Инстинкт Убийцы 2. Глава 3. 5

5
Утром в первый день ее охоты Фатима проснулась бодрая и снова полная сил, печаль прошла, остались выводы, как будто горький прилив пришел и снова отступил, оставив на берегу водоросли, ветки… и слитки золота. Она собралась, тщательно проверяя каждую мелочь, и все-таки чуть было не забыла главную составляющую туриста – фотоаппарат. Погода радовала, небо, как и в день приезда, было высоким и пронзительно голубым, ни одного облачка не было на этой безупречной голубизне, все радовались и смеялись, собираясь на первую в их путешествии экскурсию, даже подросток улыбался, правда тут же стирал следы радости с лица и снова пытался хмуриться.
В 10 утра вся группа погрузилась в автобус, и интересная жизнь началась. Первым делом их повезли к знаменитым Астрономическим часам на Староместской площади, Фатима, как и все остальные, видела их впервые и тоже была искренне очарована.
 - Обратите внимания, - вещала Анна Евгеньевна, в это утро даже она не могла хмуриться, - эти часы показывают время до захода и восхода, а также центральноевропейское и старочешское время.
Все вертели головами, щелкали фотоаппараты.
 - Здесь – она показала рукой, и все головы как по команде проследовали за ее жестом, - можно увидеть фазы луны и солнца. А главный козырь этих часов – каждый час с 8 утра и до 8 вчера в окошках часов появляются 12 апостолов. Первая движущаяся фигура – Смерть, была создана в 1490г часовщиком Яном Руже, известным также как мастер Гануш. Позже, по некоторым данным в 1629г или в 1655г в ходе ремонта к фигуре Смерти были добавлены и другие деревянные фигуры. К сожалению, во время Второй мировой войны в знаменитые часы попал снаряд, и они были почти полностью уничтожены. Но уже к 1948-му году часы восстановили…
 - Да, - вставил Рома, - ведь эти часы были построены как знак независимости города, и с тех самых пор являются главной достопримечательностью Праги. По крайней мере, все хотят в первую очередь посмотреть на них.
Все пощелкали камерами, сняли часы и друг друга на фоне часов, и отправились дальше. Возбуждение нарастало, всем хотелось как можно больше увидеть и запечатлеть. Когда их группа гуляла по улицам, местные едва удостаивали их взгляда, они привыкли к туристам и просто спешили по своим делам, такие группы давно стали для горожан частью ландшафта, нечто вроде перелетных птиц, к которым уже все давно привыкли. А вот другие группы или одинокие туристы таращились на них, некоторые махали руками, некоторые просто показывали пальцем, а были и те, кто подходил пообщаться, и, если язык совпадал, кто-то даже обретал приятелей. Услышав, что они говорят по-русски, большая группа подростков с тремя воспитателями прокричала, проходя мимо:
 - Питер – столица мира!
Высказывание сопровождалось свистом и хлопаньем в ладоши, воспитатели возмущенно зашикали на подопечных, но больше никому дела до них не было. Фатима, как и все, увлеченно осматривала и изучала город, ей правда тут нравилось, но не только очарование Праги заставляло ее озираться по сторонам и запоминать расположение улиц, она приехала по делу и не собиралась забывать об этом. Тоже фотографировала красивые дома и виды, но объектив ее камеры чаще искал полицейских, чем старинные строения.
Пока ничего представляющего интерес не было, до реки они еще не дошли, а посольство стояло на набережной, но получить общее представление о городе тоже было необходимо, поэтому особо она не переживала. Она посетили Лорету, выслушав от Ромы легенду о том, как ангелы перенесли хижину Марии, в которой она услышала от Гавриила, что станет матерью Спасителя и в которой жила до смерти Христа, в лавровую рощу на севере Италии, спасая от безбожников, все ахали и охали, снова щелкали камеры. Они прогулялись по Лоретанской площади, снова увлеченно выслушали рассказ о Чернинском дворце, сняли его, погуляли в роскошном саду с фонтанами, бассейнами и оранжереями. Узнали, что в длину он 150 метров, и это еще не все его козыри.
 - А что, там правда столько окон, сколько дней в году? – Спросил один из двойняшек, они все время держались вместе, даже фотографировались всегда вдвоем, прося кого-то из группы сделать фото.
 - Лично я не считал, - с улыбкой ответил Рома, и Фатима подумала, что если бы за каждый такой вопрос ему платили рубль, он уже лет 5 как жил бы на собственном острове в роскошном особняке, - но так говорят. Посчитай, если хочешь, а вообще, слово экскурсовода – закон.
 - Еще одна местная легенда, - отпарировал парень и все засмеялись.
 - А когда мы будем гулять по набережной? – Поинтересовалась его сестра, - я хочу увидеть Карлов мост.
 - Экскурсии по реке и по набережной – изюминка нашей поездки, - с загадочной улыбкой ответил Рома, - давайте оставим ее на десерт.
Он опять загадочно улыбнулся.
 - Вот вы, юная леди, наверняка выросли на таких печеньках, - он сложил руки, оставив просвет между ладонями, - две печенюшки, а между ними крем. Можно есть все вместе, но лично я таких людей встречал крайне редко, обычно все разламывают их и съедают сначала крем, а потом сами печенья кажутся им невкусными, и их не едят. А ведь это большое упущение. Этот город - как такая печенюшка, две очень вкусные половинки, а между ними – река, если начать с нее, остальное можно и не увидеть, а оно стоит того, чтобы потратить некоторую часть времени, уж поверьте.
Никто не возражал, и под общий гомон все направились смотреть Лоретанскую сокровищницу. Все восхищенно ахали и вздыхали, когда местный экскурсовод показывал им алмазную монстрацию, мужчина говорил по-чешски, Рома переводил.
 - 12 кг золоченного серебра с 6222 алмазами, вы только подумайте! – Кое-что он явно добавлял от себя, местный экскурсовод был невозмутим, как сама монстрация, - вот что, должно быть, видят все воры мира в своих эротических снах.
Послышались смешки, пожилой экскурсовод-чех неодобрительно посмотрел на них и так же невозмутимо продолжил. Фатима не стала исключением и тоже попала под чары сокровищницы, хотя и была равнодушна к камням и золоту, но она никогда не была равнодушна к красоте, а то, что она видела здесь, было поистине красиво. Конечно же, кто-то спросил, не пытались ли украсть все это добро, пожилой чех в безупречном костюме лишь снисходительно улыбнулся. Что это означало, никто так и не понял, но каждый что-то решил для себя. Это как туманный финал книги или фильма, подумала Фатима, каждый понимает так, как подсказывает его натура – пессимист всегда считает, что герои погибли, оптимист уверен, что они жили долго и счастливо, и лишь реалист понимает, что дальнейшая судьба героев - тайна, неизвестная даже автору.
Впечатлений у всех было больше, чем алмазов и жемчужин, которые они увидели, а день еще не закончился. Фатиме было интересно, но пока она никак не приблизилась к посольству или хоть какой-то полезной информации, и это ее нервировало. Успокойся, сегодня только первый день, ты еще все успеешь, говорила она себе, но продолжала нервничать, ведь этих драгоценных дней у нее было так мало.
