Гл 4. Одна судьба на двоих

      

      Мой отец, Михаил Сергеевич, непрестанно работал, ведь он умел многое. Наша семья быстро росла, дети рождались друг за другом.
Но теперь и нашу, собственную трудолюбивую семью тоже раскулачили. Потеряв нажитое имущество, имея много детей, отец не мог понять действия властей. Такие реформы он считал бесчеловечными и сокрушался, что нет справедливости.
Отец горевал безутешно и так озлобился на безжалостную советскую власть, что не хотел на неё работать и вступать в колхоз. По закону он считался тунеядцем, то есть не работающим и сидеть бы ему под стражей. С ним не раз велись разъяснительные беседы, наставляли на правильный путь.

        Был голод и в живых, из десяти детей, остались только три сына и три дочери. Детей  хоронили молча, безропотно. Я была младшей. Мама и старшие братья и сёстры тоже работали в собственном хозяйстве, не покладая рук. Ложились затемно. Вставали родители в четыре - пять утра. Просыпаясь ночью, я всегда слышала их шёпот, озабоченных  наступающим новым днём.  Обсуждали прожитый день, планировали... "Когда же они спали?" Тихий разговор родителей в ночи успокаивал всех детей и мы знали, что все под надёжной защитой... Но напрасно строились планы, мечты и надежды на более хорошую жизнь.

        Чтобы избежать неприятностей, отец с семьёй вынужденно колесил по стране, постоянно меняя места проживания. В поисках лучшей жизни мы скитались по чужим краям. Одежды и обуви для всех не хватало, иногда совсем не было продуктов. Помню, как  вместе с мамой для еды я собирала подмороженную почерневшую картошку на каком-то поле. Даже как-то поджаривала хлеб на олифе, потому что в доме не было ни капли масла.
         
Для кормления уток придумывала  смеси из травы и песка. С набитым зобом они всё равно казались мне голодными.

       На новом месте отец каждый раз, изрядно потрудившись, воздвигал новый дом, изготавливал, делал мебель. С трудом обживались.  Его заставляли вступать в колхоз, в общую коммуну, но он не хотел. Поэтому мы продавали всё и опять уезжали... Последний дом, выстроенный моим отцом, стоит сейчас в городе Красноуральске Свердловской области по улице имени Яна Нуммура. В этом доме отец уже начал болеть... И здесь же у них украли корову зимой, в пургу. Тяжёлые времена...Корова была спрятана в яме, обшитой доской. Бедное животное, бедные люди и те и другие... Пенсий тогда не было. Больного отца и маму, Лида(средняя сестра) забрала к себе в Полтаву. Он считал, что раз нет справедливости - значит и Бога нет. С этим и уйдёт... в мир иной, к большому сожалению. Ему было только 67 лет.
Там, в Черкасской области, на станции Драбово - Барятинск отец и похоронен.

        Вот и не стало отца, дорогого нам всем человека. И не будет уже вместе собираться большая семья, в которой было много детей. А всегда озабоченная мама, успевала каждого и накормить, и приодеть, и чтобы не заболел, и напомнить о забытом или не сделанным школьном задании. Все разъехались, разлетелись, как подросшие птенцы из гнезда... Всем будет не хватать отца и матери - их любви, мудрости, доброго участия и понимания. Каждый зажил своей жизнью. А мама умела быть другом, не навязывая своего мнения, предоставляя самому выбирать свой путь, проживать свою жизнь, может быть не всегда удавшуюся. Была удивительной рассказчицей, с богатым воображением! Много всего знала и помнила, вдохновенно повествуя и увлекая своими воспоминаниями и создавая образы тех времён...

     И теперь мама, оставшись без отца нашего, вернулась назад, в Красноуральск. Последние годы своей жизни она проживала со старшей дочерью Шурой в Хабаровске.  Там и покоится. Жизнь так распорядилась, что с отцом они похоронены далеко друг от друга.


Продолжение следует -  http://proza.ru/2021/03/24/475