласковый голос сзади.
- Артем Олегович? Да, прогуляться немного, – она еле как разглядела у самой стенки лифта молодого мужчину с кучерявыми белобрысыми волосами и с небольшими усиками. – Видели, какая погода на улице? Грех не прогуляться.
- И правда. Только не забудь, что у нас сегодня тренировка по фехтованию в четыре часа, – сказал Артем Олегович, протискиваясь сквозь остальных и выходя из лифта.
- Конечно, не забуду. Как такое пропустить. Уверена, в этот раз Вы выиграете, – она усмехнулась.
- Это мы ещё посм… - и двери лифта закрылись.
Юля выдохнула с облегчением. Тревога нарастала внутри неё. Времени оставалось очень мало, а лифт словно назло останавливался на каждом этаже.
Приехав на первый этаж, она пулей вылетела из открывшихся дверей лифта. Спустилась ещё ниже по винтовой лестнице и зашла в библиотеку со спокойным видом, поправляя рюкзак.
За стойкой администрации никого не было. Юля поспешно прошла мимо стойки регистрации и между стеллажами с книгами.
- Что-то конкретное ищешь? – спросила молодая девушка, вставая из-за стойки администрации. Она была в одета белую блузку с небольшим черным бантиком, с распущенными длинными волосами и с брекетами на зубах.
- Привет, Лена. Алексей Матвеевич случайно выслал на Ваш принтер документ о допуске из здания. Ну, ты понимаешь, он уже не так молод. Палец дрогнул и вместо своего принтера выбрал Ваш и попросил меня за ним спуститься к Вам. И вот я здесь. Ты не видела этот пропуск? Он как раз должен был распечататься.
- Привет, Юля. Конечно, понимаю. Он ведь сразу с печатью и подписью выходит из принтера. Видимо, Алексей Матвеевич настолько стар, что уже не может подпись поставить и печать с перстня, и поэтому сразу отправляет всё готовое на принтер. И как странно, на тот принтер, который лучше всего пропечатывает цветные документы. И попросил он спустится именно тебя, а не секретаршу или помощника?
- Да, я была в этот момент в его кабинете, и я моложе их всех, поэтому отправили меня.
- Ага… Ты про этот пропуск? – Лена подняла лист А4, на котором было напечатано разрешение на пропуск из здания училища с синим отпечатком перстня и подписью Священного магистра; так четко пропечатано, что не отличишь от настоящего.
- Именно!
- Я тебе его отдам, но только пообещай, если тебя поймают, то ты забудешь обо мне как о страшном сне, окей?
- Ок… - Юля запнулась, - то есть, о чем ты говоришь? Всё с распоряжения Священного магистра, – Юля улыбнулась во весь рот.
- Ага… конечно, – Лена улыбнулась в ответ.
Юля свернула пропуск в карман куртки и побежала к выходу с единственной мыслю в голове:
«Я свободна!»
-Юля… - послышался мужской знакомый голос. Она вздрогнула

Глава 8

- Юля. Просыпайся. Есть вызов, нужно ехать, – Сказал Фил.
Юля открыла глаза, слегка потянулась.
- Вызов? Кого-то убили? Это был вампир? – Юля вскочила так, будто сна и не было
- Поедем, узнаем. Надеюсь, ты готова к расчлененке, горе трупов и морю крови? – Фил злобно улыбнулся, и его глаза блеснули.
- Фу, правда? – Юля поморщилась, но потом улыбнулась
- А ты думала. Может, рано тебя ещё брать на такое. Вдруг, ты ещё мала, – Фил сделал вид, что задумался. Подставил под подбородок руку и захмыкал.
- Я не маленькая! – Взревела Юля. – Я готова, иначе меня бы к тебе не послали.
- И то верно. Ладно. Одевайся. Затем не забудь взять с собой кинжалы и проверить кулон. Если нужно – в холодильнике есть свежий чеснок.
- Хорошо, – Юля снова повеселела. – Может, ты выйдешь, чтобы я переоделась.
- Ох, да, точно. Только недолго. Там полно полицейских, и трупы скоро увезут. Потом сложнее будет к ним добраться.
Юлю трясло от перевозбуждения. «Наконец-то! Наконец-то настоящее задание, а не прогулки по городу» - думала она, надевая джинсы с футболкой и ветровку.
Они зашли в лифт и Фил нажал на нижний этаж. Юлю слегка потряхивало. Не от страха, а от чего-то непонятного внутри. Точно такое же ощущение было, когда она вышла на перрон из поезда, и холодный ветер пробрал её снизу доверху.
- Ты чего такая бледная? – спросил Фил. – Может, тебе остаться? Если ты сейчас так выглядишь, то я не представляю, что с тобой будет, когда мы приедем. Тебя не вырвет? Смотри, чтобы не вырвало в машине. Недавно только новые коврики постелил, да и химчистка недешевая.
- Всё в порядке. Просто я давно этого ждала. Перенервничала немного, – Юля наполнила грудь воздухом, прислушалась к сердцебиению, чуть успокоилась и выдохнула.
- Хорошо, а то мне всё больше и больше кажется плохой идеей взять тебя с собой.
Фил вышел из лифта на подземную парковку. Юля слегка замялась, затем пошла в след за Филом.
- Жук? Серьезно? – с полными удивления глазами спросила Юля, когда они подошли к машине и Филипп снял её с сигнализации.
- У тебя какие-то проблемы с насекомыми? – прищурившись спросил Фил. – Фольксваген – самая надежная машина, не считая, конечно, японцев. Да, есть святая троица: Мерседес, Ауди и БМВ, но Мерседес и Ауди для выпендрежников, для бизнесменов, а БВМ… в общем, хорошую машину тремя буквами не назовут. А жук ещё и маневренный, и места мало занимает, и бензина ест меньше…
- Никаких проблем, - прервала его Юля, - я просто удивилась. Ты неплохо получаешь, и у тебя в квартире почти нет мебели и хорошего ремонта. Думала, что тогда у тебя хотя бы машина то, что надо.
- Она и есть то, что надо. Эта малышка мне не раз жизнь спасала своими размерами. Ты даже не представляешь, как проблемно в большом городе с парковкой. Пристегнись и наслаждайся.
 Они сели в машину. Фил вставил ключ в зажигание, завел. Из колонок начал играть классический рок, а на радиоприемнике высветилась волна 104.5 Fm.
- Может, переключишь на что-нибудь повеселее, а то это словно из потустороннего мира звуки, – сказал Юля и потянулась к радио.
- Эй, эй, эй. Я водитель, это моя машина, а значит, и моя музыка. Что за дети пошли, никакого уважения к классике. И что значит словно из потустороннего мира? Это, на минуточку, «AC/DC» и их «Highway to Hell», это и есть преисподняя, – Фил издал странный смех. Исходивший откуда-то из низов его живота, что вызывало у Юли недоумение. Да ещё его правая рука, словно коряга, выкорчеванная из-под земли, взмыла вверх.
- Фил, всё хорошо? Может, я одна поеду? – спросила Юля.
- Что? Боже, всё в порядке. Это был зловещий смех всех злодеев. Ну и молодёжь. Как разберемся с этим делом, обязательно устроим марафон старых фильмов. Я тебе покажу настоящую классику кинематографа. И чему Вас в Училище учили?
Они выехали из гаража, и Фил прибавил газу. Они неслись по спящим улочкам Екатеринбурга, освещаемые белым светом фонарей, разноцветными огнями билдбордов и желтым светом светофора.
Подъехали они на место уже через 10 минут. Навстречу им уже ехала скорая помощь с мигалками и сиреной, как полагается.
- Неужели не успели. Я говорил, надо было быстрее одеваться, – Фил посмотрел на Юлю и улыбнулся. Юля никак не отреагировала, а лишь обеспокоенно всматривалась в темноту. Их остановил инспектор ДПС, когда они завернули к четвёртому выходу из метро на проспекте Космонавтов.
- Сиди в машине, – резко оборвал тишину Филипп.
- Но ты же…
- Я сказал, сиди в машине, – Филипп побледнел, а его руки тряслись. «Он боится» - подумала Юля. Она больше ничего не сказала, лишь недовольно фыркнула и отстегнула ремень. 
- Они ко мне, – сказал подошедший к ним невысокого роста мужчина в бежевом пальто и с небольшой проплешиной на голове. – Спасибо, сержант. Ну здравствуй, Фил.
- Здравствуй, Сергей. Тяжелая ночка? – Фил закурил.
- Не знаю. Ты мне скажи. Давно я такого не видел.
- Ну так и что у Вас случилось, что пришлось мне звонить?
- Четыре трупа. Найдены на протяжении всей аллеи от того дома до входа в подземный переход и метро. Двоих уже увезли, остальных… ещё нет.
- Что с ними?
- Как бы это сказать? Не смогли пока собрать. Они разорваны… на кусочки. Вот, посмотри.
Они подошли ко входу в метро, на лестнице которого лежала девушка, точнее нижняя её половина. Узкие джинсовые шорты и босоножки на высоком каблуке были полностью залиты кровью. Медработники упаковали её в черный мешок, собрав все кишки и остальные внутренности. По всем ступеням были разбросаны части тела. Более крупные: руки, голова уже были собраны, но более мелкие до сих пор либо лежали на лестнице, либо висели, прилипшие к стенке и к потолку.
- Силы было просто немерено у того, кто это сделал… – Сказал Сергей, ворочая нос и боясь, как бы случайно капелька крови не попала ему в рот. – Неподалеку лежит ещё один. Ему повезло меньше всех. Врачи до сих пор не могут найти его голову, что уж говорить про остальные части тела. Ты прости, я больше не могу тут находиться.
- Да, конечно. Ты же не против, если я осмотрюсь? – Спросил Фил.
- Да ради бога. Я тебя только для этого и позвал, – Сергей, не ожидая больше ни минуты, вышел за дверь и выдохнул.
«М-да… Нехорошо это всё. Ой, как не хорошо. Так, видны следы когтей на ногах девушки, он схватил её за ногу и повалил. Неглубокие порезы в бетоне рядом с телом. Думается мне, медведи в последнее время не сбегали из зоопарка. Да даже если сбегали, они не так калечат людей. Ты знаешь, чьих это рук дело. Он стал питаться, значит, времени у нас уже нет. Нужно предупредить Олю. Сказать, чтобы она под любым предлогом уезжала от него. Как она уедет, можно будет и навестить Бориса. Главное – подготовиться, а готов ли ты? Больше года прошло, а ты всё также не можешь уснуть. Не об этом сейчас думать нужно. Главное Олю и Юлю обезопасить. Раз сегодня он питался, как минимум день он будет спать, нужно успеть до захода солнца. Хорошо, что мы знаем, где он живет. Считай, дело сделано»
Филипп вышел из подземного перехода и закурил.
- Всё плохо? – Спросил Сергей.
- Даже хуже, – Ответил Фил.
- Твою-то мать! Ты же говорил, что с ними покончено? – выругался Сергей и сплюнул.
- Так и было. Пока один турист не наткнулся на гнездо.
- Быть того не может? Ты серьезно?
- Зуб даю. Ты же знаешь, врать не в моей привычке.
- Угу, поэтому до сих пор таскаешь с собой моё старое удостоверение? Ты в курсе, что я тебя за это закрыть могу?
- Да в курсе я. Сам же знаешь, не от лучшей жизни я это делаю. А откуда ты узнал, что он всё ещё у меня?
- Да сегодня звонила одна дамочка. Спрашивала меня. Смутило звание, которое она назвала. Старлеем я давно не хожу.
- Надо же? Дай угадаю, дали капитана в феврале восемнадцатого?
- В марте, но да, из-за событий в феврале. Долгая волокита была с бумажками.
- Поздравляю. Значит нужно обновить твое удостоверение, – Фил улыбнулся. – Не переживай, я знаю, где этот упырь находится. Завтра его уже не будет. А дамочку случайно не Ольгой звали?
- Ольгой. Она как-то замешана?
- По уши. Она жена упыря и сама могла им стать, судя по её записям, но ей крупно повезло.
- А она знает обо всей этой ситуации?
- Не знаю, нет, наверное, может, догадывается, но не понимает.
- М-да, понять – это сложнее всего. Я. если бы сам не увидел, ни за что бы не поверил, – Сергей выкинул окурок в урну, почесал плешивину и продолжил. – А что за девочка у тебя в машине? Дочка?
Фил улыбнулся.
- Да что ты. Типун тебе на язык. Стажер.
- Такой молодой?
- Да, я и сам удивился, когда она ко мне приехала. Зато способная, даже очень. Нашла адрес обращенного и как он выглядит, и заставила меня попотеть на ринге.
- Ну, удачи тебе тогда. Ей сколько лет, 12-13? У них сейчас начинается тот возраст, от которого стоит держатся подальше. Я проходил его и, слава богу, у меня была жена. Тебе же придется попотеть.
- Спасибо за наставление. Прямо приободрил.
- Эй, я лишь помочь хочу. Простым-то девочкам не легко, а ей ещё сложнее будет. Просто будь с ней рядом. Главное, слушать её научись, а дальше разберешься.
- Постараюсь, – Фил выкинул давно потухший бычок сигареты, - Пора ехать. Скоро рассвет, нужно поспать немного и приготовиться.
- Удачи, Фил, – сказал вслед Сергей.
- И тебе… - почти про себя ответил Фил, уходя в сторону своей машины.

- Не замерзла? – Фил сел за руль и включил обогреватель.
- Нет, – отрезала Юля, хотя было видно небольшую дрожь в её теле, и пальцы на руках и губы посинели.
- Прости, что долго. Любит поговорить этот парень, не остановишь, – Фил улыбнулся и передвинул тумблер регулятора температуры в красную зону. Юля молчала. – У нас мало времени, он начал питаться. Завтра необходимо будет наведаться к ним с Олей домой. Ты точно готова?
- Конечно! – Воскликнула неожиданно Юля. – Можно даже сейчас, они же недалеко живут. Убить его, и дело с концом.
- Мне нравится твой энтузиазм, но нельзя. Во-первых, он только что выпил литров десять крови, сейчас он максимально опасен. Его разум пока ему не принадлежит, и он полагается на основные инстинкты. Во-вторых, он в любом случае пошел домой, а как ты помнишь он живет не один, поэтому мы подвергнем опасности Олю.
- Если она жива, – Юля снова надула губы.
- Будем на это надеяться. Спасибо, что напомнила, – Фил достал телефон и набрал номер. – Спит, что ли, – Он посмотрел на часы. Половина пятого. Филипп закусил правую щеку и задумался. – Алё… Ольга Владимировна?
В трубке послышалось невнятное мычание.
- Это Филипп… Ай черт… Сергей, лейтенант, Вы нам ещё давали дневник с записками из Турции. Прошу прощения, что так поздно, точнее рано побеспокоил, но это очень срочно. Борис с Вами? Он спит? Отлично. Ольга Владимировна… Да, простите… Оля, это вопрос жизни и смерти. Когда Борис проснется… или лучше Вы разбудите его и скажите, что уедете на некоторое время к родителям, пока он не поправится. Хорошо? А сами направляйтесь ко мне, адрес скину по СМС. Да, думаю он согласится. Безопаснее будет у нас в любом случае. Хорошо. Будем ждать Вас завтра. Как Вы приедете, будем действовать мы. Спасибо Вам большое! Спокойной ночи. 
Филипп положил трубку и выдохнул. Хотел было закурить, но встретился взглядом с Юлей и желание пропало.
- Думал, будет сложнее. Люблю, когда всё идет по плану, а по плану редко, когда что идет. Ладно, пора домой. Завтра предстоит важная работа.
Юля молчала.
- Твое боевое крещение, неужели ты не рада?
- Обещаешь? – прищурив глаза, спросила Юля.
- Обещаю, – снова улыбнулся Фил и погладил её по голове, взъерошив волосы.
- Хорошо.
Глаза Юли загорелись, и улыбка расплылась по лицу. «Давно мне не было так хорошо, словно что-то давно украденное у меня, снова вернули» - подумали оба охотника.

Глава 9

«Боже мой, что же происходит?» - подумала Оля, повесив трубку. Она зашла в комнату, где спал Борис. Окно было открыто настежь. Ветер слегка трепал занавески. Лунный свет вместе с тусклым сиянием от уличных фонарей освещал комнату.
Борис лежал на расправленной кровати в одежде и в ботинках, словно только что откуда-то вернулся. На ботинках грязь, а всё пальто обляпано чем-то непонятным. Он слегка похрапывает, нет, даже не похрапывает, он будто стонет во сне с хрипотой в горле. Оля наклонилась к нему поближе – что-то очень странное в его лице, зубах. Он бледен, бледен на протяжении всего времени, что они вернулись из отпуска, но нет больше синяков под глазами, его лицо больше не выглядит исхудавшим, а по венам вдоль шеи видны пульсирующие вены. Его пульс учащён и слышно, как сильно бьется сердце. Зубы больше всего вызвали у Оли изумление, они… Выросли... Стали острее и длиннее. Он сжимает их с силой, боится раскрыть. Ноздри начали расширяться и сжиматься, словно учуяли что-то, как у гончих собак. Оля отпрянула. Нашла возле его кровати тетрадь. Зеленную школьную тетрадь в клеточку. На обложке было написано «Дневник Бориса. Не трогать, убьет!». «Быть не может, чтобы Борис начал вести дневник» - подумала Оля и открыла тетрадь.

20 июля

Всё-таки решил завести дневник по Вашему совету, Павел Александрович, так и не понимаю для чего всё это, у нас всё хорошо, пять лет душа в душу с Олей, но, если Вы настаиваете.
К тому же «мы решили» с женой слетать в отпуск на море на неделю, могли бы машину взять на эти деньги, поэтому, думаю, будет, про что написать.
 Я так-то тоже не против отпуска, да и, в принципе, давно хотел. Тут скорее полетать на самолете хотел, всегда любил путешествовать, без разницы на чем, у каждого транспорта свои плюсы и минусы, разумеется. На машине ездил в Европу, на поезде ездил на дальний восток до Тихого океана; и вот наконец полетим на самолете. Жена уже летала в Италию, но это было давно, и, как говорит, она почти ничего не помнит.
Еле как усидели дома, самолет должен был быть без двадцати шесть вечера, но по какой-то непонятной причине, когда мы приехали в аэропорт, его перенесли на четыре часа!
Начало вдохновляющее.
Жена испереживалась вся просто, боялась, что вылетим часа в три ночи, как в случае прошлого рейса этого туроператора на таком же самолете, также в Турцию. Но её мольбы были услышаны, и мы всё-таки вылетели в десять вечера.
Первое впечатление – это очень маленькие иллюминаторы. Пока стояли на земле, очень мало, что можно было разглядеть.
 После того, как я увидел эти мини окошки, возникла мысль, а как их моют? Просто такое ощущение, что в эти окошки каждый, кто садится, чихает и оставляет частичку себя.
Но ничто не могло омрачить этот момент. Я был так же взволнован и взбудоражен, как давным-давно в детстве, когда каждый день выходил из подъезда старого, многовекового здания, где мы жили с мамой.
Начал замечать, что жизнь стала слишком обыденной: мало что стало удивлять, да и ты сам начинаешь жить на автомате и понимать, почему тянет в детство, почему очень приятно слышать ту музыку, смотреть те фильмы, которые когда-то вызывали в тебе искренние детские чувства восторга.
Я просто не мог оторваться от вида взлетающего самолета, его маневров, набора высоты и выхода на нужную траекторию. Оля пожалела, что пустила меня к иллюминатору, так как я ни ей, ни парню, который сидел с нами, не давал посмотреть на ту красоту, которая открывалась мне.
Если честно, я был рад, что мы вылетели ночью. Было полнолуние, чистое небо такой красоты, признаюсь, никогда не видел. Внизу, как светлячки, были видны большие города, бело-красные из-за фар машин магистрали. Луна казалась огромной, блестящей и одинокой; в общем, мне понравилось.
Чего не сказать об Оле, она вся замерзла, пока летели, но тут сама виновата. Весь день твердила мне: «Нужно одеться в самолет теплее, там же холодно…». Накаркала, вот и мерзнет.
Прилетели мы в час ночи, в аэропорту, на удивление, были только те люди, что летели с нами, и всё, никаких километровых очередей и толкучки.
Прошли паспортный контроль, забрали вещи и пошли к нашему гиду.
Погода великолепна, плюс двадцать семь – самое то ночью. Прохладный ветер, птицы, взлетная полоса, туча автобусов, короче, не передать словами.
Сели в автобус, поехали, и я понял, что мой мозг просто выключается. Ольге повезло больше, она уже спала, а я не мог. Как спать, когда ты в другой стране, где всё неизведанное и манящее своей таинственностью? Хотел даже просто асфальт потрогать, вдруг, он тут из резины, кто этих Турков знает.
Ехали до отеля мы полтора часа, уставшие и голодные. Я никак не мог определиться, что лучше делать: спать или же осматривать каждый дом на каждой улице.
Нас привезли к одноэтажному отелю под названием "Love Hotel". Ничего пока о нем написать не могу, его выбирала жена, но, по её словам, это очень хороший и недорогой отель. Насчет недорогого я бы поспорил, как я уже сказал, на эти деньги можно было купить хороший подержанный автомобиль. Но я люблю свою жену, поэтому просто промолчу.
Отель кишел жизнью. Все сновали из стороны в сторону. Кто-то пил и веселился, кто-то чем-то омрачённый пробирался сквозь других людей. Видимо не только наш рейс задержали, и не мы одни прилетели в столь поздний час.
Встречала нас женщина лет тридцати-пятидесяти, точнее сказать просто невозможно, когда она не двигалась, ей было не больше тридцати, когда мы подошли, и она улыбнулась, морщины ей прибавили ещё двадцать лет. Плюсом – неполный набор зубов, состояние которых оставляло желать лучшего, добавляли лет пять этой даме.
Я думаю, это из-за сигарет, которые она курила, причем курила на рабочем месте. Странные сигареты: черные, не прямые и белые как обычно, а неровные, непропорциональные, и запах отличался от запаха обычных сигарет... неужели траву курит?
Как выяснила моя жена, она была владелицей этого маленького отеля. Тут встало всё на свои места. Будучи владельцем, мне кажется, любой бы курил травку на рабочем месте.
Оля довольно быстро нашла с ней общий язык. Откуда она знает турецкий? Оля даже как-то проснулась, что ли, но я просто не мог, засыпал. Пришлось поторопить их. Женщина-бабушка, так её назову, закрепила нам на запястье браслет отеля красного цвета с его названием. Подгоняя жену, я отправился в номер. После чего мы просто рухнули спать.

21 июля

Встали мы рано: у нас экскурсия по Турции начиналась в шесть утра. С учетом того, что мы легли спать в три утра и встали в пять часов тридцать минут, я, на удивление, выспался, чего не скажешь об Оле. Такое ощущение, что она вообще не спала. Как потом Оля мне сообщила, она действительно не могла уснуть. Сначала слышала странные разговоры за стенкой, а потом тени за окном, испугалась. Я же ровным счетом не слышал ничего.
Мы встали рано, но солнце уже светило над нами. Ни на ресепшене, ни в самом отеле никого не было видно.
В узком небольшом коридоре, который был один на всю гостиницу, горел желтый свет, такое ощущение, что лампочки были времен перестройки.
Мы вышли за пределы отеля, который был не так уж плох снаружи. Главный вход был в виде круга, и в стороны уходили коридоры и окна. А я и не заметил, что и в другую сторону тоже есть коридор. Вроде даже сделан ремонт облицовки.
Жена еле вылезла из отеля, умоляла меня остаться и лечь спать. Как можно спать?! Ты в другой стране, причем сама же вытащила меня сюда. И я уже заплатил восемьдесят евро за эту поездку.
Приехал автобус. Он приехал с ещё спавшими туристами, человека четыре было. Как хорошо, что гид говорил по-русски. Ну ещё по-турецки, по-английски и по-немецки. Я столько немцев в жизни не видел! Оно и понятно, сел в машину, два дня, и ты на море.
Оля вырубилась сразу, как только села. Я не мог! Другие люди, деревья, птицы. Машины те же, почти, много старых машин, которые с виду в отличном состоянии.
Наша поездка была на весь день, как хорошо, что взял с собой термокружку, ну, как кружку, она была на два литра и похожа на термос. Кружка – потому что хватало ненадолго. Мы были везде, не по всей Турции, конечно, но такое ощущение, что проехали её всю.
Были на текстильной фабрике. Боже, какие у них подушки! Носки! К нам, разумеется, завозят в магазины товары из Турции, но либо они там подделаны, либо я очень давно к ним не заглядывал. Я аж вздремнул на одной из таких подушек – так меня разморило под солнцем, а, может, причины была в том, что я спал всего два с половиной часа.
Заехали на термальные источники, которые находились у черта на куличиках, в прямом смысле. Ради двадцати минут в теплой ванне и какой-то вонючей грязи мы ехали полтора часа, но жене понравилось, она вроде проснулась.
Потом был обед. Обожаю всё включено. В кое-то веке я наелся и было реально вкусно, пополнил свою кружку. Оле тоже, кажется, всё понравилось. Главное, что готовила не она.
Жара, плюс тридцать восемь, я обливался потом. Мы ещё ко всему прочему поехали на какую-то гору. Вся белая, скользкая, людей на ней как муравьев, все лезут к лужам, которые наполняются из источников.
На этой же горе, недалеко от нас, находилась «Купальня Клеопатры». Одно название, не более. Вроде как, естественные бассейны, которые наполняются подземной водой, которая впадает в белые озера! Гениально! И за то, чтобы поплавать в этих бассейнах платишь десять евро, когда в пятнадцати метрах находятся бесплатные...
Вблизи с «Лягушатником Клеопатры», иначе я его просто назвать не могу, также находился театр... всё так удобно. Гид рассказала, что, сидя наверху театра, можно услышать, что говорит человек на сцене. Брехня! Я вообще не слышал, что говорила мне жена, стоя посередине сидячих мест.
Термокружка опять закончилась, и наполнить её можно было только в «Болотниках Клеопатры». Пришлось спускаться. Оля осталась, устала, решила посидеть на руинах. Как хочет.
Наконец-то мы поехали, ну, как поехали, сидели ждали Олю. На телефон не отвечала. Гид ушла её искать. Сорок минут ждали, сказала, что не было часов, поэтому опоздала. А телефон на что?
Вернулись мы в полночь. Благо по пути нас ещё раз накормили в небольшой кафешке.
Никого не было в отеле, только бабка сидела на ресепшене. Пытался с ней поговорить, но кроме улыбки я ничего не смог из неё выдавить. Жена в отель зашла чуть позже. Она словно улитка тащилась из автобуса. Моих сил её тянуть за собой не было.
Снова начали болтать на турецком с этой женщиной. Я уже не мог стоять, глаза закрывались, поэтому пошел спать.

22 июля

Не могу уснуть. Время три часа ночи. Жены всё ещё нет, и кто-то ходит за дверью. Думал сначала – горничная, но звуки шагов продолжались слишком долго. Может, кто-то из постояльцев веселились в прошлую ночь, или, может, только что вернулись из тура.
Ночью, оказывается, прохладно даже в отеле.
Оля на звонки не отвечает. О чем так долго можно говорить с турчанкой? И зачем, спрашивается, я плачу деньги психологу, когда тут бесплатно столько времени болтают. Ничего личного, Павел Александрович.
Шаги перестали шуршать по полу. Кто-то остановился у двери в наш номер. Нужно сходить посмотреть... не думал, что это будет страшно. Как в детстве, когда выключал свет и бежал до кровати наперегонки с монстром. Но тут... тут мозг начинал думать, что этот монстр стоит за дверью и ты сам должен его впустить в комнату. Бред... я тридцатилетний мужик, какие монстры?
Оказывается, у нас очень скрипучие полы в номере. Каждый шаг до двери сопровождался громким трением одной деревяшки об другую. Подходя ближе к двери, я заметил через сквозной проем, что кто-то и вправду остановился возле нашего номера. Тень худых ног проникала вместе с желтым, тусклым светом почти погасших лампочек. Моё сердце начало биться чаще и чаще. Шаги становились меньше, и я старался не издавать ни звука по мере приближения к выходу. Пульс бил по вискам. Ладони вспотели. Я потянулся к дверной ручке, чтобы открыть. Делал это настолько медленно, насколько возможно. Услышал, как дышит тот, кто стоит за дверью: томно и медленно, но ровно, будто терпеливо ждал, когда я открою дверь. Замок открылся, и я потянул дверь на себя. Лучи света ударили по нервам в глазных яблоках и заставили зрачки сузиться. Я ослеп на мгновение и моё сердце остановилось в этот же миг. После чего темный силуэт превратился в Олю. Она стояла неподвижно, опустив голову вниз. Всё в той же одежде после тура. Она спала? Я так и не понял. Приподнял и затащил её в комнату. Пришлось положить, раздеть и укрыть. Она молчала, только продолжала томно и равномерно дышать. Вроде жива, пульс есть, но она вся была бледна. Даже её красные губы, которым в сочности и яркости позавидовали бы производители губной помады, были белы и холодны. Я лег и попытался согреть её. Она дрожала и слегка постанывала. Прижал её крепко к сердцу и уснул.