Но никто, конечно же, не знал о том, что творится в этой красивой голове, она смеялась и обсуждала достопримечательности со всеми, так что под конец дня стала таким же членом сплоченной группы, как и все. Они стали почти друзьями к концу первого дня, правда кое-кто еще путался в именах, кого-то, например, тощего ворчливого очкарика, вообще не трогали ни разговоры, ни смешки, но основная группа лидеров уже ясно обозначилась. Душой компании стал один из двойняшек, его звали Олег, его сестру - Ольга, они были самыми общительными и веселыми, парень каждую секунду отпускал какие-то шуточки, все смеялись, а ведь ничто так не сближает людей, как общий смех и общее приключение.
За первым днем последовал второй, они всё так же колесили по городу, всё так же обедали в ресторанчиках и уютных уличных кафе, они сделали кучу снимков, спели десятки песен, посмеялись тысячи раз – Рома и Олег объединились в дуэт и теперь напару доводили всю группу до слез своими шутками. Дни мелькали, образы и впечатления сменяли друг друга с потрясающей скоростью, они привыкали к городу, по вечерам многие даже гуляли, правда далеко от гостиницы никто не уходил.
Фатима стала понемногу понимать город, расположение районов и улиц, она тоже выходила по вечерам на прогулки, но предпочитала держаться не с шумными двойняшками и родителями депрессивного подростка, которые уже стали не разлей вода, ей больше нравились прогулки с пожилой парой, которые жили в соседнем люксе. Женщину звали Ева, она представилась так и настояла, чтобы Фатима звала ее именно Ева, без всякого отчества, ее муж Владислав работал в министерстве торговли в советское время, она была переводчиком. Сейчас оба были на пенсии и посвящали все свое время друг другу. Фатиме они нравились больше и больше с каждым днем, они оба были умны, безупречно воспитаны и всегда знали, о чем поговорить, не перегружая собеседника личной информацией и не задавая лишних вопросов. Ева была всегда элегантна и слегка высокомерна на вид, но когда она улыбалась и начинала говорить, все ее высокомерие улетучивалось, или собеседник, очарованный ее умением вести беседу, просто переставал его замечать. Владислав был настоящим джентльменом, всегда сдержанный, подтянутый, предусмотрительный, казалось, что у него в крови такие мелочи как открыть дверь даме или помочь надеть пальто. Фатима была очарована ими, и хоть она продолжала играть роль и общаться со всеми, ее истинная сущность принимала и уважала только этих двоих.
Нет, двойняшки ей тоже нравились, но они утомляли постоянным шумом и избытком активности, они суетились, бегали, прыгали, громко хохотали, а Фатима всегда любила тишину и уединение. По вечерам, сидя в своем номере, она отдыхала, позволяя себе хоть на несколько часов снять надоевшую маску «девушки из Краснодара» и стать хоть на пару часов собой. И она много думала, не только о деле, хотя почти все ее время именно мысли о посольстве и о Роби занимали ее разум, но по вечерам, сидя в тишине своего просторного люкса, она все чаще и чаще задумывалась о будущем и о своем месте в нем.
Особенно сильными такие мысли становились после разговоров с Яном, он не скучал, и хотя спрашивал, скоро ли она приедет, по тону чувствовалось, что это лишь для формы, просто так надо, а этот малыш, несмотря на свой возраст, очень хорошо понимал как, что и когда надо делать. Может, это гены, думала Фатима, отложив телефон в сторону после очередного разговора с сыном, ведь он все же 3-е поколение элитной семьи, может, умение притворяться и вести светские беседы закрепляется в генотипе и передается потомству как необходимый навык? Если так, ее ждут еще не такие сюрпризы.
Но я его мать, думала она, чувствуя, как волна протеста нарастает внутри, что было раньше – кануло в Лету, неважно, как он жил до меня, теперь я его мать, и должно же что-то быть и от меня. Должно, и будет, шепнул ее внутренний голос, только вряд ли это что-то тебе понравится.
И она засыпала тревожным сном, где перемешивались ее переживания, мысли и люди, которых она любила и которых потеряла. То она врывалась в посольство, среди теней выделяя Роби, а когда он поворачивался к ней лицом, она вдруг видела, что это Ян, тот самый черноволосый и голубоглазый Ян, которого она тогда встретила и которого так и не могла забыть. Она замирала от шока, а рука сама нажимала на курок, к счастью, она сразу просыпалась и не видела, как пуля достигает цели.
Ей снилась ее мать, она держала на руках ее сына, маленького Яна, и нежно качала его. Дай его мне, говорила Фатима, почему-то она боялась за сына, хотя сама не понимала, с чего, ведь это ее мама, самый лучший на свете человек. Но она боялась, поэтому все настойчивее требовала отдать ей малыша, он виделся ей таким, каким пришел к ней, в той самой переносной кроватке. Дай его мне, снова повторяла она, ты ведь умерла, не трогай своими мертвыми руками моего живого сына. Ты тоже умерла, печально говорила ей мать, не сводя глаз с малыша и не отдавая его, ты такая же мертвая, как и я, мы обе покойницы, ты – смерть. И он не твой сын, добавляла ее мертвая мать, поднимая голову от ребенка, и тогда Фатима видела, что это вовсе не ее мама, поэтому она так волновалась, это же мертвая жена Евгения Ситко, настоящая мать Яна. Он мой, обезумев кричала Фатима, она хотела кинуться на этот призрак и забрать сына, но не могла сдвинуться с места, и только беспомощно кричала снова и снова. Он мой, теперь мой, он никогда не будет твоим, но жена Ситко не реагировала, продолжая так же невозмутимо покачивать малыша. И тогда Фатима просыпалась, повторяя уже вслух одну и ту же фразу: «Он мой».
Просыпалась она всегда рано, несмотря на то, что поздно ложилась, в другие дни она бы с радостью досыпала положенные часы, но сейчас была рада поскорее выскользнуть из негостеприимных объятий местного Морфея. Она приводила себя в порядок, медленно надевая привычную маску, и собиралась с мыслями. Ее очень волновало то, как она проникнет в посольство, пока никаких вариантов у нее не было, но это не в первый раз, она знала, что в свое время все встанет на места, ей только нужно поскорее увидеть само здание, охрану, а не шляться по городу в компании этих придурков. Но прикрытие есть прикрытие, она не могла привлекать к себе внимание и разгуливать по городу одна, отдельно от группы, поэтому она с нетерпением – как и остальные, но совершенно по другим причинам – ждала экскурсий по реке и набережной. И этот день наконец настал.
С самого утра все только и говорили о предстоящей поездке к реке, погода была прекрасная, легкие белые облака и пронзительное голубое небо. Погода за нас, говорил Рома, она усилит впечатление от увиденного. И правда, Влтава казалась такое же синей, как и небо, только более плотной, а здание Национального театра на фоне неба и легких облачков выглядело совсем как сказочный дворец. Фатима даже на несколько минут забыла о своих тревогах и просто любовалась прекрасным зданием, весна и погода сделали впечатление поистине незабываемым, ей так и казалось, что она перенеслась в сказочный мир, где живут принцессы, драконы, рыцари и колдуны, где нет асфальта и машин, а только бескрайние просторы полей и лесов, и разбитые дороги, по которым торговцы ввезут свои тыквы и кукурузу на местные ярмарки в большие города за высокими стенами. Она сделала снимок, прекрасно зная, что не сохранит его, такая уж у нее жизнь, ей нельзя ничего хранить, это слишком опасно, но запечатлела и сохранила образ там, куда не могли добраться люди, в своей душе и памяти, где хранила все самое ценное.
