Дельва Александр Петрович. Первый начштаба 17 ДНО

Предки Александа Петровича Дельва, - крестьяне, выходцы из Лотарингии. По другим данным, семейство Дельва до переселения в Россию проживало в Хаймердингене (Баден-Вюртемберг – Германия). Дельва были одними из первопоселенцев колонии Мариенталь, располагавшейся недалеко от берега реки Большой Караман.
 
Как пишут носители фамилии, - по происхождению она французская, для Германии довольно редкая. На немецкой почве трансформировалась из первоначального Delvau в Delwein, и затем эволюционировала до Delwa.
Дельва находились в числе тех нескольких десятков немецких семей, которые Екатерина Вторая пригласила на жительство в Россию. В июне 1765 года группа немецких переселенцев по Балтийскому морю добралась до С.-Петербурга Оттуда колонистов на ста восьми конных подводах отправили до г. Саратова. Выдав подъёмные, их через две недели повезли на место поселения в Поволжскую степь.
 
Предок Александра Петровича, католического вероисповедания пятидесятилетний Петр Дельва (Delvau Peter), 14 июня 1766 г. поселился в колонии Луй. В 1788 году старший сын Петра, 38-летний сын Николаус переселился в колонию Мариенталь и стал родоначальником всех мариентальских Дельва.
На момент переписи 1910 г. по с. Тонкошуровке (Мариенталь), во дворе № 785 проживали: Дельва Иосиф Андреевич (Генрихович) 1849 г.р. с женой Елизаветой, урожденной Шнейдер, 1853 г.р., их сыном Петром (27.08.1872) и снохой Елизаветой, урожденной Кеслер, 1873 г.р.

Александр Петрович Дельва, рожденный 18 июля 1900 г., был третьим сыном в семье. Запись о нем в переписи важна для нашего исследования тем, что там обозначена точная дата рождения. В разных учетно-послужных документах она указывалась и как 15 февраля, и как 15 июля. Логично допустить в данном случае на каком-то этапе движения документов военнослужащего ошибку делопроизводителя. Разнятся в них также и записи о месте рождения. В части воинских документов и архивно-следственном деле таковым обозначен г. Актюбинск. Там действительно, в начале прошлого века проживали родственники Петра Дельва, но в конце 1910 г. его семья жила в колонии Мариенталь.

В анкете на вопрос о своем социальном происхождении А.П. Дельва отвечал: «из служащих». Свободно владел немецким языком, понимал английский. Немецкий он знал, видимо, с детства, но, отметим, в условиях, когда Германия (и не только) постоянно фигурировала как враждебное государство, Дельва предпочел сменить национальность, и в более поздних анкетах превратил себя из немца в русского. Такая практика была характерна для многих людей того времени.

Восемнадцатилетним юношей вступил в ВКП(б).
В ноябре 1917 г. Александр Дельва – среди бойцов рабочего отряда Красной гвардии города Новоузенска. Увлеченный механикой, он освоил устройство и принцип работы пулемета, и Гражданскую войну начинал бойцом пулеметной команды в составе 1-й Новоузенской Красногвардейской дружины (г. Новоузинск б. Самарской губернии). Организационно дружина оформилась в январе 1918 г., ее штаб  разместился на современной Революционной улице в доме купца Степанова (здание районной библиотеки).

Из приказов по Новоузенской вольнонаемной дружине известно, что в ее составе числилось немало немцев Поволжья. В частности, в инструкции по организации дружины записано, что «в ряды Армии может поступить каждый гражданин, желающий своей службой укрепить идею русской Революции, как русский подданный, так и иностранец». С этого времени Александр Петрович Дельва попал в круговорот революционных событий Новоузенского уезда. В своей биографии он писал, что является участником гражданской войны с 1918 года. С января этого же года исчисляется начало его службы в рядах РККА.

25 января (7 февраля) в Новоузенске начало работу общее собрание Совета с участием представителей волостей, на котором сформировали уездный исполком под председательством А. В. Сапожкова (позже возглавившего одно из крупнейших в Поволжье антисоветских восстаний). Вместо земских гласных избрали восемь комиссаров Совета. 30 января (12 февраля) в городе организован ревтребунал, и в тот же день был арестован председатель земской управы эсер Хохров, отказавшийся подчиниться Советской власти. Уже в марте 1918 г. Новоузенский уезд оказался в эпицентре повсеместно разгоравшейся гражданской войны. Именно там и тогда будущий подполковник Дельва познал азы военного дела: хорошо изучил винтовку, ручной пулемет, неплохо выполнял ружейные приемы, знал строи и боевые порядки отделения, взвода.

Летом 1918 г. старшие товарищи командировали  А.П. Дельва на учебу в первое советское военно-учебное заведение в Саратове. Набор в саратовское инструкторское училище в августе 1918 г. проходил в условиях непрерывных боевых действий на территории губернии. В начальный период оно не имело единого названия. Согласно приказу губвоенкома № 129 от 7.08.1918 г. Саратовское военно-инструкторское училище переименовано в Саратовские пехотно-пулеметные командные курсы. Организационно они составляли батальон, с тремя специализированными отделениями. Александр Петрович 10.08.1918 г. был зачислен «на пулеметный курс».

1919 год стал для будущего краскома Дельва временем серьезного испытания. Обстановка на фронтах гражданской войны вынуждала зачастую использовать слушателей военных курсов в боевых действиях, в борьбе с разного рода восстаниями, а также с рейдами конницы белых в красном тылу.

Зимой 1919 года у советских войск наметились определённые успехи на Восточном фронте. В начале января 5-й армией была взята Уфа. А в двадцатых числах того же месяца под ударами 1-й и 4-й армий пали Оренбург и Уральск. Но наряду с этими достижениями в самих красноармейских частях далеко не всё обстояло благополучно. Особенно в 4-й армии. В  освобождённом Уральске между комбригами 25-й и 30-й дивизий И. М. Плясунковым и П. А. Ильиным возникли трения. Плясунков считал, что его бригада из состава 25-й дивизии первой вошла в город и ей принадлежит основная заслуга при штурме. Поэтому он объявил себя начальником гарнизона. Это же сделал комбриг 30-й дивизии Ильин. Из-за амбиций начальства в городе царила неразбериха с властью, и о противнике как-то забыли. Не имелось не только плана обороны Уральска, но и какой- либо серьёзно организованной охраны города.

