Платеро и я. Ноябрьская идиллия

   Когда завечерело, Платеро возвращается с поля со своим белеющим грузом сосновых веток для печи, почти исчезает, уставший, под широко раскинувшейся зеленью. Его шаг частый, слитный, как у циркачки на тонком, играющем стальном тросе... Кажется, что он не движется вперёд, а, навострив уши, нарезает круги под своим домом.

   Зелёные ветки, ветки, на которых сидели вороны, - какой ужас! Они там были, Платеро! - убого падают в белую быль засохших сумеречных дорог.

   Холодная светло-фиолетовая нежность окружает все ореолом. И в поле,  что уже живёт в декабре, нежная покорность нагруженного осла начинает, как в прошлом году, казаться прекрасной...


Рецензии