Я так и не понял, что было этой ночью. Оля не отвечает, просто молчит. У нас был запланирован один тур, который она хотела, спуск по реке Манавгат, но в таком состоянии – не знаю, сможет ли она вообще куда-то выйти. Пришлось принести ей завтрак в номер. Она просто молча сидела на кровати, бледная и истощенная. Может, она что-то подцепила от этой старухи. Захотел найти информацию в интернете, но, когда увидел табличку, что за вай-фай нужно ещё девять евро платить, а роуминг тут ужасный, оставил эту мысль нереализованной.
Время шесть утра, тур у нас начинался в семь. Спрашивал у Оли, поедем ли мы, она лишь кивнула, что да. Может, свежий воздух ей поможет. Чертов отель. Что не так с его управляющей? Будь она тут, я бы её спросил, чем она напичкала мою жену, и плевать, что она не говорит по-русски!
Мы всё-таки собрались в тур по реке. Я не очень хотел, несмотря на то, что он вышел дешевле, чем тур по горам. Но это был подарок моей жене на годовщину нашей свадьбы, поэтому деваться некуда, да и всё уже оплачено.
Оля проснулась, когда мы зашли на корабль, парусник, но всё настолько нелепо на нем было сделано, что я этот баркас и лодкой бы не назвал. Просто небольшое корыто, две палубы с моторчиком, больше никак я это описать не могу.
Народу было… не знаю, не много и не мало. Можно перемещаться по судну спокойно, но свободное место мы нашли только у мусорного бака… Просто прекрасно. Зато на носу корабля и на верхней палубе, так что солнце ровным счетом палило на нас.
Мы томно и долго плыли по небольшой речушке. По берегам почти всей реки были расставлены сети в виде квадратов. Мы проплывали огромные отели, походившие на старые замки, со своими аквапарками и огромными бассейнами.
Вдалеке виднелись горы, уходившие своими кромками в небо. От нашего небольшого городка, где мы жили, не осталось и следа, только виднелись высокие купола мечетей. Остальное же покрылось зарослями деревьев и кустарников.
Мы, как оказалось, были не одни. За нами следом плыли такие же баркасы, только более разукрашенные и на основании было что-то налеплено: то фигуры киногероев, то морская живность, отчего эти недосуда казались ещё смешнее.
Оля, вроде, слегка оклемалась. Её щеки порозовели, а губы налились кровью. Недомогание прошло, и она с улыбкой наблюдала за окружающей красотой. 
Ладно, возможно, этот спуск был неплохой идеей. Глядя на Олю, начинаешь это осознавать.
Когда мы вышли в море, удалось повстречать дельфинов. Радость моей жены была неописуема. Она чуть за борт не выпрыгнула. Гид также говорил, что это чудо, потому как люди им уже надоели и они нечасто приплывают к этим берегам.
Мы всё ждали, когда эта лодочка остановится и мы сможем искупаться в соленом открытом море, но этим мечтам не суждено было сбыться.
Как только дельфины скрылись, мы развернулись и поплыли обратно, а за нами, как на прицепе, тянулись остальные суда.
Мы снова зашли в русло реки, откуда и приплыли, только остановились на тонком песчаном берегу, разделявшем реку Манавгат и Средиземное море.
Все пассажиры вывалились, будто бы ждали этого момента всю поездку. Гид сказал, что у нас есть час для того, чтобы покупаться в море, затем все должны вернуться.
Оля, не раздумывая, бросилась в самую пучину, но не прошло и пяти минут, как она вышла оттуда, прицепив с собой мусор. Подойдя поближе, я увидел, что весь берег был просто покрыт пивными бутылками и пакетами, только что выброшенными остатками еды и ещё чем-то непонятным. Так всё было противно и омерзительно, но многих это не останавливало. Я просто поверить не мог. Как будто бы мы были не в Европе, а купались у себя в местном водохранилище.
Не теряя надежду и энтузиазм, Оля кинулась в реку, что была на противоположной стороне, но не успела она зайти, как с хмурым выражением лица вышла обратно. Вода была холодная как пиво в моей термокружке.
Мы решили поторчать на песке и позагорать, а то уже два дня в Турции, а мы до сих пор бледные как поганки.
По истечении часа нас начали собирать обратно на баржу и сразу предлагать отобедать, что было очень кстати: позавтракали мы не сказать, что плотно. Кормили нас, к слову, не то чтобы очень. Это всё же не отель и не ресторан, а «настоящий» корабль, поэтому подали рыбу, только что выловленную в реке, с гречихой и всё. Спасла термокружка.
Затем нас высадили на том же берегу, где и забирали в начале тура. Расселись по автобусам, и нас повезли к водопаду.
Ожидания не оправдались, сразу скажу. Я рассчитывал на дикий высокий водопад, окруженный лесом, а привезли нас на площадку, где было не пропихнуться. Водопад был широкий. Голубая вода спускалась и бурлила лишь с пары метров, но Оля была рада.
Она наконец-то смеялась, когда мороженщик ловко выхватывал из её рук рожок и не давал взять нужный стаканчик.
Эта экскурсия была неплоха, удручало то, что нигде не было возможности наполнить мою термокружку.
Насладившись скромным, по моим меркам, водопадом и очень сладким мороженным, мы стали ждать остальную группу возле автобуса, в тени арки, через которую осуществлялся проход туристов.
Жара просто была невыносима. С меня бежал пот такими ручьями, что река Манавгат позавидовала бы. Оля же была в полном порядке. Я за весь день не заметил, чтобы на ней образовалась капелька пота. Только сейчас я почувствовал, что она была холодна.
На мои вопросы она лишь улыбалась и повторяла, что с ней всё хорошо и чувствует она себя прекрасно. Хорошо если так. А что, если нет? Что, если она подцепила какую-то болезнь?
Дождавшись остальных туристов, мы сели в хорошо проветриваемые автобусы и поехали в центр города, находившийся рядом с водопадом. Там нас завезли на рынок. И тут я пожалел об этом туре.
Оля словно ворона кидалась на всё блестящее, и потребовалась помощь ещё одного туриста, чтобы оттащить её от побрякушек.
Проторчали мы там два часа. Хорошо, что всё находилось под большими навесами. К своему удовольствию, я нашел небольшой открытый ресторан с вентиляторами, орошавшими водой, там подавали холодное пиво. Это была манна небесная. Такого блаженства я давно не испытывал.
Оля не могла усидеть, и мне пришлось дать ей десять евро, чтобы она всё-таки успокоилась и купила непонятного мусора за бесценок вдобавок к тому, что уже было накуплено вчера.
И это была моя ошибка. Когда экскурсовод начал всех собирать, Оля так и не появилась. Телефон снова молчал. Надо будет выкинуть его или продать, раз он ей не нужен. Даже фитнес-браслет не помог. Пришлось идти её искать в этом лабиринте турецких и китайских вещей.
Хорошо, что долго искать не пришлось. Она застряла у продавца со специями, худого и бледного. Довольно странного. Тон кожи значительно отличался от его смуглых соседей, и говорил он как-то диковато, что ли, слегка пришептывая и шепелявя. В то время, как остальные продавцы отличались звонким и четким произношением как на русском, так и на турецком языках.
Когда я её окликнул, она будто бы вышла из транса и посмотрела на меня стеклянными глазами. Продавец, широко улыбаясь, поприветствовал меня. Его лицо было такое же худое, как и тело. Глаза сверкнули ярким красным оттенком, и он отвернулся к другим покупателям. Я, недолго думая, схватил Олю и поволок к автобусу. Мне пришлось под-руку вести её, чтобы она снова не улизнула в толпу туристов.
Наградит же Бог такими ужасными чертами лица, а его глаза…
Наш гид был страшно зол, чего уж говорить обо мне. Выслушивать чьи-то упреки из-за чужой безалаберности. Не сомневайтесь, Оля получила выговор, как только мы приехали в отель.
Мы, кстати, появились в отеле не в ночное время суток и могли в полной мере насладиться местной кухней. Главное, что пиво бесплатное, хоть и разбавленное.
Оля молчала и лишь обиженно смотрела на меня. Будто это я задерживал весь тур, разговаривая с непонятными продавцами. Хорошо, что я дал ей лишь десять евро. Неизвестно, чем он её так заинтересовал и сколько она отдала денег ему.
Оказывается, этот отель двухэтажный, только первый этаж находится ниже, там же находится ресторан и небольшой бассейн. На удивление, в отеле днем никого не было. Мы были одни, ну и прислуга, повара да официанты. 
За регистрационным столиком опять никого не было. Как будто тут один администратор и то сама владелица, работающая в ночную смену.
Поужинав, мы решили погреться возле маленького бассейна, а уже завтра наконец-таки сходить на пляж к Средиземному морю. Горячее солнце Турции и холодное немецкое пиво дали результаты, и я заснул прямо на пляжном лежаке.

Сон был беспокойный и ужасный. Я до сих пор не совсем осознал, что пришло ко мне.
Возможно, мой разум помутился от жары или от разнообразных специй, которые так и норовили попасть в нос на том рынке. Надеюсь, Вы сможете мне объяснить то, что мне пришло в бредовом сне, Павел Александрович, потому как наяву это невозможно было увидеть.
Итак, как Вы уже знаете, я уснул возле бассейна на первом этаже отеля, где находилась кухня и места для обеда.
Я открыл глаза из-за приглушенного шума, если так можно выразиться. Под закат солнца проснулись или приехали остальные постояльцы гостиницы.
Все пили вино и страшно гоготали, словно отмечая праздник. Помню их смутно, так как они все бегали, крутились и безумно чему-то радовались. Оли не было рядом, и я, естественно, пошел её искать.
 Прошел по небольшому садику, который располагался между бассейном и отелем. Через панорамные окна я видел, как, вероятно, все постояльцы продолжали что-то жадно пить и веселиться, но кроме смеха, а временами и ужасных воплей и вздохов я ничего не слышал. Все они были белые, словно мрамор, особенно это выделялось на фоне черных одежд, никто из них, по всей видимости, не выходил на солнце долгое время.
Стемнело мгновенно. Пройдя сквозь стеклянные двери, я поднялся по лестнице наверх, встречая ещё людей, таких же веселых и побледневших, словно от истощения. Они лишь смеялись и наслаждались друг другом, серьезно. Они жадно целовали себя до крови, буквально срывая с себя одежду, меняясь партнерами, стараясь ухватить от каждого по кусочку.
Я прошел между ними, пытаясь никого не задеть, дабы меня не уволокли за собой. Направился в свой номер в надежде найти там Олю. На ресепшене увидел престарелую владелицу, которая лишь дико смеялась, причмокивая от наслаждения зрелищем, и курила свою жуткую сигарету.
В номере свет был выключен. Все вещи лежали на своих местах, как мы их оставили, уходя на обед. Только было распахнута дверь на балкон, который выходил на небольшой садик.
Оттуда-то и доносили странные звуки. Они четко выделялись в моём сознании на фоне всего остального шума.
Я прошел к балкону и отдернул штору…
Мне предстало ужасающие зрелище. Что-то огромное, полностью лысое и с ужасающим лицом насиловало мою жену… Я просто оцепенел от представшей передо мной картины.
Оля лишь нежно и истошно вскрикивала в то время, как это чудовище томно сопело над ней. У меня изо рта вырвался крик. Эта тварь обратила взор на меня, и я увидел красные как огонь глаза, точно такие же, как и у того продавца, но его лицо было нечеловеческое, это был настоящий монстр.
Клыки выпирали над нижней губой, острые и блестящие, словно только наточенные. Нос был без хрящей и кожи как у скелета и вытянут. Створки смыкались и размыкались, жадно поглощая воздух. Уши были обезображено вытянуты, напоминая уши летучих мышей. А на голове в виде ирокеза торчали длинные черные волосы.
Мне хватило секунды, чтобы рассмотреть это существо. Грубо говоря, через секунду я уже летел сквозь дверь отеля в коридор. Какая-то неумолимая сила меня схватила и швырнула на выход.
Двери закрылись.
В следующую секунду я оказался в окружении женщин. Они ярко улыбались и хохотали. Их руки нежно ходили по моему телу. Я был словно в трансе. Их белоснежная кожа блистала и приобретала золотистый оттенок королей в лучах старых лампочек. Тревожное воспоминание о той твари тут же улетучилось, и я закрыл глаза, опьяненный эйфорией, вызванный нежными прикосновениями и поцелуями столь большого скопления женщин.
 Открыл глаза уже в чьем-то номере, лежа на кровати. Гораздо большей, чем наша с женой. Рядом со мной всё так же копошились прекрасные женщины. Они были как на подбор. Большие и страстные губы. Пышная грудь вздымалась и опускалась при малейшем вздохе. Волосы у всех были черные как смола и невероятно блестели под лунным свечением. Все были одеты в ночнушки, словно их потревожили, когда они уже ложились спать.
Они так страстно целовали моё тело, что иногда доходило до легкого покалывания. Страсть захватывало дыхание и становилось невероятно душно. Они стонали и вились вокруг меня. Это был и ужас, и трепет страсти одновременно. Больше я ничего не могу вспомнить.
Проснулся я на лежаке. Голова гудит будто после пьянства. Плохое пиво, никогда раньше не было такового похмелья, особенно, таких бредовых снов. Да и всё тело было словно оловянное. Еле как перевернулся через край. Уже было темно. Солнце рано заходит в этих краях. Оли уже не было на месте. Местные часы показывали пол десятого вечера. Долго же я проспал.
Резко захотел есть. Я в надежде зашел на кухню, вдруг там что-то осталось из еды или питья.
Пришлось пить из-под крана в туалете. В ресторане было чисто как в больнице. Жажда была неописуема. Неправильное пиво. Хорошо, что я привез своего из дома.
 Я поднялся на второй этаж и направился в свой номер. Когда я проходил через фойе, меня взглядом провожала эта старуха, скалясь и что-то бормоча на своем тарабарском языке.
 Зайдя в номер, я убедился, что моя жена спит на кровати, но больше не мог смотреть на неё. Словно ужасные видения появлялись отрывки из ужасного сна. Я дописываю эти строки и тоже ложусь спать.
Всё, моё тело уже перестает слушаться и немеет…

23 июля.

Несмотря на удручающий и непонятный вечер, ночь прошла спокойно, и мы наконец-таки выспались с Олей. И утро началось не с кофе… М-да, нужно будет оставить служанкам что-нибудь на чай.
Встали мы поздно и поэтому снова завтракали в одиночестве, в окружении лишь официантов.
После завтрака, мы, как и планировали, направились на пляж Средиземного моря.
Слава богу, тут было пиво лучше, чем в отеле. Песчаный пляж и теплая вода в совокупности с горячим солнцем смыли все те воспоминания, которые были вчера.
Я лишь и делал, что лежал на лежаке возле самого побережья, а моё пивное пузо обугливалось, постепенно сгорая, что приводило в ярость Олю. Она то и дело выбегала из воды, чтобы намазать меня кремом и перевернуть как свинью на вертеле, и обратно убегала в воду.
Да-а, нет ничего лучше, чем яркое солнце, море и песок для успокоения нервов и избавления от депрессии. Это касается и Оли. Её хандра спала, она была великолепна и счастлива, точно так же, как и в тот день когда я сделал ей предложение. А я ведь до сих пор её люблю, хоть и редко стал ей об этом говорить. Это, конечно, приводит её в расстройство, но я ничего не могу с собой поделать.
Половину дня мы провели на этом пляже, есть захотелось, что аж желудок выворачивался на изнанку. Солнце уже неимоверно пекло, и мы решили зайти в отель перекусить и переодеться, но, как только мы стали подходить к нему, меня пробрала дрожь, словно тело резко поместили в морозилку, при том, что на улице стояла жара в плюс сорок пять.
Оля продолжала идти, но я не мог. Как вкопанный по бедра в землю я не мог двинуться. Какой-то внутренний страх, которого я никогда не ощущал, овладел мной при мысли, что мы сейчас войдем в тот отель.
Я никак не мог объяснить это жене. Не понимая, что происходит, она лишь пожала бы плечами. Я предложил ей пойти в ресторан на краю земли, лишь бы не заходить в этот отель.
На удивление, сам город, где мы остановились, был тот ещё туристический центр. В плане, больше построек древнего мира, нежели большого центра для туристов.
Мы прошли его весь и в каждом закоулке находили развалины древних строений. Больше поразил, конечно, амфитеатр, в который мы, разумеется, не зашли. Отдавать ещё девять евро за человека, нет, спасибо. Мы на эти деньги поседели в ресторане на побережье и наконец-таки пообедали.
Я Вам потом покажу пару фотографий, чтобы Вы поняли, насколько там было прекрасно, потому как описать всё, что мы видели, у меня не получится. Был и амфитеатр, и белоснежные колонны на конце скалистого обрыва, и вечные катакомбы со змеями и прочей живностью. Честно говоря, я был в восторге. Столько античных сооружений я никогда не видел.
 Я отвлёкся от ужасных мыслей и воспоминаний. Оля тоже была рада. Сказала, что ей понравилась наша прогулка в этом небольшом городке больше, нежели все эти экскурсии. Может, потому что спать надо было меньше, когда гид рассказывал и показывал? И вот зачем я тогда такие деньги платил?! Как вспомню, так дрожь от злобы берёт!
Солнце уже садилось, и Оля повела меня обратно в отель. Не хотела она гулять по темным улочкам этого города. Я не горел большим желанием идти в отель. К тому же завтра был последний день нашего пребывания в Турции, а через день, рано утром, мы должны были улететь.
Оля с нетерпением пролетала по улочкам, уводя меня за собой. А я не мог просто так уйти. Меня завораживала картина вечернего города.
Как раз начинали загораться огни во всех квартирах и местных барах. Всё играло и светилось, а с моря доносился теплый. свежий бриз. Всё больше народу выходило на улицы. Машины, автобусы с туристами и мотороллеры то и дело сигналили, что-то весело выкрикивали и напевали. Всё будто бы проснулось от древнего сна. Я наслаждался этим зрелищем, меня будоражили и подхватывали музыка и веселье каждого открытого бара. Я готов был словно на доске промчаться по этим волнам жизни и посетить каждый уголок, даже тот, что был скрыт от глаз. Каждый отель и ресторан был как бы отдельно от остальных, но дополнял общую картину. Я не мог поверить, что всё это было буквально за углом, что не нужно было куда-то ехать или далеко идти, весь этот восторг и всю красоту я мог увидеть лишь, выйдя из отеля. Может, и в нашем городе так же прекрасно, просто я этого не замечал?
Оля неумолимо тащила меня в отель. Осознав, мимо чего мы проходим и что упускаем, я начал сопротивляться, так она оскалилась, сжала мою руку так, что кости хрустнули, и зашипела словно кошка, увидевшая своего заклятого врага. Схватила меня под руку и повела с необычайной силой, которую я прежде не замечал в ней.
Мы зашли в вестибюль гостиницы в тот самый момент, когда всё разом решили её покинуть. Группы гостей просто роем пчел вылезали из дверей, словно дождавшись спада жары и захода солнца, они с одушевлением вырвались на и так уже многолюдные улицы небольшого городка.
Они кричали, веселились, что-то выкрикивали на непонятном языке как люди на улицах. Они забирали буквально всех на своем пути, даже меня схватили какие-то девушки и пытались уволочь за собой, но Оля отогнала их, шипя и чуть ли не впиваясь им в глотки. Я был польщен, хотя и сбит с толку. Мой разум сыграл какую-то злую шутку со мной, и эти девушки мне показались до боли знакомы, в прямом смысле до боли. Я снова вспомнил страшный сон, вспомнил Олю под каким-то чудовищем и этих трех сладострастных девушек, которые вились надо мной и покусывали меня. Места укусов стали зудеть и болеть как фантомная боль у бывших военных.
Недолго думая, я направился в душ, чтобы осмотреться, но понял, что это была лишь дикая фантазия моего мозга. Оля, зайдя в номер, немедленно всё закрыла и приготовилась ко сну. Меня удивило, что дверь на балкон была открыта, но из вещей вроде ничего не пропало, возможно, это уборщицы открыли, чтобы проветрить спертый, застоявшийся за весь день воздух.
Выйдя из душа, я понял, как никогда, свою жену. Мягкая перина кровати и удобные подушки дали понять, насколько был насыщенный и утомительный день.

24 июля.

Ни одна перина не способна подарить мне сон. Два часа ночи, а я не могу уснуть. Скоро уже рассвет и нужно будет идти завтракать, но нет, ты сидишь и пишешь свой дневник.
На удивление, память у меня лучше, чем я думал.
Оля тоже не может уснуть, либо ей снится какой-то кошмар. Её глаза открыты, но она не реагирует на мой голос и постоянно ёжится, будто что-то изнутри её терзает. Постоянно скалится и шипит. Мне даже показалось, что её верхнее клыки стали… длиннее. Вероятно, это просто моя фантазия в ночное время.
Пытаюсь её укрыть, может, замерзла, но она сразу отбрасывает одеяло.
Я плюнул на это дело и решил сходить умыться, может, прохладная вода поможет успокоиться. Но, выйдя из ванны, я обнаружил, что Оли нет, и дверь на балкон распахнута настежь.
Что ещё могло произойти? Что вообще происходит?!
Я аккуратно подошел к балконной двери в надежде, что это не очередной мой кошмар.
Раздвинув занавеску, я никого не обнаружил. Балкон был пуст, лишь ветер временами завывал где-то в дали. Весь отель был погружен во мрак, даже ночное освещение не горело.
Я вышел в фойе, такая же пустота. За стойкой регистрации не было даже той непонятной женщины.
Входные двери были закрыты. Что тут творится? Как, по их мнению, должны были уехать постояльцы, если у них, допустим, самолет в пять или шесть утра. И где все эти постояльцы? Отель словно вымер.
Я спустился вниз, туда, где был ресторан, и вышел в небольшой садик с бассейном, окна на который выходили из нашего номера. Но мне не удалось обнаружить ни следов, ни каких-либо признаков, что моя жена была здесь. Либо она словно перышко спустилось с балкона, не оставляя отпечатков ног, либо выбрала другой путь. Но входные двери были закрыты, а бассейн с садиком ограждал высокий забор.
Значит, она была в отеле, но вот где?
Я внимательней осмотрел нижний этаж. Слева от входа, в ресторане, я ничего не обнаружил, всё было чисто и прибрано. Тогда я решил осмотреть другую часть, куда ранее не заходил. Там была лишь одна комната с бильярдным столом для большой компании. Абсолютно пустая.
Я решил подняться к номерам и проверить, вдруг она вернулась или хотя бы бродит где-то в этих стенах.
Несмотря на небольшой размер отеля и невзрачное оформление, ночью он просто ужасает. Кажется, что в стенах, освещённых лишь луной, кто-то притаился. Будто в столь безжизненном отеле какое-то существо наблюдает за тобой и ждет. Ждет, когда ты отвернешься. Ждет, когда ты ступишь не туда, в более темную часть помещения. Каждый раз подходя к краю света, я невольно вздрагивал, а мои нервы начинали щекотать всё моё тело, и я чувствовал, как что-то тянется ко мне. Всё время я надеялся на ранний подъем солнца в этой жаркой стране и старался находиться там, где максимально больше света. Благо, из-за больших окон и стекол я мог перемещаться более-менее свободно.
Часы показывали лишь без четверти четыре ночи. Самое темное время суток. Я поднимался по лестнице чуть слышно, стараясь не шаркнуть и пытаясь услышать хоть чьё-то присутствие. Мертвее здания я ещё не видел. При том, что побывал во многих заброшенных домах в детстве.
Поднявшись на первый этаж, я услышал отдаленно какой-то звук. Обернувшись, я увидел, как в дальнем конце коридора, уходящего влево от входа, мигает красная точка.
Подойдя ближе, к своему удивлению, я увидел лифт… Зачем он вообще, когда в здании лишь два этажа?
Бес меня дернул нажать эту кнопку. Мало того, что лифт ехал черт знает сколько, так ещё и был он времен, когда лифты только начинали появляться в обиходе. Складывалось такое впечатление, что сам по себе отель был построен где-то в середине прошлого века, по крайней мере, лампочки точно с того времени не менялись.
Лифт подъехал весь дрожащий и дребезжащий. Как я его раньше не заметил? Эта же штуковина разбудит кого хочешь, особенно в такой тишине.
Вопросов стало ещё больше, когда я в него зашел. Зачем я в него зашел? Не могла же Оля на этом лифте спуститься, когда даже не знала о нем, или знала? Эта баба на ресепшене могла ей показать, может, поэтому её так долго не было? И ещё один вопрос, как эта штуковина вообще перемещается?
Когда лифт начал спускаться, я решил сделать записи, а заодно ещё написать завещание, не думал, что так рано это сделаю.
Свою квартиру: две комнаты, площадь первой – двадцать шесть квадратных метров вместе с кухней и туалетом с ванной, площадь второй – девятнадцать квадратных метров я завещаю своему младшему брату Свердлову Максиму Олеговичу, а также всю мебель вместе с котом. (Думаю, ему будет нужнее).
Свою машину: ВАЗ 21010 2001 года выпуска я завещаю своему отцу Свердлову Олегу Александровичу (от которого её и получил).
Вроде всё. М-да… Не особо много удалось нажить. Думаю, Оля не будет против такого распределения. Её родни то уже давно нет.
Этот лифт едет либо неимоверно медленно, либо неимоверно долго. У меня ноги затекли перед тем, как он всё-таки остановился.
То, что я увидел, повергло меня в неописуемый ужас, и повергнет всех, кто прочитает мои записи. Я не мог поверить и понять, как моя нервная система справилась с тем, что мне довелось увидеть там и узнать. Ведь все истории и сказки оказались правдой, и как в это можно поверить?
 Это был замок! Настоящий, блин, замок! Под небольшим отелем находился замок! Это было как вершина айсберга, где внизу находилось само основание.
Я вышел из маленького лифта в просторный зал. Он был просто огромен. В нем могла поместиться половина населения моего родного города. Стены были расписаны чудными узорами и обвешаны старинными картинами.
По обе стороны висели небольшие лампочки, соединённые проводами. Халтурно, будто наспех. Они так же тускло светили, как и те, что были установлены в самом отеле. Из-за этого я, к сожалению, не смог хорошо разглядеть картины, висящие высокого на стенах, но, очевидно, на них были изображены либо хозяева этого сооружения, либо их предки.
Но я никогда не забуду одну картину. Она висела напротив лифта и находилась на возвышении, словно на каком-то пьедестале. На ней был изображен статный мужчина. Одетый в старое мужское платье черного цвета с красными окаёмками и золотыми пуговицами. Я подобное платье видел в книжках по истории. Мужчина был с черными и длинными волосами и с такой же черной и густой бородой. Глаза его были ярко красного цвета, что неимоверно выражалось на фоне крайне бледного лица.
Это был тот самый торговец! Боже мой! Точь-в-точь! Меня охватил непомерный ужас, я чуть было не скатился с лестницы, отшагнув назад от страха перед этой картиной. Как этот человек мог оказаться и на ней, и в реальной жизни? Как вообще это строение могло оказаться под землей?
От риторических вопросов меня отвлек шум. Шум исходил откуда-то сверху, из-за стены. Я вспомнил, что меня сюда привело, и, чуть слышно, со страхом в голосе, произнес:
- Оля?
Я прошел вдоль стены и наткнулся на винтовую лестницу, ведущую наверх. Звук становился отчётливее, и я уже мог понять характер звучания. Он был похож на вой, прекращающийся, время от времени.
Поднявшись, я вышел в небольшой коридор. Он разделялся на две абсолютно одинаковые части: первая уходила прямо, вторая – налево. Обе делились наполовину арками, и в обеих стояли небольшие столики с вазами, в которых, по всей видимости, никогда не было ни воды, ни цветов. Все стены и своды были в паутине.
Вой потихоньку стихал, и я направился по коридору прямо, прислушиваясь к каждой двери. Их тут, я скажу, было не мало. Только на пятой двери мне показалось, что звук стал четче, и от этого моё сердце буквально затрепетало, я понял, что это был за вой.
С усилием открыв заржавевшую дверь, я, к своему неописуемому ужасу, увидел маленького ребенка, младенца, в руках Ольги! Она стояла в ночнушке, в той самой, в которой легла со мной в кровать, и держала в руках ребенка, склонившись над ним. Он уже перестал кричать и тихо лежал.
Я медленно решил подойти к ней, протягивая руку и окликая её, взял за плечо, чтобы повернуть к себе.
Она одернула голову и зарычала словно животное, охраняющее свою добычу. Её рот был весь в крови, а с клыков неимоверной длины капали остатки плоти. Боже! Она высосала из младенца всю кровь! Я видел это своими глазами. Он, бледный и безжизненный, лежал на её руках, а сама Ольга жадно облизывалась, смотря на него. И снова прильнула к его шее, погружая почти до конца клыки и жадно всасывая остатки жизни бедного дитя.
Меня охватил ужас. Я не мог ничего сказать или сделать и лишь стоял и смотрел, как она становится монстром. Её лицо было похоже на лицо того существа, что я видел во сне. Это всё оно! Эта тварь с ней сотворила то, что стояло передо мной.
Слегка отойдя от ступора, я постарался забрать бедное дитя из её рук, в надежде сохранить остатки его жизни, но Ольга резким и быстрым рывком швырнула меня обратно в коридор.
Я заметил, как какая-то тень затворяет дверь и будто бы ухмыляется, смотря прямо на меня. После чего я отключился.
Очнулся я от непонятного ощущения в теле. Видимо, кости переломал, когда Ольга… то существо кинуло меня в стену. Надо выбираться из этого проклятого места.
Под страхом я решил не открывать дверь, где была моя жена… а бежать по направлению к лестнице. К тому же мне казалось, что кто-то следит за мной. Даже почудилось, что кто-то хватает меня за ноги и за плечи. Моя нервная система не выдержала этого…
Я кубарем скатился по лестнице и сломя голову бежал к лифту, слыша позади себя чьё-то дыхание… и голоса, множество голосов. Они приближались. Что-то схватило меня за ногу, но я смог устоять и вырваться из когтей, разорвав при этом нижнюю часть пижамных штанов. Я завопил от страха и буквально вломился в небольшую кабинку, не дожидаясь пока она откроется полностью.
Истерично нажимая кнопку закрытия двери, я молился о спасении! Молился всему на свете, дабы мне сохранили жизнь. Передо мной словно в бешеном танце кружились тучи чьих-то лиц и обнажённых тел. Они смеялись и дразнили меня, мчась в мою сторону. Их клыки сверкали, словно наточенные перед боем мечи, а глаза горели адским пламенем.
Они не успели схватить меня, хотя у одной твари это почти получилось. Она отпрянула в последний момент, когда двери лифта захлопнулись и он начал подниматься вверх.
Немного времени на отдых и осознание всего того, что я увидел. Этот лифт поднимался очень медленно. Я сел на пол и согнул ноги так, чтобы поместиться, иначе никак.
Это какой-то дурдом или ужасный сон. Сейчас откроется дверь, прозвучит «дзинь» и я проснусь.  Да, так всё и будет. Что же нужно съесть и выпить такого, чтобы приснилось подобное? Жене расскажу, дак она дико рассмеётся.
Боже, Оля… Мой прекрасный цветок. Я же её любил с самого детства. С того момента, как она с родителями переехала жить по соседству. Ни одна другая девушка не вызывала такого восхищения как она. Она всегда была стройна и подтянута. Личико было всё в веснушках, а носик чуть вытянут, и она ещё так забавно им делала: пальцем отгибала кончик так, чтобы ноздри были максимально видны, и хрюкала. Это она дразнила меня за пухлые щечки и небольшие глаза, а я даже не злился на неё. Наоборот, очень радовался в душе, но показывал, что злюсь. Ведь никого кроме меня она не дразнила. Она ничуть не изменилась. Да, бедра стали чуть шире. Появились морщинки, но небольшие. Но осиная талия и безумно милое личико никуда не делось.
 И вот, когда уже я осознал все свои чувства к ней и смог бы содержать семью, работая помощником токаря, я сделал ей предложение. Она сказала «да».
Я и не сомневался, к слову сказать. Не потому что я был хорош собой, а потому что знал… ну догадывался… её родители мне об этом сказали. Что она ни от кого не принимала приглашения, ждала меня.
Если всё это, все эти ужасы взаправду, по-настоящему, то я даже не знаю, что думать, а что делать – тем более.
Снизу из всех щелей начал подниматься дым. Густой белый дым. Я сначала подумал, что это пожар, но все стены и пол были холодными.
Я встал, закрывая рот рукавом от пижамы, чтобы не задохнуться, не понимая, что распространялось и заполняло всю кабинку.
Но когда я увидел красные глаза, исходившие откуда-то из глубины самого дыма я закричал, что было мочи. Он смотрел на меня, не отводя взгляда, постепенно возвышаясь надо мной. Никогда в жизни я не испытывал большего ужаса, чем сейчас. Будто бы все мои клетки боялись вместе со мной. Дрожали от неописуемого ужаса. Я кричал до хрипоты и пытался выбраться из этого маленького пространства. Но лифт просто продолжал ехать наверх с той же скоростью, не обращая внимания на моё бешенство.
Туман начал потихоньку рассеиваться. Глаза пропали и через секунду я был один в маленькой кабине лифта.
Ещё через секунду я вздохнул от облегчения и растянулся, насколько это было возможно, по полу, и в этот момент лифт поднялся на верхний этаж.
Лучи из окон уже во всю освещали помещение отеля. Никогда в жизни я не был так рад солнцу. Я, не раздумывая, вышел и направился в номер. Отель был также пуст. Как неожиданно.
Собрал свои вещи, какие попались под руку, и в спешке вылетел вон из этого проклятого места, сбивая стоявших рядом туристов.
И что теперь? Куда ты пойдешь? Дождаться самолета нужно, а где – без разницы, главное, подальше от этого отеля. От того ужаса, что он хранит в себе. А как же Оля? Она больше не моя Оля. Она стала монстром, чудовищем, упырем… Господи, неужели это всё взаправду?
Я прошел несколько кварталов, блуждая между тесными улочками отелей и ресторанов, словно пьяный. Решил остановиться у одного из баров, который только-только открылся или ещё не закрывался, учитывая время.
Я лишь сидел и делал записи в тетради, перебирая, всё что произошло. Ничего не приходило в голову, абсолютно ничего. Как поступить и куда идти. Я даже никому рассказать не могу. А как я расскажу всё нашим родителям? Они, если даже поверят, то сойдут с ума от горя!
Неужели ты и вправду хочешь это сделать? Забавно, я уже начал к себе на «ты» обращаться. Думаю, это меньшее, что могло со мной произойти с учетом того, что мне довелось увидеть.
Те женщины… Если всё, что происходило в отеле – не сон, значит те женщины, которые были в моём сне… Всё было наяву. И они, они пили мою кровь!
Они все упыри, вампиры! Кто ещё из постояльцев попался к ним? А эта старуха, это существо непонятного возраста, это всё она! Она опьянила Олю, и та поддалась, соблазнилась ужасающим видом этой твари, что восседала над ней.
Моя Олечка…
Два часа дня, боже, как быстро летит время. Я буквально в бессознательном состоянии просидел всё это время. Его хватило, чтобы бар закрылся и открылся снова, а я всё обдумал.
Это же вампиры. Их же можно убить? Точно, убить и освободить мою Олю! Осиновый кол их убивает и святая вода. Каждый школьник об этом знает.
Так, осину, вроде бы, вижу, а вода? Интересно, в мечети такая же вода, как и у нас в храмах? Если бы я верил, то подумал бы, что да, ведь во всех верованиях бог един.
Но тут же нужно знать наверняка, от этого зависят, как-никак, моя жизнь и жизнь Оли. Может даже не только наши.
Те туристы, которых я сбил с ног, вылетая из отеля. Буду надеяться, что они просто проходили мимо. 
Нужно выпилить кол, чтобы вогнать в сердце вурдалаку.
Купил у повара в баре небольшой нож, напоминавший мачете, но короче.
Срубил ветку осины. Как хорошо, что здесь их много, будто нарочно выросли. Нет, конечно, бред сумасшедшего, ничего более.
Довольно-таки трудно объяснить местным, что такое свята вода, не зная даже английского. Отправился в ближайшую мечеть. Из нее меня чуть не выгнали, но я быстро сообразил, что в обуви заходить внутрь нельзя.
Постарался объяснить местному священнику – Мулла, так их называют, что именно мне нужно. Самое сложное было не проговориться, для чего мне она.
К моему удивлению он особо и не расспрашивал, а будто бы понял. Он ушел и вернулся с наполненной до краев фляжкой и с серебряным кулоном с полумесяцем. Мулла настоял, чтобы я надел его. Я не стал противиться. После чего проводил меня к выходу, пробормотав при этом что-то про себя.
Ну, вроде бы, и всё. Я в полной боеготовности, как говорится. Даже смешно.
Я, что, военный какой-то?! Что я вообще собрался делать? Убить вампиров?
Да Вы на меня посмотрите. Пузо от пива, руки с медузами вместо мышц, выносливости никакой. Для меня пробежать-то пару метров – уже отдышка. Я даже комара с первого раза убить не могу, а тут упырь, настоящий. Который лишь одним взглядом тебя изничтожит. А ты? Что ты? Водичкой на него плесканёшь, да палку бросишь как дворняге? Аж самому смешно…

