Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 23

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)


ТАК УСТРОЕНА ЖИЗНЬ

В 1563 году по границе Полоцкого повета – а она пролегла по речному переходу и проходила через Межицу, плыли грозновские посланники, обследовавшие рубежи по заданию великого князя Московского. Он ввел свои войска в междуречье, заняв Полоцк, во время Ливонской войны, чтобы предотвратить захват двинской магистрали тевтонскими рыцарями. Анклав, который устроили опричники по мирному договору с Великим княжеством, острием упирался в окрестности Лепельского озера, и очень беспокоил собственников прилегающих земель. Грозный постановил выяснить их состав, нарисовать обстоятельную картину: что изменилось в Полоцкой земле за время господства королей, кто и где осел.

В окрестностях Белого озера был зафиксирован необыкновенный феномен – новое значительное поселение, и образовалась волость Лепль. И озеро именовалось уже как Лепль. Это стало шоком для грозновцев, так как Полоцк, издревле державший междуречье под своим контролем, терял привилегированное положение, лишался важной области. Новый объект возвели «литовские люди». В отчете для московского князя был сделан ошеломляющий вывод: «литовские люди город поставили». Первое впечатление, которое возникает при прочтении этой фразы – город, сравнимый с современным. Однако это не так.

Город в понимании средневековых восточных исследователей – это «ограда»: место с ограничительными чертами на свободной территории. Город появлялся там, где никогда не было заборов. Обнаруженный объект обследователи зафиксировали, привязав к южной реке – Эссе, которая заканчивала здесь свой прямоток: впадала. Устье Эссы обозначили конкретно: «впала в реку в Улу ниже озера Лепля 2 версты». А вот координаты неожиданного поселения не пометили, они неясные – выражены словосочетанием «после того». Получилось не совсем понятно: «…а после того на озере Лепль литовские люди город поставили».

"После того" - выражение расплывчатое, растяжимое. Современный Лепель разросся по всему побережью, вкруг озера, и где был тот первоначальный «город-огород», сказать сложно. Историк Носевич видит его на месте Старого Лепеля – большой деревни в западном округе, при старинном тракте на Полоцк.

Однако расстояние дотуда от устья Эссы не две версты, а в три раза большее. Более приемлемым смотрится остров ближе к устью Эссы, отороченный ручьем с запада, и названный много лет назад Плебанским. Не исключается также восточное направление – район Боровно, вписанное в один из плебанских привилеев, хотя отождествлять то Боровно с современным, мы уже говорили, преждевременно.

Учитывая, что были два возврата евреев после изгнания из Великого княжества Литовского, то и мест их нового расселения могло быть два. В подтверждение сей мысли можно назвать необычное явление - две деревни вдоль западного побережья бывшего Белого озера, названные по схожему образцу. Топонимы – не исконные, а образовались явно под воздействием перемен: Юркова Стена и Матюшина Стена.

«Стена» – элемент, указывающий на признак ограждения.

Оградиться от чего? От волны насилия, что захлестнула Европу в период Реформации?

Если связывать с LEPEL SPAL, то выглядит логично. Прежний угол обитания перестал существовать, сгорел, и новый участок для проживания был оборудован, учитывая меры безопасности.

Позиция, очевидно, устраивала обе стороны. «Стены» ограждали замчище, освоенное еще в эпоху Полоцкой земли. Раскинувшись на острове, оборонительный комплекс выполнял роль транспортного узла. Там была удобная бухта – шикарное место для торговых операций: принять товар, выставить на продажу. Гребцы могли передохнуть, переждать непогоду. Безупречное место. А, учитывая, что озеро становилось центральным в движении речных потоков, то цены ему не было!

И власть была довольна. Она таким образом внедрялась в древние устои полоцких владык – край, олицетворенный чистородным Белым озером.

Теперь Лепль отходил другой сфере, доходами распоряжался виленский капитул, и уже бискупа называли в числе собственников земель, прилегающих к большому водоему. Он прописан в грозновском исследовании 1563 года наряду с двумя князьями – Избарским и Одинцевичем, еще сохранявшим часть удельного достояния. А опору капитулу составляли паны, многочисленно размножившиеся в окрестностях.

Лепль обретал черты так называемого «местечка».