 - Прекрасное здание, - заметила Ева, оказавшаяся вдруг рядом с ней, - внутри оно ничуть не хуже, по крайней мере, было.
 - Вы бывали там? – Спросила Фатима, она впервые услышала, что Ева уже бывала в Праге, она так же, как и все, ходила по городу, никогда не подавая вида, что все это уже видела, а может, и не раз.
 - Да, давно это было, - она немного печально улыбнулась своим воспоминаниям, - мы с Владом приезжали сюда в свой самый лучший отпуск. Мне тогда было 36, и я выглядела как настоящая леди, со мной всегда пытались заговорить на английском или французском, я отвечала. Влад страшно ревновал, но никогда не подавал вида.
 - Вы не говорили, что уже бывали в Праге, - заинтересованно улыбнулась Фатима.
 - А зачем? – Пронзительные голубые глаза Евы как будто просвечивали ее насквозь, - кому это интересно, это лишняя информация, а я всегда считала, что перегружать собеседника рассказами о себе – дурной тон.
Она одарила Фатиму своей сдержанной улыбкой и удалилась к мужу, возившемуся с фотоаппаратом. Удивительная пара, опять подумала Фатима, выглядят как короли и ведут себя так же. Что-то в осанке этих стариков заставляло их выглядеть красиво и благородно, при том, что одежда их не была дорогой, и ни одного украшения не было на Еве, тогда как все женщины в группе нацепили все, что было в арсенале их ювелирной шкатулки. Но выглядела она как настоящая леди, ее манеры, ее голос, ее взгляд - все это украшало и выделяло ее гораздо лучше любых бриллиантов. Они красивы, подумала Фатима, потому что в них есть достоинство, а оно не имеет ничего общего с самовлюбленностью или эгоцентричностью, и, пожалуй, ничто не делает человека красивее, чем этот невидимый стрежень внутри.
Весь день они гуляли по набережной, посетили остров Кампа, погуляли в его парках, Рома сообщил им, что это место называют Пражская Венеция, все согласились, что не зря, хотя Фатима была уверена, что в Венеции были, может быть, только двое – Ева и ее муж.
Знаменитый Карлов мост привел всех в восторг, статуи на его оградах понравились Фатиме, но в целом она не понимала, с чего столько шума. К посольству они так и не подошли, и это раздражало ее, убивая всю прелесть экскурсий. Зато вечером на общем собрании в холле Рома сообщил им, что завтра с утра они всей группой приедут к реке, а потом все желающие смогут гулять сами, кто не хочет, может отправиться с ним или с Анной Евгеньевной, а вечером они соберутся в одном месте и вернутся в гостиницу. Все поддержали предложение, и Фатима начала успокаиваться. Город она уже немного изучила, а завтра наконец увидит и посольство и тогда уже начнет конкретно мыслить, как туда попасть.
Вечером, сидя в холле, все оживленно обсуждали завтрашние маршруты, шелестели карты, купленные еще в аэропорту, несколько человек обступили Рому и его напарницу, что-то показывали в буклетах, о чем-то спрашивали. Фатима свой маршрут знала точно, и теперь предвкушала, как останется одна без свидетелей и посмотрит наконец на знаменитое здание международной дипмиссии.
Уединившись в своем номере, она еще раз проверила все пути, водя пальцем по карте и маленькими глотками попивая чай. Завтра, подумала она, первый полезный день за всю чертову неделю. Зато она познакомилась с городом, и теперь в следующий приезд сможет уже заниматься своими делами, без проблем передвигаясь одна. Радовала еще и возможность почти целый день провести в одиночестве, без этой галдящей толпы туристов, без Ромы и его шуточек, все это было весело первые полтора дня, потом стало раздражать.
Засыпая, она думала о том, что судьба даст ей знак, покажет путь, если то, что она задумала, должно случиться. Может, не сразу, но она поймет, как попасть в это проклятое посольство, так ведь было всегда, в профессиях, связанных с риском, без везения нельзя, каким бы мастером ты ни был, всё и всегда решает случай, и пока ее удача с ней, а судьба ведет ее, она будет номером 1. И она не ошиблась.
Утром вся группа как всегда погрузилась в автобус, они поехали к реке, высадились возле Карлова моста, все были возбуждены больше обычного, многие ведь впервые решились гулять по незнакомому городу в одиночку. Прежде чем отпустить их, Рома по обыкновению всех тщательно пересчитал, проинструктировал и попросил еще раз назвать фамилии тех, кто будет гулять сам.
 - Уважаемые туристы, - уже без своей улыбочки и без шуток сказал он, стараясь, чтобы каждый его услышал, - мы не зря высадились здесь, это одна из самых известных достопримечательностей, так что, если вы вдруг заблудитесь, всегда может спросить, как дойти до Карлова моста, вам всегда подскажут.
Он заметно нервничал, и Фатима его понимала, он все же отвечал за этих людей, но держать их постоянно на привязи тоже не мог.
 - Или садитесь в такси или на прогулочный катер и просто скажите: «Карлов мост», все здесь уже привыкли, вас высадят точно к нему или недалеко.
 - У вас с собой должны быть документы, - напомнила Анна Евгеньевна, снова облачившаяся в свой серый костюм, - проверьте так же, у всех ли есть мой и Ромы телефон. В случае чего – не дай Бог, конечно, – сразу звоните.
 - И последнее, не петляйте слишком уж сильно, помните о безопасности, - напутствовал туристов Рома, - и самое главное, ровно в 18:00 все будьте здесь, на этом же самом месте. Соберитесь в группу и никуда не отходите. Вопросы есть?
 - Нет, папочка, - конечно, это сказал Олег.
Все засмеялись, сгорая от нетерпения, Рома вздохнул, еще раз попросил их быть осторожными, напомнил о времени сбора и, поделив с Анной Евгеньевной не пожелавших гулять без присмотра, отпустил остальных. Первые секунды все оставались на местах, глядя по сторонам и друг на друга блестящими глазами, а потом потянулись первые парочки и маленькие группки, и группа стала распадаться. Фатима отошла к ограде набережной и достала карту, чтобы удостовериться, куда точно ей надо идти, она не следила за остальными, куда и в каком составе они пойдут - ее не интересовало. Вокруг было полно людей, так что она ничем не выделялась из сотен таких же туристов с картами.
 - Вы уже решили, куда направитесь? – Вырвал ее из раздумий вежливый голос.
Фатима подняла голову, оторвавшись от карты, рядом с ней, небрежно облокотившись на ограду, стояла Ева, рядом с ней Влад, оба как всегда свежие и элегантные, Влад в темно-сером костюме и с зонтом-тростью походил на английского лорда – погода сегодня не баловала, было тепло, но пасмурно и ветрено.
 - Я… нет, вот решаю, - с улыбкой ответила она, про себя злясь, они ей нравились, но этот день она хотела провести одна, в конце концов, у нее были дела.
 - Тогда, может, составите нам компанию? – Поинтересовался Влад, слегка наклоняясь вперед, чтобы его было лучше слышно. – Мы пойдем вниз по течению, там много красивых зданий, есть даже дворец.
 - Правда? – Она не знала, что делать, она ведь собиралась именно туда, и как теперь от них отделаться? Это покажется странным, а терять еще один день она просто не могла.
 - Да, - кивнула Ева, - там сейчас находится международная дипломатическая миссия, здание большое, места всем хватает. А раньше там была штаб-квартира ООН. Он ничем не уступает по красоте тем дворцам, что мы уже видели, но туристов туда не водят по понятным причинам.
