Даваника

В детстве я время от времени гостила у даваники с дедулей. И, знаете, это были очень хорошие времена.
Я родилась в шестидесятый день рождения даваники, и мне всегда казалось, что что-то ее я чувствую в себе. Чаще всего оставалась я у них, когда на улице было совсем тепло. Просыпаешься: за окном крик летящих птиц, мерный звук трамвая, заставляющего дребезжать стекла в рамах и свет. Яркий солнечный свет. Заходишь на кухню, а на столе уже ждет завтрак: вкусный сладкий творог или яйца всмятку с белым мягким хлебом, на котором слегка небрежно покоится сливочное масло и сыр. И кофе. Ароматный горячий кофе.
Позже мы с даваникой выходили гулять на улицу, либо проезжали пару остановок на трамвае до рынка. Некоторых продавщиц она знала и часто останавливалась о чем-нибудь с ними поговорить. Закупившись свежими домашними продуктами, мы снова садились в старенький трамвай и отправлялись домой. С ней было приятно гулять. Она никуда не торопилась, смотрела на небо, на летний уютный город. Мы ели мороженное. Она улыбалась. И, казалось, в эти моменты ее совсем ничего не заботит и не страшит.
Она любила красивую одежду. До сих пор любит. Ее шкафчики все еще наполнены кофточками, платьями и тканями, из которых она сама себе шила наряды. Помню, что, когда я оставалась на какое-то время одна в этой маленькой, но пропитанной жизнью комнате, я надевала эти легкие, разноцветные костюмы, платки и представляла, что нахожусь в каком-нибудь сериале или фильме, играла, веря в то, что сейчас я в другом месте с воображаемыми людьми. Еще у нее была металлическая коробочка, снаружи покрытая оранжевым орнаментом, в которой лежали немногочисленные украшения. Однажды, будучи маленьким, ничего не понимающим ребенком, я спросила "а когда ты умрешь, все это станет моим?". Спустя годы, когда пришло понимание, мне стало стыдно, что я могла такое сказать и о таком подумать.
Так как даваника - единственная моя нить к мусульманской культуре, то ее обычаи, одежда, мировоззрение, религия составляли для меня особенный интерес, ведь это, как и многое другое, часть меня и мира, в котором я живу. Она до сих пор читает намаз строго по расписанию. Помню, что во время чтения намаза, нельзя было громко говорить. Я сидела на диване, смотрела на нее и понимала, что она здесь и в то же время не здесь, она сейчас с чем-то бо'льшим, чем все то, что находится вокруг. От нее я узнала что Аллах - это как луч Солнца. Она говорила, что, когда я стану постарше, то она научит и меня читать намаз, но, когда я стала постарше, жизнь моя стала меняться и внимание мое стали занимать совсем другие вещи.
Дедуля в то время работал недалеко от дома. Его возраст позволял ему работать лишь охранником, и каждый день мы с даваникой приносили ему горячий обед в стеклянной банке или металлической глубокой тарелке. Меня всегда смешило, когда они ругались. Делали они это как-то с полным пониманием того, что никуда друг от друга не денутся. Даваника довольно вспыльчивый человек, иногда она могла завестись в полщечка, но я почему-то всегда была уверенна, что это ее шероховатость, колючесть, порой глупость, а не злое сердце.
После обеда мы с ней садились на диван и смотрели сериалы, щелкая семечки. Она очень заводилась, видя какую-то несправедливость на экране, а я ерзала и могла вверх ногами перевернуться, когда герои целовались. Было неловко. Но приятно.
У нее дома всегда были сладости: пироги, шоколад, конфеты. Но больше всего мне помнятся крупные жесткие кубики рафинада. Я часто украдкой пробиралась на кухню, чтобы сгрызть очередной кусочек этого лакомства.
Несколько раз вечером, когда за окном было уже темно, мы с даваникой выходили на улицу собирать бутылки. Была вторая половина 90-х. Было не страшно. И не стыдно. Иногда находились интересные штуковины. Например, толстая сцепленная стопка листов, на которой красовался текст, нанесенный благодаря печатной машинке. Обратные стороны листов были пустыми. На них мы с братом рисовали. А текст так и не прочли.
Семья была большая, хоть и рассыпаная по городу, и подруг у даваники всегда было много, поэтому гости были частым явлением в этой маленькой квартире. Мне это нравилось. Это всегда давало легкое ощущение праздника.
С тех пор многое изменилось. Дедуля больше не работает. Гостей стало меньше, да и даваника почти никуда не выходит - стало тяжело. А я уехала далеко-далеко.
Но есть кое-что.
Небо и улица, на которые она так по-детски смотрела, держа в руках мороженое.
Временами я стала чувствовать это.