Здравствуй, Тирасполь..!

                24 августа 1964 года мы с папой и мамой переехали из маленького местечка Сокиряны, что в Черновицкой области, в большой, по нашим районным меркам , город Тирасполь. Там, за удивительным театром,  в переулке Труда, проживала моя любимая тётушка Циля.

                Улыбчивая черноволосая красавица была на пару лет моложе мамы и  работала зубным врачом. При этом она умудрялась прекрасно готовить, вести дом и воспитывать моих сестричек - Жанку, Марину и Свету.

                Борис - Цилин муж и одновременно мой энергичный дядя, в те дни и ночи пропадал на работе, где отчаянно организовывал людей, экскаваторы и прочую технику. Он  спасал город от очередного августовского наводнения.

                Меня тогда очень удивляло, что, помимо весеннего разлива, существовал ещё и августовский, когда Днестр затапливал большие территории леса и набережных. Уходила под воду даже часть улица 25 Октября, в самом центре Тирасполя. Это таяли, как оказалось, ледники в далеких Карпатах.

                В город мы прибыли в плацкартном вагоне поезда  Ивано-Франковск - Одесса, где-то около четырех утра. За пару минут стоянки, с высоких ступенек вагона отцу пришлось буквально выбрасывать наши громадные старые чемоданы и баулы.

                На перроне нас очень насторожили двое приятных молодых людей, предложивших "за просто так" поднести тяжеленные грузы.

                Добираться пешком от вокзала до Парка Победы  было довольно далеко, а денег на такси папе жалко. Чувствовалось, что отцу немного страшновато тратить любую сумму. Ведь предстояло, в самый короткий срок, снять недешевую квартиру и срочно устроиться на работу.

                К удивлению, наши подозрительные помощники выполнили свою миссию с настоящим достоинством и честью. Под конец, они вежливо отказались от скромного вознаграждения. Всю дорогу ребята надрывались, а папа с мамой тихо переругивались по поводу размеров нашей материальной благодарности. Мама настаивала на двух рублях, а папа упорно отстаивал всего один рубль.
 
                - Мы же теперь земляки - Тираспольчане!,- гордо и тепло произнесли ребята, не взяв ни копейки и оставив родителей в полном смущении. Ведь надрывались они целый час

                Очень-очень скоро изменились и мы. Видимо здорово надышались тем волшебным воздухом доброжелательности и взаимопомощи.  Его незаметно доносил из-за Днестра и Кицканского леса лёгкий приятно-освежающий ветерок. Под действием ласкового солнышка и добрых улыбок, мы сами стали почти такими же внимательными и отзывчивыми, как и большинство наших соседей.

                Не удивительно, что многие из тираспольчан, впоследствии, стали ленинградцами ( петербуржцами). И тех и других всегда отличали  во многом схожие свойства какой-то особой внутренней интеллигентности и альтруизма.

                На следующий же день после приезда, несмотря на сильное желание выспаться, пришлось встать пораньше. Ведь наступило 25 августа - мамин день рождения.

                Ее, замученную бесконечными недомоганиями,  мне очень захотелось хоть немного обрадовать. Правда, дело осложнялось тем, что Тирасполь был большущим, просто огромадным городом и сильно, очень сильно отличался от Сокирян. Там я бы мгновенно перебежал улочку и оказался у гостеприимной поповской жены Алексеихи. Она умела, всего за минуту, ловко собрать букет любой сложности.

                Помочь в этом ответственном деле вызвалась Жанна - моя двоюродная сестричка. Она уверенно провела меня в киоск, примостившийся совсем рядом со зданием пединститута. Все его роскошные клумбы просто утопали в многоцветии поистине королевских гладиолусов и роз. Конец августа был их временем.
      
                Накануне, я выклянчил у папы целых три рубля, на которые купил поздравительную открытку и приобрёл в магазине роскошную женскую сумочку с настоящим маленьким зеркальцем. Оно было вставлено в небольшой тонкий кошелёчек из коричневатого кожезаменителя. На всю оставшуюся мелочь мы с Жанкой отменно погуляли.
      
                Я впервые попал в невиданный доселе сороковой магазин. Мы прикупили там нежно-розовой докторской колбасы, запах которой показался невыразимо аппетитным и притягательным . Этот аромат немедленно вызвал обильное слюноотделение и зверский аппетит.
       
                Ломтики деликатеса, аккуратно нарезанные неприлично краснощекой продавщицей, мы варварски соединили с отломленными кусками горячего хрустящего батона за тринадцать копеек. Все это богатство запивали вкусной сладкой газировкой из ярко-красного автомата, разрисованного изображениями различных фруктов.

                А в это время, обливаясь потом, отец носился по всему городу. Он лихорадочно пытался устроиться учителем химии или биологии. Хотя бы в какую-то школу.

                Накануне нового учебного года, всего за шесть дней до начала занятий, это было очень и очень непросто. Но в итоге, ему сказочно повезло. Он умудрился  устроиться, и в дневную, и в вечернюю школы. На целых две учительских ставки!

                Однако все чуть не сорвалось из-за обычной медицинской комиссии. На флюорографии были обнаружены следы туберкулеза. С таким страшным диагнозом о школе не могло быть и речи. Все рушилось. Казалось, жизни пришёл конец. Отца направили прямиком в тубдиспансер. Надо было повторить рентген. Само название туберкулезной больницы вызвало у всех нас страх и самые дурные предчувствия.

                Ожидая результата, папа совершенно перестал есть и спать. Повысилась температура. Появился ужасный кашель.

                Что же делать дальше? Мы наплодили  долгов, мать была беременна. А вдруг, станет необходимым продолжительное лечение от тяжелой и очень заразной болезни?

                Но судьба, все-таки, смилостивилась. Оказалось, что первая пленка флюорографии была с царапинами. Повторные анализы развеяли грозные тучи, скопившиеся над нашими головами. Все оказалось хорошо! Можно было работать, воспитывать сына, налаживать жизнь в прекрасном добром городе.

                В первые годы, папа работал как раб на галерах. С  самого утра, он бежал преподавать в обычной средней школе. Уже к четырём дня, часто не пообедав, отец нёсся во весь опор от кинотеатра «Спутник», где располагалась его третья школа, прямиком к городской поликлинике. Нужно было успеть к школе рабочей молодёжи. Уходил папа в семь, а домой приходил, зачастую, только к полуночи.

                За первый год, ему удалось успешно рассчитаться  со всеми долгами. Ведь он одолжил у многочисленных родственников невероятно большую сумму - девятьсот рублей. Они были нашим первым взносом за кооперативную квартиру.
 
                В тот, самый первый день после нашего приезда в Тирасполь, Мама очень обрадовалась моему поздравлению. Она внимательно посмотрелась в новенькое зеркало и растрогалась до слез. Всего через пару минут , она успокоилась, улыбнулась и радостно стала приводить в порядок все наши вещички. Тогда я не знал, что мама  была  на пятом месяце беременности.

                Дядя Боря пропадал на работе. Он забегал домой всего на пару часов. Борис заразительно смеялся, наскоро перекусывал и пулей уносился по своим аварийным обстоятельствам. Тётя Циля энергично готовила праздничный стол, а мы с Жанкой, Мариной и Светкой носились по огромному двору. Там бойко шли процессы  первых знакомств с Мариком Гутманом, Любкой Капраловой, Наташей Науменко, со многими мальчишками и девчонками Тирасполя - того, удивительно доброго, солнечного и почти волшебного города...