глава 16 Судьба коллекционера Прорыв в Европу

       Я становлюсь игроком на рынке Европы

   Я знал, что за мной будут следить и, тем не менее, проводил  нужные операции на аукционах, обновлял коллекционный товар и менял приемы.  Меня отпустили в свободный полет, понимая,  что я не покину СССР. Это мой каторжный, священный путь познания мира. Я должен продвигать мои инженерные идеи, а заодно влачить за собой мои антикварные коллекции и искать  партнеров. И незамедлительно докладывать об удачах.  У  КГБ не было  агентов по продвижению новых технических разработок. Не было «искусствоведов в штатском». Задача состояла в том, чтобы найти фирму по продвижению  стратегических  разработок подавления огня потоком азота и углекислого газа. Антикварный товар был прикрытием. Прежде всего,  мне важен был всегда сугубо   мир технических идей. Возможность завязать деловые контакты сводилась в итоге к поиску ученых. А я вынужден был  изучить   психологию бизнеса. А параллельно продвигать разработки по созданию безкислородного потока,  тихую смерть всего живого.  Рынки произведений искусства бесспорно  интересовали меня. В  тот год я проник в мир «Министерства  культуры СССР».  Я должен был дать оценку знания аппаратом «Министерства искусства СССР» западного рынка произведений искусства с точки  западного рынка искусства и валютных цен на произведения. Модель советской экономики в сфере искусства была не эффективна. Страна чудом миновала время голодомора и чисток.  Модель советских колхозов и совхозов, работавших четыре меся в году, а восемь пивших сивуху, изобразил в своих  рассказах Василий Шукшин. Этот рынок не внушал никому оптимизма в СССР. Нужна была иная рыночная  модель. Сама модель советских колхозов, работавших четыре месяца в году, была ущербна. Я разработал в тот год  альтернативную модель существующей модели городов. Города в СССР погибали и чахли  в жилой зоне промышленности. Город как жилая зона не приспособлен для промышленности и противоречит ее алгоритму. Заводы всего мира просятся з городов в поля. Заводы  томят и стесняют жилые зоны. Модель деревни СССР вообще была  нелепа. Но сотни людей воспевали нашу родную деревню, работавшую четыре месяца в году. А ведь модель эта загибалась еще при графе Льве Толстом. Но старикан не имел высшего образования и жил в мире провинциального устоявшегося уклада.Деревня была для Льва Толстого некоим поэтическим  организмом с мужиками,бабами, ветхими избами и и привычным убогим укладом. Лев Толстой мыслил не производственными понятиями, а поэзией землепашца.Для него важен был уклад деревенской поэзии страдальца. Деревня была своего рода театром русской жизни с идиотскими укладами. 
 И как трепетно воспевал идиотизм русской деревни Иван Алексеевич Бунин. Он не мог и предположить, что скоро исчезнут все деревни и села в России. Ведь не о чем будет писать Льву Толстому, Бунину. Но зато в деревнях жили персонажи Льва Толстого, Бунина, Лескова. Нищие мужики и бабы нужны для русской литературы. Ведь  сколько поэзии в русской нищете!Зачем Льву Толстому колхозы?Ему нужна поэтическая нищета, разруха. Тихон и Маланья.
 
