Записки. Ностальгия, барочный период

    Страна Советов вступила в восьмидесятые, съезды КПСС принимали решения о том, как мы всё и всех выше, всех лучше и, конечно, всех сильнее. И это было недалеко от истины, особенно в области всех сильнее. Две мировые супер – державы, обладали чуть ли не единственные, ядерным оружием, способным поставить на колени любую страну, испепелить земной шар и не один раз.

    Шёл второй год службы на Кубе в 7-й отдельной мотострелковой бригаде в реактивном дивизионе. Куба – это страна у берегов Соединённых Штатов, непотопляемый авианосец Советского Союза, где расположилось, прежде всего, множество спецсредств за слежением за оплотом империализма – США. Как говорили: «С острова Свободы мы прослушивали Штаты вдоль и поперёк». Реактивный же дивизион, как в целом и вся мотострелковая бригада, занимались с утра до ночи боевой подготовкой, оттачивая воинское мастерство. Полигоны, стрельбы, опять полигоны, опять стрельбы и так постоянно. Хорошая сильная боевая единица, хотя конечно, при вторжении США, вряд ли она могла оказать что - то решающее в этом случае. А и не надо было. Главная задача была вступить в бой с американцами уже в роли Советской Армии и продержаться до оказания помощи Советским Союзом. Для этого личный состав в обычном ритме службы, находившийся в кубинской форме, тут же переодевался в советскую форму, находившуюся на складах, и уже в форме советских солдат и офицеров обязан был вести боевые действия. Если в обычном ритме бригада это вроде и не бригада была, а так вроде как 12 Учебный центр, то уже в бой шла 7-я отдельная мотострелковая бригада Советского Союза.

    Игорь, старший лейтенант с реактивки, сплюнул на землю. Полтора года уже в кубинской форме, многие ребята, приехавшие раньше, с кем породнились за это время службы, уже заменились в Союз, оставалась последняя партия, уходившая последней баркой, так в бригаде любовно называли корабли, которые приходили из Союза на Кубу с контингентом на смену, отслужившим военнослужащим. Заканчивался барочный период, это был последний пятый корабль, следующие корабли пойдут осенью, через полгода. Тогда и придёт замена Игорю.

    Два месяца уже идут корабли, в квартирах отъезжающих офицеров и прапорщиков, стоят бутыли с брагой, на газовых плитах пирамидой возвышаются кастрюльки. Варится самогонка. Так положено. Каждый корабль провожает вся бригада, нужно обязательно «отвалиться», накрыть стол для соседей, в своем подразделении соответственно, обязательно с утра, в день отъезда, накрыть на лавочке возле дома импровизированный стол, потом в литерной машине, по пути следования в бригаду, налить на дорожку, дальше разлить по стаканам, пришедшим попрощаться к автобусам, в которые загрузят отъезжающих, и они возьмут курс в порт на посадку на корабль. Самая большая, общая для всех отвальная проводится в дивизионе. Все отъезжающие, со всех барок накрывали стол в зоне «милитар», зона отдыха кубинских военных. На природе, под пальмами рассаживался весь дивизион. Командир держал речь, и водка лилась рекой, шло прощание. Водка на Кубе была хорошей, зерновой, экспортной из Союза. Вот такая шла на главное событие, а самогонка и добытый спирт для отвальных, что по скромней. Тосты произносились хорошие, душевные. Служба она такая, сплачивает сильно, так как трудная, я не говорю, что в тропиках, не говоря уже от близости соседа, США, постоянно доставлявшего хлопоты своими угрозами, действиями по запугиванию народа острова Свободы! Тут Толя Жидович, из Беларуссии, зам. по вооружению дивизиона, достал, присланную ему из Союза бутылку водки: «Ребята, андроповка, коленвал по – народному, вот, что вы будете пить в Союзе! Прошу по рюмочке!» Игорь намахнул четверть стакана, что – то перехватило в горле, какие – то судорги стали вытягивать всё содержимое обратно. «Да», - подумал он, - «Отвык такую хрень пить!», и потянулся к кустам лимона, что росли вокруг стола, сорвал зелёный плод и раздавил зубами недозревший фрукт. Вспомнил как в аптеку, недалеко от дома в Репарто Электрико, где жили, завезли недавно спирт в бутылочках, и с женой встали в очередь, состоящую из наших бригадных, затариваться, т.к. в одни руки давали только по шесть штук. А что? Барочный период большой, спиртного надо много. Правда, кубинцы, в просторечии кубаши, глаза открывали по полтиннику от такого действия «советико», куда набирают столько спирта? Он у них продавался сугубо только в медицинских целях, но никак не для питья… Они и в больших мечтах не могли до такого додуматься! Только наши, советские.

     А так с каждым месяцем, с каждым барочным периодом, с каждой уходящей баркой, в душе накапливалось чувство тоски по Союзу, по родителям, по берёзкам, да по простому яблочку! Все бы эти бананы с апельсинами, завалившие весь балкон, променял на одно яблочко! Только одно…  Хотя бы одно! «Не знаю, как люди рвутся куда – то на проживание за границу, от своих корней, из своей страны. Не знаю, для меня это невозможно, и это я совершенно понял точно!», - думал Игорь, посматривая на сидящих офицеров и прапорщиков вокруг отвального стола, на счастливых, отъезжающих в Союз, товарищей.

    А вот и день ухода последнего корабля, последней барки весенних, и только осенью, как чёрт не скоро, далеко ещё до его Игоря отъезда. После проводов возле автобусов, он запрыгнул в машину, что везла какие – то последние вещи на корабль и на Маликоне, набережной Гаваны, выскочил из машины. Как раз ровно напротив крепости Эль – Моро через залив, через который выходят в океан корабли. Волны плескались внизу под стеной, огораживающей Маликон, ветерок дул с океана. Отдельные сонно слоняющиеся кубинцы по одному, и влюбленными парочками бродили и сидели на парапете стены. Показалась «Клавдия Еланская», пятая барка, с красивым красным флагом, таким родным флагом Родины – Союза Советских Социалистических Республик. Игорь замахал стоящим на палубе у поручней на корабле бывшим сослуживцам, куча эмоций всколыхнулось в его мозгу, в сердце, да, по – моему, в каждой точечке его тела. Как бы хотелось оказаться на палубе с ними, как хотелось бы... Корабль прошёл крепость, довернул и стал выходить в океан.   Как что – то последнее до боли родное, постепенно удалялось и становилось всё меньше, в это время корабль издал пронзительный прощальный гудок: «У-у-у!». Впереди у него океан и 16 дней пути через Саргасово море, Атлантику, Северное море, Балтику - и в Ленинград. Игорь потянулся прыгнуть в море и плыть, плыть за кораблём, туда, где его родная страна, его Союз и такое вкусное заветное яблочко!
(Продолжение следует)