Фатима похолодела, неужели это простое совпадение, что эти двое идут именно в ту строну, да еще и из всего, что там можно будет увидеть, выделяют именно посольство? Таких совпадений не бывает, это либо сплошное невезение, либо как раз тот самый знак, которого она так ждала, а чтобы это выяснить, придется снова забыть об одиночестве и спокойной прогулке. Ну что ж, дело превыше всего, подумала Фатима, я и не такое терпела, да и потом, эта пара не самая плохая компания, гораздо хуже было бы, навяжись с нами двойняшки или эта корова с тысячью браслетов и постоянно дымящей сигаретой.
 - О, я с радостью составлю вам компанию, - радостно улыбнулась Фатима, - похоже, вы знаете этот город лучше, чем наши экскурсоводы.
Оба рассмеялись и жестом пригласили ее начать путь, но отрицать предположение Фатимы не стали. Они пошли по свой стороне, не переходя Влтаву, ветер дул прямо в лицо, но это было приятно, хотя иногда порывы кололи лицо. Лишь бы не пошел дождь, думала Фатима, глядя на темную реку и мрачное небо над ней, зонт она не взяла, а мокнуть в начале мая ей не хотелось. Они шли не спеша, останавливались, когда видели что-то красивое, Ева и Влад фотографировались, Фатиму приятно удивило, что ни он, ни она не предложили сделать совместный снимок на память, что ж, это было вполне в их стиле – они никогда и ничего не навязывали, в том числе и себя.
Странно, но Фатиму они не напрягали, беседа текла плавно и непринужденно, а когда возникали длительные паузы, они не казались неловкими или затяжными, с Евой и Владом ей было на самом деле спокойно и комфортно, лишь одно омрачало эту прогулку – ее нетерпение, она как можно скорее хотела увидеть посольство, чтобы иметь уже хоть какие-то задумки. Река и набережная казались бесконечными, Фатима смотрела на все, стараясь не акцентировать внимание на зданиях, поэтому первой увидела прогулочный катер с членами их группы, двойняшки и муж с женой, имя которых Фатима так и не запомнила, весело махали им и улыбались, она помахала в ответ, Ева и ее муж ограничились сдержанным поднятием рук и такими же скромными улыбками.
 - Меня всегда укачивало на воде, - сказала Ева, провожая катер с каким-то странным выражением лица.
 - Мы оба сугубо сухопутные, - улыбнулся Влад, беря жену за руку, - по суше оно как-то спокойнее.
Они двигались дальше, и пусть немного медленнее, чем Фатиме хотелось, но они все же приближались к заветному месту, прежде всего об этом говорило возросшее количество полицейских и постов, а вот группы туристов практически исчезли, по крайней мере с этого берега. Фатиме показалось, что они идут уже целую вечность, а может, просто сказывалось нетерпение.
 - Уже недалеко, - как будто прочитав ее мысли, сказала Ева, - мы уже в деловом районе, думаю, вы и сама это заметили.
 - Ну да, столько полиции я видела разве что в самом центре.
 - Еще больше их в штатском, - вставил Влад, и Фатима опять поразилась, к чему эти разговоры, и может ли быть простым совпадением то, что она сблизилась именно с теми, кто лучше всех знает местные особенности, да еще именно те, которые ей нужны. – В этой части сплошь важные здания.
 - Вот этот сказочный дом, - Ева указала на прятавшийся среди деревьев особняк, - здание военного суда. Дальше будут прокуратура, адвокатские конторы и налоговая служба. Все они расположены в бывших имениях влиятельных людей.
 - Да, раньше в такой красоте жили графы и князья, - усмехнулся Влад, - кивком указывая на роскошные старинные дома за высокими коваными заборами, - власть всегда базируется там, где лучше, но власть меняется.
Они пошли дальше, один особняк сменял другой, некоторые стояли за заборами во дворах, утопающих в зелени, другие выходили прямо на улицу, Фатима вглядывалась в каждое здание, все они были красивыми, шикарными, но на дворец ни одно не тянуло. Она стала пристально смотреть вперед и увидела свободный пятачок на оживленной улице. Перед воротами, которые еще не были видны, не было ни людей, ни машин, пешеходы проходили не вплотную к воротам, а как бы огибали их, ускоряя шаг на этом пространстве. Вот оно, поняла Фатима, должно быть, там и есть международное посольство. По мере того, как они приближались, стали видны высокие кованые ворота и такой же забор, за ним несколько садовников ухаживали за клумбами.
 - Вот оно, - восхищенно сказала Ева, глядя на выплывающее из зелени здание, - бывший дворец посла Чехии в Англии, а ныне здание международной дипломатической миссии. Красиво, не так ли?
 - О да, - выдохнула Фатима, и восхищение не было притворным.
Они поравнялись с посольством и остановились, и теперь Фатима смогла наконец разглядеть все до мельчайших подробностей. Широкая подъездная дорожка пересекала тротуар и упиралась в ворота, по ширине напоминающие центральную улицу какой-нибудь столицы, они были высокими и элегантно-простыми – никаких узоров и завитушек, просто устремляющиеся в небо черные прутья, соединенные лишь в верху и внизу вьющейся резьбой и кончающиеся пиками. Через равные промежутки на каменных столбах висели камеры, а за воротами она увидела пропускной пункт, один охранник с автоматом как раз вышел покурить, бросая на прохожих равнодушные взгляды. От ворот такая же широкая дорожка вела к фонтану в самом центре, окруженному клумбами, дорожка шла вокруг фонтана, а за ним стоял сам дворец, не так далеко от ограды, но все же скрытый зеленью и деревьями. Он был не таким длинным как тот, что им показывали на Лоретанской площади и не таким высоким, Фатима насчитала 4 этажа, но то, что это не просто дом, а дворец, сомнений не вызывало. Он был как игрушечный, безупречно покрашенный и отделанный, небольшие окна просто сияли, крыша была яркой, как пластик из детского конструктора, никаких листьев или даже просто пыли, все сияло и блестело.
 - Когда-то здесь были балконы, - скала Ева, - но их срезали и заложили двери, превратив их в окна. Балконы для такого здания слишком опасны.
Фатима ничего не сказала, поглощенная разглядыванием дворца, по бокам от него был сад, уходивший за здание, клумбы и беседки, она видела рабочих, подметающих центральную дорожку вокруг фонтана, еще несколько возились с кустами, обрамляющими центральную дорожку и аллеи в саду, где-то за зданием приглушенно жужжали газонокосилка. Территория посольства была довольно внушительной, и всю ее патрулировали люди в костюмах, то что они не просто гуляют было понятно и простым зевакам, у всех были микрофоны в ушах, лица сосредоточенные, глаза – за темными очками. Они скользили своими невидимыми взглядами по каждому прохожему, в том числе и по остановившейся троице.
 - А нас не прогонят? – Спросила Фатима, ей не нравилось стоять вот так, посреди улицы на всеобщем обозрении, под стеклянными глазами камер, но больше деться было некуда, пространство перед посольством специально сделали максимально открытым, даже деревья не росли по краю тротуара на всем протяжении его территории.
 - Нет, конечно, - спокойно улыбнулась Ева, - мы ведь ничего не нарушаем, но здесь повышенные меры безопасности, к примеру, если вы попытаетесь закурить, этот парень с автоматом вполне может попросить вас удалиться.