26 января, когда судьба Уральска решалась в уличных боях, в Саратове срочно объявился председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий. В здании консерватории состоялось экстренное собрание партактива губернии, где предреввоенсовета обратился за помощью к местным коммунистам в создании сводного отряда особого назначения для подавления мятежа.

На 1-х Саратовских советских командных курсах сигнал тревоги прозвучал в ночь на 27 января. Морозным утром колонна курсантов, среди которых находился и А.П.Дельва, по замёрзшей Волге вышла к железнодорожной станции Покровск.
Вопрос с мятежом решился неожиданно скоро. 31 января 4-ю армию принял М. В. Фрунзе. Шагом к примирению с восставшими стал первый приказ нового командующего. Призвав «к дружной постоянной работе во имя интересов трудовой России», Фрунзе обещал забыть все обиды. Комбригам непослушных бригад 30-й дивизии было предложено освободить всех ранее арестованных коммунистов, а виновных в провокации мятежа арестовать. Последним просто не помешали скрыться. Опасный мятеж был ликвидирован практически бескровно. Но работы Особому отряду хватило и после «умиротворения».

В Уральске саратовцы сразу же столкнулись с фактами своевольства некоторых воинских частей теперь уже 25-й дивизии. Бойцам полков имени Степана Разина и Пугачёва не понравилось, что «они воюют, а коммунисты за ними ездят и захватывают власть, а на фронт не идут». Эти части отказались выступить на передовые позиции. К будущим же красным командирам у будущих чапаевцев «претензий» не оказалось. Курсантский батальон, показавший себя 4 февраля в бою за город, выделялся на фоне полупартизанских частей своей выправкой и военной подготовкой. Этой грозной и дисциплинированной силой и воспользовалось командование 4-й армии для наведения там порядка.

Прибывший 10 февраля в Уральск М. В. Фрунзе решил лично вступить в должность начальника гарнизона, где два временных комбрига разных дивизий по-прежнему не могли поделить власть. Курсанты сразу же были привлечены для охраны ключевых объектов: ревкома, здания чека, тюрьмы, различных складов и т. п. В течение двух месяцев Александру Дельва и его соученикам пришлось на практике отрабатывать устав гарнизонной и караульной службы, быть надёжной опорой советской власти в Уральске. Смена им прибыла в марте. 23 марта 1919 года Саратовские курсы вернулись в свои казармы.

Учеба курсанта А. Дельва прервалась еще раз, теперь уже в конце весны текущего, 1919 г., когда в последней декаде мая в составе батальона из четырехсот двадцати курсантов он был отправлен на Южный фронт.

С середины марта положение на фронтах противостояния для РККА значительно ухудшилась. Сказалось влияние вспыхнувшего в советском тылу Верхне-Донского (Вешенского) восстания казаков. 24 мая ситуация ещё более ухудшилась. Крупные силы белогвардейцев форсировали реку Северный Донец и обрушились на центр Южного фронта, занимаемого 9-й армией. Упорные бои завязались на участке 16-й и 23-й стрелковых дивизий в районе населённого пункта Ново-Сазоново. Там позиции красных пыталась прорвать конная группа генерала А. И. Секретева, перед которой была поставлена задача, во что бы то ни стало соединиться с верхнедонскими повстанцами.
 
1-е Саратовские советские командные курсы подняли по сигналу боевой тревоги 24 мая. "Труба горниста застала курсантов на классных занятиях. Преподаватели на полуслове прервали урок, и слушатели вперегонки побежали к пирамидам с винтовками". После построения комиссар курсов Н. Братков объявил о боевой командировке на Южный фронт. В полученной телефонограмме говорилось, что «курсам надлежит прибыть на станцию Чертково в распоряжение Реввоенсовета фронта».
Три часа на обустройство личных дел, ещё несколько на получение снаряжения и боеприпасов, и в точно назначенное время три ротные колонны с обозом на левом фланге  обозначили строй курсантского батальона. По дороге к вокзалу короткая остановка на Советской улице у губисполкома, с балкона которого прозвучали горячие напутствия. От убывающих на фронт выступили: командир батальона П. Вакулич, комиссар Н. Братков, курсант А. Лаптев.

Их эшелон подошёл к станции Чертково днём 27 мая, после чего начались длительные переговоры по средствам связи. Курсантский батальон двинулся к местам боёв с повстанцами, когда они уже во всю гремели. Следующие двое суток он в бездействии метался по донской степи от одного населённого пункта к другому. Руководство карательными силами так и не решилось задействовать саратовцев. Их продолжали держать в резерве на случай прорыва деникинцев к восставшим казакам. Только утром 30 мая, когда вероятность этого после занятия рейдовой группой противника станции Миллерово возросла, курсы получили боевую задачу. Предстояло занять оборону в слободе Дёгтево, у большого тракта – возможном пути движения конницы Секретева. В оперативном плане курсы в этот период подчинялись штабу 1-й бригады 33-й дивизии.


 Что произошло у Дёгтево 31 мая, в тот день осталось за кадром многочисленных событий. Оперативная сводка штаба лишь констатировала факт: «Под давлением противника Дёгтево оставлено саратовскими курсантами…».
О той схватке в Донской степи сегодня известно немало. На основе сопоставления всех данных бой, в котором принял участие и курсант  первой роты Александр Дельва, происходил, очевидно, следующим образом.

Утром 31 мая штаб дивизии подтвердил приказ саратовцам оставаться на месте и упорно оборонять населённый пункт. Начали рыть окопы, но пошел сильный дождь. Противник этим воспользовался, подошёл к ближайшим хуторам и открыл стрельбу. Курсантам пришлось срочно под огнём окапываться. Казаки имели тройное превосходство в живой силе, почти двойное в пулемётах (12 против 7) и абсолютное преимущество в артиллерии - четыре орудия. Опыт тоже имел немалое значение. Только первая рота была укомплектована приёмом 1918 года. В такой ситуации решающее слово оставалось за командирами. И те проявили себя в полной мере.

