Год Водолея. Ч. 2. Окончание. Глава 12. Ненастье

           Глава 10. НЕНАСТЬЕ

      Дмитрий Иванович улетел в длительную командировку во Владивосток, и наступил неожиданно какой-то печальный своей пустотой и обреченностью мрак одиночества без постоянного трезвона такой знакомой и настойчивой мелодии его телефона.

      Отметили с девчонками ночной прогулкой по набережной окончание первого курса, когда, стараясь, перекричать друг друга, захлебывались чтением стихотворений Александра Блока, Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, пили шампанское и не хмелели, отгоняя попутно клеющихся к девчачьей команде каких-то юношей с пустынных улиц. Радовались, что через два дня разъедутся, кто домой, кто в молодежные лагеря.

      Отец позвонил, что документы на дом и земельный участок будут готовы не раньше августа, а пока в доме будет жить, дожидаясь окончания стройки собственного дома, молодая семейная пара:

      — Злата, ты не передумаешь продавать дом? Точно? Все-таки маленький уголок родины, где всегда можно укрыться от неприятностей и от обид! Подумай еще, доченька!

      Думать было некогда. Закрыла комнату, расцеловалась со всеми обитателями коммуналки. Вытирая слезы, отправилась на автовокзал — впереди ждала смена в детском оздоровительном лагере в роли вожатой. В новом интересном месте, в сосновом бору на берегу Волги.

      Конечно, все бы отдала, чтобы хоть на два часа увидеться с молодой мамой Ольгой и ее крохой, тетей Любой и дядей Семеном, но… А вдруг там уже объявился Валерий? Ясно, что своим красноречием и логикой он постарается потопить все ее слабые доводы и обиды, используя запрещенный прием — схватит в охапку и начнет целовать неистово.

       Но ведь точно так же он больше полгода целовал и любил чужую девчонку, забыв все, что было у них со Златой.

       «Забудь ты его и не раскручивай в своей памяти беспощадно ясные, яркие моменты своей беззаботной любви», — твердила постоянно, старательно утрамбовывая ночью горячую сбившуюся подушку, чтобы после дневной сумятицы лагерной жизни улететь, оторваться в сладком сне от воспоминаний о провале в обжигающий колодец таких завораживающих знакомых объятий.

       «Предательство нельзя прощать никому и никогда», — повторяла она, как бы уговаривая себя, потому что улетевшее в никуда время обиженного одиночества прихватило и тоску ночных бессонных ночей в течение долгих месяцев, и томительное ожидание хотя бы одного телефонного звонка от человека, который просто пропал в чужом далеком городе Санкт-Петербург.

      И вдруг в конце смены невозможно страшный своей убивающей правдой, рыдающий голос Ольги в трубке:

     — Злата, у нас беда! Маму положили в областной онкологии на обследование неделю назад. Ни в какую не хотела сдавать анализы в нашей больнице, ты же ее знаешь, какая она упертая! Отец чуть не силком записал на прием! Диагноз — рак. Через два дня — операция! Златка, я не переживу, если с мамкой что-нибудь случится! И ведь никаких особых признаков! Только стала уставать и расстраиваться по пустякам! Златочка, милая, приезжай! Я ведь осталась сейчас совсем одна с Ксюшей! Отец в городе, а Валерка с Димкой сдают последние экзамены. Помолись, пожалуйста, за мою мамочку!

      Тете Любе успешно сделали операцию, и через две недели похудевшую, ослабевшую, с отсутствующим безразличным взглядом Семен на руках внес ее в свою родную спальню.

      Но верно говорят: «Пришла беда — отворяй ворота!». Валерий не успел уехать домой. Его вызвали в кабинет начальника института, и он, не веря своим глазам, задохнувшись от быстрой ходьбы, сначала безразлично, а потом, оторопев, несколько раз подряд перечитал последнее письмо Дарьи.

      — Ваши дальнейшие действия? — седовласому начальнику по-отечески было жаль этого серьезного, способного юношу, который так заметно растерялся.

      — Наверное, мне нужно туда лететь?

      — Правильное решение. Экзамены все сданы? Отлично! Напишите заявление и быстренько в аэропорт. Такие дела нельзя откладывать! И родителей надо уведомить! Деньги, я надеюсь, они для тебя найдут?

      Отец растерянно молчал там, за тысячи километров от чарующих дворцов и парков помолодевшей северной столицы, потом выдохнул глухо:

      — А это точно твой ребенок?