Сделаем небольшое отступление, чтобы рассмотреть, что такое местечко. Наиболее выразительно преподносит его электронная еврейская энциклопедия. Она пишет, что название произошло от польского слова «мястечко». А это ни что иное, а «городок» – «чаще всего с преобладающим еврейским населением», их еще называли по-еврейски «штетеле». Как пишет энциклопедия, зародились они в Польше, где представители местной знати приглашали евреев селиться в принадлежащих им селах на сравнительно благоприятных условиях. Происходило это в означенное время – в 15-16 веках. Большинство жителей арендовали помещичьи имения, а по роду деятельности были близки к деревне, так как занимались скупкой сельскохозяйственных продуктов, коробейничеством, мелким ремесленничеством.

Обобщенно можно высказаться так. Великокняжеская знать одаривала приглашенных различными благами, чтобы те приносили ей доход. Евреи занимали посредническую роль между крестьянами и помещиками-шляхтой. Если крестьяне пахали землю, засевали ее, выращивали продукт, то другие им распоряжались. Посредник активно перемещал товар, обогащая и тех, и других, но в первую очередь, конечно, собственника. Так поддерживалась жизнь, так был устроен мир.

Обратим внимание на констатацию - «литовские люди» в Писцовой книге. Ясно, что это не коренные жители, не аборигены. Они зависимы от государственных порядков, которые провозгласило Великое княжество. А потому они «литовские». Это явно новый тип поселенцев.

Ливонская война, которая разразилась в период Реформации, обнажила рознь в межрелигиозных приоритетах. Каждая религия имеет основополагающие принципы, сложившиеся веками. Их сформировали предки. И найти что-то общее, что устраивало бы всех, очень сложно, хотя Бог един. Ставка на унию, которую принял Рим, была провозглашена справедливо. Но она была хрупкой, как стекло. Одно неловкое движение, и – крах. Так и произошло. Унификация религиозных отношений исходила из приоритета одной веры, а это очень щепетильный вопрос, его с ходу не решишь, это очень длительный процесс. При набирающем силу капитализме доминировать начали предрассудки, замешанные на материальной выгоде, стяжательстве. А это неизбежный финал разногласий и разночтений. Разноверующие не могли сесть в одну лодку, чтобы грести одинаково, в одном направлении. Рулевой должен быть чист, как стеклышко.

Возбуждение гасилось широким использованием корчемного ресурса. Спиртные напитки – вино и пиво – заменяли душевное равновесие, и вошли в привычную жизнь как необходимость. Кстати, красное вино в церковных традициях использовалось как очищение.

Производство «trunkow» - алкоголя распространялось подобно вирусу, занесенному извне. Удержать монополию было невозможно, и винное дело охватило весь край, где зерновые культуры шли, в основном, на перегонку. Урожай потреблялся для выделки спирта. Знать устраивало такое положение. «Наваривались» все, так как выращенное зерно скупалось, поступая на винодельческие предприятия, а произведенная продукция продавалась, чем активно занимались торговцы.

Естественно, край как «злачное» место не мог не привлекать. Как мухи на мед, слетались искатели навара и приключений. В периоды вооруженных конфликтов сюда первым делом устремлялись иноземные полки – чтобы снять сливки.

Не в силах удержать местечко, капитул передал Лепель Сигизмунду Августу, последующему королю, с условием, чтобы тот защитил «город» от грабежей. Ставка была расчетливой – Сигизмунд Август, тоже представитель династии Ягеллонов – был сыном Боны Сфорцы, миланской герцогини, а значит можно было уповать на Запад, на его силу. Более того, супругой короля стала Екатерина Австрийская – тоже склонная к Западу – она была из семьи императора Священной Римской империи. Правда, вскоре супруги развелись, однако это не повлияло на избранные взгляды. К слову сказать, Екатерина Австрийская закончила свой жизненный путь в австрийском Линце, на Дунае. А там, кстати, проживали родители Адольфа Гитлера…

Август не подвел. Расчет капитула ускорил развязку. Вскоре образовался союз Польши и Великого княжества Литовского, два государства слились в Речь Посполитую, и «наведением порядка» в общем «доме» занялся венгерский подданный Стефан Баторий.

(Продолжение следует).

На снимке: пред Белой церковью за Чашниками, на озере-купели.


18.06/20