Ты - не Ева 12

Глава 12
Евгения Викторовна поворот в судьбе старшей дочери восприняла болезненно. И не потому, что переживала за распадающуюся семью или жалела зятя. Женщина практичная, она сразу оценила материальную сторону случившегося.

- Ты подумала, на что будешь жить со Степаном? – от волнения речь ее стало малопонятной, рваной. – Я еще не на пенсии, и инвалидность не дадут – говорят, вы же восстанавливаетесь. Пока больничный, а дальше смогу ли так работать, как раньше? Да моей зарплаты и раньше на одну меня с трудом хватало. Помощница ли я тебе? Была бы здоровая – другое дело, а теперь... Ни делом, ни деньгами не смогу поддержать. То, что с отцом скопили, пока жив был, разбежалось на похороны его,  на свадьбу твою да на рождение Степана. На что ребенка собираешься поднимать? На декретные?

- На алименты подам, - отмахнулась от трезвых доводов Ирина.
- Много ли твой Валерка алиментов заплатит? Сама говорила, зарплату он в конверте получает. Думаешь, столько же будет тебе давать, сколько раньше?
- В ясли Степана устрою, выйду на работу, – уже не очень уверенно проговорила Ирина.

- Какие теперь ясли? Люди, к трем годам если устраивают детей в садик, значит, считай, повезло. Или сама не знаешь?
- Похоже, мне не стоило сюда вообще приезжать! - вспылила Ира, но мать осадила ее:
- Не кричи. Приехала, хорошо сделала, прощать такое сразу тоже нельзя. Он не прав, конечно, не ожидала я от него. Пусть теперь подумает, ему полезно будет. Но и ты прикинь, что да как. Не беги сломя голову разводиться. И когда он придет мириться, а он придет…
Ирина воспользовалась требовательным криком Степана, чтобы закончить неприятный для себя разговор.

Тома вышла в зал следом за сестрой, смотрела, как та энергичными нервными движениями меняет одноразовый подгузник Степке, вертя его, как тряпичную куклу, а тот только покряхтывает: мать пришла, что еще нужно парню. Переодев сына, Ирина вернула его в кровать-манеж, сыпанув из сумки ярких игрушек.
- Ты тоже думаешь, что я не справлюсь? – сердито спросила сестру, которая во время выговора Евгении Викторовны слова в ее защиту не сказала. А Ирине так хотелось поддержки. Обида на мать захлестывала – с отцом всю жизнь душа в душу прожила, с полуслова друг друга понимали. А тут – мало что нелюбимый, так еще и изменник. И на тебе, совет – терпи все, доченька, ради денег.

- Справишься. У меня кое-какие сбережения есть, на первое время хватит. И дальше смогу высылать, мне столько не нужно, сколько я в Москве получаю, - пообещала Тамара.
- Скажешь тоже, не нужно. Ты же квартиру снимаешь там, да и жизнь в Москве дорогая, - раздражение в голосе Ирины постепенно таяло, сменяясь неуверенностью.
- У меня остается. Я не транжира, ты ж знаешь.

- Ну что ж, - Ирина повернулась к сестре, потом подошла и обняла крепко. – Спасибо тебе, Том. Не в моем положении от поддержки отказываться. Обещаю, как только смогу устроить Степку в ясли, начну тебе отдавать.
- Сочтемся,- улыбнулась Тамара, поднимая выброшенную племянником из манежа игрушку. Степан начинал хныкать. Пришлось выпустить его поползать, предварительно убрав повыше все опасные вещи. Он добрался до тумбочки, открыл ее и начал сосредоточенно вытаскивать хранившиеся там салфетки и полотенца. Те, которые были ему особенно симпатичны, пытался нахлобучить на свою лобастую головку – там уже собралось штуки три ярких вафельных тряпочек, державшихся каким-то чудом. Очередное полотенце закрыло малышу обзор, он застыл на несколько секунд, а затем разразился ревом.