Выбранные для батальона позиции, прикрытые реками Калитва, Талая и Лозовая, позволяли противнику вести кавалерийские атаки только с одной стороны - с тыла. Поэтому казакам пришлось совершить нелёгкий обходной маневр с форсированием водной преграды. Конных и пеших атак, поддержанных артиллерией и пулемётным огнём, было более десятка. Все они разбивались об умело выстроенную оборону. С заходом солнца бой прекратился. В условиях окружения у командования батальона созрело решение - ночью пробиться к своим. Выслали разведку, нашли в степи проход и бесшумно снялись с позиций. Под утро вошли в занятый красными хутор Ольховчик.

Результат боя вскоре стал ясен на фоне других событий, произошедших в минувший день. Продвижение противника, спешившего на помощь восставшим казакам, было задержано на сутки. Саратовцы в Ольховчике присоединились к кавалерийскому полку с пушечной батареей и двумя автобронемашинами. Вскоре опять показались секретевцы. Но в новом бою у курсантов уже не было чувства одиночества: фланги прикрывали эскадроны кавполка, а огонь пушечной батареи уменьшал пыл атакующей конницы. Численный перевес всё же был на стороне противника, и красному отряду пришлось отступить. Оторвавшись от него, батальон свернулся в колонну и прибыл в станицу Алексеево-Лозавская, где произошла встреча с Самарскими и Симбирскими курсами.

Три батальона курсантов, кавполк и пушечная батарея образовали сводный отряд, который был придан 33-й дивизии. Вместе с ней он затем целый месяц маневрировал по Донской области и Воронежской губернии.
Окончательный  итог белогвардейского наступления на юге России летом 1919 года для красных оказался плачевным. Деникинцы смогли  соединиться с верхнедонцами и повстанческий фронт перестал существовать. Экспедиционные войска влились в общие силы. Отступление Красной армии шло по разным направлениям. В те нелегкие дни отряд поволжских курсов прикрывал отход советских войск на Воронеж.

В сводках штабов противника действия волжан оценивались довольно высоко. Курсантский отряд признавался наиболее боеспособной частью. Красное командование считало так же. Когда конная группа все того же генерала Секретева 29 июня неожиданно заняла железнодорожный узел Лиски и отрезала пути отхода 33-й дивизии, именно курсанты получили приказ вновь овладеть станцией. Наступление началось на рассвете 30 июня. Батальоны двинулись вдоль железнодорожного полотна. Смелыми их действиями противник был сначала потеснён, а затем выбит. Окружённые красные части были спасены. Эта операция стала начальным этапом последующей масштабной атаки советских войск южнее Воронежа.

«Покрывший себя славою» сводный отряд курсантов 7 июля прибыл в Воронеж. Через три дня на площади имени III Интернационала состоялся парад войск, посвящённый досрочному производству курсантов старшего набора трёх поволжских курсов. Приказом председателя Реввоенсовета республики Л. Д. Троцкого, зачитанного им лично, среди прочих звание красного командира получил и  Александр Петрович Дельва.

Дальнейшее участие его в Гражданской войне во второй половине 1919 г. частично прослеживается на Южном фронте. Информация об этом периоде жизни А. Дельва крайне противоречива, особенно в части хронологии. Поэтому, чтобы не перегружать повествование рассуждениями об изгибах жизненных путей Александра Петровича, остановлюсь на его участии в войне командиром стрелковой роты в составе 78-го отдельного стрелкового полка 9-й стрелковой дивизии. Костяк полка составил бывший Грайворонский революционный полк. Получил он свой номер и вошел и в состав регулярной Красной Армии 10 августа 1919 года.

В этот период 9-я стрелковая дивизия вела оборонительные бои на "курском направлении", имея перед собой ударные корниловские полки и конницу генерала Шкуро. С 4 августа обеспечение этого направления стало ее главной задачей. Вечером 6 августа  противник нанес удар в районе станции Готня на участке 2-й бригады и заставил отойти 78-й стрелковый полк. Эта атака, как и ряд других, имела целью отыскать слабое звено в обороне дивизии и ее соседей. В итоге войскам  ген. Кутепова все же удалось прорваться в стыке 13-й и 14-й советских армий, и они устремились к Курску. Вынужденные отходить, части 9-й стрелковой дивизии вступили в обширный район от Суджи до Ржавы. Ее бригады приняли основную тяжесть боев против перешедших в наступление частей генерала Кутепова.
 
В период 2–3 (15–16) августа дивизия занимала участок фронта на линии Нагольное-Марьино. В результате жестоких боёв ряд подразделений 9–й дивизии, в частности 76–й и 77–й полки, были отведены в тыл для отдыха и пополнения, а 78–му полку пришлось некоторое время осуществлять оборону участка всей 2–й бригады на рубеже Любостань — Нижнее Бабино — Долженково, переданная временно в оперативное подчинение начальника соседней 7-й стрелковой дивизии.

Пытаясь перехватить инициативу у наступающего противника, красное командование сформировало 6 (19) августа ударную группу под командованием комбрига–2 В.М. Шишковского в составе 76–го и 78–го полков 9–й дивизии, маневренного батальона 7–й дивизии и Мценского артвзвода. Целью этой группы было наступление на Суджу. Последующие несколько дней стали для 78-го стрелкового полка днями нелегких боев.

Начало боёв на Суджанском направлении для красных было удачным. Внезапным ударом 10 (23) августа 78–й полк овладел д. Малый Колодезь, а 76–й полк — сёлами Кукуй и Большое Солдатское. Однако уже к вечеру того же дня белые вернули себе утраченные было позиции. Утром следующего дня части 78–го полка вновь заняли Кукуй, а ночью совершили успешный рейд на с. Кривицкие Буды против частей Белозерского полка. Но вскоре на поддержку белозерцев прибыли две роты и артиллерийская батарея Дроздовского полка, батальон Олонецкого полка и сводный батальон 31–й пехотной дивизии, что позволило белым перейти в контрнаступление.

