Костромичи и египтяне

«Некто был победоносец, беды и напасти многие на него приходили, и пожары, и поклепы всякия, зовомый именем Василий, странник, родом плесенин, житием казанец бых, прозвищем Гагара. И жих от юности своея житие свое блудно и скверно препроводил, аки свиния в кале греховне пребых, блуд творяше безпрестанно: не имех бо ни среды, ни пятка, не торжественнаго божия праздника, многажды впадаше в блуд и бываше с мужеским полом и з женским, с русским же и бусурманским, и скоты многими прегреших блудом. И того моего сквернаго и блуднаго жития было 40 лет…
Потом же на мя наведе господь наш Иисус Христос те многие скорби, и печали, и беды, и напасти. Потом же отпусти на корабли за море человека своего Гаранку в Персицкую землю, и что было имения моего многогрешнаго раба, и то все потонуло на море судом божиим. Да в то же время у меня, многогрешнаго, жена преставися, и я обещахся в печали своей во Иерусалим ити помолитися, и у господня гроба приложитися, и во Иердане искупатися, и многим патриархом греческим о гресех своих блудных и скверных покаятися, и потом от них приняти благословение…. И по обету моему бог мне невидимо почал давати богатство: единым годом и со вторицею против того погибшаго, что на море божиим судом погибе, нажил».
Таким самокритичным и вместе с тем оптимистичным зачином открывается знаменитое хожение («Лета 7142. О похожении Василия, как странника, житием казанца, родом плесенина, прозвищем Гагара, како ходил во Иерусалим, и во Египет, и во Царьград, и како Святым местом поклонихся во Иерусалиме и во Египте, и целова их честне, и паки возвратихся во царствующий град Москву, и на Москве за сие дело его велию честь получих от великаго государя царя: учинен бысть гостем») плесского купца Василия Яковлевича Гагары в 1634-1637 годах из Казани через Грузию, Армению, Турцию и Сирию в Палестину и Египет, учеными которых с той поры написаны десятки диссертаций, на все лады истолковывающих сообщенное им.
Судите сами.
О Тифлисе: «Круг того града обведен ров неделан … а глубина ему 7 сажен, и вода в него идет из горячих колодезев, а божиим созданием тех горячих колодезев есть за 60. И над теми колодезями учинены полаты велми красны, а в тех полатах и в тех горячих колодезях мыются за бани место христиане и бусурманы, а трутца кисеями, а не вениками, а веников и не знают».
О Давидовом монастыре: «Да против того монастыря, на другой стороне реки Куры, стоит гора велми высока, а на ней храм поставлен древних царей, а памятухов нет. Да близ же тое реки Куры есть гора, а на ней просечены 4 окна болшие, а жил в той горе людояд, а ел на всякой день по человеку».
О Грузии: «Да в той же Грузинской земле есть меж гор щели, а в тех щелях заключены дверми железными цари Гог и Магог, а заключил де их судом божиим царь Александр Македонский».
О Капернауме: «А стоит на горе высоце велми, а ходу на гору к тому граду днище. А под тою горою близ же житие отца Иосифа Прекрасного Иакова. А есть тут река велми глубока, а впала в Ердан реку; а через ея есть мост, строение того же Иакова. А камение кладено в том мосту велми велико, мню, что такова мосту никако же человеку зделати возможно, разве бога. Да близ же Капернаума есть житие Петра апостола, и полаты каменные до сех мест стоят, его Петрово строение. А под тем жилищем есть езеро 30 поприщ и боле, а рыбы велми много всякой, а ловить их некому, потому что живут все арапы дикие».
О Назарете: «А Назареф стоит на праве же, едучи во Иерусалим, а живут в нем арапы, християн нет; а в монастыре живут немцы, а града в Назарефе нет».
Об Иордане и Мертвом море: «А Иердан река не пошла в Содом и Гомор: от Содому и Гомору, не дошед за 2 поприща, пошла в землю. А Содом и Гомор как погибе, и на том месте стало езеро, а вода в том езере смрадна велми, а над езером безпрестанно куритца, уподобися дыму; а езеро есть 30 верст. А хто не ведая в том езере искупается, и на том человеке ни на главе, ни на бороде волосья не станет, но и тело у того человека облезет, аки мыло».