- Ты ж моя дурашка, - бросилась к нему Ирина, убирая с лица сынишки импровизированную паранджу. Спасенный из мрака Степан быстро утешился, вытащил носовой платок и принялся смачно его посасывать.
- Какой забавный! – улыбнулась Тома.
- Да уж, вот так целыми днями и забавляемся, - согласилась сестра. Немного помедлив, спросила:

- Так ты решила все-таки в Москву возвращаться?
- А был другой вариант? – несколько преувеличенно удивилась Тамара.
- Ну я думала… вдруг… Как у тебя свидание-то прошло с твоим Адиком?
Тома неопределенно пожала плечами:
- Даже не знаю, что сказать…
- Не зашло? Ну и хорошо. Знаешь, так бывает – ну накроет юношеской любовью, кажется, все можно вернуть, а потом пообщаешься – и розовые очечки потихоньку на носик сползают. А там уже и разглядеть можно – обычный мужчинко. Не даром же говорят, что с первой любовью встречаться не стоит, одно разочарование. Зато теперь можно спокойно дальше жить, - чувствовалось – Ирина рада за сестру. Но Тома этой радости не разделяла.

- Вот чего-чего, а спокойствия я не ощутила. Вообще, если честно, как дура себя вела. Хочу чего-то, а чего – не пойму. Раньше не было такого. Когда мы встречались,  я была до чертиков влюблена,  и при этом спокойна. Странно звучит,  да?  Наверное потому,  что в его любви нисколько не сомневалась. Иногда ревновала его по мелочи,  но это когда на него вешались,  а он вроде как флиртовал слегка. Но я ж понимала - дразнит. Сердилась,  бывало,  но это не недоверие было,
скорее уязвленное чувство собственничества. И с Евой сначала также,  бесило,  что он ею занимался,  что перед остальными вроде как меня опускает, но знала,  что она не интересует его. А потом эти фотки увидела,  и все,  накрыло меня. Сейчас понимаю,  что его подставили,  но...
- Я бы на твоем месте так легко его версию не принимала,  - скептически ухмыльнулась Ирина.
- Думаешь,  я наивная?  Да нет,  я наивной была,  когда в эту инсценировку поверила. Все ведь белыми нитками шито. Действительно,  не стал бы он... Там в домике кроме них люди были.
- Это он тебе сказал?  На фото,  насколько я помню,  никого больше не видать. Вполне мог попросить всех свалить.
- Я верю ему,  - упрямо проговорила Тамара.
- Ну-ну,  тогда чего в Москву собралась-то?
- В историю с фото верю,  а...  Не знаю,  в любви его теперь сомневаюсь. Да и что тогда любил - тоже. Ну разве он мог бы с ней... Ребенка признал,  значит было у них,  не там на базе,  позже,  но было... А я ведь несколько лет на других мужиков даже глянуть не могла.
- Твою историю мы знаем. Ты лучше поведай-ка, как свидание прошло,  как он вел себя? 
Тамара вкратце пересказала, как прошло свидание, резюмировала:
- Ну вот, дожилась, с Евой меня сравнивает, мы с ней одинаковые истерички, оказывается, только я на пару октав погромче. Каково?
- Я ж говорю – все они такие, ну, или почти все, - выцепила Ирина из рассказа основную для себя мысль. - Не дала, вот он и скис, и начал тебе выговаривать, у них же все на сексе замешано. Ишь, какой нежный – не кричите на него. Ну а чего ты, собственно, ожидала? Что он увидит тебя, упакует чемоданы и съедет от своей Евы?
Тамара задумалась:

- Выходит, чего-то в этом роде.
- Хах, держи карман шире.
- Почему нет? Ты же съехала.
- Потому что я цельная, смелая и решительная, - Ирина назидательно подняла палец. – Ну а если без шуток, то тут Валерка, конечно, постарался. А с твоего Адика, думаю, Ева пылинки сдувает, на цыпочках танцует, хоть и истерит иногда. Опять же, ее родители им четырехкомнатную квартиру купили, значит, он вроде как в примаках живет.
- Ты откуда знаешь?
- Да Соньку, однокурсницу твою, как-то встречала. Тебе не стала говорить, ты же тогда вето на любую информацию о нем наложила. Что он, дурак, потерять все сразу? Куда он уйдет? На улицу? Сюда? В Темрюк свой задрипаный тебя повезет?  У него ж нет ничего.
Томе стало обидно за Адама, слова Ирины рисовали его как-то уж совсем неприглядно.

- Это не проблема, квартиру снять можно.
- Ты смешная, Томка. Рассуждаешь так, как будто он уже лыжи смазал. Не мучь ты себя этими пустыми надеждами. Хотел бы,  давно тебя нашел и вернул,  Москва не Чукотка. Не уйдет он. Тем более к тебе.
- Чем это я так не вышла? – вскинулась Тамара.
- Эх, Томик, всем бы так «не выйти». Ты у нас – звезда. А при звезде обычному мужику тяжко. Тут пьеро какой-нибудь нужен – восхищаться, стихи писать. А он сам такой – призвездвленный. Кстати, все еще смотрится, слегка посолиднел, но ему даже идет, - вскользь отвесила Ирина Адаму комплимент, вспомнив вчерашнюю короткую встречу. – В общем, не слишком переборчивые бабы наверняка западают. Ева измены его терпит. А ты не будешь. И он это знает. Про ребенка я уже не говорю. Это я – мать, забрала Степана под мышку и пошла. И Валерка теперь от меня зависеть будет – захочу – дам с сыном видеться, не захочу – сто двадцать отговорок придумаю. А уж эта манипуляторша давно Адику твоему расклад с сыном разъяснила как пить дать.

- Не нужны мне никакие стихи. Я без них жила прекрасно. И отношения у нас с ним были на равных, - Тамара старательно пропустила мимо ушей аргументы о ребенке. Продолжила: - А изменяют далеко не всем, тут не только от мужчины, от женщины многое зависит.

- Да что ты?! Какое глубокое знание мужской психологии.
- Как у тебя все выходит… практично. Совсем как у мамы, - говорила дальше Тома, не замечая, что ее слова об измене сестру глубоко задели: – Можно подумать, так уж и не уходят мужики из семьи, все живут долго и счастливо в одном-единственном браке, если жена милостиво позволит? Ты просто первая успела сбежать. А кто знает, может твой Валерка сам через пару месяцев свалил бы!
Ирина нехорошо посмотрела на сестру, подхватила с пола Степана и ушла с ним на кухню.

- Ну, вот и поговорили, - грустно усмехнулась Тома.
Через пару минут Ира вернулась с сыном под мышкой и баночкой мясного пюре, посадила малыша в креслице за неимением специального стульчика, принялась кормить. Ее затылок со стянутыми  в узел каштановыми волосами, напряженная шея, плечи, вздрагивающие вслед за резкими движениями руки – ясно выражали недовольство. Заговорила она первой – не поворачиваясь к сестре:

- Знаешь, дело твое. Я тебе не церковный батюшка, чтобы отговаривать или грехом стращать. Хочешь его – вперед. Вариантов у тебя масса. Можешь топиться, как та Ева, и ждать, что спасет. Или волосы в его квартире терять – глядишь, и ее накроет, как меня. Но ты ведь достойна большего, чем за мужиком бегать. Если хочешь знать, я бы на его месте так и поступила, вот как ты сказала. Если б он тебя действительно любил, то ушел бы от нее, без всяких авансов с твоей стороны – и потом тебя добивался бы. Но мужик нынче мельчает - вообще и Адик твой в частности. Так что этот сценарий красивый и правильный, но, к сожалению, годится только для мелодрамы какой-нибудь.