  ….. Обком партии  Одессы на секретном заседании рассмотрел семь моих  оригинальных идей. Первая идея- как нам заработать валюту в Европе. Был утвержден проект разработанной мной операции под названием  «Инкунабула". Аналитики новых международных программ СССР понимали, что "Министр культуры" и министр  Михайлов не способны  разработать  оригинальные коммерческие проекты. Музеи СССР получали мизерное финансирование. В СССР не было рынка искусства. Не проводились международные форумы. Никто не изучал западные рынки и модели аукционов «Сотбис», «Кристи», Тойярд». Художники изображали сталеваров у домен, крестьянок в коровнике на дойке, токарей у станков, трактористов на пашне.  В СССР не могли появиться  Айвазовские, Шишкины, Левитаны, Врубели. Пик  модернизма миновал. Искусство СССР деградировало. Этот процесс продолжается и сегодня. Я мечтал вырваться любой ценой  из СССР и  узнать: в какие порты идет товар уезжающих евреев? В какие порты утекал  левый товар  «Вторсырья»? Возможно, макулатура была прикрытием. Ящики с макулатурой из Одессы никто не вскрывает на таможне. Я  примерял различные маски разведчика.  Я был Ромео и  Джульеттой в одном лице. Я был человеком театром,  я тратил добытую мной валюту и никому не давал отчета. Этой был мой бизнес, моя игра, мой маленький театр. Я мог продать свою душу бесам Англии, мог продать  инкунабулу за  один доллар, за десять тысяч долларов и оставить все себе миллион фунтов стерлингов. Это был мой театр. Главное искусство разведчика не только войти в роль, главное:  во время уйти со сцены.  Я должен  отслеживать западный рынок и  предлагать идеи КГБ. По возможности вычислять игру   капитанов кораблей и членов команды. Будь моя  воля, я бы сразу арестовал все руководство одесской фирмы «Вторсырье». Н я решил не спешить. Что даст мне показной   арест?  У них был колоссальный опыт работы и зарубежные связи.  Я должен был изучить их тактику и стратегию. Я тоже был в игре, но не того масштаба. Не может быть, чтобы  бизнес «Вторсырья» не приносил миллионы долларов.  Сломай я  схему  бизнеса «Вторсырья», игра могла исчезнуть.  Один я не смогу раскрыть все тайны. Не смогу ничего  доказать. Да и не дадут. Изуродуют или убьют.  Мне важны  были коммерческие тайны театра «Вторсырья». Сам механизм. а не  их валюта. Как теоретику новых моделей бизнеса мне важна вариантность тех или иных игр. От меня никто не требовал отчета в тонкостях построения моих конструктивных идей. Я мог работать в доле с любой западной фирмой. Я мог шантажировать крупных чиновников  одесского «Совнархоза» Одесской области. НО это же мизер. Жалкие рубли СССР. Просто мусор. Все решения по вывозу грузов из Одессы подписывали и утверждали в «Совнархозе» Одесской области. В моих руках были  все сценарные схемы. Это был своего творческий путь разведчика.  Я находился  в вольном полете и мог  просить  отправить меня на практику в рейс  на сухогрузе от «Института инженеров морского флота» в любой  порт мира, какой  сочту нужным. Я разработал план как  вписаться в  игру  судовой команды и разузнать тонкости механизмов вывоза товаров, наркотиков, валюты, взрывчатки, антиквариата на кораблях. Мысленно я ставил сцены спектаклей. Мне не следует втираться в ряды эмигрантов из Одессы,  Ленинграда, Москвы, как Сергею Довлатову.  Зачем  я открываю вам все эти тайны? Зачем  трепещу крыльями и делюсь историей моего  парения над миром? Зачем орел , паря над бездной,  вдруг падает камнем и расправляют крылья в метре от земли? Мне нужна была игра, пульсация жизни. Вы думаете,  я откровенничаю и лечу  свою душу, чтобы облегчить мое сердце ? Я пишу эти строки лишь  потому, что  откровения дарят мне чувство полета.  Я поджигаю себя коммерческими планами. Я игрок. Я бизнесмен. Я в полете над  подиумом Европы. И вдруг непредвиденно  я обрел поддержку в лице Екатерины Фурцевой. Она  многое чуяла  женским сердцем.  В пьесе «Гамлет» король невидимка пребывает за сценой. Он никому не мешает. Просто король. Неспроста  ни один человек не видел его лица. Я не стремился себя афишировать. Кремль не интересуется  антикварной игрой на  парижских росстанях. Почему король, отец Гамлета, скрывается  за сценой в пыльных декорациях?  Мало кто знает его настоящее имя и фамилию. Трагический принц Гамлет- вот главный  герой, а король  у Шекспира просто символ, человек невидимка. Почему в знаменитой драме Шекспира нет имени у короля Англии? У человека, который в любую минуту может остановить действие спектакля.Невидимый король! Разве это не абсурд? Король,не мешающий своим диктатом, пустыми речами, как Путин, вот главное действующее лицо. Вот услада!  Ни один человек в мире не знает, как звали отца Гамлета. Именно главный герой пьесы: сомнительный призрак отца Гамлета, чье зловещее присутствие омрачает не только первый акт, но и всю пьесу. Кто знает его  имя и фамилию? Зачем он понадобился Шекспиру? Какова роль короля в этой пьесе? Главное в рыночных процессах: никому не мешать и не мозолить глаза, не нести пургу пустопорожних речей. Шекспир явно хотел, чтобы призрак остался загадочным. Я тоже предпочитал остаться на сцене КГБ загадочным персонажем. Под именем «Шекспир» скрывался некто по имени Ратланд. Граф Ротланд писал пьесы вместе с сэром Френсисом Бэконом.Этот творческий симбиоз носил имя: «Шекспир».  Именно Френсис Бэкон  был автором всех идей и сценарных ходов, а граф Ротланд был всего лишь автором стихотворных текстов. Малограмотный малый по фамилии  Шакспер (на еврейский манер) был просто актером, участником пьесы и  даже  не умел писать. Писать пьесы и ставить на сцене  имел  право только джентльмен, окончивший Окфордский или Кембриджский университет. Этим правом обладали  граф  Ротланд и сэр Френсис Бэкон.  Но они не пожелали светить свои имена  и выставили  в качестве автора мнимую куклу под именем «Шекспир». Я тоже  был игроком невидимкой в театре КГБ.

