Что такое не везёт

Вообще-то, рассказ должен был называться «Что такое не везёт, или маленькие детки – маленькие бедки», но, согласитесь- такое название, хоть и будет отражать суть всех перипетий нашей сегодняшней рыжей истории, но, всё равно,  слишком длинное.
 
Да, Ванька растёт. Сейчас ему уже тринадцать с полтиной, и последняя его «шутка», о которой я хотел, было, написать, но так пока и не собрался - его рассказ по дороге в «Лесную сказку» о новом для него фильме, который наш рыжий Нафаня посмотрел буквально накануне поездки в санаторий. Фильм (в Ванькиной интерпретации) назывался «Иван Царевич меняет профессию». В общем-то, в этом весь Ванька…

Но удивительное дело – за каких-то пару–тройку неприметных месяцев, когда весенняя погода была ни то, ни сё, парень неожиданно успел немного повзрослеть. Конечно, самую малость, но если смотреть внимательно, то уже чуток и заметно.

Ещё с прошлой осени он начал ходить со мной на охоту. Но, спрошу я вас, кто такой охотник? Серьёзный охотник – это когда нет-нет, да повезло. Раз за осень отшиб лосю рога, а потом семья «урчит» всю зиму мясом. Но кто возьмёт пацана на такую охоту? Другое дело - зайцев погонять. Собака специальная для этого имеется, желания у меня хоть отбавляй – дай только отпуск осенью, и мы с Заливаем на пару так проредим косой мир, что им потом остаётся только плодиться и размножаться. Взаимное совпадение интересов, так сказать.

Но тут вдруг возникло одно «но».

Вместе со своей любимой собакой Ванька оказался готов идти  и в огонь, и в воду. Да, теперь с Заливаем у меня проблем нет – Ванька и погуляет, и похлёбку собаке сварит, и даже вольеру почистит. Но и на охоту  парня возьми…

Неожиданно обнаружилась неприятная для пацана деталь – если мы с Заливаем едем без него, значит приезжаем с добычей. Если Ванька едет с нами, то удачи не жди. Он и сам это заметил. Так и сказал: «я невезучий!». Я ответил, что, мол, не невезучий, а ещё не опытный: когда я стою один, тогда меня ни заяц, ни сойка-балаболка не слышат, не видят. А когда ты рядом, тогда не только весь лес в курсе, но и в ближайших деревнях собаки утихнуть не могут.

Проще всего не брать парня в лес, но есть у него интерес к природе. Хочет зайца живого увидеть, а я заодно хочу ему показать, как из лесу домой выйти без навигатора, как переночевать в лесу, как костёр развести, когда осень три недели лилась, пока не надорвалась. А заяц… Что заяц? Будет нечего есть, вспомнит Ванька мои охотничьи уроки. А вот с лесом нашим не шути: тайга, она и в Африке - тайга... Примёрзнешь задом к пеньку за ночь, кто потом отогревать будет?

Так что, к охоте Ванька хоть и не остыл, но рыбалка-то у нас - круглый год, а охота только неделю весной, да осень всю. Остальное же время сиди, Заливай, в вольере. Сиди, да облизывайся.

Охота закрыта. Да и в сезон Ванька мой - «невезучий». Поди, объясни, что несмышлёный. Не поверит. Спишет на неудачу. Всегда свои ошибки проще на кого-то списать, чем признать свои огрехи. Это Ванька знает уже твёрдо. Но с его-то темпераментом и просто сидеть? Щас! Не дождётесь!

А тут у моих родителей такая заводь перед самым домом! Ну как - перед самым домом… Понятно, что из окна до воды удочкой не достать, но стоит только выйти за забор – уже и доплюнуть можно. Так что, стал мой Ванька рыболовом с весны до осени (это пока охота закрыта). А что? Сидишь также, как на охоте, а когда клюнет (это чаще, чем заяц в ноги выбежит, тем более - лось или кабан), так тащишь, словно пудовую гирю. Вот это адреналин! Не важно, что сорожку на полста грамм дёргаешь. Главное - процесс.

