Всё ведёт к свободе

   Когда 30 мая по вызову зятя ко мне прибыла "группа захвата", я, давая объяснение, сообщила, что 3-го июня у меня суд с зятем. Следователь и участковый настоятельно рекомендовали не ходить на суд, мол, карантин до 7-го. Поэтому я нехотя, с опозданием, на всякий случай, явилась туда. Сразу после меня в зал зашёл судья Панченко. Разрешил снять повязки. Но зять остался в чёрной маске. Так как он подал апелляцию на штраф в 5 тысяч, судья предоставил слово ему. Меня удивило, что человек пришёл в суд с одним враньем. И в ответном слове я разбила всю его ложь, подчеркнув (как подсказала подруга Хава), что у меня есть доказательства моей правды - судмедэкспертиза, а у него нет доказательств его лжи. Плюс показала судье фото с моими синяками. Он закричал на меня, что я нарушила дистанцию 1 метр и вышел принимать решение. Через секунд десять вернулся с готовым решением - отменить наказание Дамира, так как доказательства взяты с нарушением процедуры.
   Воодушевлённый победой, зять отнес заявление на моё вторжение 30 мая участковому и в прокуратуру - так  сказала мне дочь через несколько дней после суда. Я увидела Дамира в соседнем дворе со сварочным оборудованием и забежала к дочке сообщить, что судья объявил, что по Семейному кодексу родители имеют право видеться с детьми всегда. Такая активность зятя вынудила меня принять решение строить свою жизнь автономно от семьи дочери.
   Но 11 мая, в четверг, невидимая сила завела меня в не запертый двор дочери: в уме прокручивались оправдания и поводы, но из кухни вышел зять, пошёл мне навстречу и стал давить меня половинкой ворот, пока я стояла у края второй половинки. Я со всех сил упиралась, чтобы он не расплющил мне голову:
- Ты что творишь?! Немедленно позови мне дочь: хочу увидеть, что она жива!
- Не позову, она спит!
Но тут из кухни появился старший внук Тимур, откликнулся на мою просьбу, и вскоре из дома вышла моя дочь. Дамир отошёл к кухне, а Эльза высмеяла меня, что, мол, не надо стоять в воротах, если не хочешь, чтоб тебе раздавили голову. Что-то мне невыносимо срочно захотелось разобраться: дадут ли мне когда-то увидеться с внуками.
- Ты пришла не вовремя, не дала мне поспать. Мы держим уразу (пост), поэтому голова плохо соображает: потом тебе отвечу, когда будет время. Почему бы тебе не позвонить на телефон Тимура?
- А когда ты отвечала на звонки?
- Мне нужно посоветоваться с мужем.
- Так посоветуйся - вот же он, сидит на диване перед кухней.
- Дамир, ты хочешь поговорить о моей маме?
- Нет!
- Мы все голодные, я пошла готовить ужин!
   Я наблюдала дружный ужин семьи через окно кухни,рыдая, не зная, отчего.
- Аллах принял наше воздержание: ужин прошёл хорошо! - сообщила мне дочь.
- Разве Аллах принимает жестокое обращение к матери?
- Тебе надо думать не о встрече с внуками, а о смерти. Если хочешь видеть внуков, извинись перед Дамиром за то, что вызывала на него полицию.
- Так он же меня валял на улице!
- Ты же украла у него телефон! - и понеслись обвинения и требования принять ислам, мол, если любишь внуков, пойдёшь на любые жертвы.
-Успокойся и иди домой, - дочь приобняла меня в темноте, - возьми сахень, - повесила мне на плечо пакет с караваем.
- А когда же увидеть внуков?
- Дамир против. До семнадцати лет он не позволит тебе видеться с ними.
- Запомни ты и запомню я: в этот раз не он выгоняет меня, а ты! Я исчезну, не буду отвечать на звонки. Сыновья тоже от меня отказались! Нет у меня больше детей!
   Я не могла прекратить рыдания и зашла к соседке Фаси, которая чудесным образом успокоила меня, и жизнь не стала казаться конченной. К двенадцати ночи я вернулась домой и назавтра начала жизнь без детей и внуков.
   В разгар дня пошла собирать ягоды тутовника недалеко от дочкиного двора. Вдруг там остановилась машина, из неё вышел в голубой рубашке полицейский и направился ко мне...
   В общем, ещё одно объяснение и просьба не тревожить зятя.
А через день ко мне пожаловала сама дочь. Схватила мой планшет и спрятала за спиной: мол, вот так ты украла у моего мужа телефон, я, мол, не просила тебя забирать у него мой телефон.
- Что ж, тогда я пойду повидаюсь с внуками!
- Я бы тебе не советовала: Дамиру это не понравится.
Я вернулась от двери и быстро выхватила свой планшет из-за её спины.
- Видишь: ты тоже выламывала мне руки! А что же было делать Дамиру? - Я пришла за субсидиями, которые хранятся у тебя.
- Я не дам их.
- Тогда я в суд подам на почтальонку: какое право она имела отдавать тебе чужие деньги?
- Делай что хочешь! - и дочь ушла.
Очень скоро раздался звонок от почтальонки:
- Верни ей деньги! Она плачет, умоляет меня воздействовать на тебя! Больше никогда тебе ничего не дам!
- Пусть приходит, я всё отдам.
   Конечно, я отдала дочери сумку, в которой хранились её документы и деньги. Эльза оставила абсолютно пустую сумку. И я даже не попыталась сказать ей, что, думая, что за деньгами её послал муж, хотела их придержать для неё же. Но были и иные мысли. Она же успела мне высказать, какая я безнадёжно плохая. И сама уже грозила судом, если не отдам денег. Хоть я и знаю, что я хороший человек, но в её интерпретации выглядит всё так, будто делать подлости - моё призвание. Она мне не оставила ни одного шанса, чтобы хотеть жить. Я опять пошла к утешительнице Фаси, у которой в этот момент Эльза покупала молоко. Фаси взялась мягко проталкивать Эльзе мысль, что я не плохой человек. Но мы с дочерью всё равно расстались чужими. Фаси же меня убеждала, что бедняжка Эльза просто боится мужа. Я же видела только одно: всё ведёт меня к свободе от детей и внуков.

17.06.2020