Чего не хватает современным людям?

Под воздействием сегодняшнего праздника – дня России и Волгоградской 40° (сегодня наверное и 50-градусной) жары мне вспомнился один разговор. Мы с мамой ехали на дачу, я выскочила на несколько минут в магазин. Возвращаюсь, а мамуля уже успела рассказать таксисту о своей жизни. И вот водитель- мужчина лет 65 говорит:
- Я не могу даже представить себе, как Вы работали на металлургическом заводе, это такая трудная работа, не каждый мужик выдержит. А какая там жара. Я казак, всю жизнь живу на юге и то мне трудно представить, как можно выдержать такую жару.
А маме вспомнилось, как она выбрала такую специальность, это было подсказано самой жизнью. После войны вся страна лежала в руинах и она сказала себе: «Хочу восстанавливать разрушенное войной хозяйство» и закончила Московский институт стали и сплавов им. Сталина. И вот записанный мною рассказ о ее работе на металлургическом заводе.

В 1957 году я закончила институт и поехала к мужу на Урал. Меня распределили мастером по ремонту доменных печей на Нижне-Тагильский металлургический комбинат на Уралдомноремонт.
На третьем курсе у нас уже была практика на этом заводе и я пошла в цех помощницей каменщика. Пришлось выполнять тяжелую работу, таскать кирпичи. Я сцепляла за спиной руки и на них накладывали 10-12 кирпичей, а каждый кирпич весил 3,3 килограмма.

И вот я распределилась сюда мастером. Уралдомноремонт выполнял ремонт домн и здесь после студенческой веселой Москвы я встретилась с другим народом. Это были работяги, среди них попадались и расконвоированные (люди, отсидевшие в лагерях, которым не разрешалось выезжать в Европейскую часть России, жить можно было только за Уралом).
Здесь приходилось рассчитывать только на собственный авторитет.

Один раз меня решили проучить бывшие уголовники, которые были у меня в бригаде. От меня, как от мастера, зависели наряды, а наряды – это зарплата. Я всегда выписывала их честно, а это не всем нравилось. И вот я слышу, что они договариваются между собой «Давай ее прибьем». А я ходила домой с вечерних смен ночью мимо недостроенного здания через пустырь, декабрь, суровая зима. Но я придумала не переодеваться после смены и шла домой в ватнике и в шапке-ушанке. И, слава Богу, все обошлось.

Работа была тяжелая, посменная. Самые тяжелые смены на заводе ночные и важно было следить, чтобы рабочие не уснули возле рекуператоров. Рекуператоры находились под доменными печами и служили для регенерации газов, образующихся в процессе плавки чугуна. Возле них было тепло. Газы вводились и выводились через специальные клапаны, которые подтравливали. И если уснул возле этой печки, то мог уже и не проснуться. Приходилось следить за этим и гонять работяг.

Ремонт доменных печей был очень ответственной задачей, которую надо было закончить в срок. Час в час и даже минута в минута. Помню, когда шел ремонт печи и уже вот-то надо было его закончить, все начальство было тут – главный инженер, начальник смены.
-Сколько вам еще осталось? Смотрите, не сорвите сроки.
И вот ночная смена, заканчивается ремонт, я спускаюсь внутрь печи и вижу, что рабочие курят, работа стоит, а времени осталось совсем мало. И тогда я пустила им хорошим трехэтажным матерком. Поднимаюсь по лестнице и слышу: «Надо же, вчерашняя студентка, а как загнула». Это подействовало, как часто бывает в трудные минуты, они поднялись и пошли работать. Но, конечно, на авторитет работало и то, что я знала тяжелую работу не понаслышке – сказался мой опыт работы помощницей каменщика, о которой знали и мои работяги.

А через год я перешла на работу в теплотехническую лабораторию, которая контролировала состояние металлургических печей. В лаборатории было несколько групп, мы с моим коллегой Володей Беспамятных входили в мартеновскую. Мы поднимались по лестнице на металлургическую печь, через маленькие окошечки проверяли состояние кладки – не прогорели ли где-то кирпичи. Над печью мы шли по специальной лестнице, на приборах снимали тепловые режимы с печей, в лабораторию возвращались хорошо нагревшиеся в цеху. Дальше эту информацию обсчитывал руководитель лаборатории Ключеров.

Через двадцать лет после нашего отъезда с Урала он прислал мне письмо, в котором были такие слова:
«Я всегда вспоминаю о Вас перед нынешними товарищами, как о добросовестнейшем и безукоризненном специалисте, который душу в дело вкладывал, душой за дело болел».

Я думаю, что современным людям (особенно молодым)не хватает вот именно такой глобальной цели в жизни, помогающей преодолевать повседневные трудности, ведь жизнь умного человека никогда не сделает осмысленной цель - покупка новой машины.