Ветеран 78–го полка И.Н. Шевченко вспоминал, что 11 (24) августа «ожесточённый бой длился до 3–4 часов ночи, но успеха деникинцы не добились — полк не дал врагу ни пяди земли. Потери с обеих сторон были значительные. Рассвет 25 августа застал наш полк в цепи. Противник ввёл в бой свежий Славянский запасной батальон и снова перешёл в наступление. Командир полка А.Н. Борисенко, находившийся в цепи на левом фланге, приказал приготовиться к контратаке по его сигналу. Когда противник подошёл на расстояние примерно 300 шагов, Борисенко скомандовал: «Вперёд!» — и бросился на деникинцев, увлекая за собой весь полк. Эта внезапная контратака обратила противника в паническое бегство».

Этот удачный бой позволил 78–му полку развивать дальнейшее наступление в направлении Русское Поречное — Черкасское Поречное — Мартыновка — Пушкарное, однако оборона белых не была сломлена. Уже 13 (26) августа, нанеся контрудар, они захватили на время с. Малый Каменец и для отражения этого наступления пришлось привлечь батальон 62–го полка. Несколько часов спустя белые были выбиты из села. Отразив контратаки белых, части 2–й бригады 17 (30) августа стремительным броском заняли Суджу. После упорных 12–дневных боёв белые, в конце концов, были вынуждены отойти к Мирополью.

За овладение этим небольшим городком начались упорные затяжные бои. «Нелегко давались нам эти почти беспрерывные бои, - писал И.Н. Шевченко, сражавшийся в рядах 78–го полка. - Полк форсировал реку Псёл, но дальше продвинуться не мог. Мирополье было совсем рядом. Двое суток продолжались бои у самых его окраин. Деникинцы бросались в контратаки. Усталые, измождённые наши бойцы выстояли, отбросили противника. В этом бою погибло 15 бойцов, 20 ранено, 37 пропало без вести».

День 12 сентября в череде боев стал одним из самых трудных дней как для 78-го полка, так и для частей всей дивизии. Потери были  очень большими. В 81-м полку осталось около 200 штыков, в 76-м — 240 штыков, в 78 м полку — 356 штыков, а в 79-м полку, понесшем наибольшие потери, насчитывалось не более полутора десятка штыков. В этот день 19-летний краском, командир стрелковой роты 78-го полка Александр Дельва был тяжело ранен в живот. Его подобрали на поле боя, смогли оказать первую помощь и переправили в госпиталь. Несколько месяцев он находился на лечении.

В начале февраля 1920 г. Александр вернулся в Саратов. И снова оказался за партой: в качестве курсанта 2-х Саратовских повторных курсов младшего командного состава. В июле 1920 г. этапно-транспортное отделение и повторное отделение комсостава саратовских курсов,  развернулись в 48-е Ставропольские командные курсы. Как указано в учетно-послужных документах, с 07.07.1920 г. А.П Дельва становится командиром стрелковой роты на вновь организованных курсах в губернском Ставрополе. В их составе он также принимает участие в рейдах «по борьбе с бандитизмом» в губернии. В г. Ставрополе Александр Петрович прожил недолго. В связи с обостренной политической обстановкой на Кавказе его командируют на должность командира стрелковой роты в организованный в середине ноября 1920 г.   Казбекский отдельный стрелковый  отряд (Юго-Осетинская революционная бригада) Грузинского фронта.

Это был период активной фазы  борьбы за советизацию Грузии. Во  Владикавказе  образовался Юго-Осетинский Ревком, куда вошли командиры повстанческих отрядов и  местные коммунисты. Одновременно с Тифлисским районом боевые действия развернулись и  в районе Военно-Грузинской дороги. Из Терской области сначала были выдвинуты два повстанческих отряда: одним командовал грузинский большевик Александр Гегечкори, другим - Сергей Гаглоев. В этом, втором отряде, командиром одной из рот был А.П. Дельва.

Пройдя Дарьяльское ущелье, первый отряд, двигаясь по дороге, столкнулся у селения Казбек с грузинской частью, занимавшей господствующую позицию, обойти которую было невозможно в  связи с  горным рельефом. Лобовые атаки могли принести только большие потери. Поэтому по  приказу командования осетинский повстанческий отряд Гаглоева должен был через Трусовский (Рокский) перевал выйти в тыл грузинским солдатам и  атаковать их  со  стороны Коби. Его численность составляла около 900 штыков при двух пулеметных командах с шестью тяжелыми и четырьмя легкими пулеметами.

Переход через горы зимой происходил в крайне тяжелых условиях. Как отмечал Кадишев, «около 20 человек сорвалось в пропасть, откуда их с большим трудом вытащили». Грузинский гарнизон в  Казбеке капитулировал, узнав о  заходе отряда Гаглоева в тыл.

Часть отряда Тото Гаглоева совершала переход через Бахфандагский перевал. 3 марта 1921  года отряд занял Дзау (груз. ;;;; — Джава), а 5 марта вместе с красноармейцами 98-й бригады 33-й дивизии Терской группы войск (во главе с Кировым), вошли в Цхинвал. Об этом событии Серго Орджоникидзе писал: «Красной Армией совершен исключительный подвиг  - 25-го числа одна из ее крупных частей перешла Мамисонский перевал, покрытый полуторасаженным снегом. На протяжении 20 верст пришлось продвигаться по  этому снегу… Меньшевистские войска разбежались по направлению к  Сачхери».

События в Закавказье в 1920–1921 гг. стали во многом завершающим аккордом Гражданской войны на Кавказе. Но для А.П. Дельва она еще не закончилась.
В середине марта 1921 г. Александра Петровича направили в Высшую тактическо-стрелковую школу командного состава РККА «Выстрел». Курс среднего комсостава, на который он был принят, имел цель дать квалификацию и усовершенствование в званиях для этого командного звена.  Обучающиеся на курсах именовались слушателями и числились в продолжительной командировке, сохраняя за собой штатные должности. .