 - И уходить вы будете под прицелами десятков его коллег, - с улыбкой добавил Влад.
И тут Фатима впервые искренне и по-настоящему обрадовалась неожиданной компании, во-первых, так она не выделяется и не бросается в глаза, подумаешь, очередная группка туристов, может, даже их примут за семью, а во-вторых, эти старики знали очень много полезного, и Фатима чувствовала, что это еще не все.
 - Да, за безопасностью тут следят, - заметила Ева, - это ведь Европа.
 - Вы когда-нибудь бывали внутри? – Спросила Фатима, она хотела вытянуть из этой парочки всю информацию, которую возможно. Интуиция подсказывала, что среди исторических фактов и восхищенных россказней она сможет выделить то, что поможет ей добраться до Роби.
 - Нет, - Влад слегка скривился, - туда не пускают кого попало, а у нас никогда не было лишнего времени, чтобы записываться и ждать.
 - А я бы не отказалась погулять по этому саду, выглядит все так безобидно и красиво, обычный дворец с обычным дворцовым садом, - мечтательно проговорила Фатима, - влезла бы в сам дворец, они же открывают окна, а решеток я нигде не вижу, погуляла бы по комнатам. – Она усмехнулась, - в мечтах, конечно, там ведь небось самые современные системы охраны.
 - Это точно, - воодушевленно начал Влад, - на таких вещах как безопасность и спокойствие люди никогда не экономят, а уж такие люди - тем более.
 - Но это – Европа, - восхищенно продолжила Ева, - а этот дворец является одним из памятников архитектуры, его приспособили под посольство, но не испортили, поэтому вы и не увидите никаких решеток или колючей проволоки, все сделано красиво и по уму, за это я и люблю европейские города.
 - Не могу не согласиться, - закивал Влад, - никакой колючей проволоки, но в сад вы вряд ли проберетесь, везде полно охраны и самых современных камер, за которыми круглые сутки пристально наблюдают опытные люди, и они свое дело делают…
 - Это правда, - засмеялась Ева, и в смехе слышалось презрение, - здесь, а я сейчас не имею ввиду конкретно Чехию, люди работают, а у нас только ходят на работу. Извини, что перебила, продолжай.
 - А насчет решеток, - он хитро ухмыльнулся, - внутрь можно попасть только через парадный вход, эти окна никогда не открываются, мало того, они все выполнены из пуленепробиваемого стекла, а с виду обычные окна старого дворца. Но людям ведь надо дышать, поэтому единственное что там перестроили – это систему вентиляции, ее полностью изменили, сделали широкие и просторные ходы, таким образом дворец остался прежним, но это только на первый взгляд. Да и внутри он просто напачкан техникой, пожарная безопасность там просто как восьмое чудо света. Этим местом занимались умные люди, поверьте, там не к чему придраться.
 - Откуда вы столько знаете? – Спросила искренне пораженная Фатима, на такую бесценную информацию она и не рассчитывала.
 - Ну, мы не бывшие террористы, - улыбнулся Влад.
А Ева продолжила, и на этот раз в голосе явно слышалась гордость:
 - Наш сын работал в российской дипмиссии в этом дворце, сейчас его перевели в Стокгольм.
 - Там, конечно, он не сидит во дворце, - усмехнулся Влад, продолжая разглядывать посольство, - но он не жалуется.
 - Ладно, стоим тут уже целую вечность, - Ева как будто очнулась от какого-то транса, - почему бы не пойти куда-нибудь и не перекусить?
Все согласились, что это очень своевременная идея, но Фатима улыбалась и разговаривала чисто механически, она все еще пребывала в легком шоке от услышанного, и теперь ее мозг начал активно переваривать полученные данные, чтобы использовать те знания, которые так неожиданно обрушились на нее. Чтобы добыть информацию подобного рода ей пришлось бы просить Пророка или долго наблюдать самой и копаться в сети, а так за несколько минут она получила почти полную характеристику, да еще и потенциальный путь внутрь. Что ж, значит, надевать вечернее платье не придется, подумала она и чуть не засмеялась.
Будут ли еще сюрпризы от этих двоих, или они уже истратили весь свой потенциал, подумала она, слушая, как они спорят, куда бы пойти пообедать. Как оказалось, потенциал еще не был исчерпан до конца.
 - Поскольку нас трое, - заключил Влад после минутной перепалки, - значит, будем голосовать. То, что наша спутница не знает города, не дает нам право тащить ее за собой как вещь.
 - Тогда опишем наши задумки и будем решать, - согласилась Ева, - или можем вернуться и пообедать в гостинице, если никак не придем к общему знаменателю.
 - То есть как, в гостиницу? – Заморгала Фатима. – Да мы больше времени потратим на дорогу, чем на поход даже в самое отдаленное кафе.
 - Зря вы так думаете, - ответила Ева, пронзив ее взглядом своих ледяных глаз, - этот город – лабиринт, если мы сейчас повернем вон там, - она указала ухоженной рукой, но не пальцем, отметила Фатима, - а потом немного попетляем, выйдем прямо к нашей гостинице. Мы ведь не переходили реку, помните?
 - О, - только и выдохнула вконец сраженная Фатима, - можете тащить меня за собой, как вещь, я разрешаю.
Они рассмеялись, и напряжение спало, Ева и Влад еще немного поспорили, она обвинила его в упрямстве, он ответил, что мужчина без упрямства не имеет права называться мужчиной, и все же согласился на ее вариант. А Фатима, погруженная в свои мысли, покорно последовала за ними.
За обедом они обсуждали все увиденное за неделю, Фатима тоже живо принимала участие в беседе, хотя на самом деле была мыслями далеко от уютного кафе на набережной. Но настроение у нее значительно улучшилось, даже подскочило до небес, все-таки сегодня за каких-то пять минут она узнала, как проникнуть во дворец, какая там охрана, а каков бы был сюрприз, если бы она и правда решила пройти через одно из окон? Да, сегодняшний день покрыл всю бесплодную неделю скитаний по достопримечательностям.
Она еще точно не решила, как именно будет действовать, но у нее было время подумать, единственное, в чем она была твердо уверена: вентиляция - вот ее входной билет. Надо бы раздобыть план всех ходов, думала она, вполуха слушая болтовню своих спутников, если я права, и вентиляция – самый лучший путь, мне понадобится оборудование, не могу же я ползать по этим гладки трубам как человек-паук.
Едва она успела додумать мысль о человек-пауке, как зазвонил телефон, она не могла не засмеяться, радостный голос Яна прокричал, что ей звонит не кто-нибудь, а сам Человек-паук. Она встала из-за стола и вышла на набережную, Ева и Влад удивленно проводили ее взглядом через большое окно ресторанчика. Ян веселился на полную катушку, он уже познакомился со всеми и теперь чувствовал себя как рыба в воде, он быстро и кратко посвятил ее в последние события – они ездили на экскурсию на водопад, ходили в кино на мультики про каких-то космических мышей, играли в футбол (их корпус против соседнего, соседи выиграли), Ян, Сергей и еще два мальчика наловили лягушек в секретном месте и подбросили девчонкам, какая-то Ирка так испугалась, что расплакалась, и всю компанию наказали на один день, ночью к ним в комнату залетел гигантский жук и они с Серым с криками бросились в коридор, наверняка доведя до инфаркта дежурную воспитательницу. Фатима слушала весь этот поток событий и то смеялась, то пыталась вернуть строгость в голос, объясняя ему, что нет ничего смешного в том, чтобы подложить девочке лягушку в кровать. А еще она удивлялась, как легко и быстро он освоился, казалось, что она может отсутствовать еще два или три месяца, а может, и вообще не приезжать. Прошла всего неделя, а он уже звонил гораздо реже, и она снова задала себе вопрос: а так ли сильно она нужна ему? И будет ли таким ударом оставить его и больше никогда не возвращаться? Детская психика пластична, она легко принимает всё и свыкается со всем, потому что дети, в отличие от взрослых, еще хотят жить и цепляются за жизнь зубами. Может, это от того, что они не ищут объяснения всему, а просто принимают мир как данность, таким, какой он есть.
