глава 17 Путь в Европу и аферы одесской мафии

                Аферы одесской мафии

....Ради спасения научных тайн я готов подписать соглашения о сотрудничестве с чертом. От  КГБ  попахивало серой. Вот почему у этой структуры ограниченные финансовые возможности. Я нужен им как генератор идей, как информатор.  Передо мной мог открыться  путь в четыре капиталистические страны. Мне открыли счет в сберкассе, положили на книжку три тысячи  рублей для ведения легального бизнеса. Открыли долларовый счет на две  тысяч долларов для  изучения новых  научных идей и направлений развития в культуре. Я мог  закупать  товар, общаться с эмигрантами. Получил право на коммерческую фантазию. Я  мог плести коммерческую паутину, завлекать в нее коммерческих мошек в Одессе, на Западе, в Японии. Изучать  рынки мира, строить коммерческие планы.  Бывать в богатых домах. Вызнавать   связи. В том числе в Одесской синагоге. В фирме «Вторсырье». Среди одесских миллионеров. Я стал  игроком.  С кем именно и когда я встречался,  я мог не сообщать  в КГБ. И ни в коем случае не сообщать  в Обком партии Одессы  и Горисполком. Это был очень важный пункт. Ни слова в обкоме партии и о моей мисси.  Уж кто, а КГБ знал цену партийным органам.  Игра  замыкалась не только на рынке искусства,  науки, теории вероятности.  В  случае необходимости я мог приподнять забрало и дать партнеру по бизнесу сведения о моем товаре.  И  всячески подчеркивать мой коммерческий интерес.  Товаром могли стать  мои новые научные идеи. Тем не менее,  я должен был изучать укромные  щели миров искусства.  Это была игра параллельных  сфер. Но наука превыше всего. Мы полетели в космос. Допустим. Советская наука сделала прорыв. Мы получили новое оружие.  Но почему мы в то же время выпускали жалкий  автомобиль «Москвич 401», прототип немецкого «Опеля » модели 1936 года? Автомобиль  «Победа»  жалкое  старье, прототип немецкого  «Опель» 1938 года. Открытия в области физики не могли поднять потенциал промышленности страны. У нас не было ванадия, а без него невозможно выплавлять отличную стать высоких марок. Советские  КБ не могли разработать новый оригинальный автомобильный  двигатель. В «Запорожье» готовили к выпуску жалкий автомобильчик  «Запорожец». Мечтали осчастливить инвалидов первой категории. В  СССР  ни одно конструкторское бюро  не могло  разработать  оригинальный мотороллер. И вот, наконец, в том году в СССР  приступили к выпуску мотороллера под название «Вятка». Неужели в СССР не было талантливых разработчиков новых моделей автомашин? Нужна была не госпрограмма, а конкуренция инженерных умов.