Ладно, лови, Иван, рыбку большую и маленькую. Вот тебе удочка, вот - куча навоза, копай червей! Накопал. Научил его насаживать. Пошёл парень рыбу удить, да одна беда у нас – коряг в воде много. Пять минут, и нет ни поплавка, ни крючка, ни грузила. Один раз привязал новые снасти, два, но всё в мире когда-нибудь кончается… Через пару часов остался мой Ванька с одним удилищем. Охота закрыта, рыбу ловить не на что, а желание стать добытчиком в семью у него лишь растёт.

Первой мыслью, не скрою, было послать парня куда подальше, чтобы не мешал машину ремонтировать. Конечно, хорошо это - учиться полезному делу, но сейчас куда важнее - машина на ходу, ведь мы на ней, кормилице, и в пир, и в мир, и в добрые люди… Но тут бросил я взгляд на угол гаража, где висел спиннинг.

А что? Леска толстая, крепкая. Рогоз-траву выдержит, ветки мелкие вытерпит, да и пара запасных блёсен есть, если что. Так что, на, Иван, иди, лови щуку! Тем более, что недели две назад я на Ванькиных глазах вытащил щуку на полтора кило. Прямо перед родительским домом. Парень, правда, есть щуку отказался. Заявил, что она, мол, страшная. Конечно, страшная – там из полутора кило только зубы тянули граммов на триста. Ну, с челюстями, конечно, но всё равно, видок у щуки был воинственный.

Бросать блесну с берега между кустов он, естественно, ещё не умеет, а потому через пять минут оторвёт-таки блесну и снова начнётся «привяжи новую!», как с крючками. Так что, отправляя Ваньку на мост, спрашиваю его, что он будет делать, если щука возьмёт, да и… возьмёт. Всё-таки, не хухры-мухры, а зубы у щуки и, правда, не диетические. Вытащу, говорит, на мост и…

- Нет, Ванька, никаких, - говорю, - «и». Тащи её сразу на берег подальше от воды. И, главное, ори! Что есть мочи. Прибегу, спасу тебя от рыбины.

С тем парень и ушёл.

Три дня я следил за тем, как он спиннинг бросает. Учил, наставлял, показывал. Да что толку? Сколько ни говорил, чтоб не бросал из-за спины, как на третий вечер самостоятельной ловли, когда я в сотне метров от моста, где блеснил пацан, убирал дрова, услышал заливистое, чуть испуганное «АААААА!!!!».

Ну, думаю, обрыбился,  Ванька! Теперь рыбаком станет, а потом и заядлым охотником. Весь в меня! Только вот в прошлый раз он щуку «готовую» видел. Тихую такую, смирную после удара костылём по зубастой голове – это когда я при Ваньке щуку поймал,  как раз после ДТП дело было, и в ту пору хромал я, опираясь на костыль. А тут парнишка один на один со зверем, у которого зубов больше раза в три, чем Ваньке лет. Не знаючи, как со щукой обращаться, так и в двадцать лет обделаешься лёгким испугом… Так что, думаю, бежит мой парень сейчас по берегу, а сзади, кило, а то и два–три щурятины волочится. Не может же он так верещать  от полукилограммового щурёнка! Значит, поурчим сегодня, хоть и не мясом...

Бегу помогать парню. Щука – она, зверь серьёзный. Выворачиваю за соседский забор, а там на дороге стоят Ванька, спиннинг и сосед с соседкой. «Жив, щука не съела. Уже хорошо», - думаю, но ноги сами несут дальше, словно то, что выше их, чует - самое интересное будет впереди. Так и вышло: люди  взволнованные стоят, причём, около них Ванька, рядом спиннинг, и больше ничего...

Ну, как у папаш водится, первым делом - ребёнку подзатыльник. Чтобы не орал на всю деревню зря. Ничего не добыл - не рви глотку, будто моржа зацепил. А то в семейном генштабе уже успели рассмотреть все варианты, а «обсуждать» и нечего…

Но, оказалось, что подумать, всё-таки, есть о чём: утонув в Ванькином голеностопе одним крючком, но под самую завязку, торчал тройной крючок блесны. Да и зацепился он не просто так, а сквозь Ванькины пятнистые, словно щурячье брюхо штаны.