 - А ты, я вижу, не скучаешь, - сказала она, чтобы прервать неприятную цепочку мыслей в голове.
 - Пока нет, - ответил он, - а ты?
 - Мне скучать некогда, - она снова улыбнулась, - как и тебе. Но Ян, послушай меня сейчас очень внимательно, - она смотрела на реку, впервые за весь день выглянуло солнце и теперь превращало воду в расплавленное золото, - веселись сколько угодно, но не переходи границы.
Он молчал, слышалось только его сопение в рубке.
 - Иногда, когда тебе весело, ты можешь забыть обо всем, и тогда вспомни, что, когда я приеду, я не хочу краснеть из-за тебя. – Она представила его, маленького и опрятного, стоящего сейчас на балконе своей комнаты или на лужайке перед корпусом, и сердце ее сжалось. Но она продолжила тем же твердым тоном, - ловить лягушек с мальчишками – это нормально, а вот пугать кого-то ими – нет. И я не хочу больше слышать, что ты так поступаешь с кем-то, нельзя пугать человека и получать от этого удовольствие, это очень плохой поступок. А если бы вас кто-то пугал этим огромным жуком? Просто взял бы и запустил к вам под одеяло? Так могут поступать только злые люди, а злой человек не может быть хорошим человеком.
 - Прости, - голос испуганный, на грани слез, но она хотела, чтобы он понял, а детям иногда необходима твердость. – Я никогда так больше не буду.
 - Спасибо, что понял меня, - она смягчилась, пришла очередь пряника, - и ты молодец, что сам рассказал мне об этом, это достойный поступок, ведь лучше я узнаю от тебя, чем от воспитательницы, правда?
 - Да мам, - он всхлипнул, или ей показалось? – Прости меня, пожалуйста.
 - Прощаю, но еще ты должен попросить прощение у той девочки, которую обидел.
 - Мы все уже попросили, - оживился он, - в тот же день. Анна Викторовна нас отвела к ней, и мы все попросили прощения.
Фатима снова приятно удивилась, все же не зря он выбрала именно этот лагерь.
 - Ну, тогда инцидент исчерпан, - сказала она, - и больше не огорчай меня, Ян, договорились?
 - Конечно! – Уже прежний радостный голос, и она снова подумала о пластичности детской психики.
 - Анна Викторовна сейчас рядом? – Спросила она, надо было поставить точку в этой истории, и она не хотела, чтобы ее размышления прерывал звонок воспитательницы, а она ведь все равно позвонит, чтобы доложить о выходке Яна. И это правильно, все мамы наверняка будут рады такому звонку, но не она, им ведь не надо придумывать, как проникнуть в посольство, чтобы убить известного торговца оружием.
Воспитательница оказалась рядом, и Фатима снова порадовалась, что оставила сына в таком хорошем, таком правильном месте. Закончив разговор, она еще постояла, глядя на блестящую воду, она выглядела совсем как расплавленное золото. Все в этом мире – фальшивка, подумала она, нет здесь ничего настоящего, совсем ничего. Улыбнувшись своим мыслям, она вернула лицу обычное для «девушки из Краснодара» выражение и пошла обратно в ресторанчик.
 - Простите мое любопытство, - сказала Ева, - мы просто услышали детский голос. Это ваш сын?
 - О нет, - улыбнулась Фатима, закатывая глаза и выставляя вперед ладони, - слава Богу, это всего лишь племянник. Сущий сатаненок, не знаю, как родители с ним справляются.
 - Да, дети могут быть наказанием, - вздохнул Влад, - а могут стать величайшим счастьем.
Фатима сдержанно улыбнулась, и разговор снова вернулся в прежнее русло, они обсуждали город, свою поездку, делились планами на следующий отпуск. Ева и Влад собирались навестить сына в Стокгольме, Фатима сказала, что больше всего любит Грецию, тихие маленькие острова, где не так много людей и нет суеты. Влад заключил, что для молодой девушки такая тяга к тишине и покою весьма странна.
 - Ну, это я с виду такая хохотушка, - пояснила Фатима, - на самом деле от людей очень сильно устаешь.
 - А чем вы занимаетесь? – Вежливо спросил Влад.
 - Работаю с людьми, - ответила Фатима, и больше вопросов они не задавали.
Эта пара оказалась не только безупречно вежливой, но и такой же безупречно пунктуальной, - хотя, подумала Фатима, одно без другого и невозможно – ровно без пяти 6 они подходили к мосту, нагулявшиеся и приятно усталые. Издали Фатиме показалось, что группа уже собралась, какая-то толпа стояла прямо на их месте. Но чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что толпа у моста не имеет никакого отношения к туристам – их явно было больше, и в руках они держали какие-то плакаты, прикрепленные к длинным палкам, некоторые развернули плакаты в руках, образовав нечто вроде длинной белой змеи. Вокруг них уже начинала стягиваться полиция, а прохожие наоборот старались пройти быстрее, бросив лишь один опасливый взгляд. Зато другие туристы, отойдя на безопасное расстояние, как им казалось, начали фотографировать демонстрантов и показывать пальцами. Есть ли там наши, задалась вопросом Фатима, и что это за клоуны с транспарантами?
 - Опять кто-то бастует, - устало выдохнула Влад, - всем хороша Европа, лишь одно смущает: здесь всегда кто-то бастует.
 - Небось какие-то несогласные студенты, - отмахнулась Ева, - молодежи всегда энергию девать некуда, вот они и придумывают себе «правое дело», ничего серьезного.
И тут до них долетели первые крики толпы, они выкрикивали какие-то лозунги на чешском, никто из спутников Фатима чешского не знал. Они понимали, что лучше бы сейчас просто убраться отсюда, но ведь именно в этом месте собиралась их группа, поэтому, вздохнув и переглянувшись, все трое двинулись вперед.
Фатима смогла разглядеть, что на плакатах нарисованы флаги, на одном был изображен российский, на другом – американский, оба были перечеркнуты ярко красным, на других плакатах были какие-то надписи на чешском. Люди размахивали ими и что-то выкрикивали. И тут до Фатимы начало доходить.
Они уже подошли вплотную, и Ева с мужем энергично бегали глазами по собравшейся толпе демонстрантов и зевак, выискивая Рому или кого-то из группы, но Фатима внимательно смотрела на людей с плакатами, то, что пред ней низшее звено той самой организации, в дела которой она случайно влезла своим согласием убить Роби, почти не вызывало у нее сомнений. Молодой человек с плакатом, на котором был перечеркнутый российский флаг, что-то громко выкрикнул, и толпа согласно заревела, Фатима вздрогнула и приготовилась бежать или обороняться, людей вокруг становилось все больше, а полицейских все меньше.
