Этюд 26

   Когда они подъехали к даче, Елизавета Михайловна была уже дома, они увидели ее, как только открыли калитку. Она стояла на крыльце веранды и махала им рукой в знак приветствия.

   Солнце уже садилось и его последние лучи догорая, окрасили небо в огненно-лиловые тона, Но в воздухе не чувствовалось прохлады, наоборот — вечер  был тепл, и горяч. Было душно, оттого, что не было ни малейшего движения воздуха.
 
  Елизавета Михайловна не спросила, у мужа, где они были, и он ничего не сказал, а подошел и поцеловал ее:

   — Лизонька, извини, за то, что тебе пришлось ждать.
   — Серёжа, не извиняйся, я тоже задержалась и только, что приехала.
   Увидев на шее у Иды кулон,— она проговорила:

   —Этот кулон я уже где-то видела.

   — Это невозможно, Лизонька, — возразил Сергей Васильевич. — Ты никак не могла его видеть.

   Мы его только, что извлекли из шкатулки, в которой он пролежал двадцать один год.

   — И все же я его, где-то видела, — сказала Елизавета Михайловна.
   — Дай вспомнить где?

   Пытаясь вспомнить где? — она нажала указательными пальцами на виски, и лицо ее при этом, приняло сосредоточенное выражение. И вдруг глаза засветились, и лицо приняло прежнее выражение.

   — Вспомнила, —  сказала она. — это было в роддоме. Меня вызвали к роженице, у которой заболел зуб. Когда я вошла в вестибюль роддома, я увидела женщину, лет 30-35, она прижимало к груди завернутого в одеяльце ребенка, и лицо ее светилось от счастья, как ясное солнышко. Я еще тогда подумала: «Да, родить в таком возрасте — это большое счастье». Мне показалось, что она  кого-то ждала, потому и не уходит. Моя догадка оправдалась —  буквально через минуту, из двери появилась медсестра.

   — Простите меня, что заставила вас ждать, подойдя к женщине, — сказала она и протянула ей, вот этот самый кулон.

   — Возьмите мать, девочки, умирая, сняла его со своей шеи и надела на дочку, еле выговорив:
   — Мой подарок.

   Мы, конечно, потом сняли с ребенка, кулон. И вы не надевайте его, пока девочка не подрастет. Можете, ничего ей не говорить, но волю умирающей матери надо исполнить.

   Женщина взяла кулон, поблагодарила, и пошла к выходу.
   Мне было интересно, и я подошла к окну: около подъезд я увидела такси, и мужчину, который стоял рядом. Увидев, выходящую женщину, он тотчас подбежал к ней, поцеловал ее, и взял ребенка у нее из рук, затем они сели в машину и уехали.

   — Серёжа, мне кажется Ида твоя дочь.