Уже вечер. Пробыл весь день на пляже. Говорят, море успокаивает. Нет, не успокаивает.
Нужно решать быстрее. Ты один можешь сделать хоть что-то. Прекратить их существование… или своё. Они же воруют и убивают младенцев. Хотя бы ради этого. Но ведь и Оля. Как сильно ты любишь её? Что за странный вопрос. Люблю, и люблю сильно!
Значит, нужно действовать, пока солнце не село. Пока все те существа покоятся у себя в подземном доме. Это должно сыграть мне на руку.
Пора…
Ветер дул мне в спину, словно подгоняя, но вот ноги, наоборот, будто бы старались идти как можно медленнее.
Фляжку я засунул в карман шорт. Нож засунул за пазуху, чтобы он не был так виден и не пугал прохожих. Осиновые колья же пришлось спрятать в небольшую переносную сумку, в которой я обычно хранил документы и деньги.
Будильник настроил на двадцать минут восьмого – на время заката.
Поцеловав медальон, я зашел в отель.
Он был пуст, как обычно. Я, не останавливаясь ни на минуту, направился к лифту. Двери открылись моментально.
Зайдя в него, я почувствовал дрожь в коленках и слабость во всем теле.  Видимо, я всё ещё до конца не отошел от увиденного, а ведь мне сейчас необходимо было с ним столкнуться снова.
Дверь лифта открылась. Прошел сквозь большой зал и направился сразу к комнатам на втором этаже. Я заглядывал в каждую, но они были пусты. Кроме одной. Той, в которой я обнаружил Олю. Там же я её и встретил.
Она лежала безмолвно, бледная, часто дышала. Я осторожно приблизился к ней. Щеки впали, но она ничем не отличалась от прежней Оли, даже не было видно клыков. Может, и в самом деле есть шанс. Не стал её тревожить. Но пообещал, что вернусь за ней.
Я спустился снова в зал и прошел в дверь, которая была ровно напротив выхода на лестницу. Дверь вела в обеденную. Посреди большой комнаты стоял огромный стол с заставленными по бокам стульями, обрамленными по краям резными рисунками. На столе стояли подсвечники из серебра, больше ничего.
Да где же все здешние обитатели?!
Времени осталось немного. Я прошел в дальний угол и зашел в ещё одну дверь, но там оказалась лишь кладовая. Я был в бешенстве и готов был уже уйти, но услышал, как тихо ударяется капля об землю.
Словно ищейка я обследовал каждый уголок этого небольшого помещения. Мне не хватало света, чтобы всё разглядеть, даже слабый фонарик телефона не спасал от однообразия каменной кладки. От отчаяния я ударил по стене рукой и выругался. Уже намереваясь уйти, я услышал, как что-то щелкнуло и ряд кладок камня отпрянули от стены.
Пройдя в открывшийся проход, я спустился вниз, опираясь на скалистые стены. Сверху, со сталактитов, капали внутренние воды. Пару раз чуть не упал из-за этих капель на камнях.
Наконец-то я попал в усыпальницу. Она была выполнена из того же камня, что и стены замка. Посередине стояла большая колонна из гладкого мрамора. Верхняя часть её разветвлялась к стенам помещения и тянулась до мраморных гробов, стоявших вертикально.
Я открыл ближний из них и обнаружил молодую девушку. Прекрасную и нежную. Только вот одета она была как-то странно, непохоже на современное одеяние. Сколько же лет ей было, когда она встретила это чудовище? И это я должен убить? Я не смогу. Это невозможно. Может, есть способ спасти и её. Может, убив их предводителя, я освобожу всех, кто здесь покоится.
А если нет? Что, если этих обращенных уже нельзя спасти, и они разорвут меня на части, когда проснутся?
Нужно решать быстро и незамедлительно, иначе я точно не выйду живым из этого места.
Я схватил осиновый кол и всадил со всей силы ей в грудь. Поток крови хлынул на меня, и она завопила нечеловеческим голосом, но не двинулась ни с места, даже глаза не открыла. Да и все остальные надгробья не двинулись.
Она не прекращала кричать, я не знал, что делать. Это длилось несколько минут пока… пока я не отрезал ей голову…
То же самое я сделал и с остальными… двенадцать упырей погибли от моей руки.
Закончив с последним, я зашел в центральную дверь, где покоилось то чудовище, за которым я пришел.
Он лежал в гранитном гробу, на котором был выгравирован семейный герб. Дракон, сидевший на кольях, на верхушке которых были нанизаны людские черепа. Символично. Отодвинув плиту, я увидел его. Он лежал в том самом мужском платье, в котором был изображен на картине, такие же черные волосы и борода. На моё удивление, его гроб был почти заполнен землей в отличии от остальных.
Его скулы и подбородок были прямы и выразительны. Черные густые ресницы закрывали глаза. Нос был острым и прямым. Весь его лик выражал спокойствие и умиротворённость. Столь величественного человека я ни разу в жизни не видел. Один его вид мог заворожить любого. Он был по-настоящему прекрасен, будто бы слеплен искусным мастером.
Я не мог отвести от него взгляда, лишь пищащий звук отвлек меня, и я сообразил, что солнце садится! У меня не осталось времени.
Выхватил кол и со всего размаху всадил его в грудную клетку.
НИЧЕГО! Буквально ничего не произошло! Только я хотел отрезать ему голову, как он очнулся и швырнул меня в стену.
Еле как собрав силы, я привстал и увидел, как из гроба выползает уже не человек, а ужасающее существо. Оно было похоже на изуродованную, лысую, огромного роста летучую мышь. Руки у него превратились в длинные конечности, стянутые кожей, которая соединялась с его туловищем. Лицо было ровно таким, как я запомнил его, стоя на балконе. Его блестящие и длинные клыки торчали изо рта. Длинные уши и большие ноздри то и дело улавливали то какой-то звук, то запах. А глаза, эти ужасающие красные глаза, они смотрели прямо на меня со злобой и желанием растерзать.
Только он хотел накинуться на меня, как понял, что что-то не так, и обратил взор на кол, вбитый в его грудь. Он чуть пошатнулся. Постарался вытащить его из груди, но тут же с воплем оторвал руки. Хорошо, что я окропил его перед этим святой водой.
В эту же секунду он бросился на меня. Схватил за шиворот и поднял. Вот и всё. Он уже почти вонзил свои клыки мне в шею, но с таким же воплем отпрянул от неё и швырнул меня в сторону.
Кулон, который дал мне Мулла, спас мне жизнь. Я готов был расцеловать его ноги в тот момент.
Обернувшись, я увидел, что мой нож вылетел. Добраться до него не составило бы мне труда, но упырь был быстрее, и я это знал.
Он снова набросился, но я тут же выхватил из кармана фляжку и брызнул ему в лицо святой водой. Он зашипел и завопил от боли, корчась и изгибаясь, он метался по всей комнате.
Это дало мне время, чтобы поднять нож. Успел я только замахнуться, чтобы отрубить этой твари голову, как оно опрокинуло меня и накинулось сверху.
Это был мой последний шанс. Я замахнулся снова и ударил ровно в горло. Кровь хлынула во все стороны. Я чуть не захлебнулся. Упырь захрипел и с силой начал сдавливать мои плечи, но я продолжал. Я рубил, словно топором. Снова и снова. Я чувствовал, как хрустят мои кости и ломаются его хрящи.
Его хватка ослабла. Голова покренилась на бок и, в конечном счете, отвалилась. Я повалил бренное тело на землю и глубоко вздохнул.
Я не понимал в тот момент, что произошло. От шока я не поднимался несколько минут, а просто лежал, жадно глотая спертый и сырой воздух подземелья.
Встав, я понял, что он сломал мне пару ребер и вывихнул ключицу, но ему было гораздо хуже, и это меня несомненно радовало. В тот момент, когда я последний раз посмотрел на труп монстра, такой приток эйфории овладел мной, что боль от ребер и ключицы я уже не ощущал. Я поверить не мог, что справился с этим чудовищем, и залился громким хохотом, будто бы услышал эту историю от другого и, конечно же, не поверил.
Свердлов Борис Олегович – убийца вампиров! Звучит!
Когда моя истерика прошла и я отхаркался от крови монстра, я направился к своей жене.
Выйдя из склепа, я прошел столовую, прошел насквозь зал и поднялся в спальни. Оля, к моему счастью, всё также спала. Мирно сопела и слегка подергивалась. Я взял её на руки и отнес к лифту. Не без отдыха, конечно. К тому времени прилив адреналина прошел, и мои ноги и руки стали будто ватные, но со своей задачей я справился и донес Олю до нашего номера.

25 июля.

Автобус должен был приехать за нами в пять утра, а самолёт был в девять.
Я не мог уснуть, да и это было невозможно. Приняв душ и выкинув свои вещи, я записал всё в дневник. Честно говоря, не знаю, нужно ли было это делать, так как никто всё равно не поверит в это и лишь посчитает меня сумасшедшим. Это в лучшем случае. В худшем же могут на меня или на мою жену какое-нибудь убийство повесить. Тех же младенцев, так как тут есть упоминание о них.
Боли в костях я уже не чувствовал. Словно её и не было.
Я собрал все вещи и даже одел Олю, пока она спала. Разбудить её не смог и поэтому попросил водителя, когда приехал автобус, помочь мне усадить её на место.
Старуху, ту, что заправляла этим местом, кстати, я больше не видел. Очень сильно надеюсь, что она была в одном из этих гробов и я попросту не заметил, когда рубил ей голову. Я никогда не забуду эти моменты, и, чувствую, они будут сниться мне в кошмарах.
Когда мы приехали в аэропорт, Оля уже проснулась. Мы прошли регистрацию и сели в самолет.
Только тогда я спросил у неё, помнит ли она что-либо. Но она сказала, что помнит лишь ужин в ресторане на берегу, после этого словно страшный сон. Всё в помутнении, только образы. То странные женщины, то я, то плач ребенка, холод и темнота, а потом она проснулась в автобусе.
Я лишь успокоил её и сказал, что всё хорошо и что она приболела. На ресепшене вызвали врачей. Приехала женщина и сказала, что всё хорошо, главное сейчас – отдохнуть, возможно, это просто акклиматизация. Это её успокоило.
Она бы не поверила, расскажи я всё, как есть, а если бы поверила, то навряд ли её разум сохранился бы, она могла впасть в безумие.
Долетели мы хорошо. И прежде, чем вернуться окончательно домой, мы сначала решили заехать к своим родителям, оставив лишние вещи в квартире, и рассказать, как провели отпуск. Хотя рассказывать им было абсолютно нечего. Оля почти ничего не помнила, а я, как Вы понимаете, был скуп на подробности.
Всё никак не могу отойти от местной еды. Из-за обилия перца и чего-то ещё меня не покидает жажда. Но это, думаю, пройдет. Особенно после того, как погостим у родителей. Отец у меня столько всегда вкусного готовит.

28 июля.

Долго не писал. Как-то отвык даже.
Я так был рад снова увидеть небольшой палисадник возле маленького двухэтажного дома, выстроенного серым камнем, и с красной черепицей. Ну и, конечно, небольшую пристройку возле самого дома, где хранились инструменты для хозяйства. Большой сад с вишней, яблоками, клубникой и многим чем ещё. Помню, как ездил по округе на красном двухколесном велосипеде «Кама». Как с отцом выгоняли огромную летучую мышь с чердака. Мы повредили ей крыло, и она дня два лежала на земле рядом с яблонями, пока соседский кот её не утащил. После этого мы не видели ни мышь, ни кота.
К сожалению, у родителей пробыли недолго. Пару дней.
Мне ещё в самолете стало не по себе. Дома же, у родителей, перед заходом солнца я просто рухнул на кровать без сил.
На следующий день я был весь бледный и недомогал. Решили не пугать родителей и поехали к себе домой.
Отец расстроился, мать, хоть и не показывала, но тоже сильно переживала. Мы давно к ним не приезжали. Да я и сам по ним очень сильно соскучился. Оля тоже грустила всю дорогу.
Дома мне стало полегче. Небольшая двухкомнатная квартира, разбросанные по стульям и кровати вещи даже как-то приободрили меня. Я был рад вернуться в свою крепость…
При одной мысли о крепости перед глазами встает то ужасное место. Кровь и ужасы наполняют мою память, и голова начинает кружиться. Не верится, что всё было правдой. Один лишь кулон делает всё произошедшее реальным. Я, оказывается, легко отделался. Ни царапин, ни переломов… Но переломы были, я помню. Помню, как поднимался на ноги и ребра с ключицей буквально болтались на мышцах. Зажили так быстро… или мне показалось в суматохе происходящего, что сломаны. Наверное, нервное что-то. Читал об этом. Новая болезнь нового века. Все болезни от нервов.
Поэтому мы и обратились к Вам, Павел Александрович. Чувствую, после этого отпуска у меня будут большие проблемы с нервами.
Зато Оля живее всех живых. Это радует. Сразу уложила меня в постель и приготовила куриный суп. Завтра уже на работу, затем собираемся к Вам на прием. Оля должна была позвонить Вашей секретарше. Нужно поправиться к этому времени.
Оля почти сразу по приезду начала раскладывать вещи. Я пытался помочь, но она силой уложила меня обратно в кровать.
Недосчиталась нескольких блузок и лифчиков. Зачем на неделю брать больше, чем нужно? Ну я ей и рассказал, что собирал всё сам и не знал, где она что оставила.
Злости было немерено. Все уложенные вещи летали по квартире. Я лишь сидел в кровати и тихо попивал суп. Понял, что соскучился по домашнему пиву. А вот суп был отвратителен. Даже хуже обычного. Я смог сделать лишь пару глотков. После у меня осталась горечь во рту. Может тут дело не в том, кто готовил. Ведь у родителей тоже всё горчило и было отвратным.
Промелькнула мысль, что это всё из-за крови той твари, что попала мне в рот. Она, видимо, сожгла нервные участки рта и языка, отвечающие за вкус.
Оля успокоилась и даже как-то приободрилась. Начала намекать на покупку нового белья.  Ну да, конечно…
Меня снова пронимает слабость. Солнце заходит, и я неимоверно хочу пить. Мысль о пиве пробудила эту жажду. Оля легла спать и, вроде как, даже засопела.
Я безумно счастлив, что смог её сберечь. Смотреть, как она умиротворенно спит – вот оно, блаженство. Даже не представляю, что с ней будет, если она узнает, через что мы прошли, через что прошел я.
Это самый запоминающийся отпуск, который когда-либо мог бы быть. Никому такого не пожелаешь.

Оля спит. Тихо и спокойно. Я не могу уснуть. Что-то терзает меня изнутри. Ещё этот кулон на шее. Зачем он вообще нужен. Здесь и сейчас. Всё уже кончено, зло повержено и герой торжествует. К черту кулон. Он душит меня, душит. Это всё тот Мул. Он знал, он всё знал и дал мне кулон, который убьёт меня. Он один из них, из этих упырей и кровопийц.
Точно!
Надо избавиться от кулона. Выбросить в окно. Так далеко, насколько это возможно.
Так-то лучше. Дышать стало свободнее. Но жажда стала сильнее. Попил воды, но это не то. Она мерзкая и противная, словно из канализации налита.
Надо лечь спать. Утром станет легче. Днем всегда легче, а ночью лучше поспать. Лягу рядом с Олей, крепко прижму и усну. Да именно так. Усну крепким сном.
Она так сладко спит. Её тело слегка поднимается, при каждом вздохе. Её нежная шея полностью открыта. Она так блаженна. Так великолепна. Понимаю того упыря. Невозможно устоять перед такой красотой.
Бледный лунный свет освещает её изумительную кожу. Она настолько тонка и нежна, что видно, как пульсируют вены. Как по ним течет живительная сила. Видно, как её сердце ровно и медленно бьется. Так и хочется попробовать её на вкус. Лишь небольшой кусочек вкусить, и всё.

29 июля.

Ужасные сны снятся мне. Я помню лишь страх и ненависть, неутолимую жажду и отвращение.
Оля стала спать на диване в гостиной.
Говорит, я её пугаю ночью. Она стала часто просыпаться со мной, а утром ходить не выспавшейся. В то время, как я остаюсь дома и дальше продолжаю спать, она уходит на работу и не может толком сосредоточиться из-за недосыпа.
Я стал выглядеть ещё хуже. Еда не лезет в рот. Я попросту не могу её даже начать жевать. Всё настолько отвратно и омерзительно.
Оля просит меня сходить к врачу или хотя бы вызвать его на дом.
Из окна проводил взглядом Олю. Заметил двух странных людей, одетых в коричневые костюмы. Взрослого мужчину лет 30-35 и девочку лет 11-12. Странными они мне показались на фоне остальных. Когда каждый шел куда по своим делам, они стояли, о чем-то разговаривали друг с другом и зорко рыскали по прохожим своим взглядом. И вовсе не подозрительно. Стук, странный стук у меня в голове. Что это? Почувствовал запах чего-то настолько противного, что пришлось закрыть окна. Неужто они за мной? Нее, снова себя накручиваю. Становлюсь каким-то мнительным. С нетерпением жду нашей встречи с Вами, Павел Александрович, когда Вы вернетесь из отпуска. Нам есть, о чем предстоит поговорить.
Вызвал врача, но толку. Приехала молоденькая девушка. Осмотрела меня всего, пожала плечами и выписала витамины. «Акклиматизация» – заявила она. Сказала пропить курс, и если не поможет, то уже обратиться к врачу. Где была эта акклиматизация, когда мы только приехали в Турцию?
Пришлось идти в аптеку.
Никогда не думал, что район, где мы живем настолько шумен и заполнен людьми. Столько отвратных запахов и странных звуков. Один я четко распознал. Стук сердца. Бьётся ровно и тихо, почти не слышно. Но не моё. Чьё же? Солнце на улице светило неимоверно ярко. Глаза болели, пришлось даже надеть шляпу Оли, с большими полями. Все как-то странно на меня смотрели, будто бы зная что-то.
 Как я был рад вернуться в свою квартиру. Пластиковые окна и шторы спасали от солнечного света и перемешавшихся звуков.
Ты же понимаешь, что тебе не помогут таблетки и сиропы?! Это всё чушь. Ты не просто болен, в тебе что-то сидит и пытается вырваться.
Должно же быть лекарство! Хоть что-то, что мне поможет!
Надо узнать, но у кого? Кто может знать об этом? Может, в телефоне? В интернете всё должно найтись.
Как бы не так, вообще ничего! Где ещё?
В библиотеке? Да точно! В библиотеке должны быть книги. Там должно быть хоть что-то.
Нужно дождаться, пока на улице станет поменьше народу, чтобы не привлекать внимания. Надеюсь, успею до захода солнца.
Четыре часа дня. Скоро все начнут возвращаться с работы, надо успеть туда и обратно до час-пика. До центральной библиотеки Герцена нужно ещё доехать. Сначала на метро с «Машиностроителей» до «Геологической», а там и пешком недалеко.
На удивление светлый день. Будто бы специально. Назло мне. Словно надсмехается надо мной. Над тем, чем я становлюсь.
Пришлось надеть темные очки и закутаться в легкую куртку с длинным подолом.
Блаженство настало, когда я добрался до метро. Прохлада подземелья слегка ласкала кожу. Отсутствие слепящего глаза солнца успокаивало всю мою нервную систему.
Теперь-то до меня дошло, по какой причине замок был построен под глубочайшим слоем земли.
Боже… Они опять подняли стоимость проезда. Да когда же это кончится-то? До нитки обдерут.
Даже забавно. При мох печальных обстоятельствах я ещё успеваю жаловаться на подорожание проездов. Наверно, из-за этого Оля настаивала обратиться к Вам, Павел Александрович. Я был жалкий скупердяй. Да даже сейчас им являюсь. Сейчас, когда я становлюсь сосущим кровь уродом! Когда жизнь моей любимой, да и любого находящегося рядом со мной человека под угрозой! Ты глуп и жалок! Боже, помоги, прошу! Молю тебя, пусть я найду в библиотеке то, что мне поможет!
Стук, снова стук сердца. Так близко, рядом. Словно у самого уха.
Я поднял глаза и на противоположной стороне заметил молодую девочку лет 11. Создалось такое ощущение, что я её уже видел. Да, это была она. Она стояла рядом с моим домом и разговаривала с мужчиной. Как так получилось, что мы едем в одном с ней вагоне. Они следят за мной? Конечно, следят. И этот стук сердца не спроста. Он манит меня к ней. Он зовет. Она прекрасна, с каждой секундой она становится всё желанней.
Куда ты смотришь? Ей же всего 11!! И ты уже забыл, забыл Олю?! С утра её отправил и уже заглядываешься на молоденьких? Да ты не только на деле упырь, ты и в мыслях не лучше! Хватит!
Но этот стук… этот громкий призыв её сердца… Надо выйти на улицу… подальше от неё…
Вылетел из вагона и отбежал в другой конец поезда. Но до сих пор слышу её. Вижу её в своей памяти. Выбрось! Выбрось все мысли!
Он уехал. Состав уехал вместе с ней. Этот звук пропал. Я выдохнул с облегчением. Еле как втиснулся в следующий поезд метрополитена.
На Геологической было полно народу. Хорошо, что чудиков хватает и без меня. Обошел цирк и быстрым шагом дошел до центральной библиотеки.
Столько стеллажей. Столько книг. Да ещё и не один этаж. Дети, боже. Детей столько же, сколько и книг. Откуда они все? Летние каникулы же. Это мы, взрослые, работаем 330 дней в году, не считая праздников. И они все читают? Может, не всё ещё потеряно с будущим поколением?
С чего начать? Где может быть то, что поможет? И есть ли вообще хоть что-то? Надо успокоиться и подумать.
ФУ! Что за смрад?! Какие-то презентации и люди. От них несет чем-то непонятным. И именно сегодня. В тот самый момент, когда… Ай, ладно. Ещё эта женщина. Пристала и не отстаёт от меня. Следит своими глазенками. Больно кому-то нужны все эти книги. Неужто я похож на вора? Надо успокоиться. Ты стал слишком мнительным. Ты стал слишком часто себе говорить, что стал слишком мнительным.
Снова стук сердца и эта девочка. Да что ты будешь делать! Кто она? Кто они? Они и вправду следят за мной? Подойди и спроси. Просто спроси. Книга. В её руке книга. Они просто пришли в библиотеку за книгой. За чем же ещё. Ты просто смешон.
Надо пойти по алфавиту. Но какой жанр литературы? И почему в интернете только биография какого-то Влада? Почему нет ответа на простой вопрос?
Простой, как же. Что же ты тогда не ответишь на него? А ведь ты знаешь ответ. Ты знаешь, как покончить с этим. Кол в сердце и голову с плеч. Но жить, жить-то охота.
Обошел всю отечественную литературу. Ни намека на вампиров или связанное с ними.
Перешел в зал зарубежной литературы. Снова тот же смрад! Словно каждый волосок жадно и с особым наслаждением боли выдирают из носа. В голове помутнело. Я стал шататься. Этот запах начал душить меня. Нужно выйти на свежий воздух.
Чуть не упал с лестницы. Спасли перила. Начали мельтешить какие-то люди. Дети. Чьи-то голоса. Наружу, на воздух, скорее!
Я с трудом, распихивая и толкая всех, кто попадался на пути, вышел на улицу.  Кто-то вышел за мной. Посыпались вопросы со всех сторон. Женщины, дети, испуганные, выбегали из дверей. Кто-то сказал, что вызвал скорую. Я рявкнул в ответ и, отдышавшись, чуть ли не бегом, отправился в метро. В спасительную прохладу одиночества и темноты.
Надо домой. Скорее домой. А затем… что затем? Какой план, дурень? Будешь валяться дома, пока жажда не одолеет, и ты не вцепишься в чьё-то горло? Опять. Опять? Я уже делал это? Помню… помню женский крик и кровь на губах. Кровь, но не свою… сейчас я это помню… Лучше бы никогда не помнил. Надо забыть всё как страшный сон…
Доехал до «Машиностроителей». Медленной и неуверенной походкой пошел до дома. Спотыкаясь и чуть не падая на каждой выемке. Что дальше? Что делать дальше…?
Я зашел в квартиру и просто рухнул на кровать в спальне.
Чувствую, как с каждой прошедшей минутой, как с каждым прошедшим солнцем миллиметром, моя жажда становится сильнее. Чувствую, как я отдаюсь этой жажде полностью и без остатка.
Когда уже вернётся Оля? Шестой час вечера, а её всё нет. Она никогда так долго не оставалась на работе.
Пришла. Не говорит, где была. Да и больно надо. Меня неимоверно мучала жажда.
Снова эта отвратительная вода. Нет, чтобы дать что-нибудь получше.
Начала расспрашивать о приезде врача. Сказал всё, как есть.
Что-то со мной явно не так. Щеки впали. Скулы стали видны пуще прежнего. Глаза также стали больше, и появились синяки под глазами. Из-за живота и слоя жира на теле я уже очень давно не видел свои ребра. И вот они, словно жира и не было. Зато видно, что они были целы и невредимы.
Живот почти исчез. Такое ощущение, что я скоро исчезну. Надо поесть, надо срочно хорошо поесть. Но что? Вся еда вызывает отвращение. Всё, что раньше вызывало вкусовой оргазм, теперь вызывает лишь рвоту. Постарались найти что-то в интернете, ничего не было, абсолютно. Вот тебе и всемогущий и всезнающий.
Оля очень сильно переживает.
На её лице я вижу тень ужаса и отвращения ко мне, но она не уходит. Пока не уходит. Любит меня. И я её люблю. Буду надеяться, что всё-таки я поправлюсь.
Солнце подходит к закату. Снова меня ждет ужасная ночь, снова чудовищные сны и полная беспомощность.
Что-то не так. Полночь, я не могу уснуть. Наоборот, у меня будто бы проснулось второе дыхание при беге марафона.
Всё тело переполняет энергия. Ночная прохлада улиц тянет меня к себе. Оля так сладка, как никогда прежде. Нет, я не могу этого сделать. Нужно выйти на улицу.
Я вышел из квартиры прямо в окно. Просто выпрыгнул. Хотел ли я покончить с собой? Нет. Я лишь хотел проверить. Проверить, насколько я стал похож на ту тварь, что сам же и убил.
Мои опасения не оправдались. И я вздохнул с какой-то легкостью, с сознанием того, что я ещё человек. Но то, что я смог выжить после падения с пятого этажа, меня насторожило даже больше, чем пьяного бомжа, который всё это видел.
Я направился в библиотеку. Ночью же уж точно никого в ней не должно быть. Да и тот смрад должны были проветрить, иначе книги просто бы покрылись плесенью.
Шел два часа до неё. Даже в ночное время Екатеринбург ещё живет. Проезжающие машины. Люди, до сих пор идущие домой после работы. Каждая встреча с такими была для меня пыткой. Звук сердцебиения каждого вызывал неописуемую жажду во мне. Чувствовал, как вскипает кровь и зубы начинают резаться, словно у малышей. Но я сдерживал себя. Старался сдерживать.
Ближе к центру, я уже шарахался от каждого встречного, а они от меня. Считая меня либо пьяным, либо психически неуравновешенным. Пусть так. Пусть лучше считают меня психом, но не монстром. Не существом, которое может убить их.
Возле библиотеки никого не было. Это хорошо. Сломал дверь, лишь слегка толкнув её плечом. Послышался странный звук, будто бы маленький щенок скулит где-то недалеко. Я отмахнулся от этого звука словно от назойливого комара и зашёл в библиотеку, до краёв наполненную мраком и тьмой.
 Погруженный в бездну тьмы обычный человек не смог бы и своего носа увидеть, но не я. Я мог видеть всё прекрасно. Словно солнце светило прямо в то место, куда падал мой взор, но не совсем так. Спектр видимых мною цветов был гораздо выше и ярче, чем у остальных людей. Описать, что именно я видел, невозможно. Потому как названия у данной цветовой гаммы попросту не было. По крайней мере, я о нем не знал. Вероятно, поэтому яркое солнце буквально ослепляло меня при прямом попадании в глаза. И нервные окончания плясали в истошной конвульсии, когда лишь край лучей ультрафиолета касался моих глаз.
Снова перешерстил все полки с книгами на первом этаже. Поднялся на второй и сразу направился в отдел зарубежной литературы.  Запах исчез, как я и думал. Провел глазами полки. Вот зачем в русской библиотеке иностранное обозначение полок и книг? Языки никогда не были моим коньком, даже русский. Следуя логике, начал более тщательно осматривать все полки на букву B. 
Ничего! Лишь книги непонятного содержания. Ничего не нашел. Да и что я собственно искал? Я даже не знаю, как книга называется, кто автор и на каком языке была написана. Я взревел как зверь, как животное, полностью потерявшее надежду на спасение. И в этом рёве почти не заметил шагов, приближающихся ко мне.
Я остолбенел и стоял как вкопанный, не думая даже шелохнуться. И единственная моя в этот момент мысль была исчезнуть. Просто раствориться среди этих полок и пропасть навсегда. Тогда-то я и понял, что я именно растворился. Растворился во мраке. Стал един с ним.
Охранники, пришедшие на вызов сигнализации, не видели меня, хоть и смотрели в упор. Я поднялся выше и словно дикий орел наблюдал с высоты, как два рослых и не особо умных товарища пытаются найти то, чего нет. Словно две мышки полевки бегали меж стеллажей, время от времени натыкаясь лишь друг на друга. Я был выше их. Был сильнее их и мог лишь одним движением разорвать на куски. И с этой мыслью каждая секунда превращалась в бесконечность. Каждое биение сердца тянуло к себе. Я чувствовал, как медленно мои клыки вырастают и начинают чесаться в предвкушении сладкой плоти. В предвкушении живительной крови. И вот когда я уже был почти близок к шее одного из этих охранников, передо мной встало лицо Оли, моей прекрасной Оли. Как она смотрит на меня, на монстра, которым я стал. Я отпрянул. Отвратил голову и сохранил жизнь этому бедному парню. Какое-то отвращение посетило меня. Ужас той ночи и осознание, что я натворил, помогло мне понять, что я всё ещё человек и останусь им, пока этого хочу именно я. И зависит это только от меня! Я человек! Но надолго ли?
Словно отшельник я шёл по улочкам ночного Екатеринбурга. Жажда не переставала мучить меня. Отчаяние о моей неизлечимой болезни пожирало изнутри. И лишь одна молитва была у меня в голове: «Хоть бы никто не попался мне по пути»
Но… это Екатеринбург. Это летняя ночь. И в ней много молодежи, которая празднует каждую такую ночь – то, что может праздновать только она.
Помню, как напоролся на таких молодых. Ну, или они напоролись на меня, тут как посмотреть. Помню, как один из них решил спросить у меня время. Я сказал, что нет часов. Тогда он решил спросить у меня сигарету. И я уже не помню, что именно послужило спусковым крючком на пистолете, заряженном моим терпением. Его следующий вопрос «А если найду?» и дурацкий смех гопника или же моё теплое рвение помочь ему ее найти.
Я помню их крики. Это никогда не забудется. Безумные крики ужаса девушек и мальчиков. Помню, как впивался одному в горло своими клыками. Тому самому типу, который всё хотел у меня что-то найти. Затем второму проломил рукой голову. Он пытался меня оттащить от первого.
Помню, как отпустил двух девушек лет восемнадцати. Отпустил лишь для того, чтобы затем поймать. Настроение у меня было хорошее. Я играл с ними как кошка с мышкой. Давно я не испытывал такого детского, щенячьего счастья игры.
Крови было море. Я упивался ей досыта. Чувство эйфории просто разлилось по всему телу. Она пульсировала вместе с моим сердцем и проникала в каждую частичку моего тела. На секунду показалось, что я смог утолить свою жажду, я торжествовал в этот момент. Но лишь секунду.
Жажда появилась снова. Но не такая сильная, словно бы просто пришла для виду. Но я больше не испытывал печаль по поводу моего состояния. Всё как рукой сняло, и я будто бы заново родился. Осознал, что значит быть вампиром. Чую Олю в соседней комнате. Нет, я не должен. Лишь письмо меня отвлекает от неё. От того, чтобы не впиться как животное, как монстр в её шею. Нужно постараться уснуть, и на утро всё пройдет…

