Гневу

               
   Какое оружие ты выхватишь теперь, о мой праведный гнев?
   Сколько слёз должна пролить печаль, чтобы потушить пылающее сердце во власти твоей разбуженной силы?
   Сколько разрушенных городов стенают из-под руин о милосердии добродетели?
   Чем питается твой огонь, безумный уничтожитель божественного?
   Разве примятый боевым сапогом цветок не стоит тысячелетий свистопляски вокруг собственной боли?
   Найдётся ли хоть одна причина, чтобы оставить тебя властвовать среди сверкающих высот понимания?
  Не оборачиваешься ли ты змеем вокруг чистого сердца, когда гаснет твой чёрный огонь?
  Бываешь ли ты неправым, о великий гнев?
  Не осознание ли твоей собственной неправоты убивает тебя?
  Разве не прячешься ты за чувство вины, когда наступает твой последний час?
  Не от этой ли омерзительной связи, гнева и вины рождается уродливое уныние?
  Кто устоит перед искушением испить хмельного яда обиды?
  Может  трусость наконец осмелится вылезти из под подола твоей рясы, о праведный гнев?
  Почему ты боишься назвать своё имя, великий воин?
  Не от того ли, что трусостью зовётся лицемерная маска героя на челе твоём?
  Хочешь ли испить чашу спасения?
  Хочешь ли уйти?
  Или хочешь вернуться, обретя силу?
  А может, тебя и нет вовсе, и ты просто кажешься, как в дурном сне?
  И чей ты сон?
  И кто я в твоём сне?