- Я ничего не почувствовал, - бойко вещает пацан, пока снова спиннинг не кинул…   
Понятно, что вырвать рыболовный крючок из тела больно, от того и крик на пол Костромской (у нас «не орут на всю Ивановскую», потому как это соседняя область). Но факт есть факт: Ванька стоит, зубами стучит, из голени торчит блесна весом грамм в тридцать…

- Двадцать семь, - вздыхает Ванька.

- Откуда знаешь? - спрашиваю.

- На ей написано: «Двадцать семь грэ».

И когда он это успел прочитать? Рыбак, блин...

Долго ли, коротко ли, но просто так вытащить крючок из ноги не получилось – после первой же попытки парень завопил, словно «скорая помощь» на выезде. Этот-то вопль и навёл меня на мысль…

Звоню в нашу «скорую».

- «Скорая» слушает, - раздаётся голос дежурного фельдшера.

- Галя, - говорю, - такое дело, через пять минут будем.

Ваньку - в машину, и - по газам! По газам бы, но ревёт парень на каждой маломальской ямке, а их до хорошего асфальта - почти километр. Медленно ехать – одно мучение парню, а быстро – криком изойдёт. Жалко.

- Что не так? - спрашиваю.

- Всё ничего, - стоически лопочет пацан, а, надо сказать, всё это время он держался достойно даже для взрослого мужика. – Но на ямах блесна качается…

Вот тут - спасибо новой эпидемии - маска старая лежала в машине. Привязал ею блесну к ноге, и вновь - по газам! Ванька, смотрю, поверил, что будет жить... Не боись, Ванька, ещё и ходить будешь! Потерпи чуток…

Через пять минут были у больницы. Пошли к скорой. Ох, ты ж, Господи, идти не может, хромает! Подхватываю под задницу, и - на плечо. Нет, пока ещё мешок цемента тяжелее будет…

«Заходим». То есть, я захожу, Ванька заезжает на мне.

- Галя, - кричу, - я тут «щуку» принёс. Вместе с блесной! Вытащишь, блесна твоя, а «щуренка» изволь вернуть.

- В смотровую!

- Яволь, герр оберст! Как прикажете!

Ванька уже на кушетке. Попой - вверх, а потому - глазами вниз. И испуганно озирается.

Хорошо хоть фельдшер Галя вошла не в белом халате, а то бы парень совсем помер от страха, хотя держался он, действительно, по-мужски. Уважаю! Орал только, когда больно было.

Чтобы облегчить страдания скорбящего рыбака, ещё дома пришлось вколоть ему местную анестезию. Охотник всё уметь должен. Заодно и заметил мальцу, что не в невезучести дело, а в умении. Когда по-настоящему больно, тогда доходит быстрее... И про охоту тоже. А как иначе? Закон универсальный – все твои неудачи от неумения. Ну и ещё от нежелания. Так что, пока ехали, пока суть да дело, нога у Ваньки заморозилась.

Вытащили крючок легко – тут «хитрый» способ есть: добрые руки фельдшера, доза лидокаина и мои приколы над незадачливым рыбаком. Последние  отвлекали парня от  больной ноги и позволили извлечь блесну незаметно для оперируемого.

Три витка бинта от фельдшера Гали,  подзатыльник от механика (меня) и Ванька после всех спасибов, выкатился на улицу, чуть прихрамывая.

- Ночью нога болеть будет, - говорю, садясь за руль.
 
- Почему?  - удивляется спасённый.

- Обезболивающее перестанет действовать, вот и поболит нога малость.

Утром Ванька, всё ещё прихрамывая, вышел из своей комнаты.

- Ты был прав, - уважительно сказал он, - нога болела. Как ты узнал?

- Опыт, - говорю, - Вань. Только опыт, и никакого везения! Что на рыбалке, что на охоте, что просто в жизни. Набирайся, пока батька рядом. Будут ещё на твоём веку и щуки, и зайцы, и кабаны с лосями...