Глава 10

«Боже. Это какой-то бред, не иначе! Этого просто не может быть. Вампир? Да я больше поверю, что мы накурились с ним чего-то и до сих пор нас не отпускает. Турки же первые начали курить кальян. Где-то читала, что они ещё туда анашу добавляют, для эффекта» - Оля положила дневник на место, с которого его взяла. Она была просто в ужасе от прочитанного, и её сердце неумолимо билось, пытаясь вырваться и сбежать от действительности. Не один довод, приводимый мозгом, не мог успокоить. Оля будто чувствовала, что это и вправду было. Где-то в глубине её памяти всё встало на свои места. Солнце давно уже проснулось, вот-вот выглянет из соседнего дома. «Сколько я тут простояла? Он скоро проснется» - резко промелькнула мысль в голове Оли. Она вышла из комнаты на цыпочках, стараясь не издавать и звука, но дверь в спальню была иного мнения и предательски скрипнула, когда Оля пыталась её прикрыть. Она замерла, прислушиваясь к любому шороху. Борис лишь перевернулся на спину. Оля в ужасе посмотрела на него. Пальто, джинсы и ботинки, всё было в крови. Но его глаза снова впали, а зубы были такие же, как и всегда. «Наверно, показалось при плохом освещении. Всё это только кажется» - Подумала Оля и зашла в свою комнату.
Она не могла уснуть. Со звонка Сергея она не находила себе места, да и после прочтения такого в дневнике мужа… Уснуть сладким сном? О чем вы говорите? Тут как бы не сойти с ума.
Борис встал. Оля легла на диван и укрылась одеялом. Постаралась сделать вид, что спит, но её глаза бегали из стороны в сторону, сердце не переставало бешено биться. Она слышала каждый удар, прижавшись ухом к подушке. Борис открыл кладовую, расположенную между комнатами, что-то туда положил, закрыл и вернулся в спальню. Оля с облегчением выдохнула.
«Я не могу так больше. Я не могу больше бояться. Нужно уехать. Сергей правильно сказал, что нужно уехать. Но почему к нему? Если мой муж и вправду вампир, то как он меня сможет защитить. Нет, уеду к родителям, к его родителям. Там тихо и спокойно. Подальше от города. Возьму больничный».
Оля поднялась с кровати, достала из шифоньера сумку и начала складывать туда свои вещи. Скидала как попало. Не было времени всё укладывать. Она боялась, что он проснется. Что её муж проснется, и всё, что она прочитала, окажется правдой. Что он укусит её в шею и выпьет всю кровь, а потом просто разорвет на куски, чтобы насладиться каждой каплей её крови. Оля содрогалась в ужасе от подобных мыслей. Она еле как застегнула сумку, утрамбовывая вещи, быстро накинула джинсы и ветровку поверх пижамы. Дрожащими руками написала записку, что уехала к родителям на время и вернется, когда Борис поправится. Вызвала такси и вышла из квартиры, не обращая уже внимания на создаваемый ею шум.
Сев в такси, она попросила водителя доставить её на Южный автовокзал. До деревни, где жили родители Бориса, ходили только автобусы. На счастье Оли –каждые полчаса.
Они выехали из двора, проехали мимо длинного жилого здания и свернули на улице Старых Большевиков в сторону метро, после чего выехали на проспект Космонавтов в сторону центра города.
«Почему Сергей просил приехать к нему? Что он подразумевал, говорив, что у них безопаснее? Безопаснее в участке? Я не собираюсь сидеть рядом с наркоманами и алкоголиками, к тому же за решеткой. Боже, а если он прав? Если мне будет безопаснее там, где полно полиции? Да и о чем я думала, направляясь к родителям? Он же знает, где они живут. А что, если и они теперь в опасности? Господи, вот я дура!». Оля взяла телефон набрала номер.
- Ало, Сергей? Я тебя не разбудила? – спросила Оля, почти что протарабанив слова.
- Эм… Я…? Нет не сплю, Оля? Как ты? – раздался сонный голос Филиппа.
- Я не знаю… После твоего звонка я зашла к Борису в комнату и… там… Окно было открыто полностью, он лежал в одежде на кровати и весь… - она остановилась и посмотрела на водителя, затем продолжила в полголоса. - Он был весь в крови… Я не знаю, может, мне показалось, скорее всего, показалось, а потом я прочитала его дневник… Боже… там такое было написано, что не верится.
- Дневник, он у тебя? – перебил её Филипп.
- Нет, я не успела его взять, да и Борис бы разозлился, но я прочитала его полностью. Я не знаю, что мне делать. Это всё как кошмарный сон…
- Что было написано в дневнике? Хотя бы примерно можешь рассказать?
- Ну… как мы отдыхали в Турции, все его мысли, а потом, потом он начал писать что-то невообразимое про вампиров и настоящий замок под землей. Как он убил какого-то монстра, и я… он писал, что я была вампиром.
- Упырем, – снова перебил её Филипп.
- В смысле? Что?
- Ты была упырем. Это долго объяснять. Ты где сейчас? Куда-то едешь?
- Я… мы выезжаем с Уралмаша. Прости, но я хотела отправиться к родителям, но потом поняла, что и они тогда будут в опасности. Вдруг, Борис разозлится и приедет к ним. Боже… я будто верю в то, что он написал.
- Высшим вампиром, а это уже сложнее. Приезжай ко мне, как и договаривались. Мне многое нужно тебе рассказать. Ты права, ваши родители не будут в безопасности. Я не хочу тебя пугать, но всё что он написал… - Филипп вздохнул. - Всё чистая правда. Жду тебя по адресу улица Куйбышева, дом 21, 6 этаж, квартира 24, домофон не работает. За такси я заплачу, не переживайте. Тебе и так сейчас несладко, позволь хоть как-то помочь.
Услышав, что всё, что она видела, читала и, возможно, помнила было правдой, она громко разрыдалась в машине. Её нервы попросту не выдержали, и плотина, державшая всю бурю эмоций, просто рухнула.   
- Я… да… хорошо… Скоро приеду, – всхлипывая, сказала Оля и положила трубку.
Водитель на неё смотрел очень странным взглядом. Он был в черной бейсболке с аккуратными черными усами, по краям которых уже виднелась седина. Лицо его было слегка темным и морщинистым. Одет в черную футболку и джинсы. На правой руке поблескивал золотой перстень и цепочка на запястье.
- С Вами всё хорошо? – обернувшись, спросил он с явным акцентом человека из ближнего зарубежья, при этом хорошо говорившего по-русски. – Может, чем-то смогу помочь?
- Да, спасибо большое. Простите, пожалуйста, за этот спектакль, – ответила Оля, вытирая слезы и сопли салфеткой. – Мой муж просто болен, и я не знаю, как ему помочь, никто не знает. Можете изменить маршрут и довезти меня по адресу Куйбышева, 21?
- Да, конечно, любой каприз за Ваши деньги, – махнул рукой водитель и изменил конечный адрес в навигаторе. – Раз Вашему мужу плохо, почему Вы решили уехать от него?
- С чего Вы взяли?
- Э-э-э, дамочка, я давно на свете живу и могу по глазам читать людей. Ну и ещё Ваша большая сумка о многом говорит, – водитель улыбнулся, и улыбка лишь растянула усы на всё лицо.
- Я боюсь его, он может мне навредить, – резко отрезала Оля. «И зачем я ему это вообще говорю?» - подумала она.
- Вы меня простите, но мужчины ранимые существа, какими бы суровыми не казались. А в самый сложный период им больше, чем женщинам, нужна поддержка близкого человека, а Вы уезжаете. Подумайте, может стоит вернутся?
- Спасибо, но нет, и следите за дорогой, пожалуйста.
- Любой каприз за Ваши деньги, - он замолчал.
В тишине прошла и остальная часть поездки. Лишь на фоне играла музыка из радиоприемника. Водитель свернули с улицы 8 марта на улицу Куйбышева в сторону Московской, и, проехав три светофора, остановился у красно-белого семиэтажного здания, по бокам которого находились пристройки – продуктовый магазин и магазин сантехники.
- С Вас 190 рублей. И задумайтесь, мужчина ведь плохим не рождается, а становится.
- Хорошо, спасибо, – Оля полезла в сумочку, чтобы достать кошелек и расплатиться, но в этот момент подошел мужчина в спортивной куртке и джинсах и постучал в окно автомобиля.
- Я заплачу, - сказал Фил и подал в открывшееся окно купюру в 200 рублей. - Сдачи не надо.
- Спасибо большое, Сергей, но это было лишнее. Всего доброго, - сказала Оля, выходя из машины.
- Это лишь малая часть того, что я могу сделать для тебя. Пойдем. Нам многое стоит обсудить.
Филипп проводил до подъезда Олю и открыл ей дверь, приглашая войти. Они зашли в небольшой подъезд, поднялись по лестнице и зашли в лифт. Фил нажал на шестой этаж. Послышался скрежет металла на самом верху, и лифт начал подниматься. Чувствовалось, как по железным тросам, что удерживают кабину в шахте лифта, прошло напряжение и они начали слегка вибрировать. Он остановился, слегка просев вниз, но затем вернулся в нормальное положение, словно небольшая лодка у пристани покачнулась от легкого бриза. Весь путь с первого этажа до шестого Филипп и Оля провели в полной тишине, стесняясь друг друга. Стесняясь неловкого прикосновения друг друга в этом небольшом лифте. Не зная, что вообще можно сказать, и при одной мысли о любом слове, что должно быть произнесено, дабы убить эту тишину, смущались и краснели.
 Оля вслед за Филиппом вышла на небольшую лестничную площадку. Фил открыл дверь в квартиру, и Оля зашла в просторный коридор с красным ковром. Ей в глаза сразу бросилось отсутствие ремонта и большая раздвижная дверь напротив. Дверь открылась, и из неё вышла Юля.
- Доброе утро, Ольга Владимировна. Мне очень жаль, что всё так получилось, но теперь Вы в безопасности, - с приветливой улыбкой сказал Юля.
- Доброе, Юля. Так себе оно, конечно, доброе. Знать бы ещё, что вообще происходит и когда всё закончится.
- Сегодня, - сказал Филипп, закрывая входную дверь.
 Оля вздрогнула от неожиданности.
- Не пугайся. Как сказала Юля, теперь ты в безопасности.
- Но от чего? От той фантастики, что написана в дневнике мужа? Но это полный бред! – воскликнула Оля, и на её глазах проступили слезы.
- Мне правда очень жаль, и нам стоит тебе очень многое объяснить и рассказать, - сказал Фил и проводил Олю в свою комнату. – Юля, принеси, пожалуйста, табурет с кухни.

- Итак. Начнем с самого главного. Тебе удобно? – спросил Фил.
- Да, вроде, всё в порядке, только почему он так скрипит? – спросила Оля, стараясь найти баланс на шатающемся стуле.
- Хорошо. Расскажи нам, - Филипп рукой показал на себя и на Юлю, стоявшую рядом со шкафом. – Что было написано в дневнике Бориса?
- Ну, - Оля задумалась. – Сначала он описывал наши туры по Турции, как мы отдыхали и где были. Я была даже удивлена, что он последовал совету нашего психолога и завел дневник. Но потом он начал писать какую-то несуразицу. Про меня, про вампиров и целый замок под нашим отелем.
- И ты этому не веришь?
- Я не знаю, чему верить… Я не помню и половины из того, что он писал. Всё словно в тумане.
- Всё, что он описал, было правдой.
- Что? В смысле? Но как это возможно?
- Мы и сами до конца не знаем, как это произошло, но факт остается фактом. Вот, возьми. Эти документы мне прислали из Турции. В них отчет разведгруппы, – Фил подал Оле стопку бумаги. – Твой муж, как бы это сказать, один зачистил гнездо вампира и убил его самостоятельно. Мне думается, всё это благодаря тебе.
- В смысле? – Оля подняла голову от белых листов бумаги.
- Я предполагаю, что он, благодаря неизмеримой любви, - Филипп взмахнул руками, показывая что-то вроде абажура, обозначающего, в его понимании, неизмеримую любовь, - смог сделать невозможное, иначе это объяснить нельзя.
- То есть, всё это было правдой? Всё, что он писал… Я была вампиром…?
- Почти, упырем, мы называем их упырями. Это вампиры, которые были обращены высшим вампиром и являются лишь их слугами, подчинены их воле, так сказать. 
- Но кто Вы? Вы не из полиции?
- Нет. Я прошу прощения, что мне пришлось тебе врать, но меня зовут Филипп, а это моя стажерка. Мы охотники на вампиров. Нас тренируют и обучают для того, чтобы избавляться от кровососущих тварей. И я могу снять шляпу перед Вашим мужем, даже мы не всегда в силах зачистить целое гнездо.
- Хех… Это становится всё чуднее и чуднее, - на лице у Оли появилась нервная улыбка. – Даже эта маленькая девочка может убивать вампиров?
- Она? – Фил засмеялся. – Не-ет, она ещё стажер. Ей предстоит многому научиться перед тем, как первая голова вампира упадет от её рук.
На лице у Юли мелькнула тень обиды, но лишь на секунду.
- Поэтому пока она со мной, - продолжил Филипп после минутного молчания. – Это всё, что было написано в дневнике твоего мужа?
- Не совсем… - Оля слегка замялась, - он также писал, как бродил ночами по улицам. Зачем-то взломал центральную библиотеку и… - она снова запнулась.
- И-и-и? – спросил протяжно Филипп.
- Я сначала не поверила, да и как? Но, его одежда… Она была вся в крови… и ваши слова, о том, что всё было правдой… Значит, что он… он убил четырех человек… просто растерзал их и выпил всю кровь… - В этот момент Оля не плакала и не пребывала в ужасе, а была словно в прострации, и её голос лишь слегка дрожал, а глаза были стеклянные, будто её сознание перенеслось совсем в другое место, подальше от реальности. Подальше от этого ужаса.
- Мы тебя прекрасно понимаем, даже больше, чем можешь себе представить, – Филипп и Юля переглянулись между собой. – Поэтому будь уверена, мы решим эту проблему.
- Хорошо, - слегка очнувшись, сказала Оля.
- Нам пора собираться. А ты оставайся тут, во что бы то не стало. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится. Юля, одевайся.
Они вышли из комнаты, где Оля продолжала сидеть на стуле. Её взгляд прояснился, но глаза стали максимально большими. Она начала осознавать, что происходит. Весь ужас настигшей её ситуации и в каком она положении. «А что они хотят сделать с Борисом?» - тут же промелькнула мысль в её голове.
- Постойте, - выкрикнула Оля.
Она вышла в коридор и увидела, как Филипп и Юля уже стоят, переодетые в что-то, напоминающее униформу. Цветом она была черная, но на свету, под определенным углом, слегка поблескивала серебряным оттенком. Филипп передернул затвор на пистолете и засунул его подмышку. То же самое сделал со вторым.
- Что вы хотите сделать с Борисом? – спросила тихим голосом Оля.
- Прости, но мы должны его… - Фил снова замялся, - убить. Он слишком опасен. Если мы промедлим ещё хотя бы день, он уйдет, и обнаружить его будет очень сложно, а это приведет к появлению гнезда и упырей.
- Не-ет, - дрожащим голосом сказала Оля. – Вы не можете… Есть же другой способ! Должен быть! Вы не можете просто его убить, он же человек, в конце концов! Он мой муж! Я люблю его!
- Мне очень жаль, но он уже не человек, – Филипп посмотрел на Олю печальными глазами, понимая, что никакие слова её не утешат и он ничего не сможет для неё сделать. – Юля? Ты готова?
- Нет, она никуда не идет, как и ты, - раздался строгий женский голос.
Филипп одновременно с Олей повернулся в сторону выхода. На пороге стояла высокого роста женщина с каштановыми волосами, завязанными в конский хвост, в военном обмундировании в расцветке зимнего камуфляжа. На поясе были прикреплены небольшие сумочки для боезапаса. Через плечо перекинута кобура с пистолетом. По бокам появились двое мужчин ниже её ростом, в точно таком же обмундировании.
- Лера? – спросил удивленно Фил.

Глава 11

- Что? – в ответ спросила Лера.
- Ты сегодня прекрасна как никогда. Пойдешь со мной на свидание? – Филипп ехидно улыбнулся.
- Не прокатит, - Лера улыбнулась и опрокинула Филиппа на спину, уйдя из его захвата, развернувшись на пол оси и ударив его по коленям.
- Ой, да брось. Хорошая была попытка, – Филипп рассмеялся.
- Филипп, Лера, закончили. Можете отдыхать. Завтра – в это же время, – раздался громогласный голос тренера. Его слова пронеслись по всему тренировочному залу и потерялись в верхних слоях атмосферы.
- Вставай, неудачник. Сначала уложи меня на маты, а потом посмотрим.
- Никто тебя за язык не тянул, - Филипп резко поднялся на ноги, схватил за правую лодыжку Леру, по левой ударил ногой так, что её ноги разъехались. После чего поднырнул под неё и броском опрокинул на маты. От неожиданности с губ Леры сорвалось только:
- Ох, ты ж ё!
- Ну и кто теперь неудачник? – спросил Филипп, и они оба рассмеялись.
- О’кей, твоя взяла, но я сказала, посмотрим.
- А-р-х, бабы. Всё-то у вас неоднозначно, – возмутился Филипп и помог Лере подняться с матов.
Они зашли в раздевалки. Филипп снял с себя черный комбинезон, в который были вставлены железные пластины для увеличения веса. Принял душ. Надел джинсы и футболку с изображением рок-группы «Sabaton». Протиснул ноги в тапочки, закрыл шкафчик и вышел из раздевалки. Лера как всегда задерживалась, нужно же было каждую волосинку промыть. Он стоял один в огромном и абсолютно безлюдном зале.
Лера только вышла из душа и вытерлась полотенцем. Включила висевший на стене рядом с зеркалом фен. Просушила волосы, надела трусики и лифчик. Свет внезапно погас, она вздрогнула.
- Филипп? Не смешно, – Лера успела накинуть только футболку, как услышала чей-то шорох. Взяла телефон и включила фонарик.
Лера почувствовала на шее чье-то дыхание и резко обернулась. Никого не было. Она выпрямилась и замерла словно высеченная из мрамора скульптура. Лицо было белое и не выказывало ни единой эмоции. Но в ушах стоял гул. Гул от биения сердца. Оно беспощадно трепетало. Дыхание начало застревать в горле.
- Фил, это правда не смешно, - сквозь зубы сказала Лера.
  Снова раздался шорох позади. На этот раз Лера не стала ждать: резко развернулась, схватила и бросила знакомый силуэт через бедро на пол.
- Да чтоб тебя, второй раз, - вскрикнул Филипп.
- Совсем офонарел? Я ж тебя убить могла.
- Да брось. Меня ты точно не убьешь, я же тебе нравлюсь.
- Придурок, - Лера ударила ногой в живот Фила. Тот согнулся от боли.
Она нащупала брюки, лежащие на скамейке, надела. Убрала лишнюю одежду в шкафчик.
- Ты ведь испугалась, -  ехидно хихикая, сказал Фил, чуть приподнявшись на локте. – Мраморная Лера испугалась.
- Ты чего вообще тут делаешь? Это женская раздевалка. Убить тебя мало, – обижено фыркнула Лера.
- Ладно, прости. Неудачная шутка.
Фил в темноте нашел скамейку и почувствовал небольшое дуновение ветра. Лера молча и тихо вышла из раздевалки. 
Зашипел громкоговоритель, и из динамиков послышался нежный женский голос.
- Артемьев Филипп Игоревич, просьба пройти в кабинет Бурунова Михаила Владимировича. Артемьев Филипп Игоревич, просьба пройти в кабинет Бурунова Михаила Владимировича.
- Что ты опять натворил? – спросила Лера, обернувшись.
- Антипова Лера Денисовна, просьба пройти в кабинет Бурунова Михаила Владимировича. Антипова Лера Денисовна, просьба пройти в кабинет Бурунова Михаила Владимировича, - снова раздался голос из динамиков.
- Ну, вот сейчас и узнаем, - усмехнулся Фил.
Лера искривленно спародировала Фила и вышла вслед за ним. Они поднялись по лестнице к лифту. Лера нажала на вызов.
- Ты извини, Лер, что напугал тебя, - смущенно сказал Фил.
- Испугал? Ни капельки, - Лера помолчала. – Всё нормально, не парься. Ты за это мне и нравишься.
- Ага! – воскликнул Фил. – Я так и знал!
Они оба улыбнулись, не отводя друг от друга взгляд. Прошло уже десять лет с их знакомства, но взгляд остался всё тем же. Они до сих пор были по уши влюблены друг в друга.
Зайдя в лифт, Филипп нажал на 17 этаж. Двери закрылись, и под легкий, спокойный джаз они начали подниматься.
- «Глава безопасности Бурунов Михаил Владимирович», - Фил прочитал табличку на двери кабинета. – Как думаешь, какой он?
- В смысле, какой? – спросила Лера. – Его фотография висит на каждом этаже. Ни разу не видел, что ли?
- Да я не про это. Какой он по характеру? Наверно, такой же жесткий и грубый, как и его фотка, но мягкий и добрый внутри, как и все мы.
- Что ты несешь? – Лера рассмеялась.
- Чего? Я в фильме видел такое, что взрослый и страшный мужчина на самом деле очень раним и мягок внутри.
- В каком? «Голубая гора»? – Лера ещё больше рассмеялась. – Ладно, пойдем. Не хочу, чтобы мы выговор получили из-за того, что тупо пялились на табличку.
Фил постучал, и они вошли в кабинет. Глава безопасности сидел за большим столом, который тянулся от самого входа до противоположной стены. Несмотря на зимнее время года, солнце светило ослепительно ярко из двух больших окон. На стенах висело огромное количество дипломов и наград. Также фотография с президентом России, что весьма удивило Филиппа. Лера же не могла оторвать глаз от великолепно сделанных доспехов династии Мин, стоявших в стеклянном коробе. Рядом, на стене и на специальном стенде, висел двуручный топор и меч.
- Наконец-то. Проходите, садитесь, - сказал Михаил Владимирович.
Филипп сел как можно дальше. Шрам на лице Михаила Владимировича не вызывал у Фила желания видеть его слишком близко к себе. Лера села напротив главы безопасности, осмотрелась и с удивлением посмотрела на Филиппа, в её глазах застыл немой вопрос.
«Я не хочу садиться ближе, чем сейчас. Ты видела его шрам?» - постарался мимикой ответить Филипп.
- Итак. Не будем тянуть быка за вымя, – нарушил молчание Михаил Владимирович. – Я вас позвал, так как вы лучшие выпускники на своем курсе. Скоро экзамены, но у вас есть шанс закончить обучение пораньше, избежать ненужных тестов и выйти на передовую весной, а не летом.
- Правда? – спросила Лера. Филипп молчал и ждал, что будет дальше. Он знал, что бесплатный сыр может быть только в мышеловке.
- Да, моё слово закон, и если вы справитесь с тем, что я вам сейчас предложу, то я договорюсь о досрочной сдаче экзаменов и выпуске из училища.
- Я так понимаю, - сказал Фил. – у Вас что-то случилось, но по какой-то причине нет людей, чтобы разобраться, и Вы решили всё передать в руки простым ученикам, даже не стажерам?
- Ты прав, но не во всем. У нас не так много осталось подразделений в Москве, чтобы высылать целый отряд на непонятную активность. Часть пришлось отправить в Питер, там нашли несколько гнезд, и сами они не справятся. Поэтому мы решили, что с таким заданием справятся лучшие выпускники училища.
- Хорошо, а в чем собственно дело? – спросил Фил.
- А дело вот в чем. Вчера было обнаружено тело молодой девушки 19 лет в парке 50-летия Октября. На шее обнаружен укус, одежда разорвана.
Михаил Владимирович повернул экран монитора. Филипп пересел поближе.
- По укусу видно, что это упырь. Совсем молодой, - сказал Филипп.
- Именно.
- Но что он делал так близко к нам? Это же буквально через дорогу. И один ли он?
- Это тебе и предстоит узнать. Ты же учился на охотника, это твоя прямая обязанность – узнать, кто он, где обитает, и, раз есть упырь, то, значит, есть и высший.
-… то, значит, есть и высший, – почти одновременно сказали Фил и Михаил Владимирович. 
- А я как могу помочь? – спросила Лера.
- В одном из последних опросов ты сказала, что не против командовать группой и, возможно, даже стать главой оперативного штаба. Это всё ещё так?
- Да, но…
- Вот и славно. Группу я тебе дам. Когда Филипп узнает, где живет этот упырь и где их логово, он передаст всё тебе, и уже тут будешь действовать ты.
Лера задумалась.
- Разрешите вопрос? – спросила Лера.
- Конечно.
- Почему на зачистку Вы решили направить выпускника? Да, Вы сказали, что мы справимся, но у меня нет опыта, и я ни разу не сражалась с вампирами. Если сомнений нет, что справится Фил, то у меня есть сомнения насчет себя. 
- Это похвально, ты лучше пожертвуешь карьерной лестницей, чем бездумно кинешься в сердце битвы, но мы давно не обнаруживали гнезд. Нам кажется, что тут, скорее всего, упырь-одиночка, которого каким-то ветром занесло к нам из другой страны, что иногда случается.
- Позвольте мне тогда собрать свою группу из людей, которым я доверяю.
Теперь Михаил Владимирович задумался. Почесал затылок там, где начинался или заканчивался шрам.
- Теоретически – можно, может, даже так будет лучше. Чем быстрее мы выведем на передовую новых и уже опытных бойцов, тем спокойнее я буду спать. На том и порешали. Филипп, я уже выслал тебе на почту всю нужную информацию. Приступай немедленно. По готовности всё передай Лере. А тебе, - он пристально посмотрел на Леру. – я советую подобрать самых лучших бойцов, от этого зависит слишком много жизней. Всем всё понятно?
Лера и Филипп синхронно кивнули.
- Тогда свободны.

- Что думаешь? – спросила Лера, когда они вышли из кабинета.
- Думаю, что у меня будет много работы и бессонная ночь. Даже не верится, что вот то, к чему нас готовили. Лучшие из выпускников… надо же, а так и не скажешь, - Филипп усмехнулся.
- И не говори.
- И кого ты хочешь взять в группу? Дай угадаю, Стас, Гера и…
- …и Женю, а кого ещё? Без меня они пропадут, или их сожрут, не дай Бог.
- Кого сожрут? – спросил Гера, когда дверцы лифта открылись. Он был в униформе, как и другие трое, стоявшие рядом с ним. Рыжие и длинные волосы чуть потемнели и были собраны в пучок сзади.
- Вас сожрут, всех вместе, - сказал Лера и приветливо улыбнулась.
- Здоров, парни, - сказал Фил.
- Здоров, голубки. Нас не сожрут – поперхнутся Женей. Видала, какие щеки отъел, – Гера потрепал Женю за действительно большие щеки и поправил очки.
- Пошел ты, Жора! – проворчал Женя. 
- А что Вы делали на 17 этаже? Тут же отдел безопасности, – спросил Стас.
- Очень хороший вопрос, - сказал Фил, Лера молчала, но было видно, что её распирает от жажды всё рассказать. – Лера, расскажешь им? Чувствую, сегодня не только у меня будет бессонная ночь.
- О чем он? – спросил Гера.
- Нам с Филом дали первое задание! – радостно вскрикнула Лера.
- Что-о-о-о-о?! – спросили все трое хором.
Фил рассмеялся.
- Да, меня назначили охотником, попросили найти одного упыря, а Лере…
- Меня назначили главой группы зачистки! – Всё также радостно сказала Лера.
- О-о-о-о-о! Дак это нужно отметить! Стас?!
Стас приоткрыл комбинезон и показал горлышко бутылки водки и несколько чекушек.
- На меня всегда можно положиться, - сказал Стас.
- Я же говорил, не у одного меня будет бессонная ночь.
- Ты с нами, Фил? – спросил Женя.
- Я пас, братцы. У меня полно работы с этим делом, так что без обид. Нужно как можно скорее сдать отчет. Лер, ты им не сказала самого…
- ВЫ МОЯ ГРУППА ЗАЧИСТКИ!!!! – Не выдержав напряжения, выкрикнула Лера.
Вся шахта лифта, а вместе с ней и десяток прилегающих этажей просто взорвались от торжествующих криков и ора счастья. 
- Боже, у меня кровь из ушей потекла. Жень, посмотри, - сказал Фил после того, как бурное ликование чуть стихло.
- Как… Как ты это сделала? Как у тебя получилось нас-то с собой приплести?  Даже не верится. А что взамен? Мы что, должны убить упыря? Снова? – Гера просто сгорал от нетерпения.
- Просто сказала Михаилу Владимировичу, что мне нужны люди, которым я могу доверять, а кроме вас у меня больше никого нет.
- Ты что же это, значится, у самого Владимировича спрашивала? – слегка оторопев, спросил Стас.
  - Он нас позвал и дал указания. Ещё и пообещал освободить от сдачи выпускных экзаменов…
Не успела Лера закончить, как поднялась вторая волна оваций, и лифт слегка зашатало в стороны от невероятной звуковой волны. Приятный и мелодичный голос произнес: «Десятый этаж», и двери лифта открылись.
- Ладно, парни, был рад всех ещё раз видеть, но надо работать. Вампиры сами себя не истребят, а хотелось бы. Всем счастливо, – Фил попрощался и подмигнул Лере, она подмигнула в ответ.
- Ну, а мы пойдем отмечать. Лера, ты же с нами? – спросил Гера.
- Куда вы без меня, конечно, с вами.

