Майор, ты мне сказки не рассказывай!

               
    В одиннадцать часов поступило сообщение о квартирной краже, не доехали до места совершения преступления, по рации передали сообщение о второй квартирной краже. Вторая кража была в том же микрорайоне, что и первая, на соседних улицах. Может быть, работает одна группа?
    Осмотр места происшествия по первому факту говорил о том, что преступники сняли штапики, затем стекло, и, проникнув в окно, взяли небольшие по габаритам, относительно ценные вещи, наиболее быстро поддающиеся реализации (аудиомагнитофон, кассеты, видеокассеты, остальное по мелочи, даже непонятно зачем). Опрос бабушек-старушек и играющих на улице детей дал информацию о  присутствии возле дома за час до прихода хозяйки нескольких подростков.
    Подростки, покрутившись возле дома, ушли в сторону трамвайной остановки, по дороге к остановке были обнаружены некоторые брошенные вещи из обворованной квартиры, которые после дополнительного осмотра наверняка не представили для подростков коммерческого интереса.
     Во втором случае подростков вроде бы, как и не было. Просто сын хозяйки, оставив дом без присмотра, ушел поиграть со своими приятелями. Да и пропали деньги и драгоценности.
     Ребята из уголовного розыска поинтересовались у меня:
- Может быть, уговорим хозяйку? Пропал-то старенький кассетник, да и всякая ерунда, заявление-то писать смешно?
 Я посмотрел на них внимательно и сказал:
- Нет. Не получится. Знаю эту женщину еще с тех времен, когда был простым участковым. Тогда из-за того, что ее муж пил и хулиганил, меня чуть из органов не уволили. Жалобами замучила, как будто это я его водку пьянствовать и хулиганство нарушать заставлял.
  Женщина обнаружила факт кражи, когда пришла домой на обед. Живут вдвоем с сыном-семиклассником. Сын в настоящее время лежит в больнице, что-то там с желудком.
  Приняли у женщины заявление как положено по всей форме, пообещали в любом случае и при любых обстоятельствах кражу раскрыть, и успокоили тем, что ни у нее одной такое горе, мол, вот на соседней улице тоже люди страдают. Потерпевшая поинтересовалась, в  каком доме. Сказали в каком.
- А, это у мальчика, который в параллельном классе с моим сыном учится.
- Да? – сказали ребята из уголовного розыска и отпросились у меня сходить в школу.
  Вернувшись из школы, опера сообщили, что за час до первой кражи в классе мальчика, лежащего в больнице двое его одноклассников на уроках отсутствовали. Появилась версия о том, что «пошли навестить больного товарища». Позже этих двоих видели в компании с третьим старше на два класса и четвертым младше на пару лет.
   Тот, который старше еще туда-сюда, но который младше из тех злодеев, на которых мерку ставить никуда. Когда выяснилось, что сын хозяйки со второй кражи ушел поиграть со своими двоими сверстниками из вышеуказанной четверки, то логически все встало на свои места. Дело осталось за малым, отловить всех членов преступной группировки.
    Старшего и одного из средних поймали быстро. Версия подтвердилась. По ходу выяснения обстоятельств произошедшего выяснилось, что как не странно, но организатором и вдохновителем оказался самый младший. Тяжелое детство, деревянные игрушки, неблагополучная семья.   
    Трое других подростков были из нормальных семей, но польстились легкой наживой и возможностью иметь карманную наличность для мелких расходов (сигареты, жвачка, «пепси», шоколад). Предпоследнего «взяли» при входе в подъезд дома по месту проживания в начале первого часа ночи. При нем был пакет со «сникерсами», «марсами», жвачкой и сигаретами «LM – light».
     Главарь был не так прост. Домой в эту ночь видимо и не собирался. Родственники об его отсутствии не переживали и вполне допускали его отъезд в деревню к бабушке. Общение с его бывшими и ныне действующими подельщиками дало сведения о местах возможной "отлежки" разыскиваемого. 
     В конце концов, в четыре часа утра он был задержан в специально оборудованном для долговременного пребывания месте – в сарае у своей тетки за поленницей дров. При главаре был аналогичный пакет с таким же джентльменским набором, но побогаче.