 - Надо выйти на мост, - прокричал Влад, беря двух своих спутниц под руки и протискиваясь сквозь толпу, - оставаться тут слишком опасно.
Никто не стал спорить, они влились в поток людей, спешащих, как и они, на мост, и скоро оказались там. Фатима поискала глазами знакомые лица, но людей на мосту становилось слишком много. Демонстранты снова что-то прокричали, на этот раз хором, полицейские с опаской поглядывали на них, многие вызывали помощь по рации, не надо было быть гением, чтобы понять, что ситуация в любой момент может выйти из-под контроля. Фатима не понимала, что они кричат, но она понимала тон, и он был агрессивным.
Кто-то в толпе разбил бутылку, послышался женский крик, в нем слышался испуг, но не боль. Пока. Полицейские среагировали молниеносно, они начали оттеснять зевак к мосту и рассеивать по улицам, «расходитесь», вот что говорили им стражи порядка, и чтобы понять это, знание языка также не требовалось. Люди неохотно расходились, но прибывало их еще больше, все хотели посмотреть, чем закончится очередная демонстрация. Ничем хорошим, подумала Фатима, когда снова послышался звон разбитого стекла, этот вечный гимн беспорядков. Она видела, как полицейские на другом берегу пытаются отозвать людей с моста, чтобы прийти на помощь коллегам на противоположном берегу, но зеваки расходились крайне медленно. Слишком медленно.
Вдруг кто-то тронул ее за плечо, она резко повернулась, готовая вцепиться в противника, но это был всего лишь Рома. Она даже не сразу узнала его, лицо серьезное и даже немного испуганное, никакой улыбочки, очки он снял и убрал куда-то, в толпе носить их было опасно.
 - Скорее, - прокричал он, иначе гул толпы поглотил бы его слова, - автобус уже ждет.
Без единого вопроса все трое начали пробираться за ним, взявшись за руки, как дети, на этом настоял Влад, судя по всему, он уже имел опыт такого рода. Совсем рядом с ними Анна Евгеньевна тащила за собой даму с браслетами и ее мужа, оба были бледные и испуганные. Когда они добрались до конца моста, кто-то из демонстрантов толкнул полицейского, резкий свисток пронзил вечерний воздух, а потом стражи порядка вытащили дубинки и набросились на толпу. Испуганные крики послышались теперь отовсюду, кричали женщины, дети, даже мужчины, толпа зевак зашевелилась, многие, кто стоял в последних рядах, побежали.
 - Быстро! – Крикнул Рома, ища глазами свою напарницу, - туда!
Он указал рукой, и Фатима увидела автобус, толпа пока обтекала его, как река огибает большой камень, но она предположила, что если они в самом ближайшем времени не уберутся отсюда, озверевшие люди могут запросто перевернуть его или побить стекла. Она схватила стариков за руки и потащила за собой, все больше и больше людей теперь бежало с ними, Рома и его напарница потерялись в этом людском потоке, но автобус еще был виден, как ориентир в пустыне. Надо добраться до него, думала Фатима, паники не было, просто злость, и как можно скорее добраться.
Кто-то дернул ее правую руку, да так сильно, что ей показалось, еще чуть-чуть и она оторвется от плеча, за эту руку держалась Ева, она испуганно вскрикнула, Фатима повернулась и увидела, что какой-то молодой человек схватил сумочку Евы и тянет. Женщина не разжимала рук, но только от испуга. Высвободив обе руки, она молнией метнулась к нему и с размаху ударила в челюсть, парень тут же разжал пальцы и упал на мостовую, люди продолжали бежать, огибая лежащее тело. Ева, вытаращив глаза, уставилась на Фатиму, Влад уже обнимал ее, так же удивленно поглядывая на девушку.
 - Пошли! – Крикнула она, снова хватая их за руки, - нет времени!
Влад, обнимая жену за плечи одной рукой, второй схватился за Фатиму, и они снова побежали к автобусу. Ева споткнулась уже почти возле самого автобуса, Влад и Фатима поддержали ее, слышался вой сирен и крики. И откуда вдруг стало столько людей, удивлялась Фатима, начиналось же все так тихо. Они добежали до передней дверцы, она, конечно, была закрыта. Все трое принялись молотить по ней руками и кричать. Дверца открылась, показался Рома, у него был разбит нос, молча, он протянул руку и стал затаскивать сначала Еву, а потом Влада, Фатима оказалась последней, проигнорировав руку, она сама стала быстро карабкаться в салон, когда кто-то сзади схватил ее за ногу. Не помня себя от ярости, она схватилась руками за поручни. Развернулась и со всей силы ударила хватавшего свободной ногой. Удар пришелся точно в лицо, и нападавший рухнул, как мешок. В салоне закричала Ольга, кто-то плакал, водитель тут же закрыл двери и тронулся.
 - Круто, - выдохнул Рома, вытирая сочащуюся из носа кровь, - вы, часом, не из спецназа?
Все таращилась на Фатиму большими испуганными глазами, на переднем сидении Анна Евгеньевна мертвой хваткой держала сумочку, глядя в пустоту, Олег, белый как мел, обнимал плачущую сестру.
 - Нет, - она не была испугана или возбуждена, поэтому тут же вошла в роль, растеряно улыбаясь, - не знаю, как… просто испугалась и вот…
 - Да, так бывает, - подала голос женщина с браслетами, - это называется состояние аффекта. Люди в таком состоянии способны на многое, чего сами даже не подозревают.
 - А вообще, что это было? – Спросила Фатима, медленно опускаясь на свободное сидение и поправляя парик, скорее даже ощупывая, не испортила ли маленькая потасовка грим. – Кто все эти придурки и что им надо от нас?
Ответил ей Рома, все еще пытавшийся справиться с кровотечением из носа.
 - Это то, из-за чего в последнее время у таких, как мы, слишком много проблем, - зло прогнусавил он, так как зажимал нос рукой, - скоро вообще рискуем остаться без работы, никто сюда не поедет, если эта гребаная страна не наведет порядок…
 - Это «Наша Чехия», - тихо проговорила Анна Евгеньевна, все так же глядя в пустоту, а дальше последовал отборный мат.
И почему меня это совсем не удивляет, подумала Фатима, сдерживая улыбку, вот, значит, куда я влезла. И то, что это была лишь вершина большого айсберга, она нисколько не сомневалась, такие организации всегда на две трети под водой, и лишь одна треть на поверхности – именно такие вот молодые клоуны, устраивающие беспорядки и демонстрации, а мозг и сердце – они надежно и глубоко скрыты.
 - Послушайте, - начал Рома, оглядывая салон, он все еще зажимал нос, отчего голос звучал до смешного гнусаво, как будто он озвучивал какой-то мультперсонаж. Но никто не смеялся. – Мне очень жаль, что все так получилось, и ваш последний день в Праге запомнится вам таким. Если бы мы только знали…
 - Не вините себя, - раздался совершено спокойный голос, и Фатима нисколько не удивилась, узнав в нем голос Евы, в ней поистине было что-то королевское, она не плакала, не сидела с пустыми глазами, казалось, ничего особенно с ней и не произошло, она выглядела такой же как всегда, спокойной и уверенной. – Психи не поддаются прогнозам, поэтому они так опасны. А этих людей определенно не назовешь нормальными.
 - И слава Богу, никто не пострадал, - заключила женщина с браслетами.
