УЛЁТ 1-10

                1
        Корабли появились внезапно. Очевидцы утверждали, что они не прилетели, а именно появились, из ниоткуда. Много, по всему свету. Огромные квадратные тарелки, входы со всех четырёх сторон. Внутри ни души. Ни надписей, ни картинок. Внутри всё белое, большое количество лежаков, наподобие пляжных, только из более мягкого пластика (вероятно). Они послушно гнулись и принимали форму тела. Эти лежаки были единственным внутренним интерьером. Ими было уставлено всё пространство. Никаких призывов покинуть планету или инструкций к какому-либо действие не было.

        Что тут началось. СМИ взвыло всеми цветами истерик и восхищений. Практически в один голос большинство лидирующих телеканалов заявило об неизбежности покинуть матушку-землю. Других более-менее разумных вариантов появления данного феномена человеческий мозг был просто не в состоянии придумать.

        Тарелки просто стояли. Люди сперва робко, а затем со всем присущим хомо-сапиенсам интересом стали безжалостно изучать непрошеных гостей. Один корабль правительство окружило бы и не подпускало бы зевак за километры. Но тысячи, или даже миллионы этих непонятного предназначения «пунктов отдыха» по всему миру было невозможно ни спрятать, ни оградить. Люди, осмелев, действительно начали ими пользоваться как пунктами отдыха. Приходили, занимали удобные места, лежали или сидели – кому, как нравилось, восторгались эластичностью неизвестного материала, всё щупали, нюхали, кусали и даже пытались что-то унести с собой. Но безуспешно – унести было нечего. Всё было устроено как нельзя просто – только намертво приделанные лежаки. 2048 штук в каждом корабле. Наиболее решительные человеческие существа попытались при помощи инструментов взять пробу. Увы, разряды тока серьёзной силы быстро усмиряли пылких вандалов. Говорят, что были даже смертельные случаи, когда особо настойчивые экспериментаторы, вооружившись, всякого рода защитой и приспособлениями попытались-таки отделить часть от иноземного экспоната. Разряд был пропорционален силе планируемого ущерба – в тех конкретных случаях намерения смельчаков были достаточно весомые, чего хватило для расставания души с телом. Был даже подрыв одной тарелки силами военных. Внутрь заложенная взрывчатка разнесла в пух и прах предмет изучения. В результате чего осколков не обнаружилось, а лишь такой же корабль на том же месте.

        Учёные не оставляли своих попыток изучить функции данного подарка неизвестного происхождения. Один из опытов под названием «Занять все места» принёс весьма предсказуемый результат – как только все 2048 мест были заполнены, двери захлопнулись, корабль бесшумно взмыл ввысь и исчез. Буквально через минуту после этого на том же месте стоял такой же, но уже пустой транспорт. Следов прошлых пассажиров не обнаружилось.

                2
        Люди исчезали. Бесследно и добровольно. Семьями и поодиночке.
        Никто не знал, куда они улетели и улетели ли. Ходили слухи, что это приборы аннигиляции человечества. Тема исчезновений стала самым главным вопросом землян. Все аналитические ток-шоу только и говорили про неизбежность кончины существования нас на нашей планете и пытались просчитать единственный верный смысл всего происходящего. Все новости теперь были связаны только с одной темой – побег с Земли. Парадокс, но прекратились войны. Сложно сказать в каких странах статистика исчезновений лидировала. Невозможно было понять общих причин, побудивших те или иные группы населения оставить Землю. Кто-то верил, что это вынужденная необходимость переселения в связи с необратимо-испорченной экологией, сектанты и фанатики всех мастей узрели в этом призыв встретиться с Самим Им, ну который Главный и Ответственный за Всё и Везде, а убеждённые путешественники получили невероятный шанс окунуться в неведомое. Политические партии оказались в полном тупике – подобное сокращение электората не предвещало им ничего положительного. Города заметно пустели. Какого-либо хаоса в виде общественных беспорядков, мародёрства или форм массового помешательства не наблюдалось.