О греках: «И вси греки меня, многогрешнаго раба, вопросиша: «Коей веры и которые земли человек?» И я им сказа: «Веры христианские, Московские земли». И митрополит же о мне, многогрешнем, возрадовася и вси греки, потому что опричь Трифона Коробейникова да меня, многогрешнаго раба, из такова из далнаго государства из христианские веры не хто не бывал».
О греках же: «И митрополит же меня позва за трапезу хлеба есть. И как прииде в трапезу, и посадиша меня у трапезы на скамье, и принесе лоханю серебреную позолочену на красно. И меня розуша диякон, и тое лохань поставиша в подножие ног моих, и принесе кунган воды теплые, и обмыша нозе мои тот же диякон, а священник чистым полотенцем ноги отираше. А человеку моему Гараски такожде ноги обмыша, и полотенцем чистым утроша».
О турках: «В той великой церкви овии плачют, овии радуютца, а турки безбожные, ходя по той великой церкве, пиют табак и шарап, а по арабски скверно глаголюще женскому полу, и плююще на них, и хотяще скверно действовати».
Об Иерусалиме: «Да в том же Иерусалиме дом Давидов и до сих мест стоит невредим; а на углу стоит полата велика, и в ней украшено велми красно. А у ворот стоят сторожи турския. А то у них вместо Кремля города, а держат тут пороховую и свинцовую казну, а сами жити не смеют, страшно велми».
О Гефсимании: «А Епсимания стоит близ Иерусалима, вне града, под горою; а вниз ити в землю 60 ступеней, зделана полата велми велика с выходом, а в той полате устроено божие милосердие во имя Успение Пречистые Богородицы. А вверху, где была маковица, и туто проломана великая дира».
О манипуляциях с благодатным огнем: «По том же грому пролетели 3 голуби сизы, и сели 3 голуби те на той проломаной маковице: един сел к востоку, а 2 сели от полудни, а третий з западу. И митрополит перекрестяся, и пойде в тот придел, и бысть тамо много времени; а старец стоя вне тоя часовни у дверей и часто в тое часовню смотряше, то отворит, то затворит. Потом же над господним гробом лампада прежде затеплися от огня небеснаго. И по мале же времени изыде ис тоя часовни митрополит же, и вынес затеплены два пука свечь».
Об Египте: «А как поедеш под Египет, и покажется, как есть лес темный, и то колоколни бусурманские возле их мечетей стоят. А во Египте никакова овощу не родится, опричь сахару и фиников, и садов никаких нет, потому что жар немерный».
О верблюдах: «А идучи ко Египту путь истомлен, сиречь нужен, возле моря, как есть море пещаное, на лошадех и пешему человеку пройти нелзя тем путем, а ходят на тот путь на необходах. А воды на том пути нет, а есть вода копаная, и той человеку пити невозможно: солона велми и горка».
Об инкубаторах: «Да во Египте же по деревням зделаны земляны полаты, а в них поделаны печи, во всякой полате по 12 печей. А на всякой печи поделаны ящики, и в те ящики на всякую печь сыплют по 6000 яиц; а просыпают толченым и сеянным коневъим калом, а печи нагревают тем же коневъим калом, и огнь бывает безпрестанно, не само бы жарко, а тепло бы, и дым бы был безпрестанно. И от того рождаются цыплята без матери».
О мумиях: «Да во Египте же делают фиръяк: купят неволника, и купят дорого, и кормят в саду финиками. И откормя его велми тушна, и его погубят, и положат в ящик каменной, и нальют полно патокою, чтобы и тело все бо поднялося… и того наливают до 40 лет, доколе и кости в те лета изныют».
О пирамидах: «Да во Египте же, за рекою Нилею, а по гречески Геон, зделаны полаты вельми велики и страшны, аки горы сильные; а от реки Нили 6 поприщ. А стоят на горе, а деланы четвероуголны, а верхи у них, как башни».
О крокодилах: «Да в том Египте в реки Ниле есть водяной зверь, имя тому зверю коркодил. А голова что у лягушки, а глаза человечьи, а ноги 4, длиною немного больше пяди, и естество и яица, как человечьи; а до плеску и до естества позвонки по спине, как есть у человека, а хвост как сомовей. А рювитца на сухом берегу с самочкою, а как завидит человека, и он за человеком далече гонитца, и настиг человека, пожирает».