И хотя слушатели зачислялись на курс без вступительных испытаний, с прибывающими  все же проводились проверочные занятия с целью выявления уровня их подготовки. Для курса среднего комсостава было собеседование но циклу тактики, по обществоведению и политработе, по стрелковому делу.

Командиры, обученные на «Выстреле», пользовались большим уважением в войсках. Генерал армии К.Н. Галицкий, окончивший курсы в 1922 г., писал: «В дальнейшей службе я постоянно отмечал, что, несмотря на ограниченные сроки обучения, командиры, прошедшие подготовку на Курсах «Выстрел», как правило, отличались хорошими знаниями тактики и огневого дела, способностью быстро ориентироваться в обстановке и принимать правильное решение. /…/ Роты и батальоны, которыми командовали выстреловцы, резко отличались в лучшую сторону от других подразделений».

Весной 1922 года Александр Петрович окончил высшую стрелково-тактическую школу и в марте был направлен для прохождения службы в 26-й Ленинградский стрелковый полк 9-й Донской сд (СКВО) на должность помощника командира стрелкового батальона. Части 9-й дивизии во второй половине 1922 г. участвовали в ликвидации «банд» Маслака (Сальский округ) и  Фомина (Верхне-Донецкий округ). Бой по ее разгрому у х. Калмыковского в июле 1922 г. стал последним  сражением Гражданской войны для А.П.Дельва.

Приказом по войскам СКВО № 85/30 от 25 января 1923 года 9-я стрелковая Донская дивизия была переведена «на милиционное положение». Им же определялся и порядок ее перехода из полевой на территориальную. Все части сокращались до нормы постоянного состава милиционной дивизии. Артиллерия, эскадрон роты связи и саперная рота формировались по новым штатам. Этот этап строительства части был выполнен к 10 февраля 1923 г. Затем командование округа пересмотрело в ней кадровый состав. Приказ войскам СКВО требовал: «чтобы кадр был составлен из отборных работников. Трудность и новизна дела требуют особо тщательного подбора всего постоянного состава, начиная с командира дивизии и кончая рядовым красноармейцем». Специальная комиссия сочла помощника командира батальона А.Дельва вполне советующего требуемым критериям. В дивизии начались регулярные занятия с комсоставом, имевшие целью «расширить военный кругозор, выработать инструкторские навыки для более простой и понятной передачи своих знаний обучаемым и развить организаторские способности, необходимые при работе вдали от штабов и руководителей».

А.П Дельва в связи с этим штудирует ряд положений и руководящих документов о «милиционных войсках», знакомится c методами работы всеобуча, проводит тактические занятия, осваивает методы работы, применимые для новых условий. Комсоставу отводилось на эту переподготовку четыре месяца, - до середины июля 1923 г.

Александр Петрович в эти месяцы изучал район комплектования своей части, уточнял данные о его ресурсах. Результатом стал план «план районирования частей 9-й стрелковой Донской дивизии» на территории Донской области. Для реализации его командный и политический состав выехал в волости, станицы и хутора своих районов комплектования. С помощью местных партячеек и сельсоветов А.Дельва знакомится там с населением, бытовыми условиями, проводит агитационную работу, разъясняя населению смысл  территориального формирования.

13 июня 1923 г. по войскам СКВО издается приказ № 652, в котором было объявлено о предварительном зачислении красноармейцев и начсостава в переменный состав дивизии. Объявлялись общие правила прохождения службы в тердивизиях и краткое изложение сущности системы территориального комплектования. Результатом проведенной подготовительной работы, в которой Александр Петрович принимал прямое участие, стала явка на сборные пункты.
«Переменники» были распределены по самым мелким подразделениям, получили на руки красноармейские книжки и прошли трехдневную общую и политическую подготовку.
Первый учебный трехдневный сбор было решено провести в лагере при ст. Персиановке. Целями, поставленными на общий сбор, были: индивидуальная подготовка бойца и подготовка в составе звена и отделения. Ставилась также задача изучения новых строев роты и выработка для новых строев соответствующих команд. Первым днем занятий первого общего сбора дивизии стало 6 сентября 1923 г. Занятия продолжались 18 дней, и потом в течение трех дней частями были проведены маневры. Дивизия в них показала себя не менее боеспособной, чем полевые части.
Так в 9-й территориальной Донской дивизии начала реализовываться  цель, поставленная декретом ЦИК и Совнаркома СССР об организации территориальных войсковых частей:  «создание мощных вооруженных сил при возможно малых затратах и без отвлечения переменников от производительного труда.

22 декабря 1923 г. А.П.Дельва заслуженно производится в командиры стрелкового батальона 26-го Ленинградского стрелкового полка.
В апреле 1924 года в районировании дивизии произошли  изменения: 26 полк, в котором служил А.П.Дельва, из Донецкого округа был переведен в Ейский отдел. В связи с этим полк оказался укомплектованы переменниками, не проходившими общего сбора 1923 г. Допризывную подготовку новобранцы этих частей проходили на месте, военкоматы провели ее плохо. Приписные переменники  в своем большинстве оказались участниками гражданской войны, зачастую служившие у белых; слабо дисциплинированные, с заметной склонностью к партизанщине.

Не лучшего качества оказался и переменный комсостав, не знавший  «боевой службы пехоты» и не отбывший общего сбора в 1923 г. Его приписка по Ейскому отделу производилась наспех, не было учетных данных, приписывали со слов, часть начсостава скрывала свою прежнюю службу. В 26-м полку пользы от этого комсостава почти не было, и «добрая половина его для полка была только обузой».

В конце сбора 1924 г.  специальная комиссия обследовала по одному стрелковому взводу 25-го и 26-го полков. Она нашла, что «в управлении взводом замечается отсутствие навыка у командира взвода. Управление слабое, разведка на флангах отсутствует, личное наблюдение за противником не ведется, тяжелый пулемет бездействует, у красноармейцев в масштабе взводных занятий также отсутствует навык, нет настоящей огневой и тактической спайки».