        Достаточно скоро стало ясно, что денежная система перестала быть актуальной – пустых рабочих мест стало такое количество, что оставшиеся люди могли почувствовать на себе всю мощь коммунизма – пожалуй, это самое близкое определение происходящему. Сколько могли бы продолжаться подобные походы в магазины без продавцов не ясно, но полки в магазинах пустели медленнее, чем исчезали потребители. Тем не менее, ещё многие забегаловки, школы, медицинские учреждения и отделения внутренних дел исполняли свои функции. Сильнее всех пострадала банковская сфера – её роль стала не ясна. Переизбыток продуктов питания и всех остальных товаров народного потребления обесценил саму суть обмена товара на деньги. Оставшееся население в основном делали то же, что и всегда – ходили на свою работу, если та имела хоть какую-либо актуальность. Врачи лечили, учителя учили, повара готовили, таксисты возили население бесплатно, с учётом, что было полно брошенных машин. Многие телеканалы прекращали свою деятельность – им просто не хватало кадров для поддержания рабочего процесса. Часто можно было увидеть, как с телевизоров вещали какие-то хулиганистые выскочки, которые не были полностью уверены в эфире ли они. То же творилось и на радиоканалах – в основном круглосуточная музыка с редкими вставками диктора, который знал, что нужно делать, но не знал, зачем он это делает. Это была не паника, некое зловещее затишье непонятно перед чем.

                3
- Это же очевидно! - скандалила жена. – Там места, всё говорит только об одном – садитесь и улетайте!
- Не знаю, никаких разъяснений и просьб как не было, так и нет, - спокойно отвечал муж.
- А зачем они вообще здесь появились, по-твоему?
- Почему меня это должно интересовать?
- Тебя всегда ничего не интересует, что касается семьи!
- А что тут касается нашей семьи?
- Как что – все улетают!!! Из наших знакомых остались только самые далёкие. На прошлой неделе Сидоркины звали нас с собой. Ты что ответил? Как обычно: «КУДА?»
- Ну да, логичный же вопрос – «куда»?))), - смеясь, отвечал муж.
- ТУДА!!! – орала жена. – ОТСЮДА!!!
- Непонятно куда и главное зачем, - тихо и хладнокровно отвечал Евгений, понимая, что Ольга на взводе и дальнейшее поддержание диалога равносильно цепной реакции. Прожив с этой женщиной полноценные 20 лет, он знал, что нужно некоторое время ей не отвечать. Вернее сказать – отвечать только на вопросы, категорически отставить комментарии. Если не отвечать вообще – это слёзы. Не то чтобы он имел к её слезам слабость, скорее наоборот, давно дал понять, что безразличен к женским слезам. Полный игнор это жестоко, это неуважение и желание наказать полным превосходством. Это оружие для семейных ссор покруче. Сейчас был не тот случай.
- ЧЕГО ТЫ МОЛЧИШЬ?!
- Ты ничего не спрашивала.
- Мы когда летим?
- Я никуда не лечу.
- ЛЕТИШЬ! Всей семьёй летим!
- Я тоже никуда не лечу! – послышалось из другой комнаты от старшего сына.
- ВОТ ВИДИШЬ!!! Конечно Никитка, интернет то пока есть! – прокричала ему мать. – Сам дурак и детей такими же делаешь! Я возьму Гришу и полечу с ним! А вы оставайтесь на этой умирающей планете!
- Я не хочу без папы и Никиты лететь, - сказал 6-летний сын.
- КАК ЖЕ ВЫ МНЕ НАДОЕЛИ! Одно и то же каждый день! – не унималась жена. – Что нас здесь держит?!!!
- Неизвестность перспектив
- Ну почему неизвестность – корабли явно не земные, технологии, значительно превосходящие наши, однозначный призыв к перелёту в лучшие миры!
- Лучшие «чем»?
- ДА ПОШЁЛ ТЫ!!! Это всё книги твои дебильные! Начитался фигни всякой и говоришь как эти авторы-идиоты!
- Жаль, что ты их не читаешь.
- КОГО?!!! ИДИОТОВ ВСЯКИХ?!!!
- Книги в целом, хоть какие.
- Я читала книги! Те, что ты мне давал! С меня хватило!
…
- Не молчи! Когда летим?!
- Я не полечу.
- НУ ПОЧЕМУ?!
- Я не хочу лететь туда, откуда никто не возвращается. Это похоже на добровольную смерть. Я могу и здесь себе мозги прострелить при желании, хош ещё раз покажу свой арсенальчик из брошенного оружейного магазинчика?))) – весело спросил Евгений.
- Дурак. Почему ты так уверен, что там будет хуже, чем здесь?
- Я этого не говорил. Во-первых, мне и тут хорошо. Во-вторых, полёт в никуда как-то не возбуждает мой интерес.
- ЧТО ТУТ ХОРОШЕГО?!!! Здесь скоро начнётся голод и разруха, войны и эпидемии!
- По-моему, очевидно, что причины всех твоих перечисленных страхов как-раз-таки массово улетают отсюда))).
- Кто будет сеять поля?!
- Тот, кто сеет их и сейчас.
- А если они улетят?
- А если нет?
- Ты хочешь дождаться пока и там уже все нормальные места разберут?! А если корабли здесь только временно?!
- Там это где и что разберут?)))
- В ЖОПЕ!!! Идиот! Я полечу с Гришей, а вы оставайтесь тут, всё равно толку от тебя и тут уже давно нет, и там не будет…