Глава 12

Они все вышли из лифта и разошлись в разные стороны коридора. Филипп ещё долго слышал радостные возгласы Геры и Стаса, Лера лишь смеялась, а Женя как всегда молчал. Он зашел к себе в комнату и рухнул на диван. В мыслях пролетало: «Наконец-то пуховое блаженство», а затем понеслись как скорый поезд воспоминания и о родителях, и о последнем дне, когда Филипп их видел. Темнота окутывала комнату. Из небольшого окна сквозь занавески проступал лунный свет, освещая лишь стол. Одиночество набросилось на Фила как хищный зверь, давно выслеживающий свою добычу. В сердце закралась печаль и отголосок детского страха перед теми ужасными монстрами в переулке. Из глаз потекли слезы. Он смахнул их рукой и поднялся с дивана. Сел за рабочий стол и открыл ноутбук. Включил светильник. Резкий свет ударил в глаза, Филипп дернулся, поморщился и нажал на кнопку включения ноутбука.
«Ну что, Фил, ты готов показать, на что способен? – подумал он, - Конечно, не готов. К такому нельзя быть готовым. Одно дело – картинки и манекены, а другое – когда всё по-настоящему. Ладно, поехали»
 Фил открыл входящее письмо от главы безопасности с указаниями и наставлениями. Скачал ZIP-файл и открыл его на рабочем столе. Выборочно распаковал несколько фотографий с телом девушки, видео, где запечатлен упырь, а вместе с ним и отчет сержанта Гришковича Н.В. нашедшего тело девочки. 
- Посмотрим, Н.В., что же ты написал.

Отчет Гришковича Николая Васильевича от 17.12.2010

17.12.2010 в 3 часа 15 минут мною было обнаружено тело молодой девушки возле лесопарковой зоны 50-летия Октября, между гаражными пристройками. Пульса не было. Тело было зарыто снегом. Вокруг было множество следов борьбы. Следов крови не обнаружил. Предполагаю, что её задушили.
Также на шее были обнаружены небольшие красные точки, возможно, вызванные аллергией.
 
«М-да, здесь точно ничего нужного не найду. Пойдем дальше» – Филипп закрыл отчет и стал рассматривать фотографии девушки.
Филипп присмотрелся к укусу на шее.
- Хм… и правда молодой упырь… Один… Странно.
Он просмотрел ещё несколько фотографий. Затем открыл видео с камер наблюдения с соседнего дома.
- Ну, конечно, качество как всегда оставляет желать лучшего.
«Ночь. Видно, как парень и девушка медленно прогуливаются по двору. Заходят за дом. На другой камере видно, как парень уговаривает девушку пойти через гаражи. Она не хочет, начинает сопротивляться. В конце концов парень её уводит. Проходит 15 минут. Парень выходит из-за гаражей, вытирает подбородок. Долго смотрит на камеру. После чего разворачивается и уходит»
Филипп глубоко задумался.
«Всё это очень странно. Он будто знал, что попадет на камеру. Даже показалось, что он улыбнулся, когда вышел. Ещё более странное – то, что этот молодой упырь не растерзал жертву, как должен был, а сработал как высший вампир, не вызывая никаких подозрений у обычных людей. Нужно будет завтра проверить место, где была найдена девушка, может, найду хоть что-нибудь».
- Всё это будет сложнее, чем я думал.

Будильник поднял Фила в 6 утра. За окном по-прежнему стояла ночь. Шел небольшой снег.
Филипп слегка вздрогнул: мороз прошелся по всему телу, и выдохнул, выйдя за ворота Училища. Открыл пачку и закурил сигарету. Не спеша пошел в сторону Большого Московского цирка. До нужного парка было несколько кварталов. Филипп не спешил. Нечасто удается вот так просто выйти из Училища и насладиться морозным утром, не боясь, что тебе придется писать объяснительную и терпеть наказания за нарушение правил поведения. Филипп наслаждался каждой снежинкой, упавшей на его лицо. Он шел медленно, оглядывая каждого прохожего. Все спешили на работу, угрюмые и серые. Как зомби, лишь изредка чертыхаясь.
Филипп прошел станцию метро «Училище» и «Ашан Сити». Завернул возле храма святых Кирилла и Мефодия, после чего закурил ещё одну сигарету. Зашёл в парк. Он попал словно в сказочный сон, проходя между деревьями с заснеженными листьями. Золотистый свет фонарей тускло падал на одинокие тропинки между кустами. Мимо пробежал старичок в советском спортивном костюме и зимних фиолетовых варежках, слегка пыхтя и выдувая пар изо рта каждый раз, когда ступал на правую ногу. Филипп задержал дыхание и выдохнул глубок никотина, когда старичок пробежал мимо. «Надо же, неловко как стало, - подумал Филипп – Вон, как люди стараются прожить подольше. Может, бросить курить, а то помру, не дожив и до сорока лет? Да кого я обманываю, ещё раньше помру от какого-нибудь вампира». Филипп снова затянулся, и красный огонек от сигареты вспыхнул как светлячок в летнюю ночь.
Филипп подошёл к гаражам, где нашли девушку. Осмотрелся вокруг. Посмотрел на дом, обычная многоэтажка бежевого цвета. Архитекторы пытались сделать её круглой, но прямоугольные и квадратные комнаты, видимо, не дали им это сотворить, поэтому дом получился угловатый и слегка нелепый. Увидел камеру, с которой всё было снято. Выкинул сигарету. Ещё раз осмотрел гаражи, стоявшие рядом. Уже давно проржавевшие и с непонятными рисунками на стенах. Филипп зашел между двумя ближайшими.
«Так, вот тут нашли тело… А что хочешь найти ты? Все следы давно уже заметены» - подумал Фил и раскидал в стороны только что выпавший снег.
«Ничего, конечно. Небольшая выемка, где лежало тело и всё. Может, попробовать пройти тем же путем, каким они и пришли?» Филипп вышел из гаражей в сторону дома. Снова посмотрел на камеру и прикинул примерную траекторию движения упыря. Он осмотрел соседний дом. Точно такой же, и пошел к нему. На нем также висела камера.
«Может, если взломать камеры в округе, удастся получить хоть что-нибудь. Просмотреть весь путь той твари»
Фил достал пачку и уже хотел закурить, как ему в глаза бросился силуэт человека, стоявшего недалеко. Был он одет в короткую зимнюю куртку с капюшоном. Руки убраны в карманы. Стоял он неподвижно. Филиппа не покидало ощущение, что он смотрит именно на него. Ужас проснулся в нем. Словно огонек маяка где-то вдалеке небольшим свечением начал потихоньку окутывать сознание. С каждой секундой становился всё больше и больше. «Что такое со мной? Неужели, я испугался какого-то упыря? Я побеждал Леру, а она пострашнее будет какого-то дохленького вампира».
- Да ладно? Неужто целые сутки ждал меня? – Фил закурил. Человек развернулся и зашел за дом. – А-р-г-х, бегать ещё придется за ним.
Филипп быстрым шагом пошел вслед за силуэтом.
«И что ты будешь делать, когда догонишь его? Спросишь, как дела или как пройти в библиотеку? А вдруг это просто прохожий, который вышел подышать свежим воздухом или выгулять собаку, а ты его допрашивать собрался. Если бы. От обычного прохожего не бегут мурашки по коже».
Фил ускорил шаг, завернул за угол, но никого не обнаружил.
- Куда ты делся? – в растерянности спросил Фил. – Попался!
Фил увидел, как этот же силуэт заходит за угол ещё одного дома. Вышел на дорогу и пошел в сторону выхода метро «Мичуринский проспект». «Нельзя дать ему зайти в метро, иначе упущу» - подумал Фил и перешел на легкую трусцу. Этого было недостаточно. Несмотря на то, что Филипп то и дело ускорялся, расстояние между ним и упырем не сокращалось. Они пробирались сквозь потоки людей, идущих на работу. Упырь то и дело пропадал в толпе, ускользая от взора Филиппа. Они спустились в подземный переход к станции метро.
«Смогу перехватить его возле турникетов, они его задержат. Нужно схватить его во что бы то не стало!»
Филипп рванул сквозь людей, проталкивая и сбивая с ног и так раздраженных жителей мегаполиса. Схватил за рукав упыря, но тот ускользнул, словно ничего и не заметив. Просочился сквозь турникеты. Филипп следом пролетел одним прыжком, увернувшись от пластмассовых створок, и чуть не нагнал упыря. Только его задержала полиция, которая на удивление среагировала незамедлительно, будто бы ждала его. Подъехал поезд. Упырь зашел внутрь. Филипп вырвался рук из схвативших его полицейских. Услышал разъярённые возгласы и крики. Перед самым отправлением влетел в вагон, прижав к противоположной стене людей.
Упыря не было. Он потерял его на секунду. Затем Филипп увидел парня в капюшоне и со злорадной ухмылкой. Филипп увидел его зубы – клыки упыря. Он пробирался вглубь поезда, легко и играючи проходя мимо людей. Филипп решил не спешить, деваться вампиру было некуда. Он шел осторожно, прячась, не выпуская из виду свою цель. Филипп хотел спрятаться, стать незаметным, чтобы упырь потерял его из виду. На удивление, так и произошло. Взгляд упыря метался из угла в угол, он чувствовал охотника, слышал его сердцебиение и слышал запах, но не видел, не мог уследить за ним. Он остановился и ждал, рыская глазами по вагону, осматривая каждого присутствующего человека. Филипп будто испарился и витал где-то в воздухе.
«Это невозможно, так могут только вампиры» - промелькнула мысль в голове упыря.
Филипп шесть лет тренировался, учил повадки вампиров, зубрил их слабые места, прятался так, что даже искусные охотники находили его с трудом. Да, глава безопасности Бурунов Михаил Владимирович был прав, он был лучшим из выпускников. Филиппу нужно было лишь надеть зимнюю куртку задом-наперёд, снять шапку и надеть очки, слегка сгорбиться и достать книжку. Этому он научился ещё на втором курсе, и это сработало.
«Он потерял меня из виду. Отлично! Теперь-то мы узнаем, где вы прячетесь, выродки» - подумал Фил.
Они проехали несколько остановок. Люди входили и выходили огромными массами, но Филипп не сводил глаз с упыря. Они вышли на станции «Шелепиха». Упырь поднялся наверх и пересел на Московское центральное кольцо. Проехал одну остановку и вышел в «Деловом центре».
«Неужели, они в Москва-Сити? Тут же каждый день проходят рейды в поисках гнезд».
Они вышли рядом с торговым центром. Упырь продолжал идти, не оборачиваясь и не оглядываясь. Ускорил шаг. Солнце уже встало. Он вышел и остановился, на секунду ослепнув. Филипп был неподалеку и следил.  Его сердце нервно трепетало, усиливая темп с каждой минутой, с каждой мыслю о том, что он сейчас обнаружит гнездо, настоящее гнездо монстров, что убили его родителей.
Упырь прошел до моста «Багратион» и свернул к Серафимовской церкви рядом с набережной. Он шел в направлении жилого комплекса Кэпитал Тауэрс. Перелез через строительные ограждения. Фил последовал за ним и успел увидеть, как упырь лезет в канализационный люк, расположенный под самым основанием нового небоскреба.
Филипп подошел к люку и сдвинул его. Всё, что он видел, был лишь мрак. Тьма, поглощающая всё на свете; в голове промелькнула мысль. Жуткая мысль о том, что в этой тьме находятся существа, которые могут убить тебя, растерзать и выпить всю твою кровь, как это было с родителями. Паника накрыла Фила. Он стал хватать воздух ртом. Голова закружилась, а в ушах встал гул собственного сердца. Он отошел от люка и замер.
«Я должен побороть страх. Я должен… Должен быть уверен, что гнездо находится там. Что высший там, в глубине. Что это не ловушка. Что Лера пойдет сюда не просто так и они не убьют ее. Боже, какой же я трус… Соберись, Фил. Они ведь убили твоих родителей, да и не только твоих. А сколько убьют ещё? Ты должен! Нет, не могу, простите, но не могу! Я ничтожество по сравнению с ними. Что я смогу сделать? Пальцем пригрозить? Тебя же готовили к этому. Ты шесть лет упорно тренировался, и вот твой триумф. Тебе нужно просто спуститься вниз и убедиться, что там гнездо. Просто убедиться… Конечно, оно там. Иначе и быть не может. Надо… надо просто найти чертежи канализации в этом районе и найти место, где они могут быть. Они там точно есть, нутром чую. Я не могу пойти один, меня точно убьют или ещё чего хуже. Мне же просто нужно передать данные и всё. Да, так и сделаю. Лера справится, они все вчетвером справятся, не то что я один. Так будет правильно».
Филипп развернулся, перелез через ограждения и пошел в сторону метро. Он выкуривал сигарету за сигаретой. Когда он спустился к вагонам метрополитена, то был похож на цветущий папоротник, такой же поникший и зеленый, но даже в метро не вытаскивал изо рта сигарету. Его взгляд был стеклянным, а тело слегка потряхивало от страха. Он всё ещё боялся, боялся до чертиков.

- Молодец, Филипп, - сказал Михаил Владимирович. – Отличная работа. Все файлы я перешлю Лере и сообщу, чтобы начинала подготовку. Нужно сегодня же разобраться с гнездом, иначе они могут уйти. Есть ещё что-нибудь?
- Нет, - ответил Фил.
- Даю тебе два дня на отдых. Свободен.
Фил вышел из кабинета Михаила Владимировича весь бледный и без единой эмоции. Нажал на кнопку лифта и спустился на 10 этаж.
Он шел безмолвно по коридору спального расположения к своей комнате. В голове стадом проносились мысли непонятно, о чем. Филипп не обращал внимания на проходивших мимо людей. В его сознании не было отражения реальности, он просто шел к себе в крепость.
Филипп выходил из душа, как услышал стук в дверь.
- Привет, Фил, - сказала Лера. – Не побеспокоила?
- Эм, нет, - сказал Фил, завязывая полотенце на поясе. – Заходи, если хочешь.
Лера зашла. Она была в облегающих шортах и футболке, через которую было видно, что лифчик она решила не надевать. Филипп слегка смутился.
- Я думал, ты с парнями готовишься.
- Да, всё готово, у нас есть полчаса свободного времени, и я решила зайти к тебе, спросить, как ты, – Лера села на диван и с какой-то нежностью посмотрела на Фила.
- Да всё хорошо. Устал слегка. Вот принял душ и думал поспать немного. Вы бы как раз управились, а потом вечером закатили бы вечеринку, – Филипп сел на стул у рабочего стола, крепко придерживая полотенце.
- Да, парни уже во всю об этом твердят, я устала их слушать и… я хотела… побыть с тобой, – Лера покраснела и опустила голову.
- Да? Эм… хорошо. Может, чаю? К сожалению, к чаю ничего нет, ты же знаешь, я не ем сладкого, но вот лимон, например, - он осекся, увидел, как капает слеза с ресницы Леры.
- Я боюсь, Фил… Очень боюсь… - она начала всхлипывать и её голос дрожал.
- Я тоже… Боялся, – Филипп подсел к Лере на кровать и обнял её. Она сжалась как листочек на холоде и обхватила руками шею Филиппа.
- Поэтому я сейчас здесь, – она буквально шептала ему на ухо, прижимаясь всё сильнее и сильнее. – Как ты перестал бояться? Как шагнул к ним в гнездо и вышел оттуда?
Филипп молчал. Он не знал, что и сказать, ведь говорить было нечего. Он как трус сбежал оттуда, а теперь должен изображать из себя храбреца. Того, кто первый из их выпуска встретился с настоящими вампирами. Он должен был это сделать, ведь, если Лера продолжит бояться, шансы на то, что она выживет, стали бы ничтожно малы. 
- Я просто поборол страх. Он ведь у нас в голове. А раз я смог это сделать, то и ты подавно. Помнишь, как в раздевалке ты не капельки не испугалась и всегда была настороже? Тут то же самое. Ты сильнее меня, морально и физически, хотя тут я бы поспорил, но я знаю, что ты справишься с этим, – Филипп прижал Леру к себе ещё сильнее.
Она подняла голову и поцеловала его. Нежно и осторожно. Сначала в щеку, потом в губы и затем они слились воедино в страстном поцелуе.
Фил повалил её на кровать и нежно, очень осторожно прижал к себе. Он не хотел спугнуть её неловким движением ребенка, который не знает, что делать. Лера знала, она была готова. Они слились воедино. Словно опавшие лепестки дерева кружили и извивались в экстазе. Случайно попав в дикий огонь, подброшенные жарким дыханием друг друга, они сгорели где-то далеко в ночном небе.
Они лежали долго, обняв друг друга. Лера всё ещё не могла отойти, её тело слегка содрогалось от пережитого.
- Я рада, что это был ты. Я не могла представить никого другого, кроме тебя.
- Я тоже тебя люблю, Лер, – Филипп нежно провел рукой по её лицу и улыбнулся. Она посмотрела на него и крепко поцеловала. – Не бойся. Всё будет хорошо. Ты справишься. Приедешь ко мне, и мы наконец-то сходим в ресторан. Теперь-то ты не отвертишься.
- Я тоже тебя люблю, - шепотом сказала Лера.

Глава 13

- …Стас, Женя? Что вы тут делаете? Я не…
- То, что не смог сделать ты. Опять, – перебила его Лера.
- И я рад вас видеть, – сказал Фил
- Кто это? – спросила Лера кивком указав на Олю.
- Это жена, видимо, твоей цели, Ольга Владимировна. Ольга Владимировна, а это руководитель группы зачистки центрального отделения безопасности Лера Денисовна. Мы хотели сами разобраться с ним, но, раз ты здесь, думается, у меня нет выбора, как просто сесть и ждать, когда ты позвонишь и сообщишь, что всё готово.
- Мы? – спросила Лера и заглянула в комнату с оружием, где стояла Юля и молча ждала, когда всё закончится. – Так вот ты где! Ты хоть понимаешь, что натворила?! Господи! Как ты тут вообще оказалась? С ним?!
- В смысле, с ним? – спросил Филипп.
- Ты спятил? Ей всего 12? Только не говори, что ты хотел взять её с собой на высшего?! – Лера пыталась сдерживаться, но было слышно, как с каждым словом она вскипала и вот-вот могла извергнуться как вулкан.
- Не-ет, конечно, нет. Ты что, я же не совсем дурак, - и Фил улыбнулся максимально по-дурацки.
- Твою-то мать Фил. Хоть жизнь собственной…  - Лера осеклась, – Хоть жизнь девочки сохрани, раз собственной не дорожишь. Стас, скинь все данные с его компьютера, и так много времени потеряли. А ты, - она обратилась к Юле, - тебя ждет трибунал, молись, чтобы тебя не выкинули на улицу.
- Когда ты стала такой жестокой? – спросил Фил.
- Не тебе об этом спрашивать.
- Готово, – раздался голос Стаса из комнаты Фила.
- Уходим. Как закончим, я вернусь за Юлей. Проследи, чтобы все вещи были собраны.
Все трое вышли из квартиры молча и бесшумно, только Женя как-то странно посмотрел на Юлю, затем на Фила.
- Пока-а, рад был вас повидать. Заходите ещё, всегда рад, - прокричал Фил с искривлённой улыбкой. – Да чтоб вас…
Филипп сел на пол и прислонил голову к стенду с оружием. Стояла гробовая тишина. Было слышно, как лифт медленно спускается вниз. Где-то начала лаять собака. Оля стояла, прижавшись к стене как к спасательному кругу. Тихо плакала, прикрыв рот рукой, и не отводила глаз от входа. Юля, неожиданно для всех, сорвалась с места и громким хлопком закрыла дверь в свою комнату. Филипп закурил.
Прошло некоторое время, прежде чем Оля успокоилась. Она вытерла слезы и размазанную туш с лица. Подошла к Филу и попросила сигарету. Тот вынул одну из пачки и прикурил. Оля закашлялась.
- Первый раз? – спросил Фил.
- Нет… кху-кху… давно просто не курила. Бросила пару лет назад. Думала, не начну больше.
- Не стоило начинать, но я тебя прекрасно понимаю. Тут даже одной сигареты мало. Нужно что-то покрепче. Садись, не стесняйся. «В ногах силы нет» - как говорится.
 - А есть что покрепче? – спросила Оля, сев рядом с Филом.
Фил удивленно поднял бровь и вздохнул.
- К сожалению, нет. Не имею привычки держать что-то на особый случай, - Филипп помолчал. - Ну что же, если исполнять роль наставника, то исполнять до конца. Не хочешь мне помочь?
- Нет, ты должен это сделать сам. Я в тебя верю.
- И на том спасибо.
Филипп зашел на кухню и затушил сигарету под струей воды, выкинул бычок в мусорный бак. Направился к комнате Юли. Немного постоял. Филипп до жути боялся вот таких вот разговоров, особенно с женщинами, особенно с маленькими женщинами. Он зашёл в комнату Юли. Та лежала всё также в экипировке, уткнувшись в подушку.
- Эй, - окликнул её Фил и сел рядом на диван. – Всё хорошо, Юль. Не переживай. Поедешь в Москву, будешь всем рассказывать, как сбежала из Училища и сама отправилась в Екатеринбург, чтобы убить высшего вампира. И всё бы получилось, если бы не тетка из группы зачистки. Расскажешь, как проводила слежку за ним и допрашивала свидетелей. Все кипятком будут писаться. Ты будешь самой популярной девочкой в Училище. А через 6 лет снова выйдешь на передовую, может, даже вместо меня.
- Я не стану самой популярной и не займу твое место, потому что меня отчислят, – донесся из глубины подушки слегка всхлипывающий голос.
- Не отчислят. Поверь мне, – Филипп положил ей руку на спину и утешительно стал похлопывать, стараясь успокоить. – Я и Лера не позволим этому случиться. Ты лучшая, хоть и единственная, подопечная что у меня была. Представляешь, какой машиной для убийств упырей ты будешь, когда вырастешь? Я даже представить боюсь. Поэтому если у всех в Москве вдруг не потекли мозги, то они не упустят самого лучшего охотника, которого я знал.
Юля приподнялась и посмотрела на Фила заплаканными и красными глазами. Начала вытирать слезы рукавом, но затем подумала, словно что-то вспомнила, и достала из кармана платочек.
- Ты не злишься на меня? – спросила она, вытирая слезы и сопли маленьким красным платком.
- Нет, конечно. Неужели ты думала, что я не проверю, как ты появилась у меня.
- Почему ты тогда не выгнал меня. Не отправил обратно в Москву и не отдал под трибунал.
- Почему? Не знаю. Наверно посчитал, что тебе это нужно. Не просто так же ты сбежала оттуда. Я и сам хотел сбежать пару раз, но меня останавливали.
- Лера?
- Да, она самая. Ты очень проницательная.
- Да тут любой дурак догадается.
- Я взял на себя слишком многое. Думал, что смогу тебе помочь подготовиться. Научу и смогу поддержать. По правде сказать, что-то остановило меня сообщить в Москву о тебе. Наверно, твои уши. Такие локаторы грех потерять, связь в любой глуши можно поймать. Ай!
Юля ударила Фила в плечо со всей силы и слегка улыбнулась.
- Ладно, иди умывайся и будем собираться. Леру лучше не злить, поверь мне.
Юля побежала в ванную комнату, Филипп вышел за ней. Легкая улыбка украшала его лицо. Оля заметила это. Она стояла возле входа на кухню. Точно так же потушила об воду бычок и выкинула в мусорку.
- Я смотрю, всё прошло удачно? – спросила она.
- Это да. Даже удивительно. Это было даже страшнее, чем встретиться с упырем, но всё обошлось. На удивление, мы очень хорошо поладили.
Они молчали. Юля вышла из ванны и осмотрела обоих. После чего направилась в свою комнату собирать вещи. Оля хоть и успокоилась, но было видно, что она переживает и тратит огромные силы на то, чтобы снова не разрыдаться. «Она сильнее, чем я думал» - про себя сказал Фил. Тишина простояла ещё несколько минут, пока её не нарушила Юля, бросив к выходу свою сумку с вещами и усевшись на пол, скрестив под собой ноги.
- И долго придется ждать? – спросила Оля.
Фил задумался и посмотрел на часы.
- Ну, с учетом пробок в обеденное время и нахождения нужной квартиры, то, возможно, часа полтора или два.
- А прошло сколько?
- Десять минут.
Оля отчаянно воздохнула и закрылась руками.
- Господи, как это случилось? Как вообще такое возможно? Почему именно с нами?
Фил и Юля лишь молча смотрели на Олю, понимая, что ничего сделать не могут.
- Мне очень жаль, Оль. Если бы мы могли всё решить мирно и без жертв, то… Но мы не можем. Уже несколько веков пытаемся найти решение, но оно пока одно.
- Откуда это всё взялось? Это же просто сказки. Страшные сказки детям на ночь. Про вампиров, про Дракулу. Это не может быть реально.
- В каждой сказке – доля правды. Ты действительно хочешь знать?
- А ты как думаешь? Мой муж стал одним из этих, так называемых, упырей.
- Хорошо, - начал Фил, - тебе покороче или подлиннее?
Оля ничего не ответила, а лишь смотрела на него полными слез глазами.
- Я думаю, Юля лучше справится с этим. Что скажешь?
- Ладно, - почти нехотя согласилась девочка. - Никто не знает, когда появился первый высший вампир, но упоминание о кровососущих людях появилось ещё в 400-м году до нашей эры. Из этого можно предположить, что эти твари появились давненько. Как они появились – никто толком не знает. Но среди Ордена распространена теория, что сам дьявол ступил на землю и напоил своей кровью смертного, даровав силу, скорость и бессмертие в обмен на душу. И каждый обращенный, по своей воле или нет, терял душу. Жажда крови была чем-то вроде бонуса к новым силам. На самом деле, эта теория многое объясняет. Например, реакцию на святую воду и на все освещённые предметы. Вода из церкви или из другого дома Бога для упырей как кислота. В небольших количествах она убить, к сожалению, не может, но подпортить настроение способно. Непонятное превращение в зверя или в огромную летучую мышь.
- Боже, так это было… со мной? – глаза Оли раскрылись от ужаса. Всё тело онемело, и она лишь смогла издать тоненький истошный писк.
- Ты о чем? В каком смысле «со мной»? Ты видела, как твой муж превращается в такое чудовище?
Оля слегка покачала головой.
- Но ты сталкивалась с подобным? В Турции? В том самом отеле?
Оля кивнула. Филипп молчал. Юля с чуть приоткрытым ртом наблюдала за всем происходящим.
  - Мне очень жаль, что охотники не подоспели быстрее, но сейчас рядом с тобой мы и наш Орден, и мы окажем всю необходимую помощь тебе. Такого больше не повторится, не в мою смену. Больше не будет жертв от этих упырей, - постарался хоть как-то успокоить Олю и разрядить ситуацию Филипп.
- А ваш Орден, – чуть погодя спросила Оля, - он также давно существует?
Филипп кивнул Юле, мол: «Смогёшь ответить?». Та кивнула в ответ: «Смогу».
- К сожалению, нет, - сказала Юля. – Орден был основан в конце девятнадцатого века по прошествии некоторого времени после убийства всем известного графа Дракулы Абрахамом Ван Хельсингом и его другом Джонатаном Харкером. Со-основателем также был Артур Холмвуд, но он лишь спонсировал Орден первое время. Его история немного похожа на вашу. У него также жена стала упырем, и её пришлось убить.
- Прямо камень с плеч, - произнесла Оля с долей иронии.
- М-да, Юль, тактичности тебе не занимать.
Юля лишь пожала плечами.
- А что случилось между вами с Лерой? – спросила Оля.
- А с чего ты взяла, что что-то случилось? Всё вполне себе нормально.
- Да брось, тут и дурак поймет.
- Я же говорила, - сказала Юля.
- Эх… - как-то натужно выдохнул Фил.
«Может, рассказать? Это отвлечет её от ужасных мыслей. Да, женщины любят подобные истории. Только без подробностей»
- О’кей, раз пошла такая пьянка. Да, вы обе правы. Чтоб тебя… Мы с Лерой познакомились, когда мне было 9 лет, ей – 10. Мы оба были в приюте для детей. И нет, я не был бездомным, моих родителей убили упыри в подворотне. Вот так вот. Все мы так или иначе лишились любимых из-за этих… уродов. Насчет Леры так и не узнал, может, её родителей тоже убили упыри. Орден любит брать детей, пострадавших от рук вампиров, у них стимула больше с ними бороться и не нужно объяснять им и убеждать в их существовании. Разумеется, я влюбился в неё. Вы её видели? Если бы не Орден, она могла стать моделью. Со временем она полюбила меня. Вы меня видели? Ни одна порядочная девушка не устоит перед моим обаянием. Но в итоге у нас не сложилось. Из-за меня. Это был первый мой выход как охотника. Мне поручили найти гнездо вампиров; рядом с Училищем нашли тело девушки, полностью высушенное, обескровленное. Найти-то нашел, вот только не проверил, и это оказалось ловушкой. Из-за меня погиб наш с ней лучший друг. Из-за моей трусости погиб. Лера так и не простила, да и не простит. Я сам себя простить не смогу. Поэтому у нас с ней слегка натянутые отношения.
- Слегка… - ухмыльнулась Оля. – Да-а, тут без стопки крепкого и делать нечего. Пойду-ка я в магазин, раз у тебя ничего нет. Хорошо, что он прямо в доме находится.
- Возьми, - Филипп протянул пятитысячную купюру. – Если брать, то брать что-то хорошее.
- Серьёзно? Лучше сделай ремонт.
Юля кивнула в знак солидарности.
- Вы когда сговориться успели? Пять минут знакомы, а уже поддакивают друг другу.
Тут раздался звонок телефона. Филипп поднял трубку.
- Алло… Лер, что случилось? Не истери… Зря я это сказал, - Фил отдернул от уха динамик телефона, который разрывался от необычно громких посылов. – Так, давай сначала, вы приехали к дому. Ага, зашли в квартиру и там никого? А в туалете смотрели? Ладно, несмешная шутка… Я-то откуда знаю, где он может быть… Его жена тоже не в курсе, она сегодня утром приехала к нам… Хорошо, ждем.
Фил повесил трубку.
- Так они его не убили? – спросила Оля.
- Пока нет, его не было в квартире.
- Слава богу… - почти шепотом сказала Оля, -  Простите.
- Да, я понимаю. Теперь его найти будет куда сложнее, и нужно это сделать быстро, иначе пострадают очень многие. Так, Оля, останься с Юлей и следи за ней, чтобы не удрала, а я, пожалуй, наведаюсь к вам в квартиру. Дашь ключи? Надеюсь, они там не всё переломали.
- А зачем? – спросила Оля, передавая ключи.
- Они группа зачистки, и не в их компетенции выслеживать упырей, поэтому могли упустить улики в лучшем случае, а в худшем – попросту их растоптать. Поэтому мне необходимо попасть в вашу квартиру как можно скорее. Пожелайте мне удачи. И, Оля, ещё раз приношу свои извинения.
Оля лишь кивнула и с трудом отпустила ключи. Юля молчала. Сидя на полу, надувшись от обиды, она смотрела как Фил снимает почти весь боекомплект и оставляет лишь небольшой меч за пазухой. Надевает бежевое осеннее пальто, легкое как пушинка, и захлопывает входную дверь.