…Мне не важна игра слов, мне важны смыслы. Дым отечества  не ест мне глаза. Есть жгучая сладость  в парении над бездной  бизнеса  и   сознание, что ты  не зависишь ни от кого. Мои романтические записки не прочтут в Кремле, но полковник  Корзухин  скажет:- «Отныне ты агентом 009». Ты разработчик «Теории условных ценностей». Ты заслуженный жулик СССР !
 
   Я  мог в любой момент исчезнуть, как призрак. Сидя на мели в Одессе, я обрастал ракушками и мысленно дул в паруса, мечтая любой ценой переселиться в Лондон.  Обо мне не напишут роман: «Подвиг разведчика». Зато я могу написать роман «Врата Эльзевира». Эльзевир напечатал очень редкую книгу  на латыни о дьяволе. С двенадцатью гравюрами  Она стоила три миллиона фунтов стерлингов. Я  знал, у кого эта книга «Врата Эльзевира» есть в Одессе. Ее можно выменять на набор серебряных ложек. Главное в антикварном бизнесе- узнать психологию клиента и партнера. Нужно поставить себя на место эмигранта, вывозящего на корабле товар, проникнуться его психологией. Эмигрант доверяет товар человеку, который его встретит в иностранном порту. Остается проследить цепочку. Канал связи с заграницей. Узнать порт назначения, время швартовки корабля. И просекать  цепочку общения с получателем товара.  Узнать игроков, которые  выходит с товаром на западные аукционы. Ставки в игре.   Передо мной открывались врата Европы. Я должен  решить три загадки, поставленные Птолемеем.
   …Книги на корабле можно спрятать без проблем. Даже если таможенник найдет, он  не придаст значения такой чепухе. Ни один таможенник в Одессе не знал, что книги по астрологии пятнадцатого века с гравюрами ручной работы стоили сотни тысяч долларов. Кому их продать в Лондоне или Амстердаме?  Это утеха аристократов духа, хранителей древних карт пятнадцатого века, лоций, секстанов, компасов. Их охота на предметы старины не бизнес. Для бизнеса важен оборот,  системный  спрос, система заказов, просчитанный  рейтинг товара. Мой кораблик бизнеса плыл в тумане, но чаще  сидел на мели. Я занимался ловлей мелкой рыбешки в пасмурный день.  Где вы видели миллионера в Одессе? Ну, заработает эмигрант еврей в Иерусалиме  сто тысяч  долларов на привезенных из Одессы книгах. Это  единичный эпизод. Иное дело, когда есть четкий канал сбыта,  хотя бы  пару инкунабул продать за десять  тысяч долларов и удержаться на плаву в Европе. Эмигрирующие  евреи мечтали заработать хотя бы на первое время. Перехватить пять тысяч долларов. Поток антикварного товара из СССР еврею трудно организовать. Нужна команда. Я хотел найти  достойного игрока на Западе.  Кто-то  сочтет  меня дельцом.  А дело не только в деньгах. Я искал в старинных книгах нечто большее, нежели мудрость, нечто более глубокое, нежели тайны жизни, я искал священную  тропу прозрения и вдохновения. Мне важен  мой священный миг озарения. Зачем я послан в этот мир? Каково мое предназначение? Мне не нужна слава, звон литавр, шумиха, банкеты. Деньги любят тишину. Важно нечто больше, нежели приключение. На щите я написал девиз: «Понять и любить». Понять расклад карты звездного неба  и вырваться из бездны Одессы.  Нет даже пресной воды. Река Днестр в семидесяти километрах. Мелководный порт. Семьсот тысяч жителей. Триста тысяч евреев. Сто тысяч молдаван, румын, греков, гагаузов. Три доктора наук. И ни одного писателя, поэта. Ни одного знаменитого шахматиста, художника, музыканта, певца, скульптора, ученого. А ведь какой  простор для колыбели идей? Но все мелкота, Остапы Бендеры,  мелкие аферисты, трамвайные воры,  тысячи торговок на рынках, три рыбацких артели, семь заводиков, три жалких фабрики и посреди города торчит высоченная гора «Чумка», под которой зарыты тридцать семь тысяч одесситов в 1834 году, когда в городе бушевала  чума.  Это  бомба замедленного действия жива.  Чума может жить тысячи лет и однажды проснуться. Эту гору давно следовало сжечь. Но никто не придумал, как именно? Одно попадание бомбы в эту гору уничтожит всю Одессу. Идея уничтожения «Чумки» стоила дороже тонн инкунабул. В ней лежали тонны  осиротевших брильянтов и алмазов. О сколько историй их хозяев они могли рассказать? Вот где похоронен  великий роман!