     — Папа, я ничего не знаю! Ты сумеешь перевести мне деньги на карточку сегодня? Мне нужно во всем разобраться на месте, в Иркутске. Там работают сейчас следователи. Пообещали помочь с экспертизой. Ты пока ничего не говори маме, Ольге и, главное, Злате. Если это мой ребенок, то я привезу девочку домой. И тогда только будут объяснения. Держись, отец, и, главное, — чтобы мамочка поправилась!

     Телефон пропикал в кармане буквально через полчаса о поступлении денег, и Валерий уже после обеда вылетел в Сибирь.

      «Придется мне теперь из института переводиться в другой вуз, — подумал, откинувшись в кресле после взлета. — Как там сказал железный Феликс Эдмундович Дзержинский о чекистах:

      „У чекиста должны быть горячее сердце, холодная голова и чистые руки“?

      Вот так, Валерий Семенович! Никто не потерпит в таком серьезном институте студента с подмоченной репутацией».

Он спал под монотонный гул моторов, и ему снился такой легкий воздушный сон.

      По ослепительным блесткам набегающих, осторожно шелестящих волн, по прибрежной полоске теплого песка приближается к нему издалека девушка. Он бросается ей навстречу с возгласом: «Злата!», но это не Злата, а тоненькая, совсем юная девчушка с развевающимися, золотисто-каштановыми прядями слегка вьющихся волос, лицо которой ему кажется знакомым.

      И он застывает, напряженно, мучительно стараясь вспомнить, где он видел эту девочку раньше. Но безрезультатно. А незнакомка проходит мимо, совсем рядом, не оглядываясь, и вдруг исчезает в сверкающей мгле яркого прибоя вдали…

       А после приземления самолета — стремительно раскручивающаяся лента утомительных событий — вопросов или допросов, с тенью недоверия или сочувствия, сразу не разберешь, на лицах ответственных людей, полное отсутствие аппетита, тревожные сны в общежитии МВД, анализы, справки.

       И, наконец, спустя две недели, папка с готовыми документами, сумка с детскими вещами и детским питанием, и маленькое создание в светлой панамке, которые он держит в своих грубых руках, поднимаясь по трапу самолета.

      Все сданные анализы подтвердили его стопроцентное отцовство. Молоденькие стюардессы сразу же забрали у него малышку, разводили смеси, кормили, нянчили, о чем-то спрашивали наперебой, а потом отстали, сочувственно переглядываясь, друг с дружкой.

     А Валерию казалось, что время остановилось в тот момент, когда его вызвали к начальнику института. И этот самолет, старательно таранящий стремительно убегающие тысячи километров на сумасшедшей высоте, казалось, никогда не доберется до обетованной земли, потерявшись в просторах поднебесья.

      «Как он будет воспитывать эту чужую девочку с ангельским личиком, если не испытывает к ней никаких абсолютно чувств, даже обычного любопытства? Кто с ней будет возиться, как эти стюардессы, если мать — после тяжелой операции, неизвестно с какими последствиями, у Ольги — свое сокровище, а через полтора месяца — опять на учебу?»

      Этот разлад в душе, нерадостные мысли заставляли крепко сжимать ресницы, чтобы убежать в спасительное облако сна, но все было безрезультатно — сон исчез.
 \
      И опять крутилось в голове, наползая на один и тот же виток, решение: нужно жениться на Злате. Уговорить, сломить ее недоверие, в конце концов, просто надавить на жалость, зная, ее добросердечность и пылкость.

       Матери к вечеру после всех этих привезенных новостей стало плохо. Отец совсем почернел, гладил руки жены, уговаривая и ее, и себя:

      — Любушка, мы теперь с тобой должны жить долго-долго. Ты посмотри, каких красавиц нам Бог послал! Ты им должна все свои секреты передать, чтобы выросли настоящими хозяйками!

       И после двух экстренных вызовов «Скорой» тетя Люба заснула часа на два, а потом позвала Валерия:

      — Сынок, пусть Ольга попросит Златочку срочно приехать! Скажет ей, что мама просит. Не дали мне в прошлом году покомандовать, так я сейчас все свои силенки соберу и тебя женю!

