Против Ник

   Так вышло, что я оказалась сиротой. Детдом, потом военное училище, потом спецгруппа для работы на внешней территории. Диверсант, по-простому. Там я и познакомилась с ним, с Ником. С виду неприметный парень, без особых отличительных особенностей, как все диверсанты. Но было в нем что-то особенное… для меня. Он также не устоял от моих чар, и мы полюбили друг друга. Но это запрещено нашим внутренним уставом. Мы скрываем это всеми способами и успешно. Все-таки старая школа конспирации. Проходили все проверки, а их было много: разных, от командования и от своих боевых товарищей.
   Наша страна огромная, сильная, непобедимая. Мы все в этом уверены. Патриотизм в нас, в нашем сознании, в нашей крови. Мы не боимся врага, потому что дело наше правое, и мы готовы к любым испытаниям, которые вплотную приблизились к нам. Я уже участвовала с Ником и без него в нескольких спецоперациях. Всё было успешно.
   Этот конфликт начался некоторое время назад, как обычно политикам надо было что-то друг другу доказать и мирных способов не осталось. И наше правительство, начав боевые действия, неожиданно столкнулось с трудностями. Противник не только не уступал своих территорий, но и захватывал много нашей живой силы.

   Наша спецгруппа продвигалась в лесу, неглубоко в зоне действия врага. Нас было шестеро: три пары мужчин и женщин. Проникнув глубоко в тыл, мы должны были затеряться в тылу противника для дальнейших указаний. На второй день продвижения мы оказались на небольшой сопке хвойного леса.
   Не понимаю, как это случилось, возможно, попали в какую-то газовую мину-ловушку. Нас парализовало, мы как будто попали в сон, в анабиоз, и были пленены.
   Нас не пытали, но предупредили, что останемся живы только при условии сотрудничества. Это, с одной стороны, облегчало дело, так как допускалось быть на стороне врага и поддерживать сведениями нашу сторону. Но, с другой стороны, необходимо было пройти все проверки, а какие они будут, неизвестно. Каждый готовился к этому в своей одиночной камере.
- На выход!  - прозвучал холодный голос под железное лязганье замков темной камеры.
- Вперед. Не оборачиваться, – скомандовал другой военный. Наручники плотно сжимали руки за спиной. Я готовилась ко всему худшему.
   
   Меня завели в комнату, где был стол и два стула за, видимо, пуленепробиваемыми стеклами. За столом сидело двое: мужчина и женщина. На столе лежал пистолет. Сначала я подумала, что это будет допрос, но на втором стуле сидел один из наших с мешком на голове и… Черт, мешок сняли, и я увидела Ника. Его рот был замотан скотчем, а большие зеленые глаза в панике смотрели на меня.
- Садитесь, – сказала спокойным и ровным голосом женщина. Сзади тяжелая рука опустилась мне на плечо и усадила на стул. Я увидела следы вытертой свежей крови на полу, и почувствовала слабый запах Ника. Сердце моё металось в груди: «Как они узнали? Он сказал? Не может быть. Может, гипноз?»
- Ваше имя? - продолжила женщина.
- Татьяна, устроит?  - ехидно ответила я.
- Да, - без эмоций ответила женщина.
Мужчина взял в руку лист бумаги и начал «читать», видимо, уже выученный текст.
- Вы обвиняетесь в агрессии против нашего государства…
- Мы цивилизованная страна и не хотим зла людям добрых намерений и людям, вернувшимся на праведный путь…
- Мы даем каждому сделать выбор: жить в цивилизованном обществе или умереть…
«Нагоняют страху, – поняла я, – чтобы была сговорчивее».
- Мы считаем, что каждый имеет право жить не только для себя, но и для других, – закончил монотонным голосом мужчина.
Мои мысли метались: «Как все нелепо, ведь мы могли бы жить с Ником другой жизнью, сбежать, спрятаться на какой-нибудь остров. Нарожать детей и стариться вместе. Как-то все глупо. И глупо попались. Командование должно было знать о таких ловушках. Ведь наше государство самое мощное, самое организованное и великое. Как они не узнали об этом?!»
- Татьяна, Вы согласны присягнуть новому государству и встать на светлый путь?
Я внутренне засмеялась: «Какой пафос!» и ответила:
- Да.