     Когда я спросил у него о том, что содержание пакета наверняка приобретено на средства от продажи вещей с обнесенных квартир. Задержанный удивленно хмыкнул и спросил:
- О чем это, ты, майор, бредишь что ли?
- Родной, твои подельщики во всем уже сознались!
- Ну, и что?
- А. откуда это в твоем пакете два блока «LM»?
- На завтраках сэкономил, бутылки сдавал. Вот отцу купил. Старику курить нечего, все «Примой» травился, а тут неделю «бычки» собирает, пусть старый рисанется перед соседями.   
- А, колготки тебе для чего?
- Ясное дело для матери, поизносилась сердечная, одеть нечего, все штопано перештопано.
- А, тюрьмы не боишься?
- Майор, ты мне сказки не рассказывай! Я с десяти лет на учете состою. Сейчас мне двенадцать лет. Я привлечению к уголовной ответственности не подлежу и еще два года подлежать не буду!
   Крыть было нечем, и я промолчал. Впоследствии, когда я рассказывал этот случай знакомым и сослуживцам, мне говорили:
- А, что промолчал-то? Тоже бы сказал, что в органах двенадцать лет, что до майора дослужился и т. д.
    Этой зимой, светло еще было, стоял я на остановке общественного транспорта. Час пик. Ожидающих транспорта было много. Тут же два мальчишки лет, ну никак не больше десяти каждому. Холодно. Одеты, как бродяжки. Один без головного убора, другой в вязаной шапочке и держит в руках еще одну шапочку. Ходят по кругу и громко бросают матом реплики в адрес друг друга. Потом внезапно кинулись в жестокую драку. В ход пошли пустые бутылки, зверские удары руками и ногами. Остановка замерла. Бой гладиаторов. Сверхсупербоевик. Вот он самый настоящий последний и решительный бой. Зрелище из запоминающихся на всю оставшуюся жизнь. Интересно, что явно побеждал тот, который помладше. Его боевой дух криками поддерживали неизвестно откуда появившиеся ровесники. Кое-как растащил их. Один из мужчин подошел ко мне:
- Вот волчата, что из них вырастит?
- Да, уж, нашим сто очков вперед дадут. Вот попадут под влияние таких орлов, тогда хоть воду сливай.
- Да нет, наверное, до взрослого возраста не доживут.
- Во-первых, и до взрослости много чего накуролесят. А во-вторых, они приспособлены к любым условиям и невзгодам – дети улиц, им все нипочем.
- Орлы, из-за чего война?
- Пусть отдаст мою шапку.
- А, он пусть вернет мои ботинки.
- Не понял, какие ботинки?
- Которые на нем. Мы с утра поменялись. А сейчас я передумал. 
-    Давайте, быстрее меняйтесь и разбежались по домам!
   Тут же на снегу бойцы сняли обувь, перекинули ее с ног на ноги. Носков на ногах у обоих не было. Один кинулся к троллейбусу, другой за ним. Один запрыгнул на ступеньки электротранспорта, другой подбежал к нему. Смачно плюнули в лицо друг другу на прощание. Двери троллейбуса закрылись, и инцидент был исчерпан.               
   Еще осенью у начальства возникла хорошая мысль: зарплата маленькая, сотрудники работают днем и ночью, практически без выходных. Неплохо бы было, как-то их поддержать материально и в то же время законно. Решили обратиться с письмами в организации с просьбой об оказании материальной помощи. Как решили, так и сделали.
   И вот, вооруженный вышеуказанными письмами я пошел по предприятиям, организациям и учреждениям с просьбой об оказании посильной помощи, тем же самым участковым инспекторам милиции. Которые ни считаясь, ни с личным временем, ни с нищенской зарплатой борются с неблагополучными семьями и совместно с инспекторами по делам несовершеннолетних пытаются оказать помощь таким же вот детям, о которых написано в двух рассказанных историях, поставить их на путь истинный, перевоспитать.
   Самый неожиданный ответ на письмо я получил в железнодорожном банке. После недельной отсрочки, когда я пришел очередной раз узнать про ответ на наше письмо. Ко мне вышла высокая, чертовски красивая секретарша и сказала:
- Извините, но наш банк Вам помощь не окажет. Мы не заинтересованы в деятельности вашей организации.
- ???????