Глава 14

Юля растянулась на полу после того, как входная дверь захлопнулась. В коридоре послышался звук вызова лифта и скрежет заржавевших металлоконструкций. Оля ушла в ванную, чтобы умыться.
«Юные леди себе такого не позволяют. А ну, выпрямись и встань! Где это видано, чтобы леди сидели на полу?» - неожиданно в голове Юли возник голос матери. Она подскочила как ошпаренная. То ли от испуга, то ли от того, что и правда, не пристало молодой девушке валяться на полу в прихожей. Ещё неизвестно, когда в этой квартире убирались и чистили ковры.
«И что? Ты просто так будешь сидеть и ничего не делать? Ты должна помочь Филиппу. Он один не справится, это уж точно. Ты и так уже попадешь под трибунал, чуть раньше или позже, не имеет значения. Ты должна ему помочь. Если Лера тебя поймает, то выбора уже не будет. Нужно решить всё сейчас».
- Ты куда? Филипп сказал, чтобы ты оставалась тут и дожидалась Леру, - сказал Оля, выйдя из ванной и вытирая лицо полотенцем.
 Юля медленно прикрыла входную дверь и, не поворачиваясь, сказала.
- Он не справится один. Вы его слышали. Ему нужна будет помощь. Ему нужен напарник.
- Тогда отправим на помощь Леру, как только они приедут.
- А если будет поздно? Если Лера не успеет, и Филипп будет мертв?
- Я пообещала ему, что ты останешься дома. К тому же он не простит себе, если с тобой что-то случится. Судя по всему, у тебя и так проблемы с вашим командованием или как вы его называете, поэтому лучше не усугублять ситуацию.
Юля лишь фыркнула в ответ.
- Я буду рада, если меня оттуда выгонят.
- Что же случилось такого, что ты настолько не хочешь возвращаться в Училище? Я правильно понимаю, что ты также осталась без родителей?
Юля молчала.
«Какое ей дело то того, какие у меня проблемы? Ещё несколько дней назад она даже не знала о нашем существовании, а сейчас уже мать играет. Почему я вообще её слушаю? Потому что Филипп доверяет ей. Потому что Филипп защищает её так же, как и меня. Сколько можно меня защищать?!» Она развернулась, взяла свою сумку и пошла в комнату, хлопнув демонстративно дверью.
«Все возятся со мной как с ребенком. Уберегая от того, с чем я могу справится. Я уже справилась. Убила упыря сама, и никто мне не помог. Никого не было, когда я была одна в лесу. Где были эти охотники, этот Орден, когда моих родителей убивали? Когда за мной гнался монстр, жаждущий лишь моей крови? Они планировали. Ждали подходящего момента вместо того, чтобы действовать. Ждали, пока умрут люди, и только тогда сделать хоть что-то. Почему я не хочу возвращаться туда? Потому что там все настолько лицемерны и высокомерны, что порой тошнит. Они лишь сидят у себя в кабинете и наблюдают, как мрут люди. Даже здесь. Почему они раньше не выслали отряд? Почему они сразу его не выслали и не уничтожили потенциальную угрозу? Неужели они хотели, чтобы Филипп нарвался на высшего? Быть того не может… Неужели они хотели избавиться от него? А он и рад. В одиночку решил найти высшего. Да, он молод, но всё-таки это высший. У Филиппа нет не малейшего шанса».
Юля некоторое время смотрела в окно. На открытый балкон. Тюль и шторы слегка колыхались под нерешительным ветерком. Пришел теплый август. Всё цвело и пело, словно старалось показать себя во всей красе перед тем, как придет осень и холодные дожди. Первый день за весь месяц, когда ветер сменился с северного на юго-западный. Птицы то и дело мелькали в окне. Где-то в крыше, видимо, гнездо и не одно. На железную перекладину балкона сел маленький воробушек. Осмотрелся вокруг. Заметил, что из глубины комнаты на него кто-то смотрит. Что-то издевательски чирикнул, мол: «Сидишь? Вот и сиди, а я полетел» и улетел. Но Юле показалось совсем не это. В одном маленьком и звонком чириканье она услышала издевку и усмешку. Она услышала всё те же слова: «Ты ещё маленькая девочка, тебе опасно находиться одной на улице. Правильно делаешь, что сидишь дома. Пусть всю работу сделают за тебя. Пусть даже ценой своей жизни. Так и должны поступать леди. Они должны сидеть высоко в башне, как ты. И ждать пока их спасут, как ты».
Под конец простое чириканье стало больше похожим на слова матери, всё так же приглушенно звучавшие в голове Юли.
- Хватит! – вдруг вскрикнула она. В этот же момент в прихожей послышался звук открывающейся двери.
«Лера» - пронеслась мысль, и Юля выбежала на балкон.
Перелезла через перекладину и встала на край бетонной плиты. Послышался голос Леры и Оли. Они что-то активно обсуждали. Сердце начинало биться сильнее. Страх, словно маленький расточек, только что проклюнулся из земли. Юля осмотрела нижний балкон. Он был полностью застеклен, но небольшое окно открыто, ей хватит, чтобы пролезть. Она подпрыгнула и ловко схватилась за бетонный уступ руками, слегка качнувшись, влетела на соседний балкон. Приземлилась неудачно. Рукой задела стоявшие и вполовину сложенные велосипеды. Снова послышались голоса сверху, открылась дверь в её комнату. Времени не было от слова совсем.
Юля осторожно, но довольно проворно влетела в комнату. Здесь была детская. Колыбельная, увешенная всевозможными сетками, внутри которой тихо играла музыка, что-то из классики. Вертелись непонятные зверушки, и мирно спал младенец. Она вышла в прихожую. Расположение было точно таким же, как и у Филиппа в квартире, за исключением, разумеется, ремонта. Было тихо. Послышался храп в соседней комнате. Юле повезло, что родители ребенка также мирно спали. Не теряя ни минуты, Юля тихо подбежала ко входной двери. Из прихожей захватила с собой зонтик, стоявший у входа. Плавно и мягко закрыла дверь, чтобы никого не разбудить.
Выйдя на лестничную площадку, снова услышала голоса сначала Леры, затем Оли, но добавился ещё один – мужской, которого Юля раньше не слышала. Она вызвала лифт. Было понятно, что как только он задребезжит, то Лера ринется в подъезд. Лифт спустился, и двери открылись. Юля поставила поперек дверей зонтик, он, на удивление, идеально подошел в проем, и рванула вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Сверху послышались разъяренные возгласы Леры и топот армейских сапог. Лифт снова задребезжал и начал спускаться.
Юля неслась со всей силы, перепрыгивая ступени и лестничные проемы. В голове тенью промелькнул момент прошлого. Лес, сумерки, страх и зловещее дыхание на шее. Мурашки пробежали по спине. Юля содрогнулась. Спрыгнула с последней лестничной площадки. Лифт сделал «дзинь». Двери начали открываться. Юля выбежала на улицу. Женя рванул за ней. В этот же момент с лестницы спустились Лера и Стас. Все трое как дробинки из заряженного дробовика вылетели на улицу из узкой железной двери.   
- Где она? – спросил Стас, восстанавливая дыхание. – Куда деться успела?
- Неважно. Она с большой вероятностью направится к Филиппу, куда бы тот не смылся. Опять, поди, сидит где-нибудь и ждет, когда всё закончится, – сказала Лера.
Тихо и незаметно Юля успела вбежать обратно в подъезд перед тем, как дверь закрылась. Никто и не обратил внимание на девочку 12 лет, стоящую за дверью подъезда. Она забежала в лифт и нажала на нижний этаж, на тот, где была парковка.
Юля надеялась, что Филипп ещё не уехал. Просто завел машину и не уехал. Включил радио «Рок Арсенал» и ждал пока двигатель прогреется. И она успеет залезть к нему в машину и сказать, что никуда его не отпустит одного. Охотникам нужно держаться вместе, чтобы выжить. А он лишь улыбнется, переключит передачу, отожмет сцепление и нажмет на газ.
Но этого не произошло. Машина стояла на своем месте, но без водителя. Капот холодный.
«Он даже не заводил её. И с чего ты решила, что он вообще поедет на машине? Он же всегда говорил, что на метро быстрее. Дура!» - Юля выругалась про себя и, недолго думая, побежала из подземной парковки.
Резко и направлено лучи солнца врезались в расширенный зрачок глаза девочки, которая только что выбежала из подземелья. Она сощурилась, но темпа не сбавила. Пустые подсумки били её по поясу. Хвосты ремешков по всему телу плясали и прыгали в бешеном танце, а в стопы раз за разом впивался камень, то и дело разрывая носки и пытаясь залезть внутрь и остаться там навсегда.
Юля вбежала в метро, расталкивая посторонних людей и привлекая внимание полиции. Перелетела через ограждения, скатилась на попе по перилам, чем вызвала неимоверное удивление пожилой женщины за стеклом. Но всё равно не успела войти в отходящий поезд. Охрана и полиция сбегали по эскалатору, распихивая людей, и чуть не повалили старую бабушку. Слава богу, той помог молодой человек, стоящий впереди, и они повалилась вместе под напором растолстевших хранителей правопорядка.
Подъехал поезд с противоположной стороны. Юля зашла туда вместе с другими пассажирами. Старалась спрятаться от охраны, но, как ни странно, девочка 12 лет в военном комбинезоне уж слишком отличалась от простых людей. Один из полицейских её заметил и сообщил своим. Юля медленно начала продвигаться к другому концу. Они шли за ней. Охранник и полицейские вошли в вагон. Другие двое следили за Юлей снаружи.  Она встала у крайнего входа и ждала, пока к ней подойдут.
Сначала свою руку просунул и попытался схватить ее один из полицейских, тот, что был более худым. Юля с легкостью заломила ему запястье и ударила головой об стекло двери, разделявшей вагоны. Сломала ему нос, и кровь хлынула на одежду и на пол. Охранник оторопел. Все оторопели. Никто даже и подумать не мог, что настолько маленькая и хрупкая девочка с такой легкостью и грациозностью сможет обездвижить сотрудника полиции.
Охранник, стоявший снаружи, двинулся вперед. Из колонок донёсся мужской голос, оповещавший о том, что двери закрываются и следующая остановка «Чкаловская». Полицейский, тот, что был в сознании и гораздо крупнее своего напарника, помахал машинисту и что-то крикнул, двери оставались открытыми. Никто даже и не заметил, как Юля вырубила одного охранника и одним броском опрокинула второго. Тренировки не прошли даром. Юля слегка улыбнулась, когда посмотрела на трех мужчин, лежащих друг на дружке и тихонько постанывающих. 
Её довольствие прекратила тяжелая рука, упавшая ей на плечо.
- Ну ты и поп… - полицейский не успел договорить и лишь слегка прихрипнул, когда Юля ударила его по голени. Он чуть присел. Затем заломила большой палец на руке, которую он положил на плечо. Снова ударила по ноге, но чуть выше, прямо под коленную чашечку. Полицейский всем своим весом повалился на землю, но остановился, оперившись на колено.
Двери вагона закрылись в тот самый момент, когда небольшой валежник из полицейского и двух охранников начал подниматься. Юля проводила их глазами. Только сейчас она заметила, что вокруг стояли люди и, открыв рот, снимали всё на телефон. Ей однозначно быть звездой ютуба. Полицейский снова застонал: она не выпускала его палец из рук, скрутила его так, что тучный мужчина, в два раза больше по размерам её самой, не мог и пошевелиться.
Приехал второй поезд, который ехал в нужном Юле направлении. Та снова ударила под коленную чашечку полицейскому, только на другой ноге. Он встал на колени и оперся о правую руку, чтобы не упасть. Двери открылись, Юля отпустила палец полицейского и заскочила в вагон. Хранитель правопорядка так и не поднимался. Прижал свою руку поближе к телу и слегка поглаживал палец. Создавалось ощущение, что он только сейчас понял, что такое боль. Слюни и сопли текли по губам и подбородку, стекая и капая на плиту в метрополитене.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка «Площадь 1905 года» - произнес мужской голос из динамиков, а за ним девушка повторила то же самое, но только на английском языке, и двери закрылись. Поезд начал набирать ход и постепенно утонул во тьме подземелья. Юля закрыла глаза и выдохнула.

Филиппа она встретила только в квартире Бориса и Оли. Разумеется, перед этим она тщательно осматривала каждого прохожего в бежевом пальто. К её счастью, в России не особо в моде бежевые пальто в пол. Филипп осматривал квартиру и чертыхался. Шепотом, старался даже не вслух, но по губам можно было понять, что он имеет ввиду, когда, осмотрев четвертый раз антресоль, ничего не нашел.
- Да чтоб тебя…
- Ты точно везде просмотрел? – спросила Юля.
Фил лишь посмотрел на неё озлобленным взглядом и промолчал. Ушел во вторую комнату, долго и медленно стал ходить по ней взад и вперед.
- Ладно-ладно. Только не злись, я помочь хочу.
Юля осмотрела небольшой диван в гостиной, на нем спал Борис. Обнаружила засохшие капли крови. Рядом обнаружила следы ботинок, грязные, с примесью чего-то коричного.
Филипп снова вернулся в гостиную.
- Если мы ничего не найдем, то пиши пропало. Он за несколько дней обзаведется гнездом, со всей области сюда потянутся другие упыри и высшие. Екатеринбург снова станет рассадником этих тварей, – Филипп больше не источал жизнелюбие и бесконечную радость. Он боялся. Это было видно по его бегающему, растерянному взгляду и по небольшим капелькам пота на лбу. Юля видела и понимала, но ничего не говорила, она боялась вместе с ним.
Они снова и снова осматривали комнаты: ванную, кухню, туалет. Но ничего. Ни записок, ни намеков, ни дневника, который вел Борис.
- Ладно, пойдем. Будем надеется на удачу. Авось, попадется нам по дороге, - Фил нервно улыбнулся. – Нужно возвращаться к Оле. Боюсь представить, что Лера с ней сделает.
Юля лишь томно вздохнула, обвела взглядом гостиную. Повсюду валялись бумаги, одежда, простыня и наволочки. Антресоль вместе со шкафом полностью открыты. Все вещи были разбросаны по комнате.
Юля, возможно, так бы и ушла вслед за Филиппом. Они сели бы в вагон метро друг рядом с другом и весь путь проехали молча. Вышли бы на Геологической. Филипп бы закурил, и они пошли бы в сторону дома, каждый думая о чем-то своем. Зашли в квартиру, где, возможно, стоял бы ор. Лера всеми силами пыталась бы выудить из Оли, где мог находиться её муж. Наверное, даже прибегая к насилию и к пыткам. Филипп остановил бы её, они жутко повздорили, возможно, даже избили друг друга до полусмерти – в глазах Леры читалось это желание.
Но этого не случилось. Не случилось потому, что в квартире Бориса и Оли Юля краем глаза заметила блеснувший на солнце уголок глянцевой обложки тетради. Зеленый, почти весь записанный синими чернилами. Он торчал из-за шифоньера. Торчал в узком промежутке между шифоньером и стеной. Как Юля его заметила, только одному Богу известно.
- Нашла! – воскликнула Юля.
Филипп подбежал к ней. Она показала пальцем на край тетради. Филипп опрокинул шифоньер вместе с антресолью. Всё рухнуло с таким грохотом, что казалось, пол обрушится под тяжестью, или, как минимум, у соседей снизу упала бы люстра.
- Будем надеяться, тут будет что-то полезное. Но нам всё равно пора. По дороге почитаю. Если Лера уже приехала, и они там вдвоем с Олей, то мне не хочется даже и думать, что она с ней сделает. Особенно после того, как ты сбежала, - Филипп достал тетрадь, потрепал по голове Юлю и снова улыбнулся, но неискренне, наигранно, чтобы не подавать вида.
- Подожди, - сказал Юля. – мне бы переодеться или накинуть на себя что-то.
- В смысле? Зачем?
- Ну, скажем так, в метро меня могут не пустить, в лучшем случае…
- А в худшем?
- Арестовать. Я не нарочно покалечила пару охранников и полицейских.
- М-да… Не только хулиганам сможет дать отпор, - почти про себя сказал Филипп. – Хорошо. Переодевайся, во что найдешь, я подожду в коридоре.
Филипп вышел и повернулся к входной двери, чтобы ненароком не смущать девочку. Через минуту она вышла в белой майке, поверх была надета светло-коричневая рубашка в клеточку. Вверх униформы она завязала узлом на поясе. Распустила волосы. Левую сторону забрала заколкой.
«А ведь она похожа на Леру в детстве» - пронеслось в голове Фила.
- Так быстро?
- А чего ждать? Надела, что первое попалось на глаза. Идем?
Фил пропустил вперед Юлю и закрыл дверь на ключ.

На этот раз в метро они прошли, как подобает, вот только металлоискатель, установленный на входе, не пропускал Филиппа. Тот достал бумажку и показал охранникам, после чего свободно прошел.
- Справка об инвалидности и о том, что у меня стоит железный протез в ноге, - сказал Фил, не дожидаясь вопросов Юли.
- Я так и подумала. Иначе как ещё проносить холодное оружие через эту рамку.
«Иногда забываешь, какая умная мне стажерка попалась» - подумал Фил.
Они зашли в вагон поезда, и Фил прислонился к задней двери, где было написано «Не прислоняться», достал из кармана зеленую тетрадь. Юля встала рядом и также прислонилась к стенке вагона.
Филипп читал, не отрывая взгляда от тетради. Всё внимание было направлено на поиск зацепок и намеков на места, где Борис мог спрятаться. Они проехали две остановки. На каждой народ гурьбой то выходил, то входил. Юля стояла и наблюдала за потоками людей, временами отворачиваясь, когда в поле зрения попадался кто-то из охраны или полицейских.
Подъезжая к станции «Уральская», Филипп слегка поёжился, словно от пробежавшего по телу холода. Его что-то тревожило. Слова в тетради расплывались, и он не мог сконцентрироваться. Перечитывал снова и снова одну и ту же строчку. В животе всё сводило и урчало, словно от несварения.
«Когда я ел последний раз?» - подумал Фил.
Поезд остановился. Толпа людей вышла, и зашла новая.
«Циркуляция людей в природе» - подумала Юля и усмехнулась.
Людей прибавилось, и какого-то мужчину подвинули ближе к стенке. Он втиснулся между Юлей и Филиппом, сжал живот и съёжился так, чтобы не задевать никого. От него ужасно воняло, настолько, что Юля не смогла сдержаться после ещё одной остановки. Она подняла голову, чтобы попросить его отойти, но замерла от страха.
Глаза полезли на лоб, рот открылся, а из глубины души донёсся тихий вопль, который в голове звучал куда громче. Перед ней стоял высокий мужчина, обвешанный тряпками, облепленный грязью и чем-то ещё. Он был бледен и худ. Под глазами были синяки, а сами глаза были налиты кровью. Он улыбнулся и оскалил свои острые зубы. Четыре резца, по два с каждой стороны. Это был Борис. Одной своей рукой он закрыл рот Юли и заглушил набирающий силу вопль. Затем он обернулся к Филиппу, который естественно ничего не замечал и лишь с тревожным лицом продолжал читать дневник. Прильнул к его уху и тихо, с нечеловеческим басом, прошептал:
- Оставь меня в покое, смертный, и она будет жить.
Филипп поднял на него ошарашенные глаза. Борис резким движением ударил Фила по голове. Тот ударился головой об дверцы вагона с такой силой, что след крови отпечатался вместе с волосами, а по стеклу пошла небольшая трещина. Сознание покидало Филиппа, и он не мог пошевелиться. Всё тело будто разом налилось свинцом, и он как мешок с костями просто рухнул на пол. В толпе людей кто-то вскрикнул, все расступились, когда двери открылись и Борис зашагал прочь, таща за собой Юлю.
Последнее, что видел Филипп, это как кто-то начал склонятся над ним и что-то говорить. И он увидел ужасающую ухмылку упыря. Его оскалившиеся зубы.
Юля делала всё, чтобы выбраться из мертвой хватки, но все усилия были бесполезны. Борис обернулся и какое-то время смотрел на Филиппа. Его ухмылка переросла в улыбку. Безумную улыбку монстра. В улыбку самого Дьявола.
После чего двери вагона закрылись, и высокий человек в черном вместе с девочкой 12 лет направился к нижней линии метро. Как бы Фил не старался, как бы не пытался встать, его разум просто не позволял, и он рухнул, потеряв сознание.   

Глава 15

Филипп очнулся от чьего-то прикосновения на лице. Над ним стоял седовласый мужчина с аккуратно подстриженными усами. В голубой рубашке с синим галстуком и такими же синими брюками.
- Эй, парень, ты как? Цел? Скорую вызвать?
- Нее, - прохрипел Филипп. Глаза никак не могли сфокусироваться. Всё плыло, и голова кружилась.
Он попытался подняться, но его повело влево. Ухватился за перила и за мужчину. Чуть постоял. Тряхнул головой, как бы перезагружая свою голову, чтобы работала нормально. Вроде, стало получше.
- Долго я так лежал? – спросил Филипп.
- Да, может, с минуту. Я только вышел и, смотрю, ты лежишь. Народ весь ушел. Тебя одного оставили. И ты в аккурат оклемался.
- Девочка…
- Что? Какая девочка? Говорю же, ты один тут лежал.
- Со мной была девочка, лет двенадцати, - острая боль ударила в затылок. Филипп ухватился за голову. Обнаружил на затылке кровь, ещё не запекшуюся.
- Тебе бы это, в больницу, парень.
- Всё нормально. На какой мы остановке?
- Как на какой? На «Ботанической» конечно. Не знал, куда едешь?
- Мне нужно на «Геологическую». Юля у него.
- Кто? Я в чужие дела не лезу, но тебе бы, парень, сначала всё-таки в больницу сходить, иначе с головой всё плохо будет.
Филипп промолчал. Вышел из вагона, чуть шатаясь. Голова ещё слегка кружилась.
- Когда отчаливать будешь? – спросил он машиниста.
- Дак вот, тебя жду.
- Ну, со мной всё в порядке. Заводи шарманку. Времени нет ждать.
- И то правда, уже отстаем. Столько времени с тобой потерял. Если всё нормально, то чего разлёгся тогда? Эй, а это чего такое? – спросил машинист, показывая на треснутое окно и отпечаток крови. – Твоих рук дело?
- Нет, тип один это сделал, я видел, хотел его остановить, но он меня вырубил и вышел на «Геологической», поэтому туда-то мне и надо. Ещё вопросы? 
- Да вроде нет, - машинист ещё раз посмотрел на треснутое окно, подумал. Затем перевернул ключи в руке и направился к противоположной стороне станции. Двери закрылись, и поезд тронулся, уехал куда-то глубоко в тоннель.
- Ну, пойдем. Помощь нужна?
- Спасибо, я сам.
Филиппу стало полегче, но голова неимоверно гудела и руки слегка тряслись. Он подошел к краю платформы, в глазах снова поплыло. Он оперся о колонну. В глазах поплыли фонари в виде сот, отраженных в зеркальной поверхности колон. Фила затошнило. Он стал бледнее обычного. Глаза начали закрываться.
- Эй, парень, иди-ка ты в больницу. Нечего из себя героя строить. Щас отрубишься и свалишься, не дай бог, на пути.
- Я уж точно никакой не герой. Не беспокойтесь. И не через такое проходили. Сейчас всё пройдет, - сказал Фил и протер лицо.
Подъехал поезд. Из главного вагона вышел сменщик и пошел на противоположную сторону.
- Ну, будь здоров, - сказал машинист и закрыл дверь кабины.
Филипп лишь кивнул ему в ответ и зашел вместе с остальными пассажирами в вагон. Сел на скамью и закрыл глаза. В затылке всё также пульсировала боль, отдаваясь по всему телу.
«Как я мог его упустить? Как мог не заметить его? Ты ни на что не способен. Думаешь, спасешь её. Да он убьет тебя, а затем и Юлю. Ты не готов. Так, крест на месте. Он уже не пахнет. Когда ты последний раз менял чеснок? В году эдак семнадцатом? Так, а меч? Только кортик. Господи… Ты труп. Готов к смерти? Может быть. Ага, если умру, то кто остановит Бориса? Лера. Да, она может. С Женей и Стасом их не остановить. Святая троица, мать его. Чего это ты ругаться начал? Почему бы и нет? Скоро всё равно помирать, чего сдерживаться. Будешь как пьяница чертыхаться? Нет, до абсурда доводить точно не нужно. А представь, что ты справишься и победишь злодея? Смешно, ну а вдруг? И ты герой. Все тебя любят. Лера вешается тебе на шею, говорит, что любит. Юля смотрит с восхищением. Гордится. Берет во всём в пример. Чет разыгралась у тебя фантазия. Смотри, не усни. Скоро выходить».
 Филипп открыл глаза. Они только подъехали к станции «Чкаловская» и очередная толпа народу полностью заполнила вагон. Диктор объявил следующую остановку. Филипп встал, уступив место молоденькой девушке, за что получил смущенную улыбку и игривый взгляд.
«Главное не упасть в обморок, а то будет неловко. Очень неловко» - подумал Фил и крепко схватился за перекладину. Голова больше не кружилась, но чертовски болела. От аспирина он бы не отказался, ну, или от хорошего пистолета или меча. Одной головной болью стало бы меньше.
Филипп вышел на остановке прямо возле выхода из метро и неспешно побрел к середине станции, где находился спуск к новой ветке метро.
«Он туда залез, это точно. Куда ещё? Все упыри любят тёмные и безлюдные места. Так, чтобы под землей, и никто не нашел. Что за пунктик у них у всех?».
Филипп случайно наткнулся на женщину, которая в руках несла что-то продолговатое и обернутое в свитер. В его свитер.
- Оля? – с нескрываемым удивлением спросил Филипп.
- Филипп?! Слава богу! Я как раз к тебе, ну, точнее думала, что найду тебя у себя в квартире. Ты перестал отвечать на звонки и давно уже ехал. Лера с двумя парнями уехали на машине искать тебя и Юлю…
- Постой, - перебил её Филипп. – Что с тобой? Это Лера сделала? Тебе нужно в больницу.
- А, это, - Оля осмотрела синяки и ссадины на руках, а также порезы на пальцах, ещё недавно кровоточащие. – Это заживет, ничего страшного. Я вспомнила, что ты ушел без оружия, и боялась, что уже погиб.
- Но тогда бы твой муж жил.
- Я знаю. Это сложно. Это очень сложно. У меня в груди сердце разрывается на две части, и я просто не могу сидеть и ждать, когда всё закончится, – она глубоко вздохнула и посмотрела на предмет в её руках. – Блин, забыла совсем. Держи.
Оля подала сверток Филу. Он его развернул и достал меч. Меч из метеорита. Он переливался абсолютно разными цветами. Космический синий цвет вместе с солнечно желтыми яркими отсветами переливался в руках Филиппа.
- Но как ты пронесла через охрану?
- Да просто сказала, что это подарок на день рождения. Сувенир. Благо, они вопросов не задавали, когда я его достала. Они лишь открыли рты и пустили слюну. Не поверили, что он настоящий. Наверное, они проходят тщательный отбор и неимоверно сложные интеллектуальные испытания, такие как заснуть геометрическую фигуру в соответствующее отверстие.
Филипп улыбнулся.
- Тебе нужно обратиться в больницу, Оль. Я знаю Леру и знаю, какая она, когда в гневе. Боюсь представить, какие пытки она на тебе проводила.
- Ты знаешь, где Борис? – спросила Оля, словно и не слыша слов Филиппа.
Филипп кивнул и указал на лестницу посередине станции.
- Я видел, как он уводил Юлю туда.
- Юлю?! Боже, я и не заметила, что её нет. Он схватил её? Что он с ней собирается сделать?
- Ничего, если мы перестанем болтать, и я займусь делом… Прости, я не хотел так резко, но времени уже нет.
- Ничего, я понимаю… Удачи, – напоследок сказала Оля и крепко обняла Филиппа, словно провожая его на фронт и зная, что он уже не вернется живим. Она сдавила его ещё крепче, и Филипп почувствовал, как что-то теплое побежало по его шее.
- Буду надеяться, что ты плачешь по мне.
Оля ещё крепче его сжала, после чего резко отпустила и убежала вверх по эскалатору. Филипп смотрел ей вслед. Всё это время они даже не замечали проходивших мимо людей. Как они то и дело ворчали, толкаясь, пытаясь их отодвинуть с прохода. Филипп даже на мгновение перестал чувствовать боль в районе затылка. Когда Оля поднялась на самый верх и исчезла, к Филиппу снова вернулись все чувства. Его продолжали толкать прохожие, ругаясь и гневно смотря. Проснулась и тупая боль в голове. Теперь чертыхнулся Филипп.
- Да прибудет со мной сила, ага? – проговорил Фил, осмотрел снова меч и направился к лестнице, ведущей в логово самого дьявола.
 
