Испытатель. Спирт. 1987

                Испытатель.

   Рядом с участком окончательной сборки,  где я трудился, была испытательная станция.
И не только была, стояла, а работала. И даже в полную силу.
   Обслуживало это подразделение не только своё производство, но и два соседних.
На двери секретного помещения краснели большие буквы «СПИ», что означало в расшифровке «Станция периодических испытаний».

   Частенько в ночную сверухрочную смену Саша Бидонов, проверяя герметичность приборов, приговаривал: «Эх, скорее бы задание сделать и на боковую. Зря, что ли, на двери СПИ написано?»

   Был в составе этой лаборатории мужичок плотный, однако невысокий.
Звали его Яков. А прославился он в цехе не доблестным трудом на благо страны, а продажей.
Чем же таким особенным Яков торговал?

  Конечно, он не был спекулянтом или фарцовщиком, а просто в обмен на дозу «горячительного» такие фокусы выкидывал, а вернее, опыты над собой производил, что просто будь здоров.
Если над самим собой эксперименты ставить, так никакого здоровья не хватит.
У Яши его пока доставало. Хотелось ему выпить, да ещё как. Раз и ещё разок.
Порции спирта, выдаваемого ему конкретно «на работу», катастрофически не хватало.
Потому и шёл Яков, как иные прочие на заём терпкой обжигающей влаги.
Спирта, короче говоря. Технологического или, проще сказать, технического.
    Иногда сотрудники подшучивали над ним, предлагая: «Яша, выпить хочешь?»
Глаза Якова, обычно тусклые,серые, укрытые под надбровными дугами, вдруг загорались.

   - А чего сделать надо? – просительно и услужливо в то же время спрашивал страдалец.
Да, ему вскоре предстояло слегка помучиться.

   Стояли на станции специальные камеры, предназначенные для проверки приборов в экстремальных условиях.
При помощи этих огромных цилиндрических агрегатов и проходил опробование Яша.
Не зря, ох, не зря любил напевать он песенку дяди юного Алёши Пешкова: «Быть бы Якову собакою, выл бы Яков с утра до ночи…»
Я, будучи простым слесарем, а потому не допущенным в особое помещение, никак не мог видеть прохождение испытаний, а точнее истязания Якова.

   Только по рассказам работников испытательного центра можно было узнать, что происходило с новоявленным каскадёром.
Вначале влезал отважный Яша в камеру морозильную, в которой температура до минус пятидесяти опускалась.
Минут пять, а может, и все десять трясся «экстремал» в огромном никелированнном цилиндре,  откуда он, посиневший и дрожащий, отправлялся уже на иной полюс – жары.

   В одночасье  словно  по чьему-то злому повелению отправлялся Яков после Якутии в Каракумы, а то и в самую что ни на есть Сахару.
В печке всё той же цилиндрической формы жара зашкаливала за плюс пятьдесят.
Закон контраста действовал.
Иногда сразу после пребывания на морозце садисты коллеги предлагали Якову забраться в дождевальную камеру. Перед охлаждением было бы слишком. Впрочем, Яша выдерживал и не такое.

   И всё не ради спортивного удовольствия или закалки, а для тех же вожделенных пятидесяти граммов.
Пятьдесят – пятьдесят-пятьдесят. Интересная арифметика выходит. С физикой совмещённая.

 
   Однажды Яков приобрёл в буфете килограмм куриного фарша. Продукт довольно дефицитный в советских магазинах. Купил он его в обед.  Задумался – как сохранить его в условиях цеха?
Ответ напросился сам собой. Не столько ум, сколь тело Яши вспомнило пятидесятиградусный мороз, на коем пребывал он десять минут в морозильной камере испытательной станции.

   Яков обратился к своим товарищам испытателям. Те с радостью захотели помочь ему.
Приняв от него продукт на хранение, они, недолго думая, раскатали его на бумаге слоем сантиметра в два ради лучшей проморозки.
Когда в конце смены Яков пришёл за своим продовольственным сокровищем, то взгляду его предстала коричнево-красная плита, примороженная к полу холодильного помещения. С трудом удалось оторвать оледенелый фарш от пола камеры.
    А как нести эту мясную доску? Пришлось тащить прямо под мышкой.
На проходных охранницы ни в какую не хотели пускать Испытателя с его провиантом.
- Да что это такое ты несёшь?! – удивлялись они, глядя на красноватую фанеру по рукой работника.
- Фарш, девчонки, пропустите!
- Фарш. Ой, не могу, девоньки, держите меня семеро.

    Нет, ну вы видели такое когда-нибудь?  Ты зачем так раскатал его. А, понятно, купил мясо и губу «раскатал», а фарш от страха сам расплющился. Ха-ха-ха – заливалась начальница караула, которую вызвали звонком на кабины.

  - Ладно, двигай со своим фаршем. Ну а чего, у нас в Сибири молоко в кругах замороженных сохраняют. Мне бабушка рассказывала. Она родом из Красноярского края. Вот и догадался мужичок сам. Зато как удобно будет. Отрезал лоскут и на сковородку.

   И всё же излишество в принятии спирта погубило Якова, а, может быть, и спасло.
Вышел он как-то из цеха, направился в сторону столовой, чтобы закусить поплотнее комплексным обедом, да прямо в снег и рухнул на глазах начальника караула, ведущего на посты смену охраны.

   И уволили нашего вольного «мученика науки», что на примете у начальства давно был, да пока не попадался.