А. П. Дельва в 26-м полку прослужил до лета 1925 г. 12 августа в своей должности был направлен для прохождения службы в  222 Усть-Лабинский сп 74-й Таманской территориальной стрелковой дивизии СКВО. В ее составе в августе принял участие в масштабной войсковой операции по разоружению Чечни.

В мае 1925 г. угрожающие размеры по всему краю принял уголовный бандитизм, особенно со стороны Чечни, которую называли локальным «барометром политической погоды». Сводки по обзору бандитизма за 1925 г. сообщали о том, что действия чеченских банд «не поддаются учету». Банды в 5 — 10 человек угоняли скот у жителей соседних районов Дагестана, Грузии, у казаков; грабили железнодорожные кассы, поезда, разбирали желознодороные пути, убивали красноармейцев, милиционеров, просто жителей, чтобы завладеть оружием, делали набеги на нефтепромыслы Грозного. Население буквально стонало от бандитов. «Жизнь невыносима из-за бандитов. Снимите с нас винтовки! обеспечьте мир. Мы измучены, истерзаны несчастным оружием. Оружие уже протерло нам кожу — куда ни идешь, приходится брать винтовку. Никуда выехать нельзя. За 10 верст — убьют. Не можем обработать свои наделы», — жаловались на собрании жители Сунженского округа в феврале 1924 г.


Операцию по разоружению Чечни и «изъятию бандэлемента» в 1925 г. проводило не местное партийное и советское руководство, а штаб РККА. 31 июля 1925 г. командующему СКВО И.П. Уборевичу был направлен приказ, в котором одобрялось его предложение о проведении маневров на территории Чечни. «Вместе с тем, - говорилось в приказе, - пользуясь сосредоточением значительного количества войск на территории Чечни (район предстоящих маневров), командование СКВО по согласованию с ПП ОГПУ на Северном Кавказе намечает провести разоружение и изъятие бандитского элемента, что по ряду политических признаков является весьма своевременным». Операция, начатая  25 августа, была проведена по личному разрешению Сталина.
Маневрами руководили командующий войсками СКВО И. П. Уборевич и член Военного совета В. Г. Володин.

С 12 августа (высадка войск в Грозном началась 22 августа) Н. Гоцинский (один из руководителей контрреволюционного движения в Дагестане в 1917—1921 гг.), начал рассылать по аулам мюридов с поручением требовать от горцев клятву защищать имама и оказывать сопротивление войскам. Некоторые аулы давали такую клятву. Из 242 разоруженных селений  101 аул отказался сдать оружие и подвергся артиллерийско-пулеметному 10-минутному обстрелу. На 16 аулов, где скрывались руководители повстанцев, было сброшено 104 пудовых бомбы, в результате чего взорвали 119 домов «порочного элемента».

Акция по разоружению местного населения продолжалась по 13 сентября 1925 года. Было изъято 25299 винтовок, 4319 револьверов, 1 пулемет, 730556 винтовочных патронов, 10678 револьверных патронов, радиотелеграфный аппарат, несколько телефонных аппаратов, выявлено и уничтожено около 120 км. проложенных телефонных линий. Арестовано 309 оказавших вооруженное сопротивление мюридов. Из них 11 руководителей, включая Н.Гоцинского. Общее количество изъятого оружия составило примерно 75% имевшегося у населения до начала операции и примерно половину оружия, изъятого во всех горских областях после Чечни. Из числа задержанных было расстреляно по суду 105 человек, остальные отпущены под клятву на Коране.
Войсковая группировка потеряла убитыми 5 человек, ранеными 8. Из мирных жителей убито (обеими сторонами) 6 чел. и ранено 30 человек.

Командир стрелкового батальона А.Дельва в 222-м стрелковом полку прослужил до конца лета 1928 г. Полученные знания и накопленный опыт вновь выделяют его среди прочих, и 10 сентября командование округа направляет его для обучения в военную академию им. Фрунзе. Накануне Александр Петрович сдал экстерном экзамен за школьный курс и получил свидетельство об окончании школы 2-й ступени.

Это был период, когда задачей военных академий прямо провозгласили не подготовку командиров с высшим военным образованием, а «создание пролетарских кадров во всех отраслях военной работы РККА». В 1928-1931 гг. соучениками по курсу будущего начштаба 17 ДНО были в последующем получившие известность В.Ф. Герасименко, С.М.Кривошеин, А.Н. Боголюбов, А.И. Данилов, П.И. Другов, М.В. Смирнов, И.С. Шмыго, Н.М. Головацкий, А.А. Антонов.

По окончании академии в начале мая 1931 г. А.П.Дельва командировали для работы в штат 4-го управления штаба РККА. Преподавал он на разведкурсах до лета 1933 г. 09.06.1933 г. был направлен для прохождения службы в Приволжский военный округ на должность начальника штаба полка в 70-ю территориальную стрелковую дивизию. Спустя два года переведен в 85-ю территориальную стрелковую дивизию, во вновь образованный на основании приказа НКО от 17.05.35 г. Уральский военный округ, - начальником штаба 255-го стрелкового полка, дислоцированного в Чебаркуле. Управление дивизии находилось в Челябинске. 17.02. 1936 г. А.П. Дельва было присвоено воинское звание майора. Два года спустя его военная карьера прервалась по причине активизации массовых репрессий в УрВО.

Жертвами их стали не только представители высшего командно-начальствующего состава округа, но и командиры (начальники) старшего и среднего звена. Основной удар пришелся на органы управления соединений и частей. Управление и части 85-й стрелковой дивизии потеряли 102 человека. В полковом звене оказалось наибольшее количество уволенных командиров, особенно в 254-м стрелковом полку 85-й стрелковой дивизии.

Начальник Управления НКВД по Челябинской области майор ГБ П.В. Чистов направил основные усилия сотрудников 5-го отдела областного Управления на поиск контрреволюционных организаций, шпионских и диверсионных групп особенно среди комсостава 85 сд. Арест в марте 1937 г. командующего войсками УрВО и его заместителя по обвинению в заговорщической деятельности предполагал «выявить их единомышленников».