Глава 16

Филипп зашел во мрак. Зашел в его самый страшный кошмар. Никто его не останавливал, никто не спрашивал. Всё было обыденно. Словно каждый день каждый человек в этом метро видит, как мужчина спускается по лестнице вниз. Туда, где не было ничего, кроме темноты. Он просто спускался всё глубже под землю. Алюминиевые ворота были слегка приоткрыты, и Филу пришлось приложить лишь немного усилий, чтобы их приподнять и пройти дальше. Ворота закрылись у него за спиной, и пришлось включить фонарик на телефоне. Рукоятку меча он сжимал всё крепче, готовясь к любому неожиданному выпаду, но всё было тихо. Темно и тихо. Фонарик слабо помогал, он лишь мог осветить метра два перед собой.
Через два метра кончились ступеньки, и Филипп оказался на небольшой забетонированной платформе. Глаза немного привыкли к полумраку, и Филиппу удалось разглядеть леса, стоящие у дальней стены, строительные материалы, генераторы для света и прочие инструменты.
Услышал шорох, обернулся. В свет фонарика попала небольшая крыса. Она незамедлительно капитулировалась подальше от непрошенного гостя.
- Зачем ты пришел? – прозвучал низкий, слегка рокочущий бас.
Филипп инстинктивно сжался, закрывая руками жизненно важные органы. Рукоятку меча выставил чуть перед собой, а лезвие направил за спину и слегка согнул руку в локте. Скорость передвижения обращенных поражала и нужно было быть готовым ко всему.
- Я говорил тебе оставить меня, - снова прозвучал голос из темноты. Он как гром разливался по всему пространству.
Сердце Филиппа сжалось сильнее, но билось ровно, хоть и с большой частотой. На этот раз он овладел страхом, потому что ему нужно было это сделать. Не только его жизнь зависела от этого. Главное было спасти Юлю. Он бегал глазами, старался увидеть хоть малейший намек на силуэт маленькой девочки.
Осторожно ступая, он зашел за лестницу, с которой спустился. Рокотание голоса утихло где-то в дали. Спряталось в одном из уголков этой недостроенной станции. Филипп оглянулся и увидел, как вдалеке у стены что-то стоит. Он выключил фонарик, всё равно не помогал. В кромешной тьме единственным светом оставался меч в руке Филиппа. Он начал переливаться бордовым и сиреневым цветом, свет пульсировал по жилкам между слоев металла.
Глаза ещё не свыклись с тьмой, но он чувствовал, как кто-то на него смотрит. Холодный пот окропил спину. Дыхание участилось. Сердце истошно пыталось вырваться. Он увидел, кто на него смотрит. Два красных глаза у той самой стены, не моргая, впились в него и не отпускали.
- Прости, но я не могу выполнить твоё желание. Я пришел за девочкой, она мне очень дорога, и я уйду с ней так или иначе.
- Так или иначе… - снова раскатисто пронеслись слова. – Мне нравится это выражение. Я знаю, что она тебе дорога. Я наблюдал за вами. Вы так смешны и наивны. Но, таков удел каждого человека.
- Любишь поговорить, ну хорошо. Только давай ты сначала отдашь мне девочку, а потом поговорим.
- С чего ты взял, что она жива, м? Я же предупреждал тебя, что она умрет, если ты не оставишь меня в покое.
- Ты её не убил. Не мог убить. Всякую шпану в порыве жажды и гнева мог, но не маленькую девочку. Невинную девочку.
- Невинную… Не такая она уж и невинная. Да, те молодые люди сами нарвались по пьяни, но эта девчонка. Она не невинна. Она искусно отправила в больницу четырех взрослых мужчин и яростно трепыхалась, когда я её забирал. Она натренированный убийца, как и ты, не правда ли? И да, она ещё жива. Я хотел решить вопрос мирно, без жертв. Но ты решил всё по-другому. Может, это даже и к лучшему. Решить всё сразу.
- Мирно? Ты забрал маленькую девочку и намеревался терзать город, убивая жителей. Знаешь, у меня другое предложение. Я убьют тебя, заберу Юлю, и Екатеринбург продолжит спать спокойно.
- Убьешь? Меня?! – голос дико загоготал. Он смеялся, чуть не надрываясь. – Мальчик, ты видимо даже не представляешь, кто я такой, раз всерьез думаешь убить меня. Серьёзно? Боже. Да даже когда я был простым человеком, я голыми руками убил тварь, которая может присниться тебе только в кошмарных снах. Ты даже не представляешь, на что я способен. Этот город будет моим. Он уже мой. И я решаю, кто умрет, а кто будет жить.
- Это мы ещё посмотрим, - сквозь зубы проговорил Филипп и, не теряя ни минуты, кинулся туда, где светились ярко красные глаза. Взмахнул мечом и ударил наотмашь. Промахнулся. Почувствовал, как что-то дернуло его за левый рукав и по руке побежала теплая струя. Обернулся – никого. Левую руку слегка жгло, но не сильно, почти незаметно. Филипп встал в стойку. Закрыл глаза.
Он прислушивался. Пытался погрузиться во мрак и срастись с ним, чтобы чувствовать каждое движение частиц в пространстве. Каждый запах и каждый звук.
Он чувствовал, как вокруг него что-то ходит. Перебегает с места на место, ища нужную позицию для атаки; и рывок! Филипп ускользнул, буквально на доли миллиметра ускользнул от зубов вампира. Услышал, как зашуршали ноги по бетонной плите недалеко от него. Снова почувствовал, как в его сторону что-то двинулось с огромной скоростью. Филипп чуть отошел в сторону и сделал выпад мечем вперед. Послышался ужасающий стон и вопль. Нечеловеческий вопль. Филипп попал в плечо, насквозь проткнул вампира. Пригвоздил его буквально к плите. Борис шипел и бился. Освещённый меч разъедал его изнутри. Словно кислота превращал все молекулы ткани во что-то, напоминающие желе.
Борис обезумел от боли. Схватил за шею Филиппа. Обжегся о крест, висевший у него на шее. Но боль уже не была так невыносима. Одна боль поглощала другую, и ему это даже в какой-то степени начало нравиться. Борис всё сильнее и сильнее сжимал шею Филиппа. Шейные позвонки начали хрустеть. Горло было пережато, и изо рта полились слюни вперемешку с кровью. Филипп задыхался. Глаза начали вылезать из глазниц. Он достал из кармана сумки на поясе небольшой флакон. Раздавил его в руке и брызнул в лицо Бориса святую воду вперемешку со своей кровью. Тот снова зашипел и бросил Филиппа на рельсы как тряпичную куклу.
Борис с ужасным воплем схватил меч, торчащий у него из плеча. Выдернул из бетона и достал из раны. Постарался его сломать, но лишь ещё сильнее обжегся. После чего, разъяренный выкинул его в глубь темноты, подальше, чтобы никто его не нашел.
Филипп еле как поднялся на руках, жадно глотая воздух. Всё горло буквально горело адским пламенем. Невозможно было повернуть шею. Он слегка прохрипел и откашлялся кровью. Сел, оперившись о рельсы, и глубоко вздохнул. Перед глазами в полной темноте играли множество фейерверков. Он уже не видел и не слышал ничего. В ушах слегка позвякивало. Это был меч. Он ударился о камни несколько раз, и по всему помещению пролился странный, не похожий ни на что отзвук, словно из другого мира.
Борис зашагал прочь от Филиппа, держась за руку, слегка её придавливая, чтобы кровь как можно быстрее перестала бежать, и регенерация пошла своим чередом.
- Эй, ты куда? Я только начал, - проговорил Филипп хриплым голосом, когда заметил, как силуэт уходит от него. Борис молчал.
Они оба не заметили, как в темное подземелье проникло больше света из станции наверху. Они не заметили, как кто-то поднял и опустил жалюзи, но не до конца.
Борис подошел к груде камней, лежащей в месте, где, как он предполагал, был туннель для поезда. Откинул пару камней как пушинки и достал что-то небольшое. Оно шевелилось. Оно пыталось выбраться из его рук. Филипп понял, что это Юля. «Это не к добру» - подумал он. Не обращая внимания на боль, на сломанные позвонки и ребра, он встал с колен. Попытался найти взглядом меч, но тщетно. И только теперь он вспомнил, что у него за пазухой был ещё один. Он достал кортик и направился к Борису.
Свет проник сверху во мрак и темноту подземелья, словно белый рыцарь на коне ворвался в толщу демонов и подземных тварей, рассеивая их армию. В искривленном свете лучей, когда пыль после сражения осела, Филипп увидел лицо Юли. Окровавленное и испуганное до смерти лицо. Её рот был завязан тряпкой, а по щекам, не переставая, катились слезы. Её взгляд молил Филиппа помочь ей. Молил убить эту тварь, что держит её за горло.
- Стой. Она тебе не причинила вреда. Тебе нужен я. Отпусти её, она ни в чем не виновата. Прошу, отпусти её… Молю…
Борис молчал. Он лишь смотрел то на Филиппа, то на Юлю. Его глаза блестели кровью, а на лице была та ужасающая улыбка.
- Я здесь решаю, кому умереть, а кому жить, - проревел во весь голос Борис и, открыв пасть, впился своими зубами в шею маленькой девочки.
По всей подземной станции разлетелся душераздирающий вопль Юли. Она билась в конвульсиях и не переставала кричать. Даже когда Борис впился в её горло ещё раз, но только глубже, и она захлебнулось собственной кровью. Изо рта вдруг вырвался фонтан крови. Глаза закатились, но конвульсии не переставали утихать. Словно кукла на веревочках в руках психически нестабильного кукловода, она дергала руками и ногами, иногда попадая по голове и лицу Бориса, из-за чего тот ещё сильнее впивался в шею. Майка и клетчатая рубашка Бориса, которую Юля надела у него дома, были полностью пропитаны кровью. Всё вокруг было залито её кровью. Послышался хруст костей и хрящей. Голова Юли свисала над плечом. Точнее, она перегибалась через плечо, держась на оставшихся мышцах и сухожилиях. Кричать она перестала давно, и конвульсии начали стихать.
Послышался звук заведенного мотора двигателя, и включился свет.
- Бор-ри-ис… - послышался женский голос. Дрожащий от ужаса и от шока голос.
- Оля, нет… Как ты тут оказалась? – неожиданно для всех проговорил Борис. Кровь ручьем бежала из его рта. Из его рук выпало мертвое тело девочки двенадцати лет. Кровь еле-еле, чуть пульсируя, вытекала из почти обглоданной шее, а на лице застыл неумолимый ужас смерти.
- Тебя не должно быть здесь, - продолжил Борис. – Ты не должна была видеть меня таким.
- Что… Юля… зачем? - Оля всё ещё не могла справиться с увиденным потрясением, и её мозг сопротивлялся, не давал будто нарочно сказать что-то связное.
- Это не то, о чем ты подумала. Я не плохой, я не…
- Монстр… - закончила за него жена.
Филипп стоял на коленях. Весь бледный как пепел. Его голова была опущена вниз, но глаз он не сводил с остекленевших глаз Юли. Всё тело тряслось, а по щекам раз за разом бежала новая слеза. Кинжал балансировал между его пальцами и площадкой, а в груди нарастал гул сердцебиения. 
Борис успел подставить лишь руку, когда в миллиметре от его головы просвистел клинок. Он взревел и наотмашь ударил. Промахнулся. Его левая рука, начиная с предплечья, тихонько сползла вниз и упала, пульсируя кровью. Борис завопил от боли. Вновь клинок пронёсся рядом с ним, он даже не заметил ни его, ни Филиппа. Борис уклонился в последний момент, и край уха что-то обожгло, словно укусила оса. На третий раз Борис был готов и заметил, как Филипп рванулся в его сторону с невероятной скоростью. Борис ушел от удара и сам ударил рукой, не надеясь, что попадет по цели. Но он попал. Он почувствовал, как его когти разрывают униформу и плоть Филиппа.
К изумлению Бориса, это не остановило его, даже не замедлило. Филипп перевернулся на месте и сделал резкий выпад вперед, пронизывая снова плечо Бориса прямо в то место, откуда он буквально только что вытащил меч. Зал снова залился рычанием раненного зверя. Филипп отпрыгнул в сторону, сгруппировался и снова кинулся в атаку. Борис, не дожидаясь нападения, ринулся в ответ, ударил рукой, но промахнулся. В районе голени вспыхнула боль, но на ногах он удержался. Борис развернулся и почувствовал, как с невыносимой болью и огненным жжением ему в грудь впивается клинок, ровно туда, где было сердце. На этот раз он не упустил Филиппа. Схватил его снова за шею обеими руками и стал сжимать. Послышался лишь тоненький, истошный писк из горла. Он сжимал его всё сильнее и сильнее. Чувствовал, как ломаются кости и рвется внутри плоть.
По спине яркой вспышкой прошелся град невыносимых ударов. Борис обернулся и увидел, как Оля замахивается снова и снова. Полосуя его тело новыми ранами мечом, который переливался бордовым и сиреневым цветами.
- Нет, Оль, прошу… - голос Бориса дрогнул. Он увидел в глазах любви всей его жизни гнев и ненависть. Только гнев и ненависть, ничего больше. Даже не было страха перед ним.
- Отпусти его! От-пус-ти!! Тварь! Отпусти его! Умри!! Молю Господа Бога, чтобы ты умер!
Борис бросил тело Филиппа и попятился назад. Он не мог этого выдержать. Он не мог смотреть, как Оля его ненавидит и жаждет его смерти. Она уже не могла поднять меч. Руки онемели, но Оля продолжала кричать, срывая голос и рыдая навзрыд. Она всем телом пыталась поднять меч и сделать хотя бы ещё один удар в надежде, что от него этот упырь, эта тварь умрет.
Борис пятился назад, ускоряя шаг. Он боялся её. Он никогда не видел её в таком гневе. Он никогда не видел ничего страшнее. «А она ведь и вправду может меня убить. Не этот тип, никто другой, а она» - подумал в этот момент Борис и сделал то, что он считал самым правильным в этот момент, он развернулся и исчез с её глаз.
Спустя только пару минут Оля перестала кричать и пытаться поднять меч. Она вытерла слезы, слюни и сопли и только после этого подошла к Филиппу. Он лежал напротив тела Юли, медленно и робко дышал, словно пытаясь не потревожить её сон. Пытаясь попасть в этот сон, где всё хорошо. Где они вдвоём гуляют по городу и едят пиццу, громко смеются и яростно спорят, кто круче, Брайан Джонсон или Бон Скотт. Где нет и намека на упырей и высших вампиров, а только тихая и спокойная жизнь.
- Филипп, ты жив?! Господи, прошу тебя, будь жив! – где-то далеко от него звучал чей-то голос.

- Пора возвращаться, Фил.
- А как же ты?
- Я никуда не уйду.
- Но я хочу остаться здесь.
- Ты не можешь. Пока.
- И что я буду без тебя там делать? Я там никому не нужен, а тут так хорошо. Умиротворено.
- Ты нужен ей. Вы нужны друг другу сейчас, в этот момент. Представь, какого ей. Её муж вампир, и на всем белом свете ты единственный, кто может помочь.
- Он убил тебя. На моих глазах, и я ничего не сделал.
- Ну так сделай. Просто возьми и сделай. Ты ведь мой наставник. Покажи мне, как убивать вампиров.
- Уговорила. Только следи внимательней, два раза повторять не буду.

- Филипп! Очнись, прошу! Только не умирай! Филипп…

Глава 17

«Тьма поглотила всё вокруг, абсолютно всё. Проникающая в каждую частичку твоего тела. Ты больше не человек. Ты никогда им не станешь. Её глаза. Ты всё видел в её глазах!»
В тишине подземелья слышно было лишь неуверенное шорканье ног. Временами звучали капли сточных вод. Проникающие сквозь толщу земных пород и бетонных стен. Неумолимая природная стихия всегда найдет, как обойти человеческие преграды или попросту сломать их.
Еле заметная тень шла вдоль уложенных проводов и труб. Шла вдоль огромного тоннеля. Кровь капала с кончиков пальцев на железные пути. Капала в унисон с природной стихией. Рана в плече не заживала. Частички серебра, оставленные после меча, мешали регенерации. Обжигая и причиняя невыносимую боль каждый раз, когда рана пыталась затянуться. 
Послышался тоненький писк и цоканье маленьких ноготков по бетону. Затем взвизг. Резкий и оглушительный.
«Крысы. Ты уже питаешься крысами. Какая гадость! Как же они отвратительны на вкус. Еда под стать тебе».
На пол упала мертвая тушка. Выпотрошенная и полностью опустошённая от крови. Послышался облегченный вздох и снова шорканье ног. Затем затряслись и загудели рельсы. Маленькие кусочки земли и бетона начали прыгать в истерическом танце. Вспыхнул яркий свет.
- Мать моя господня! – прокричал от испуга машинист в синей униформе и с аккуратно подстриженными усами.
На один седой волос у него стало больше. Он лишь увидел перед кабиной темный силуэт и неимоверно ужасно-кровавые глаза, смотревшие прямо на него. Глаза, которые заставили машиниста слегка обмочиться и нажать на тормоза. Раздался оглушительный визг железных колес. Все пассажиры повалилась вперед, и поднялся гул разгневанных голосов.
Борис провалился под землю. Он словно попал в ловушку, искусно расставленную охотниками. Несколько секунд полета казались ему вечностью и каким-то спасением. Падая спиной вниз, он надеялся, что когда его тело встретится с полом, то он исчезнет. Просто растворится в той тьме, что всё глубже и глубже проникает в него.
«Да, это то, что нужно. Всё глубже под землю. Похоронить самого себя заживо. Чтобы Оля больше тебя никогда не увидела. Чтобы ты больше никогда не видел гнева в её глазах. Ты предал её, и нет ни малейшего шанса, что она простит меня. Надо было сделать так, чтобы он отрубил мне голову, и никаких проблем. Оля была бы счастлива. Что на тебя нашло?! Ты вампир! Ты бессмертен! Какое тебе дело до простых людей. Они были созданы, лишь чтобы ТЫ питался. Ты новый царь в цепочке питания. Она преклонится, рано или поздно. Ты сделаешь её своей. Она будет слушаться тебя и повиноваться одной только мысли. Да и зачем она тебе? Глупец. С твоей силой и властью тебе доступна любая! Властью? Какой властью? Какой силой? Убивать маленьких девочек? В этом моя сила?! Ты повторяешься, придумай аргументы получше. Я мразь и тварь. Вполне заслуженно. И зачем я её послушал. Да, здесь мне и место…»
О землю ударилось что-то тяжелое, словно мешок с землей упал с 10 этажа. Боль отразилась лишь в плече, которое почти зажило.
«Видишь? Ты жив. Ты упал с огромной высоты, и ни царапинки. Как от такого можно отказаться? Можно. Если её не будет рядом, то можно. Даже целый город не нужен. Как не нужен?! Послушай себя. Ты ради этого убил девочку, и хочешь остановиться? Просто взять и всё бросить? Она же говорила, что это только начало и ты станешь великим. Разве не этого ты хочешь? Стать великим? Да!»
Он встал. Осмотрел ещё одно подземелье. Недавно выкопанное. Даже крыс не было. Пахло сыростью и одиночеством.
- Ты истощен, - послышался женский голос вдалеке. – Ты, когда голодный, становишься человечнее. Это нехорошо для нашего плана. На, не отказывай себе.
Из тени, где даже Борис не мог ничего разглядеть, показалась рука. Нежная женская рука. Спокойное, ровное сердцебиение. Затем молниеносное движение, и на предплечье показалась красная линия, которая становилась больше, и из неё потекла небольшая струйка крови.
Ноздри Бориса расширились. Он почувствовал то, чего ему так не хватало. Его глаза ярко вспыхнули, и он оказался рядом с предоставленным ему водопоем. Со всей жадностью впился в нежное предплечье. Послышался легкий вздох.
- Пей, ты заслужил. Ты сделал всё, как нужно. Забудь про Олю. Она тебя больше не любит, ты и сам видел, как она смотрит на другого. У тебя столько потенциала и силы. Я покажу тебе, что с ней делать. Ты потерял семью, она отвергла тебя. Теперь прими новую.
Борис поднял взгляд и увидел, как в темноте один за другим загораются глаза, такие же дьявольски красные, как и его. Это зрелище вызывало у него эйфорию, блаженство, словно он был там, где ему место. И улыбка снова растянулась на его лице.
 
Глава 18

Прошло три недели с момента, когда Юля умерла. Абсолютно всё поменялось в жизни Филиппа. На следующий день после похорон ему пришло уведомление об увольнении и выселении из квартиры. Несомненно, этому поспособствовала Лера. Её он больше не видел. Она уехала сразу, как только нашла Филиппа, Олю и труп Юли. Она забрала девочку и улетела в Москву на самолете Ордена. О похоронах Филипп узнал от единственного оставшегося друга в главном управлении. Похороны прошли с почестями, как положено. Её кремировали, а в сосуд с порохом положили семечко ели, чтобы Юля продолжала жить в лесу, как и многие с ней погребенные. От друга Филипп также узнал и о том, что Лера всеми силами настаивала на его увольнении и даже хуже, ссылки на север. Поэтому после получения письма Филипп уже был готов. Вещей было немного. Единственно, он забрал с собой меч «Дебиру Сурея», хотя он принадлежал Ордену, как и всё снаряжение.
Филиппу разрешили остаться в городе, но с условием, что он не будет высовываться, тем самым мешать в поисках вампиров. На поиски высшего вампира же выделили четыре отряда зачистки и прислали одного молодого, но очень перспективного охотника, каким когда-то был и сам Филипп. Филипп согласился на условия Ордена. Он в принципе изменился, стал молчаливым и холодным по отношению ко всему. Всем, чем он был занят, это только поисками Бориса. Который довольно хорошо скрывался.
Борис времени не терял и за две недели создал гнездо, а может, даже парочку или тройку, и активно перемещался между ними вместе со своими упырями. Так считал Филипп, отчего и не смог поймать его до сих пор. Когда он приближался к предполагаемому гнезду, то находил лишь пару молодых упырей в спячке.
Сам же Филипп в данный момент находился на балконе пятиэтажного дома и закуривал очередную сигарету. Сентябрь с первых же дней дал понять, что теперь он тут хозяин. Полоска на термометре не поднималась выше 10 градусов по Цельсию даже на солнышке, отчего Филиппу пришлось накинуть поверх белой майки своё бежевое пальто.
Он лишь стоял и курил, не думая ни о чем и смотря вдаль на проплывавшие облака. В голове не было ни единой мысль, только одна фраза крутилась в голове. Как старая, заезженная пластинка в старом граммофоне раз за разом проигрывалась в голове. Когда фраза подходила к концу, иголка подпрыгивала и вставала ровно в то место, где фраза начиналась.
«Я найду и убью его. Я найду и убью его. Я найду и убью его» - это всё, что было в голове Филиппа на тот момент. Ему нравился этот момент. Он полностью поглотил его. Ему нравилась одна лишь мысль о том, что он найдет Бориса и, наконец, убьёт его. Вырвет сердце и отрубит голову. Это единственное, что пробуждало в нем эмоции.
- Филипп? - прозвучал звонкий женский голос.
- А? – откликнулся Филипп. Его голос был слегка хриплым, ниже на тон. Связки всё ещё не восстановились. – Здравствуй. Не заметил, как ты вошла.
Филипп зашел в квартиру. Оля встретила его сразу за дверью балкона. Она была одета всё в то же пальто и в джинсы, а поверх головы был обмотан палантин бордово-синего цвета.
- Странно, что у тебя вещи всё ещё сохранились. Дверь почти настежь открыта.
- Да, стал немного рассеян. Не переживай, тут всё равно ничего нет, - и Филипп осмотрел комнату, в которой некогда жили Оля и Борис.
Оля переехала сразу же после того дня к родителям Бориса, а ещё через день Филипп купил ей небольшую квартиру в центре города, недалеко от работы. «Не зря же я всё время откладывал деньги. Вот и пригодились» - говорил Филипп на протесты Оли. Все вещи были выкинуты, кроме, конечно, одежды и личных вещей Оли. Мебель также была щедро куплена Филиппом как в новую квартиру Оли, так и в новую квартиру Филиппа. Во вкусе Филипп себе не изменил и оставил всё в минималистическом стиле. Кровать, небольшой шкаф стояли в одной комнате, во второй был небольшой рабочий стол и кресло. Обеденный стол и пара стульев украшали кухню вместе с электрической плитой и раковиной. В ванной была лишь душевая кабина, стиральная машина и небольшое зеркальце.
- Ты как? Ты не звонил и не писал несколько дней. Я волнуюсь.
- Всё хорошо, не переживай. Прозябаю все дни в одиночестве и пытаюсь понять смысл бытия.
- И как в этом помогает полицейская рация, которая постоянно включена? - Оля показала на небольшой радиоприемник, лежавший возле кровати Фила.
- Ты же знаешь, я не могу всё просто так оставить.
- Знаю и не отговариваю тебя, но… ты дорог мне, и я не хочу и тебя потерять из-за безрассудства. Я зашла в эту квартиру, только чтобы проведать тебя. Так бы я спалила её дотла, вместе с домом.
- Прости, я забыл, как тебе здесь сложно находиться.
- Просто будь осторожен и пообещай, что как только ты найдешь малейшею зацепку, то сразу всё передашь в Орден, а не пойдешь с голой попой на амбразуру.
Филипп усмехнулся.
- Обещаю. Не волнуйся, голова у меня на плечах ещё есть.
- Надеюсь, и останется. Не забывай мне писать и звонить, а то переедешь ко мне.
- Так точно, - лишь сухо ответил Филипп.
Он прошел на кухню и налил в стакан воды, затем залпом выпил его.
- Вот и договорились. Филипп, я знаю, как тебе тяжело, и ты всегда можешь положиться на меня. Главное – не уходи в себя. Не уходи от меня.
Филипп кивнул.
- Хорошо. Не заставляй меня, пожалуйста, приезжать сюда ещё раз. Напиши завтра, а лучше позвони.
Оля обняла его на прощанье. Филипп улыбнулся. Она вышла в коридор, закрыв за собой дверь.
Филипп тяжело вздохнул. Достал ещё одну сигарету и понял, что пачка уже пуста. Решил сходить до ближайшего магазина, выкурив последнюю сигарету уже по пути. Вышел на улицу. Заметил, как Оля быстрым шагом заходит за угол. «Она ненавидит это место» - подумал Филипп. Зажал зубами фильтр и закурил.
До ближайшего магазина продуктов идти было недалеко, но Филипп всё равно медленно курил сигарету. Буквально наслаждался каждой затяжкой. Как и тем, что в голове просматривал все места убийства упырей и их временные убежища. Он зашел в круглосуточный магазин «Жанна» и купил сразу два блока сигарет. «Думаю, двух на неделю хватит» - подумал он в тот момент, когда продавщица переспросила о количестве.
Ночь стояла теплая, несмотря на прохладный день. Ветер к вечеру изменился на южный, и земля успела чуть прогреться перед тем, как солнце полностью не скрылось за горизонтом. На соседних лавочках были слышны не совсем внятные разговоры местной интеллигенции, прерываемые хохотом и иканием. На соседней улице послышалась полицейская сирена или, может, сирена группы зачистки. Они раз в сутки, а иногда даже два патрулировали этот район в надежде наткнуться на высшего. Филипп их не боялся, они не могли его отправить в ссылку лишь только за то, что он здесь живет, но всё равно старался не попадаться им на глаза. Может, охотника сюда послали и подающего надежды, но вот группа зачистки была не сказать, что из самых умных людей в училище.
Филипп зашел в квартиру и включил свет в спальне. Закинул один блок сигарет в шкаф. Открыл второй и распихал, по возможности, во все карманы одежды по пачке сигарет. Проверил радиоприемник, тот лишь слегка похрипывал, иногда прерываясь на разговоры полицейских, но ничего из того, что могло бы помочь Филиппу, не было. Он чуть прибавил громкость и пошел в спальню. Включил ноутбук и начал листать новости. Очень много было написано про обескровленные трупы, найденные в разных частях города. Невнятные объяснения полиции, что ведется расследование и преступник будет найден; ничего по существу. О новых жертвах ни слова. Филипп посмотрел на часы: без четверти двенадцать.
- Надо бы проветриться, - чуть в слух проговорил Филипп и поморщился от боли в горле. Сходил на кухню и снова залпом выпил стакан холодной воды. Зазвенел телефон.
- Да? – взял трубку Филипп.
- Привет. Не спишь? Конечно, не спишь. Это Сергей, капит…
- Да, Серега, узнал, что нового?
- А то, не знаешь? Очень много нового каждый день. Я прям нарадоваться не могу.
- Ну и шикарно. Нужна моя помощь, я так понимаю?
- Нужна. Мой начальник даже согласился привлечь тебя и дать доступ к некоторым делам.
- Всё настолько плохо?
- Ты же знаешь, насколько всё плохо.
- Знаю.
- В общем, чего лишнего глаголить. Если тебе нечем заняться, то буду рад видеть у себя в участке. И не переживай: свои побрякушки можешь оставить при себе. Сегодня дежурит Влад, он тебя век помнить будет, ну, и я его предупредил, что ты зайдешь. Его аж перекосило. Но и ты особо не нарывайся. Сейчас все на взводе.
- Не переживай, я знаю, как вести себя. Скоро буду.

- Ну, порадуй меня, старый друг, - сказал Филипп, заходя в небольшой кабинет на первом этаже. – Есть новые жертвы?
- Не думал, что трупы людей на улицах будут тебя радовать. Сегодня были найдены ещё два тела возле плотины. Под «Каменным мостом». Течением к берегу прибило, - сказал Сергей, почесывая свою лысину.
- Хм, странно. В интернете и в новостях об этом ничего не сказано.
- Я открою тебе секрет: о половине трупов никто не знает. Только те, кто нашел, и мы. Представь, какая шумиха началась бы, если бы все случаи были обнародованы. Екатеринбург закрыли бы на карантин и выжгли всё напалмом. Это я, конечно, преувеличиваю, но суть ты понял.
- Ясно, и чем же я могу помочь?
- Как чем? Неужели у тебя нет идей, мыслей, может, информации, которая помогла бы нам обоим?
- Н-н-нет. Ничего нет.
- Да ладно? Хочешь сказать, что даже гнездо не нашел?
- Нашел, и не одно.
- В смысле?
- В прямом. В каждом районе города я находил по одному или даже по два гнезда, вот только толку от этого. Там лишь была пара упырей для отвлечения внимания. Самого высшего я так и не нашел.
- Как он хоть выглядит? Если бы ты дал нам составить фоторобот, то, может, дело быстрее пошло, м?
- Это вам ничего не даст, а его лишь насторожит. Он хитер, на удивление. Надо с ним быть осторожным. Если всё так и дальше продолжится, то этот город будет принадлежать ему, как он и обещал.
- Ты его уже встречал?
Филипп молчал.
- Было один раз, и он ушел от меня. Больше этого не повторится.
- Надеюсь. Значит, у тебя мыслей нет, где он может находиться? Может, есть записи, которые нам помогут?
- Есть, но они не помогут, - Филипп достал из внутреннего кармана пальто зеленую тетрадь, всё исписанную и исчерченную, и положил на стол Сергея.
- Так, посмотрим… Ого, а ты времени не терял. Каждое слово обрабатывал? Это же насколько сильно ты хочешь его найти? Всё из-за Юли, да? Понимаю, можешь не отвечать. Я не знаю, что со мной было бы, будь я на твоём месте. Повесился бы, вот, что было.
Сергей быстрым взглядом перечитывал дневник Бориса и более внимательно останавливался на записях Филиппа, сделанных на полях. Филипп в это время рассматривал небольшой кабинет офицера. Рабочий стол и пара стульев, большой шкаф с документами и большая карта Екатеринбурга на стене за спиной. Железный сейф и шкаф для одежды, вот и всё, что было в этом небольшом офисе. «Его тут прям ценят, я смотрю» - подумал про себя Филипп.
- И что же капитан делает в столь уютном офисе? – спросил Филипп через какое-то время.
- Не ерничай. Я прекрасно понимаю, что мне могли выделить кабинет получше, но… начальство не очень-то меня любит после того, как я получил повышение. Точнее, из-за того, благодаря чему я получил повышение.
- Да, понимаю. Отрубленная голова преступника не выглядит презентабельно для местных газет и телевидения. 
- Вот-вот.
- А что значат эти точки на карте? – спросил Филипп, указывая за спину Сергея.
- А, это. Это места найденных за последние две недели тел. Я специально делаю пометки, чтобы понять, где эти твари могут находиться.
- Хм, странно. Я находил гнезда в Академическом районе, на ВИЗе, в Втузгородке и Уралмаше. Пару были в центре, возле метро Геологическая и Чкаловская, но, судя по твоей карте, места убийств большей части жертв выстроены в полосу. Есть пара убийств там, где я и находил гнезда, но они довольно далеки от общей массы. А новая ветка метро, которую всё планируют построить, которая идет от Верх-Исетской до Каменных палаток, не пересекается с Геологической?
- Эм, нет. С чего ты взял?
- Ну, хотя бы с того, что на Геологической уже есть пересадочный пункт.
- Не-е, ты путаешь. Сколько ты живешь в Екатеринбурге? - заявил Сергей и достал из шкафа с документами рулон бумаги формата А1 и разложил на столе. – Смотри. Всего в Екатеринбурге планируется построить ещё две ветки метро. Синюю и красную. Красная будет идти от «Волгоградской» и до «Калиновской» станции, пересекаясь как раз с «Геологической», там, где мы с парнями тебя нашли, и с «Театральной». А «Театральная» идет по синей ветке, которая и начинается с «Верх-Исетской» и заканчивается «Каменными палатками», пересекая также со станцией «Площадь 1905 года».
Филипп снова перекинул взгляд на карту на стене. Всё встало на свои места. Красные точки, отображающие найденные тела, были, по большей части, расположены вдоль улиц Татищева, проспекта Ленина и Малышева.
- Если бы вы ничего не скрывали, то я давно уже нашел бы настоящее гнездо, а так всё было впустую, - почти сквозь зубы проговорил Филипп.
- Эй, мы лишь делаем свою работу, а она включает в себя и контроль за порядком в головах людей, чтобы они с ума не сошли. Я так понимаю, ты знаешь, где логово?
- Знаю, - Филипп чуть успокоился. – Последние два тела вы нашли под «Каменным мостом». Как, говоришь, прибило течением?
- Ну.
- Ну, следуя этой логике, можно обнаружить, что выше дамбы тел не обнаружено, но при этом они есть, согласно красной линии метрополитена. Основное скопление всегда там, где основное гнездо, из-за молодых обращенных. Прочитай внимательнее заметки Бориса и ты поймешь, где они засели. Прямо в сердце Екатеринбурга.
- Ты хочешь сказать, что они в резиденции президента? В доме Севостьяновых? Да ты спятил!
- Ну не точно там, это было бы слишком заметно, но под землей – точно. Здесь рядом проходит незаконченная ветка метро, по которой упыри спокойно могут передвигаться как в ночное время, так и в дневное, чтобы их не было заметно. Благодаря ещё одному пересадочному пункту на «Восточной», они спокойно могут бороздить весь Екатеринбург, оставаясь незамеченными.
- Насчет метро я понял ещё в прошлый раз, но причем тут резиденция президента?
- А-р-г-х, всё-то разжевывать приходиться. Когда Борис с Олей отдыхали в Турции, он понял, что испытывает восторг от местной архитектуры. А теперь подумай, какое самое красивое здание в плане именно архитектуры, и при этом одно из самых старых и рядом с этими пересечениями?
- Ты прав… но ты же понимаешь, что тебя туда не пустят. И если найдут, то ты пожизненно пропишешься в тюрьме.
- Возможно, но только если это будет неофициально и не с группой захвата.
- Не-не-не. Тебе её никто не даст, да и никто не поверит в то, что там тот, кто нам нужен.
- А ты попробуй, - на лице Филиппа за долгое время сияла настоящая улыбка. Он понимал, насколько близок к своей цели.
- Ладно, но сиди тут. Время позднее, но из-за горы трупов полковник не спит уже вторые сутки и всё время проводит на работе. Думаю, сонливость и переутомление помогут нам.
Сергей ещё раз всё осмотрел и карту метро, и карту Екатеринбурга. Слегка постоял, подумал, что он скажет начальству, а затем вышел в коридор.