 - Кроме того придурка, что лез в автобус, - вставил Олег, он, похоже, уже начал приходить в себя, раз снова шутил.
Послышались слабые смешки, и Фатима обрадовалась, что это ее последний день в этой группе, слишком много внимания она привлекла, потеряв контроль из-за непредвиденной ситуации. И хорошо, что это только первая неделя, случись такое перед балом, она бы начала опасаться – все же люди всегда задают вопросы, а компетентные люди задают нужные вопросы, и неизменно будут задавать, она знала, что они идут по следу, но пока она их не баловала и не собиралась делать этого впредь. Надо построже следить за собой, решила она, особенно в последние дни надо стать невидимкой, тихой, как тень.
 - Вы всё сделали на «отлично», - сказала мама пасмурного подростка, - вернулись за нами и не побоялись лезть в толпу. Вам не в чем себя винить, а вот на месте властей я бы серьезно занялась наведением порядка.
 - Они, вроде, стараются, - снова подала глосс Анна Евгеньевна, все так же задумчиво глядя в окно, - но слишком глубоки корни этого гнилого дерева. Каждую неделю они арестовывают таких вот психов, и каждую неделю на их места приходит еще больше. Так что, может, это наш последний тур.
Но не мой, подумала Фатима, отвернувшись к окну, мне еще придется иметь дело с этой кучкой уродов. Страха не было, только возбуждение и жажда побыстрее закончить с этим делом и убраться к чертям из этого внезапно сошедшего с ума города. И похоже, сегодняшний день завалил ее информацией, весьма полезной для предстоящей работы.
Мне надо подумать, билась в голове мысль, слишком о многом подумать. Она отключилась от разговоров и погрузилась в собственные мысли, переваривая и раскладывая по полочкам то, что увидела и узнала. Вентиляция и расположение отеля, «Наша Чехия» и Роби, ей срочно требовался знающий человек, и она знала, с кем поговорить, у нее был в запасе не просто знающий, но всезнающий помощник – Пророк.
Однако вернувшись в гостиницу, она так и не открыла ноутбук, вместо этого быстро собрала вещи и села в кресло на веранде, завернувшись в плед. Там она и просидела до глубокой ночи, погруженная в свои мысли, она прощалась с этим уютным отелем всего на пару недель, она уже твердо решила, что лучшего места для старта в ночь бала ей не найти – на первый взгляд далеко от посольства, но стоит немного покружить по улочкам, пройти через дворы, и выйдешь прямо на набережную. Спасибо Еве и ее мужу.
Когда она очнулась от своих мыслей и все вроде бы разложила по полочкам, было уже далеко за полночь, вокруг нее царила бархатная тишина, никаких машин, никаких пьяных туристов, в этом районе тишина и покой приходили вместе с ночью, как и должно быть. Она сидела совершенно одна в темноте, которую лишь слегка разгоняли звезды и молодой месяц, и только сейчас, очнувшись от мыслей, она заметила красоту ночи, почувствовала нежный и свежий аромат весны. Листья еще не распустились полностью, поэтому она могла видеть звезды, сложенные в созвездия чьей-то древней рукой, месяц она не видела, должно быть, он был на другой стороне, недоступной ее глазу, но свет от него великолепно подсвечивал небо. Чужое небо, почему-то подумала она, а потом задалась вопросом: а может ли небо быть чужим или родным, когда оно одно на всю землю, когда всем людям во всех странах на всех континентах светит одна и та же Луна, всегда повернутая одной стороной ко всем землянам, одни и те же звезды, и почти все они неизвестны и безымянны, потому что их слишком много и все они для невооруженного человеческого глаза выглядят одинаково.
Какие же мы глупцы, подумала она, воображаем себе, что что-то имеем, пытаемся это что-то защищать, а от кого и зачем? Ведь все мы живем под одним небом на одной земле, одно на всех солнце, одна луна, мы дышим одним воздухом и молимся одному Богу на разных языках. В этом огромном мире всего и всем хватает, кроме мудрости, наверное, поэтому люди и создают иллюзию дефицита того, чего на самом деле в избытке.
Люди слишком примитивны, поэтому самое важное Бог им в руки не дал, ведь никому не придет в голову воевать за солнечный свет или за воздух, потому что никто этим не распоряжается, а вот за все остальное, даже за веру, люди воюют и проливают кровь, потому что даже такие сугубо духовные вещи, как вера, люди заточили в материальный плен. Жизнь стала материальной ценностью, свобода, даже честь – люди всё научились превращать в материал.
Всё, что имеет молекулярную форму – несовершенно, может, это главная истина? Может быть, то, что мы родились на этой земле, уже несет с собой грех, потому что в этом мире, чтобы жить - надо убивать. В этом материальном грешном мире, где правила служат лишь подтверждением хаоса, потому что сам факт их существования ставит под вопрос чистоту человеческой природы. По правилам этого мира мы живем, лишь пока живет наше тело, потребности которого всегда важнее потребностей души – в существование которой, кстати, многие не верят – это мир, где материальное, то есть простое и понятное, всегда важнее и дороже духовного, того, что не потрогаешь руками и не положишь в карман.
Таков мир, мы не призраки, и если мы живем в этом мире, значит, обязаны жить по его законам, а свобода… это что-то такое же полуреальное, как и сам Бог.
Когда она была маленькой, мама читала ей Библию для детей, и первое, что она запомнила: Бог есть Любовь. И до этой ночи она никогда не задумывалась над этой фразой, как не задумывалась о религии вообще, но сейчас, глядя на бесконечное звездное небо, она подумала, что Бог – это Свобода. Свобода от зла, свобода от материального плена, свобода от навязанных норм и законов, потому что идеальному существу законы ни к чему, его не надо ограничивать и контролировать. Бог – это свобода от ошибок и глупости, свобода от пороков и свобода от несовершенства, это - СВОБОДА! Это отсутствие границ и пределов, Бог – это Вселенная.
И сейчас, глядя на маленький кусочек бесконечности, доступный человеческому глазу и разуму, Фатима впервые в жизни ощутила себя маленькой и ничтожной частичкой чего-то великого и прекрасного. Я здесь, подумала она, и здесь мое место, и пока я живу, мой путь лежит по этой земле, я живу по этим правилам, и с чего я решила, будто что-то знаю лучше других? Я такое же обычное звено в бесконечной цепи несовершенных. Я не особенная, не избранная для чего-то великого, я избрана для своего дела, как и каждый на земле, а великое – это удел великих и бессмертных, но не людей.
И сейчас вдруг как никогда остро она почувствовала собственную примитивную человеческую природу, она убивает, как и все в этом мире, она ненавидит, она презирает, она боится, она… этот список можно продолжать еще очень долго, но все же, подумала она, даже в пороках заложено сугубо человеческое качество – они не бесконечны.
 - Добро пожаловать в земную реальность, - тихо прошептала она, вставая с кресла.
Да, она здесь, в этом мире, где на первом месте потребности тела, а телу требовался отдых, потому что, как и всё в этом несовершенном и конечном мире, запас энергии рано или поздно подходил к концу.
Она отодвинула занавески и, укладываясь постель, смотрела на звезды. Она так и уснула, с легкой и немного грустной улыбкой на губах. А утром снова надела маску, скрывая свой кусочек бесконечности, потому что в этом мире так принято, а она жила в этом мире и, значит, жила по его законам.