      Злата приехала через три часа, поставила сумку на пол в коридоре, обнялась со всеми, кроме Валерия, и осторожно открыла дверь в знакомую спальню. Она растерялась, не сразу признав в худенькой женщине, с белой медицинской косынкой на голове, тетю Любу:

      — Ничего, девочка моя, не пугайся! Я свои килограммы еще наберу! Молодец, что приехала! В обморок не падай, а слушай меня внимательно! Мой старшенький любимчик Валерий привез из Сибири маленькую дочурку. Матери у нее нет. И ей всего восемь месяцев! Ты, Златочка, должна постараться и помочь нам вырастить это чудо! От Валерия и Ольги мало толку! Я отлично помню, как ты Вовочку поднял, без отца и матери! Выходи замуж за Валерика! Ведь он — твоя первая и настоящая любовь! Он, честное слово, сам ничего не знал о Наташеньке! И мы были в полном неведении!

      — Тетя Люба, я не могу! — было такое состояние, словно началось полное солнечное затмение, когда встревоженные кошки и собаки ошалело стремятся найти убежище в знакомом дворе, мычит в сарае у соседей испуганная корова, по пыльной улице за убежавшим грузовиком вдруг поднимается неизвестно откуда взявшаяся пыльная поземка, а дневной свет приобретает какой-то сумеречный неземной оттенок, устрашая невольно поникшую зелень остолбеневших деревьев и кустов.

      — Ольга, принеси мне Наташу! — сквозь это невольное смятение и растерянность Златы громко позвала тетя Люба, и Ольга вкатила крепко державшуюся за ручки старого Вовочкиного велосипеда с мордочкой кота Леопольда незнакомую малышку. Педали крутились сами по себе.

      — Злата, детка, позови ее к себе! — приказала тетя Люба. Злата протянула молча ладони, и дите, какие-то секунды, подумав, вдруг всем тельцем потянулась к незнакомке. И эти секунды решили всю дальнейшую жизнь Златы.

      Она вошла в комнату Валерия с ребенком на руках, присела у стола, и Валерий замер на своем диване, растеряв все свое красноречие от ее неожиданного выступления:

      — Завтра мы с тобой подаем заявление в загс, просим ускорить процедуру регистрации брака и оформления моего опекунства над девочкой. И никаких свадеб! Как только будут оформлены документы, я уеду вместе с Наташей в Волгоград к маме.

       Наш брак будет фиктивным! Не знаю, может быть, когда-нибудь мы поймем, что не можем жить друг без друга, но пока, прости, я через себя перешагнуть не могу. А Наташеньку я воспитаю! У меня в жизни обязательно будет много детей!

     Через неделю торопливых и настойчивых хлопот, словно опасаясь, что невольная остановка вдруг повернет раскрученное колесо решимости и твердости Златы в обратную сторону, и, опомнившись, все станут искать другие пути решения этой невозможной жизненной задачи, вечером она написала короткое СМС Дмитрию Ивановичу:

      «Доктор Давыдов! Мне плохо! У меня на руках — маленькая дочь, фиктивный муж. Увези меня, пожалуйста, от самой себя!»

      Через три дня Злата решительно закрыла за собой старинную деревянную калитку  родного дома после грустного прощания с несостоявшимися родственниками.

     Дмитрий Иванович передал ей в машину неожиданно заснувшую среди игрушек на диване после обеда малышку, шепнув:

     — Держись, Снегурочка! Ты всегда была умницей! Все будет хорошо!

       Машина мчалась по знакомой дороге в областной центр, пробивая притяжение застоявшегося полуденного зноя, разметая километры бескрайней степи, выплескивающейся по далекой струящейся линии горизонта в зовущую выгоревшую синь бездонного неба.

       Через месяц стремительного сближения Злата переехала к Дмитрию Ивановичу. Последние сомнения рассеялись в нежности и чувственности, бессловесной решительности и действенной помощи, когда ее тело стало откликаться интуитивно на малейшую ласку обычного прикосновения, а его голос тревожил и звал.

       Через год Злата подарила Дмитрию сына, будучи чужой женой.

            КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.

  Предыдущая глава 11.  http://proza.ru/2024/04/27/950


    P.S. ОТ АВТОРА.  ТРЕТЬЯ, заключительная часть романа Год Водолея" называется "НАВАЖДЕНИЕ".

      Аннотация.

     Отправляясь в гости к подруге в Германию, главная героиня романа Злата даже не может представить, что случайно найденное в грязной снежной каше у супермаркета золотое кольцо с огромным бриллиантом, сможет принести столько страданий ее маленькой дочери Наташе.

    ОГРОМНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ ВСЕМ, КТО НАХОДИТ ВРЕМЯ И ЖЕЛАНИЕ, ЧТОБЫ ПРОЧИТАТЬ МОИ РАБОТЫ! Татьяна Чебатуркина.