  Глава 19

Филипп включил фонарик, когда свет от прожекторов перестал доходить до него и он снова погрузился во мрак. От станции метро «Площадь 1905 года» до дома Севостьяновых было всего 700 метров, но Филипп никуда не торопился. Только когда он спустился по лестнице для рабочих ниже станции на площади, понял, что сглупил и не дождался восхода солнца. Его нетерпение и жажда расправы сыграли с ним злую шутку, и он шёл осторожно, пытаясь создавать меньше шума в огромном и пустом пространстве.
Первое время он спускался вниз под наклоном, пока не дошел до выхода на второй уровень станции. Там его путь разделялся перпендикулярно на две стороны. Филипп, не думая, повернул направо.
Неимоверно пахло отходами и сырой землёй. Большие потоки воды, врезающиеся в друг друга, создавали почти оглушительный шум, когда Филипп подошел ближе к плотине. Рядом пробежали несколько крыс ему навстречу вместе с потоком воздуха, который лишь слегка поднял подол пальто. Что-то надвигалось, и Филипп это чувствовал. Он сжал сильнее рукоять меча, который снова переливался бордово-синем цветом, пульсируя всё чаще и чаще с каждой секундой.
Послышался шорох вдали. Филипп не двигался с места и не сводил глаз с всепоглощающей темноты впереди. Топот ног буквально заполнил всё пространство вокруг Филиппа, заглушая даже звук водопада.
- Я так и знал! - произнеся с ликованием в голосе Филипп, когда увидел, как на него из кромешной темноты, скаля клыки и вопя от предвкушения свежей плоти, с неимоверной скоростью бежала дюжина упырей.
Филипп стоял и не двигался – ждал, когда они подойдут поближе. Он переключил фонарик, когда три из них были почти перед его лицом, и ослепил всех, кто был поблизости, ультрафиолетом. После чего резким движением отрубил троице голову.
Остальные не успели ничего понять, когда охотник рывком подпрыгнул к четвертому и разрубил его пополам, а затем отсек голову. Лезвие проходило сквозь тела вампиров словно сквозняк, пересекающий квартиру за секунды, что, несомненно, радовало Филиппа. Он был в эйфории. Сердце трепетало от адреналина. Время вокруг будто замерло. Тело слушалось его мгновенно. Натренированные годами мышцы работали как слаженный механизм, отрубая голову пятому и шестому упырю.
Остальные не стали дожидаться расправы и кинулись на охотника разом. Толкая и запинаясь друг об дружку, они словно снежный ком когтей и клыков навалились на Филиппа. Ему было достаточно лишь взмахнуть мечом, чтобы их атака распалась на части. Одним взмахом Филипп отрубил голову ещё парочке упырей. Увернувшись, он один за одним расправился с оставшимися, лишь слегка запыхавшись.
Закуривая сигарету, весь в крови и остатков вампиров он продолжил идти вперед, всё также медленно и не спеша. Освещая фонариком путь впереди, он заметил лишь тень, которая пряталась от него в неровностях стен. Когда Филипп начал подходить ближе, она скрылась от него, оставив лишь открытую дверь.
«Хм, меня, оказывается, ждут» - подумал Филипп и ускорил шаг.
Возле входа он остановился и включил ультрафиолет, проверил помещение внутри. Только после этого зашёл. Это был большой и просторный подвал, в котором лишь точечно были расположены колоны. Сверху послышались шаги, медленные и тяжелые. Филипп остановился. Он чувствовал движение наверху, чувствовал, как кровь упырей стекает с его лица вдоль шеи и с ускорением, придаваемым притяжением земли, стремится вдоль его тела. Кто-то наверху прошелся чуть дальше, и снова наступила тишина. Филипп стряхнул капли крови с меча и двинулся вперед, ища дверь наверх.
Филипп поднялся на первый этаж. Он осветил небольшой коридор, в котором стояли белые стулья, обтянутые золотой тканью, небольшой столик в таком же стиле, большое зеркало посередине стены. Единственными источниками света были фонари за окном в соседнем помещении, где стояло множество простых стульев. 
Что-то большое и белое промелькнуло в отражении зеркала. Послышался тонкий, пронзительный смех или что-то, очень напоминавшее его. Легкий скрежет прошелся по пустым залам. Филипп последовал за ним. Он вышел к большой гардеробной, которую украшали лишь две колоны, выполненные из зеленого мрамора. По бокам гардеробной были небольшие лестницы на второй этаж. Послышался скрежет когтей по полу, по глянцевому деревянному полу где-то наверху. Филипп поднялся по ближайшей лестнице и вышел в просторный бальный зал. Его украшали множество колон, выполненных в ионическом стиле, держащих не только потолок, но и балконы третьего этажа. Полностью белые, лишь с тонкой каймой из золота. Для освещения такого зала требовалось очень много света, который обычно исходил от шести люстр, подвешенных на потолке, и ещё нескольких небольших, прикрепленных к стенам. На небольшой сцене, под аркой, виднелись флаги России и Екатеринбурга.
Всё вокруг было настолько красиво, насколько и мертво. Но Филипп не чувствовал себя одиноким. Да, пахло смертью, её далеким отголоском исходило буквально отовсюду, но Фил знал, что он не один. Что вокруг него уже давно собралась нечисть, ждет приказа, чтобы разорвать его на кусочки. Он видел на стенах небольшие движения, вызывающие отвращение из-за своей противоестественности. Чувствовал взгляд, пропитанный ненавистью и жаждой.  Взгляд, пристально смотрящий на него. Куда бы он не пошел, он чувствовал, как к нему тянутся руки упырей, стараясь оторвать кусочек. Чувствовал, как клыки то и дело касаются его ключицы, шеи, рук и ног, стараясь откусить кусочек. Кожа, будто вибрируя, предупреждала о приближении этих тварей, покрываясь мурашками только в том месте, куда хотели дотронуться упыри. Но когда он оборачивался, все в истошном смехе пропадали, словно ничего и не было. Кроме искривленных насмешек кровососущих тварей.
Позади снова кто-то прошелся, стараясь быть незамеченным. Филипп вышел в коридор с небольшим зеркалом и светильниками 19-го века. Что-то коснулось его плеча, Филипп взмахнул мечем и остановился.
- Филипп! Мать твою! – шепотом проворчал мужчина невысокого роста в полном обмундировании спецназа и с проплешиной на голове. – Какого хрена?
- Серега? Ещё чуть-чуть, и ты мог остаться без головы, так что осторожно.
- Мне, осторожно?! Мне?! – всё тем же шепотом пытался высказать Сергей. – Ты какого черта ушел? Я весь участок оббежал. Пять минут не мог подождать.
- Не мог. Сам видишь, я даже посреди ночи решил направиться в жуткое логово монстра, не дожидаясь рассвета. А решения твоего начальства я и тем более не хотел ждать, зная, что откажут.
- Ну, не отказали, к твоей радости. Выделили трех бойцов и разрешили провести задержание. И какого лешего ты решил пойти один, вообще? Он же тебя убьет, затем снова заляжет где-то, и ищи его свищи. Ты, если о себе не думаешь, так о других подумай. И чего ты весь в крови? Уже напоролся на кого-то?
- Да, встретили с хлебом-солью. Ты же в курсе, что задержать мы его никак не можем.
- Конечно, знаю. Я же не дурак.
- Дурак, раз сюда приперся. Так, ладно. Препираться можно вечно, но, раз вы, ребята, здесь, и стволы у вас немаленькие, то я тоже буду играть по-крупному, - Филипп отстегнул несколько липучек со своего бедра и достал шестизарядный шестидюймовый револьвер Colt Python 38-ого калибра.
- Он всё ещё у тебя? Я думал, ты потерял его в прошлый раз.
- Я тоже так думал, но нашел весной, когда его вынесло течением, и какой-то ребенок случайно напоролся на него.
Послышались цоканье ногтей по паркету совсем близко.
- Так, теперь вы беспрекословно слушаетесь меня, если хотите жить. Друг от друга ни на шаг. Прикрываем все стороны и реагируем на любое движение. Снимите автоматы с предохранителя. Увидели что-то, не вписывающееся в интерьер, сразу стреляем, не думая и не ожидая приказа. Секундное промедление, и вы больше никогда не увидите своих родных. Всё понятно?
Все одновременно кивнули, и Филипп взвел курок на револьвере.
- А, да, ещё одно.
Филипп достал из пояса бутыль со святой водой и слегка окропил каждого.
- Надеюсь, поможет.
Они прошли в соседний зал, откуда доносились звуки. Снова промелькнула тень и спряталась в длинном и узком проходе. Группа двинулась следом, прикрывая друг друга. Свет фонариков бегал по стенам и полу в поисках неизвестного. Они прошли мужской туалет, когда услышали тоненький смешок. Будто бы маленькой девочки. Он шел от дальней стены, где виднелся небольшой силуэт и огромные красные глаза, смотревшие точно на отряд. Они вызывали неописуемый страх. Страх неминуемой смерти у тех, кто видел его впервые. Трое бойцов просто дрожали от неконтролируемого ужаса. Он пробирался к ним в головы и начинал сводить с ума. Смех умолк и силуэт исчез. На его место пришел звук скрежета ногтей и частое дыхание чего-то невообразимого и чудовищно большого.
Филипп смог различить в среде режущей какофонии звуков топот бегущих на них ног. Они замерли, все разом, и вглядывались во всевозможные углы дома. Паника изнутри разрасталась черной дырой в умах полицейских. Они не контролировали больше себя от безумия. Пот градом бежал по телу, впитываясь в обмундирование. Глаза расширились до небывалых размеров, и частое дыхание просто кубометрами поглощало смрад вокруг них.  Между тем, шаги слышались уже совсем близко, будто кто-то бежал через них. Филипп оглядел всех. В глазах читался ужас. Шаги остановились прямо посередине группы. Все замерли и ждали. Только один из них, молодой сержант, который совсем недавно сдал выпускные экзамены, решился посмотреть наверх.
Отвратное и уродливое существо с безумно красными глазами и неимоверно длинными клыками смотрело на них. Оно было полностью голое, кожа была натянута на крупные кости скелета, обтягивая каждую угловатость и неровность всего тела. Скалясь и облизываясь, оно наслаждалось моментом и ждала первого, кто поднимет голову. Оно выпрямилось во весь рост, свисая с потолка, и лицом к лицу находилось перед молодым сержантом. Он не успел ничего сказать. Его вопль умолк, не начавшись. Тварь просто вгрызлась в его лицо, постепенно отрывая голову от тела. Всё сильнее сдавливая челюсти, оно просто ломала его череп, поглощая кровь, слюни и мозги с небывалым аппетитом. В этот момент Филипп сделал пару быстрых выстрелов в голову твари, она отпустила сержанта и завопила нечеловеческим голосом.
Шок прошел и в мгновение началась стрельба, иногда прерываемая воплями оперативников. Автоматные очереди разрывали прежнюю тишину дома. Пули свистели возле существа, которое убежало в конец коридора и скрылось в соседнем помещении.
- Почему твои пули не сработали? Почему?! Боже!! Леша, прости, пожалуйста! – сказал Сергей после небольшого остолбенения от увиденного, и упал на колени возле истекающего кровью мертвого молодого сержанта, у которого от головы осталась лишь половина. Лица и передней части черепа попросту не было.
- Сработали, - тихим и спокойным голосом сказал Филипп. – Теперь он не сможет залечить свои раны, а, благодаря размеру пуль и попаданию в голову, он лишился преимуществ, он лишился возможности видеть в темноте и чуять наш запах, но слышать он хуже не стал, поэтому перестань рыдать, вытри сопли и умолкни. Мы ещё не закончили.
Двое спецназовцев лишь молча смотрели, не веря в происходящее. Глаза были максимально распахнуты, а челюсти в унисон со всем телом клацали друг об друга.
- Идем, - скомандовал Филипп.
Сергей поднялся и вытер лицо старым платком из кармана. Слегка отдышался и с грустью посмотрел на своих оставшихся товарищей. Они, поколебавшись, двинулись вслед за Филиппом.
Они прошли до конца коридора и повернули налево, выйдя снова в бальный зал.
- Оно здесь. Слышите?
Филипп остановил отряд, и все услышали, как что-то совсем близко от них сопит и неровно дышит. Они взвели стволы, освещая всё пространство фонариками. Снова послышался топот, и все инстинктивно направили взор на потолок. В этот раз тварь вынырнула из-под колонны, вся в крови и слегка прихрамывая. Она ворвалась в центр группы и раскидала всех в разные стороны, успев своими когтями разрубить шею одному из спецназовцев и оставить глубокую рану на теле Сергея.
Филипп ударился о противоположную колонну и слегка потерялся в пространстве. За одну секунду он увидел, как Сергей едет по паркету, оставляя кровавый след. Как у спецназовца вместо головы бьет фонтан крови, а его тело нервно пляшет на месте, стреляя из автомата во все стороны. Второму сержанту повезло меньше. Тварь грызла и раздирала его на куски, упиваясь его кровью, пока три пули, одна за другой выпущенные из револьвера, не пронзили её тело насквозь. Она снова завопила и пошатнулась. Этого было достаточно, и Филипп со всей накопленной злобой накинулся на неё, впившись кортиком в спину, и отсек голову своим мечом.
Вопль захлебнулся в крови и умолк. Голова покатилась в центр зала, к ногам Сергея. Филипп спустился с тела твари, еле устояв на мокром от крови полу и пошел к Сергею.
- Ну, как ты? – спросил Филипп, когда подошел ближе к распластавшемуся капитану.
- Ну, пока жив. Ты убил его? Убил эту тварь? – спросил Сергей.
- Убил.
- Слава Богу. Господи. Слава Богу. Всё закончилось. Ты же мне поможешь? Я, кажется, ребром ударился. Посмотри.
- Ударился – тут мягко сказано. Надо замотать, а то потеряешь много крови прежде, чем попадешь в больницу.
- Всё настолько плохо?
- М-да.
Филипп снял своё пальто и подложил под голову Сергея. Оторвал подол и перемотал рану. Помогло это мало, но это единственное, что он мог сделать.
Послышались хлопки. Словно кто-то яростно аплодировал. Филипп обернулся и увидел, что на сцене стоит темный силуэт. Увидел тот самый оскал и огненные глаза.
- Неплохое преставление ты устроил. Не думал, что так легко управишься с ним, - прозвучал до боли знакомый бас.
- Ах ты, трус! – Филипп, не думая, просто бросился на Бориса, разрезая мечом пространство.
Борис увернулся и уже находился на другой стороне зала, всё также сверкая своим глазами.
- Да брось, а как же прелюдия? Мы давно не виделись. И ты не познакомил меня с твоим другом.
- Сергей, Борис. Борис, Сергей. А теперь хватит болтать и дерись как мужчина.
Борис лишь рассмеялся.
- Мужчина? Я давно даже не человек.
- Да, слышал уже эту историю, но только вот ты сбежал как трус от бабы. Ты не мужчина и не человек, в этом ты прав. Неудачник-токарь с пятым разрядом. Который, получив огромную силу, как крыса бегает по канализациям. Да, вы все так делаете. Как отбросы прячетесь и боитесь...
На этот раз Борис не стал дослушивать и кинулся на Филиппа, замахнувшись левой рукой, ударив сверху вниз, но промахнувшись.
- Я смотрю, рука отросла.
- Да, спасибо за беспокойство. Пришлось пролить…
- Да мне как-то плевать, что тебе пришлось. Я пришёл убить тебя, и я убью. Если хочешь поболтать, давай поболтаем. У нас с тобой вся ночь впереди. Я буду наслаждаться каждым мгновением, пока твоя голова не охладеет, и кровь не перестанет бежать из отрубленных конечностей.
- Мне нравится твой энтузиазм. Твой адреналин. Ты даже не представляешь, какой вкус у крови, когда жертва настолько возбуждена, это настоящий наркотик…
- У меня только один вопрос, - снова перебил его Филипп. – Как ты смог убедить ещё одного высшего сражаться за тебя?
- Ничего особенного, мне даже и делать ничего не пришлось. Он сам ко мне пришёл.
Филипп снова рванул на Бориса. Борис в ответ ударил наотмашь, но снова промахнулся. Филипп подсел под него и рассек лезвием сухожилия под коленкой. Послышался тихий стон. Борис отскочил, но споткнулся и чуть не упал, ступив на раненую ногу.
- Знаешь, почему мы во всё стараемся добавлять серебро? – вдруг спросил Филипп.
- Знаю, но тебе это мало чем поможет, - с нескрываемой злобой ответил Борис.
Теперь была его очередь нападать, и он напал. Ударил одной рукой, затем второй. Зацепил Филиппа, но лишь униформу, разрезав на несколько частей железные пластины на груди. Филипп развернулся на месте, не заметив нанесенного ему урона, и вонзил меч в плечо Бориса, ровно в то место, куда он ударил его в первый раз. Борис завопил от боли, хотел схватить Филиппа, но не нашел его. Он осмотрелся кругом, но увидел только Сергея, истекавшего кровью.
- Потерял кого-то? – спросил Филипп, вынырнув из ниоткуда и рубанув с плеча, отделив левую руку от тела.
Вой, исходивший из самой преисподней, проник в каждую клеточку здания и сотряс его изнутри.
- Мы снова на том моменте, на котором закончили, - сказал Филипп, и какая-то безумная улыбка появилась на его лице.
Борис ничего не сказал. Он лишь тяжело отдышался и начал скукоживаться. Одежда начала рваться на нём, и показалось белое голое тело. Рык зверя послышался откуда-то из глубины.
- На разговоры уже не тянет? – спросил Филипп и, не дожидаясь окончания полной трансформации, просто прыгнул на Бориса, всаживая лезвие меча в полностью открывшееся тело. Борис лишь отбросил его в сторону как назойливого комара. Он поднялся во весь двухметровый рост и распрямил руки, точнее то, что осталось от руки и что-то похожее на крыло летучей мыши. Лицо его стало уродливым, напоминавшим смесь людского черепа и черепа животного. Клыки не уступали по размерам доисторическим хищникам.
Он улыбнулся. Борис, точнее то, что от него осталось, и невероятно уродливая тварь улыбалась во весь рот. И он завыл. Непонятный и ломаный вой доносился из его глотки. Филипп закрыл уши, перепонки могли вот-вот лопнуть. Он слышал, как внутри его головы что-то начинало резонировать, и ужасная боль пронзила голову.
Вой умолк. На его место пришли непонятные шорохи и топот ног. Через мгновение Филипп увидел красные как огонь глаза, смотрящие на него с балкона третьего этажа и из проемов дверей.
- Боишься меня? – ехидно спросил Филипп. – Ну, теперь у нас хоть равные шансы, а то думал, скучно будет.
И в тот момент, когда Филипп закончил говорить, возле него пронеслось с десяток теней. Они волной хаоса перелились через перила балкона и бросились на охотника. Он почувствовал небольшое жжение почти по всему телу. Несколько ударов он увидел и смог отразить, но остальные очень сильно его задели. Он слегка покачнулся.
- Моя очередь, - чуть слышно произнес Филипп и кинулся в сторону к ближайшему упырю.
Послышался сдавленный крик, и голова покатилась вниз по ступенькам лестницы. Филипп почувствовал, как в его тело разом впились несколько когтей и зубов, но лишь на секунду. После чего послышался болезненный крик.
- Нравится святая вода? Ею пропитана вся моя одежда. Не стесняйтесь, на всех хватит.
Теперь улыбался Филипп. Он развернулся и одним взмахом меча обезглавил четырех упырей. Ещё двое успели увернуться. Они думали, что успели увернуться. Филипп подсек их мечом, и они упали на пол. Из отрубленных конечностей хлестала кровь, делая отполированный бальный пол неплохим катком.
Ещё трое упырей спрыгнули с балкона и, на этот раз, шли медленно, разделяясь и окружая охотника. Филипп пошел у них на поводу. Адреналин играл. Настроение было великолепное. Он чувствовал себя богом этой войны. И ему было безумно интересно, что же придумали упыри бомжеватого вида.
Они взяли его в круг. Сверху спрыгнули ещё несколько упырей. Филипп почувствовал сзади дуновение ветра.
- Плохой выбор, - процедил он сквозь зубы.
Филипп, не разворачиваясь, сделал выпад назад и пронзил мечом одного упыря. Тот харкнул на него кровью. Затем он развернулся и рубанул, отрубив голову, заметив краем глаза, как к его голове уже приближалась пара острых зубов. Он пронзил кортиком череп одного и полоснул по телу второго, разрубив его пополам. По спине прошлось что-то острое, лишь скользнув по пластинам. Филипп прогнулся, слегка подпрыгнув на месте, и встретился с удивленными огненными глазами. Ещё одна голова покатилась по залу, где раньше проводились пышные приёмы для значимых господ, теперь тут была лишь кровь и тела кровососущих тварей.
Филипп слегка отдышался и осмотрел пространство. Упырей словно и не становилось меньше. Он заметил, что и Борис не терял времени зря. Тот схватил одного из своих подчиненных и вгрызся ему в глотку, высасывая его до последней капли крови. Из обрубка Бориса, который раньше был рукой, кровь перестала бежать, рана слегка затянулась. Не будь серебра в мече Филиппа, он бы уже восстановился полностью. Волна тварей снова нахлынула на охотника, но тот устоял. Даже больше: он с легкостью отрубал голову каждому, кто приближался к нему ближе, чем на полметра. В смертельном танце он кружился по залу, отрубая головы, руки, ноги. Омываясь с ног до головы кровью дьявольских созданий.
Кто-то зашел за спину Филиппу, но не ударил рукой как обычно, а решил повалить его, ударив по ногам. Охотник подпрыгнул и перевернулся на месте, лишь слегка задев когти упыря мечом.
Упырь пошел в наступление. Удар за ударом Филипп отражал мечом и кортиком. Удары были настолько быстры, что у Филиппа не оставалось сил и времени на контратаку. Почувствовал, как что-то схватило его за шиворот словно маленького котенка и подняло в воздух. Филипп обернулся и увидел открытую пасть Бориса; слюни текли от предвкушения того, как его клыки вопьются в плоть Филиппа, и он наконец-то насладится его кровью. У Филиппа было другое представление о его будущем. Он рванул из когтей Бориса, ударив того по лицу ботинком и оставив в его лапах лишь кусок от униформы. Не забыл он и про упыря, который, по всей видимости, был последним, и меч снова заплясал в его руках. Он сделал пируэт, промахнулся. Сделал выпад вперед, а затем, быстро сократив дистанцию, ударил кортиком. На этот раз попал в шею упырю. Тот взревел, захлебываясь собственной кровью, после чего замолчал. Его голова покатилась также вниз на первый этаж.
Борис, точнее, животное кинулось на Филиппа, но тот уже был наготове и, сделав двойной пируэт и уйдя от клыков чудовища, полоснул его по мембране между тем, что когда-то были рукой и туловищем. Кровь хлынула во все стороны. Животное завопило и ударило Филиппа. Тот отлетел к сцене, ударившись головой и сломав пару ребер. Железные пластины выпали из разорванного обмундирования и звонко прыгали по открытому пространству. Тварь снова кинулась на охотника. Времени, чтобы подняться, у Филиппа не было, поэтому он решил просто оттолкнуться ногой от пола. Сделай он это на секунду раньше, и всё бы получилось, но не в этот раз. Тварь вонзила свои зубы прямо в бедро Филиппа, продев его почти насквозь. Теперь от ужасающей боли взревел Филипп. Борис поднял его, держа лишь челюстью за ногу, и замахнулся когтями. Доли секунды оставались до того момента, как Филиппа разрубят пополам, но послышался громкий взрыв, и из шеи твари хлынула кровь. Не с такой силой, как рассчитывал Сергей. Она пульсировала, но текла лишь струйкой, а не била фонтаном.
Зато Филипп был свободен. Напоследок он успел вонзить кортик в сердце Бориса. Нога его не слушалась и теперь была скорее обузой, чем незаменимой шестеренкой в целом механизме. Животное снова ударило Филиппа с такой скоростью и быстротой, что тот почти не заметил удара, но успел увернуться благодаря лишь мышечным рефлексам. Чуть пригнувшись, он обернулся вокруг оси и отрубил вторую руку твари.  Она снова завопила, и в это время Филипп разрубил сухожилия на второй ноге под коленной чашечкой. Тварь рухнула на колени.
Филипп встал перед ней, тяжело дыша. У него кружилась голова и чудовищно болела нога. Кровь бежала, не переставая. Он побледнел, хоть этого и не было заметно в кромешной темноте. Борис смотрел на него, он уже не был тем чудовищем, что хотело разорвать Филиппа. Кровь пульсировала из отрубленных конечностей. Он не сопротивлялся, а лишь ждал. В глазах больше не было злобы и ненависти. Теперь Филипп смог разглядеть настоящего Бориса. Простого токаря, который лишь безумно любил свою жену и хотел её защитить.
- Прости, но я должен это сделать. За Юлю, за всех, кого ты убил, - проговорил Филипп. – Но я передам Оле, что ты любил её.
Борис лишь опустил голову вниз и почувствовал движение частиц от взмаха меча.

Глава 20

Филипп подтащил Сергея к выходу из дома Севостьяновых. Положил его к рамке металлоискателя.
- Эй, ты как? – спросил его Филипп, слегка осмотрев рану.
- Жить буду. Мы победили? – прохрипел Сергей. Он потерял очень много крови, непонятно, что удерживало его от того, чтобы просто не отключиться. – Я так рад. Ты даже не представляешь.
- Представляю. Спасибо тебе. Без тебя я бы лежал, разорванный на куски.
- Ой, да брось. Без тебя бы я лежал в кровати со своей женой, а за стенкой храпела бы теща, так что я больше тебе обязан.
 Они оба постарались засмеяться, но резко прекратили, взявшись за ребра.
- С меня пиво, как поправишься, - отдышавшись, сказал Филипп.
- Не дай бог. Не хочу с тобой ничего иметь общего. Как только ты появляешься в моей жизни, я – на волосок от смерти, - Сергей снова схватился за рану, попытавшись рассмеяться. – Ты хоть скорую вызвал?
- Вызвал, так что заткнись и постарайся дожить до их приезда.
- О’кей, босс. Но тебе нужно уходить. Тебя не должны здесь застать. Особенно, с тремя трупами сержантов при исполнении и раненом офицере. Ты здесь незаконно, и всё повесят на тебя, даже тех упырей без головы. Никто не поверит в байки про вампиров, ты же знаешь. Они увидят простых людей, а не дьявольских тварей. А вот если бы ты дождался меня в офисе…
- Да заткнись ты уже. Помрешь ведь. Понял я тебя.
Филипп тяжело выдохнул.
- Уговорил. Спасибо, ещё раз. Надеюсь, что как-нибудь удастся рассчитаться.
- Не дай бог. Если ты сейчас уйдешь, то рассчитаешься, да даже я тебе должен буду. Так что вали. Со мной всё будет в порядке. Не в первый раз.
- Хорошо, - Филипп улыбнулся своей фирменной улыбкой. – Спасибо.
Он вышел через парадную дверь и закурил. Голова закружилась, и рана снова заныла с большей силой. Ему тоже нужно было к врачу.

«Оль, привет. Ты просила написать и позвонить, и вот. Да, я записываю голосовое сообщение, тоже неплохо. Прогресс на лицо. К-к-комбо! И сообщение, и услышишь мой голос. Хех, м-да. Просто не хотел тебя будить: время сейчас пятый час ночи, поэтому прослушаешь, как встанешь. Всё закончилось. Буквально. Мне очень жаль, что ты вообще как-то была причастна к этому, ко всему. Но теперь можешь спать спокойно. Бориса больше нет. Он просил передать, что любил тебя, просил прощения. У нас с тобой.
Я уеду. Не знаю, на сколько. Есть некоторые вопросы, и нужно с ними разобраться. Что-то мне подсказывает, что Борис был не один, и, возможно, он не так сильно погряз в крови, как выглядело на первый взгляд.
Вещи из квартиры я заберу. Ключи оставлю на столе. Так что передай их, пожалуйста, хозяйке. Заранее спасибо.
Я вернусь, не переживай. Если хочешь, буду писать время от времени, но не обещаю. Главное, пообещай ты мне, что постараешься забыть всё это и будешь жить дальше, как сложно бы это не было. Ну, вот и всё. Как-то и заканчивать не хочется, но нужно. Ну… пока тогда. Буду скучать».
Филипп выкинул телефон в реку, проходя по дамбе. С горечью вздохнул, взявшись за свежие раны, и чуть покачнулся. Зарево только поднималось с того света. Солнце словно огромный и желтый паук забиралось на спящую в темноте землю, шагая своими лучами как лапами, цепляясь за каждый дом, каждую машину и улицу.
- Обожаю рассветы, - тихо проговорил Филипп. Закурил сигарету и побрел, слегка прихрамывая, в сторону ослепительного и горячего света под звуки сирен скорой помощи.