   Мне развязали руки через отверстие в стекле и автоматчики позади передернули затвор.
- В знак подтверждения вашего нового статуса, Вам необходимо выстрелить в голову этого человека, - сказал мужчина, а женщина протянула в щель в стекле пистолет.
- Тут один патрон.
У меня все оборвалось. Я автоматически взяла пистолет ватной рукой. Мысли начали затуманиваться. Мне не верилось. В голове крутилось: «Как они узнали?!»
Все встало на кон: жизнь моя или жизнь любимого человека. Его большие зеленые глаза пытались что-то сказать, но мне было непонятно.
В тишине прозвучали слова мужчины, как выстрел:
- У вас одна минута.
«Одна минута! Как это мало! Одна минута и все, мы больше никогда не увидимся».
Мои глаза наполнились слезами. В сердце защемило. Вспыхнули где-то в глубине памяти моменты, когда я была счастлива в объятиях Ника. Возможно, из этих нескольких часов и состояла вся моя жизнь. Остальное: детдом, тренировки, война, подрывы, убийства, борьба за место под солнцем, проверки, пьянки… всё потеряло смысл за секунду. Только эти зеленые глаза наполнили пустоту, охватившую моё сердце, только они наполнили жизнью мои последние секунды перед смертью.
- За твою жизнь! – произнесла я дрожащим голосом Нику, поднесла пистолет к виску и нажала на спусковой крючок. Раздался выстрел. Сознание оборвалось…

   Я всматриваюсь в пустоту. Нет, во тьму. Там, в глубине ночи что-то отблескивает. Становиться ярче. Ближе. Громче. Я смотрю вниз. Я стою на рельсах. Поднимаю голову и вижу резкую вспышку прожектора скоростного поезда, летящего на меня как неотвратимая судьба, и громкий свистящий гудок тепловоза… 
   Очнувшись, я резко вскочила, все еще в шоке от произошедшего. Машинально схватилась за висок. Все было в порядке. Я сижу на кровати в светлой комнате.
- Мы не закончили, – так же спокойно сказала та женщина, которая сидела за столом.
Подошла охрана и, надев наручники, начала заматывать мне рот скотчем.
- Я не понима… - успела вяло выдавить я.
- Потом поймете, – сказал женщина и открыла дверь из комнаты.

   И вот я сижу на стуле, на котором недавно сидел Ник. Кажется, еще осталось его тепло на стальной поверхности. Рот и руки туго стянуты. Я, как пьяная, пытаюсь разглядеть новые следы крови, моей или Ника. Не нахожу.
Дверь, со стальным подвизгом, открылась, ввели нашего старшего по группе. Псевдоним Том.
- Садитесь, – сказала спокойным и ровным голосом женщина.
…
- Вы обвиняетесь в агрессии против нашего государства… - начал по новой мужчина.
«Может это сон? - подумала я. - Нет, локоть во сне не болит».
…
- Мы считаем, что каждый имеет право жить не только для себя, но и для других.
«Стоп! Жить для других!.. - шевельнулась трезвая мысль».
…
- У Вас одна минута, – опять коротко огласил мужчина.
«Ерунда какая-то, зачем меня оставлять в живых, чтобы тут же пришить? - мысли были в полном замешательстве, моё сердце опять ёкнуло». Небольшая и непонятная пауза перед смертью, как подарок ребенку, который тут же забирают.
- Что тут думать, – хрипло сказал Том.
Он спокойно взял пистолет и направил его мне в голову.
- Извини, - холодно сказал он и выстрелил.
Грохот срезонировал по ушам, и я моргнула от неожиданности. В следующее мгновение я увидела, как разлетается в разные стороны кровь и череп Тома.

   Так вот в чем дело. Ствол этого пистолета направлен в обратную сторону. «Оружие против себя», - констатировала я мысленно. «Что ж, ты всегда думал только о себе. А моя любовь спасла мне жизнь. Получая в руки такое оружие, человек сам определяет свое будущее. Убивая других, он убивает себя».

   Я продолжала сидеть на стуле, с закрытым ртом и выпученными глазами.
Мертвый палач конвульсивно дергался.
Небольшая пауза, как на представлении странного шоу, и я почувствовала, как кто-то меня развязывает сзади и снимает скотч. Я в недоумении, всё окончательно спуталось в голове, и я просто плыву по течению событий, не сопротивляясь, а мою «лодку» несет все дальше и дальше от родного берега.
Мужчина встал, собрал бумаги и сказал:
- Поздравляю, вы сдали экзамен и сделали первый шаг к цивилизованному обществу. Теперь Вы имеете возможность стать частью нашего государства, в котором все живут для других.
Женщина открыла дверь шкафа за спиной и достала швабру с ведром. Принесла их мне и уже более мягко обратилась:
 – Уберите. Сейчас Вам помогут. Символично начать новую жизнь с уборки всего старого.
Стальная дверь несильно скрипнула и на пороге оказался живой Ник без наручников. Я опешила.
Сердце забилось, слезы брызнули, и я кинулась к нему навстречу, как маленький ребенок…