Летом 1937 г. в управлении дивизии начались кадровые перестановки: командир дивизии комбриг А.Д. Кулешов в июне 1937 г. был назначен командиром особого корпуса железнодорожных войск (арестован в 1938 г.). На должность начальника штаба дивизии был назначен полковник Я.И. Жинько из БВО, но руководить штабом дивизии ему не пришлось. В мае 1937 г. он был арестован, обвинен в контрреволюционных преступлениях и 22 августа 1937 г. расстрелян. Позже на эту должность назначили полковника И.А. Нагайбакова, который также подвергся аресту 14 ноября 1938 г. (освобожден в феврале 1940 г.). Затем последовали аресты отдельных работников штаба 85-й сд, некоторых командиров и политработников из 254-го и 255-го стрелковых полков.

5 сентября 1937 г. 5-м отделом УНКВД Челябинской области был арестован начальник артиллерии 254-го стрелкового полка 85 сд майор А.И. Касьянов. Он показал, что «с марта 1937 г. является участником военно-троцкистского заговора, куда завербован бывшим командиром 254 сп ПОПОВИЧ и по его заданию занимался диверсионно-вредительской деятельностью». Командира 254 сп полковника И.Д. Поповича арестовали 10 сентября 1937 г. Повышенное внимание к его личности у органов возникло после случаев с массовыми заболеваниями личного состава полка. В ходе допросов арестованных заместителей Поповича и некоторых других должностных лиц полка органами НКВД «были получены показания о фактах вредительства в полку».
Одновременно с Попович арестовали начальника военно-хозяйственного снабжения 85-й сд интенданта 1 ранга А.И. Кириллова. Его обвиняли во «вредительстве», в участии в «военно-фашистском заговоре» по УрВО.

Наряду с «военно-троцкистким заговором» сотрудники НКВД сочинили и раскрыли в 85-й стрелковой дивизии еще и «заговорщицкую организацию ПОВ» («Польская организация войсковая»). Арестованный бригадный комиссар С.К. Карвовский признал, что является участником ПОВ. Он показал, что был туда завербован еще в период службы в Белоруссии. В УрВО он продолжил «диверсионно-вредительскую деятельность»: «со своими подручными создавал условия, чтобы красноармейцы натирали ноги (почти весь состав 254 сп временно выбыл из строя из-за потертостей ног); умышленно создавал антисанитарное состояние в пищевом блоке, результатом чего стало массовое кишечно-желудочное заболевание в 254 сп (заболело 300 человек); поддерживал «существующую в лагерях издевательскую систему с умыванием людей, которая заключалась в том, что красноармейцы после утреннего подъема отводились в озеро, расположенное в полукилометре и далее».

Итог деятельности органов НКВД в 85-й сд отражен во вступительной части обвинительного заключения по следственному делу старшего инструктора политотдела дивизии батальонного комиссара А.Р. Гартунга: «5 отделом УГБ УНКВД по Челябинской области, в частях 85-й стр. дивизии вскрыта и ликвидирована контрреволюционная, террористическая организация военно-троцкистского заговора. В процессе следствия установлено, что организация военно-троцкистского заговора в частях 85 стр. дивизии была создана в 1935-36 гг. командиром дивизии КУЛЕШОВЫМ, военкомом дивизии КАРВОВСКИМ и начальником штаба ЖИНЬКО, вовлеченными в военно-троцкистский заговор, руководителями заговора, на Урале бывшим командующим Уральского военного округа ГАРЬКАВЫМ и его заместителем ВАСИЛЕНКО»…

ЧВС УрВО дивизионный комиссар А.В. Тарутинский в ноябре 1937 г. на заседании Военного совета при НКО СССР докладывал: «УралВО по степени засоренности врагами – участниками фашистско-троцкистской банды – являлся, безусловно, засоренным в значительной степени. По очистке от врагов мы провели немалую работу, но здесь нужно со всей ответственностью заявить, что эту работу мы ещё полностью на сегодняшний день не закончили. /…/В ходе выкорчёвки врагов выявлена значительная засоренность шпионами различных иностранных разведок. Самая солидная основная группа – немецкие шпионы».

 В 1938 г. в 85-й сд поиск «в своих рядах тех, кто не заслуживает политического доверия» продолжился. Очередной виток репрессий в ней пришелся на июнь-июль 1938 г. Активно развернулась кампания по изгнанию из РККА лиц инонационального командно-начальствующего состава. Согласно требованию директивы НКО № 200/ш от 24 июня 1938 г., немедленному увольнению подлежали лица начсостава «неблагонадёжных национальностей»: немцы, финны, эстонцы, корейцы, поляки и т.д. В УрВО их стали увольнять из армии ещё до выхода этой директивы.

В начале 1938 года А.П.Дельва награждается медалью «ХХ лет РККА» (Указ ПВС СССР от 22.2.1938 г., медаль номер 7571, но уже в мае 1938 г. командованию округа от ОО НКВД УрВО поступило спецсообщение с ходатайством об увольнении и последующем аресте А.П.Дельва. Решение командования УрВО на содержавшуюся в нем информацию было однозначным.  Приказом НКО СССР от 17 июня 1938 г. №0720 он был уволены по ст. 43 п. «а» Положения о прохождении службы командно-начальствующим составом: «ввиду невозможности оставления на работе». Арест последовал спустя неделю, 25.06.1938 г.
 
Ожидал ли Александр Петрович своего ареста? Наверняка. С начала 1937 г. перед ним уже прошло немало примеров исковерканных судеб его бывших сослуживцев. Предъявленное обвинение было стандартным – все то же участие в антисоветском военно-фашистском заговоре и проведение контрреволюционной работы в подчиненных ему войсках. Обвинялся и в том, что он немец, а посему тяготел к шпионской деятельности в пользу Германии.

«Следствие» по его делу длилось около полутора лет, в ходе которого  А.П. Дельва виновным себя не признавал. В обзорной справке по архивно-следственному делу отмечено: «Постановлением ОО НКВД Уральского военного округа от 4 декабря 1939 г. дело на Дельва Александра Петровича по основаниям п. «б» ст. 204 УПК РСФСР производством прекращено за отсутствием состава преступления, а он из-под стражи освобожден». После восстановления в кадрах РККА, с 10.12.1939 г. назначен преподавателем общей тактики основного факультета Академии им. Фрунзе.

В этот период Академия также переживала нелегкие времена. В практику вошло назначение освобожденных из заключения командиров преподавателями учебных заведений, готовивших военные кадры. Пришедшие на место репрессированных преподавателей только недавно освобожденные из заключения по качеству оставляли желать лучшего. Начальник ВАФ, генерал-лейтенант Хозин, в 1940 г. докладывал наркому о возникших проблемах в учебном процессе.
 
«Я хочу поставить вопрос в отношении нашего преподавательского состава. С преподавательским составом на сегодняшний день у нас обстоит не совсем нормально. Комплектование академии преподавательским составом в 1940 г. выглядит так: мы получили 75 процентов нового преподавательского состава. Это, как правило, командиры, имеющие до двух лет перерыва службы в Красной Армии, оторвавшиеся от войсковой практики и не имеющие методических навыков в деле преподавания. В числе прибывших преподавателей имеются командиры, у которых нет высшего военного образования, и целый ряд командиров, которые были отстранены от занимаемых должностей, вследствие невозможности их использования в войсках.
Уровень знаний и подготовки прибывающего для комплектования Академии преподавательского состава чрезвычайно разнообразен./…/ Я считаю, что вопрос комплектования Академии преподавательским составом должен быть в корне изменен. Надо решительно отказаться от существующей практики назначения на преподавательскую работу в академии. У нас в академии существует такая особая поговорка: «Я-де, мол, попал на «СПАМ», то есть на «сборный пункт аварийных машин». (С. К. Тимошенко: Там, где делать нечего, люди что-то выдумывают. Вот Вы им найдите работу) (Смех в зале). М. С. Хозин: Я не могу себе отказать в том, чтобы я не мог занять их работой, но считаю своим долгом довести до Вашего сведения о том, что такие разговоры имели место. Если мы хотим иметь хорошие кадры командного состава для комплектования Академии, - не нужно жалеть, не нужно скупиться на отбор высококвалифицированных командиров-преподавателей.»

Коллегами в ВАФ по преподавательской деятельности Александра Петровича после освобождения стали комдив В.Д. Цветаев, комдив Я.Д.Чанышев, комбриг В.М. Мухин, комбриг А.А. Неборак, комбриг А.С. Зайцев... Приказом НКО № 0536 от 10.02.1940 г  ему было присвоено звание подполковника.

С началом Великой Отечественной войны многие преподаватели Академии им. Фрунзе заняли командные должности в дивизиях народного ополчения г. Москвы. А.П. Дельва не стал исключением. В июле 1941 г. он был назначен начальником штаба 17-й Москворецкого района дивизии народного ополчения. На известных фото А. Шайхета мы смогли его идентифицировать по характерному тяжелому волевому подбородку и медали ХХ лет РККА.

Части дивизии, в начале августа передислоцированные в район Спас-Деменска и п. Шуи, строили оборонительные укрепления, занимались боевой учебой. Для усвоения теории время от времени бойцы и командиры направлялись на передовые позиции, к линии фронта. Комиссар дивизии И.С. Кувшинов свидетельствовал: «Бои шли под Ельней. В район боев посылались командиры рот, полков, командование дивизии, чтобы иметь возможность опыта ведения боя на переднем крае».

А.П. Дельва проявил себя настоящим воином и патриотом, не только доказал преданность Родине, но и своей деятельностью опроверг абсурдность обвинений, некогда выдвинутых в его адрес. В одном из боев по овладению Ельнинским выступом в начале сентября 1941 г. начальник штаба дивизии А.П. Дельва был ранен и контужен. Его эвакуировали в госпиталь для лечения, после которого в дивизию он уже не вернулся.

Не вернули его после излечения и в действующую армию. Вероятно, этому способствовал очередной виток недоверия в его отношении как немцу по национальности.

8 сентября 1941 года была издана директива наркома обороны СССР № 35105 предписывавшая за неделю «изъять из частей, академий, военно-учебных заведений и учреждений Красной Армии, как на фронте, так и в тылу, всех военнослужащих рядового и начальствующего состава немецкой национальности и послать их во внутренние округа для направления в строительные батальоны». Оставлять отдельных военнослужащих-немцев в боевых частях и подразделениях имел право только наркомат обороны и только на основании «мотивированного ходатайства» командиров. Изъятие военнослужащих-немцев происходило внезапно, без всяких объяснений, на фоне известий о том, что их родные и близкие депортированы в Сибирь и Казахстан.

23.12.1941 г. А.П. Дельва направляется на должность инспектора в распоряжение Сибирского окружного военно-строительного управления (СибВО). ОВСУ входило в состав Главного военно-строительного управления (далее ГВСУ) при СНК СССР и выполняло различные строительные работы. Основными заказчиками выступали: Народный комиссариат обороны, Народный комиссариат авиационной промышленности, Народный комиссариат вооружения. Начальником Сибирского ОВСУ был в этот период генерал-майор технических войск В. С. Косенко.

Инспектором там Александр Петрович проработал чуть больше полугода. И в начале августа 1942 г. на основании распоряжения начальника отдела кадров СибВО от 02.07.1942 г. № ОК 1/4/08 СВ был в очередной раз уволен в запас по решению Военного Совета СибВО от 27.06.1942 г. по ст. 43 п. «А» положения о прохождении службы начсоставом в РККА...

 В 1947 году А.П. Дельва проживал в п. Янино, Красногорского с/с Всеволожского р-на Ленинградской области. Работал механиком на одном из предприятий  Ленинградского геологического управления. Позже семья переехала в г. Ленинград, проживала в доме на ул. Красной Конницы.