        Коронный выпад жены очередной раз напомнил, что последние пять лет муж сидит практически без работы. Это ещё недавно имело значение, и было причиной внутреннего раздражения. Но с прилётом «массовых эвакуаторов» Евгений почувствовал значительный прилив внутренних сил, что привело к обострению чувств, в частности тех, которые отвечали за мировосприятие. Когда-то, когда дела шли вполне неплохо, он это уже ощущал, но времени поистине насладиться этим состоянием всегда было недостаточно - хорошо идущий бизнес поглощал все его физические силы целиком и полностью, и прежде чем раствориться в блаженном осознании вечности, он засыпал без задних ног, чтобы с утра пораньше бежать снова укреплять семейный быт и тыл. Так продолжалось большую часть семейной жизни, что полностью стёрло из памяти как вырос старший сын – дел было много и времени на семью мало. Но свой мелкий бизнес часто просто заканчивается ввиду каких-либо глобальный изменений, независящих от его владельца. Так произошло и с Евгением. Он не прогорел и не промотал состояние. Тема закончилась, средства благополучно были выведены из оборота, и в поиске следующего дела прошло уже пять лет. Вначале это пугало навалившимся вдруг большим количеством свободного времени, но книги и музыка уверенно поглотили его желание продолжать искать деньги.

        И тут вдруг как подарок Всевышнего, если таковой имеется, ошеломительная неопределённость, жизненный экшн и выжидание развязки. Дела земные Евгению нравились всё больше и больше. Исчезли пробки мегаполиса, пропали повседневная суетливость и спешка, куда-то исчезла именно вся та нервозная часть населения, которая постоянно много говорит по любому поводу, бесконечно обсуждая с одинаковым экстазом и последние мировые новости, и свежие сюжетные линии любого популярного сериала. Однозначно, осознав принцип действия гостевых подарков, они наперегонки устремились, как первооткрыватели Америки, побольше урвать новых земель. Благо оперативность отправки вызывала восхищение. Фактически половина земного шара была уже «там».

                4
- Панкратов пришёл. Он собирается лететь.

        Санёк когда-то работал на Евгения и оставил после себя самые наилучшие впечатления. Этот тот случай дружбы, когда явные противоположности понимаю друг друга с полуслова и почему-то им вместе всегда весело. Санёк был значительно младше. Даже в возрасте было существенное отличие. Определение, что дружба – это общие интересы, здесь полностью не работала. Всё было настолько разным, что вероятно это и было общей чертой – противоположность во всём, или как минимум во всех существенных для Евгения интересах. В связи с этим в силу возраста, перевалившего, как он считал, давно за свою середину, Женя был склонен к созданию собственной психологической модели человека в целом в независимости от пола. И благодаря Панкратову в этой модели был пункт «Что-то запредельное, но очень схожее с моим». Он уверенно склонялся к мысли, что Санёк обладает той же степенью открытости, искренности и честности, что и он сам. Не самое лучшее качество для выживания в современном социуме, но с такими людьми вместе всегда ощущаешь себя пропорционально энергичнее. Вероятно, отъявленные подонки, с одинаковой степенью гнили и злорадства должны так же себя ощущать с компании себе равных. Может это и есть принцип внутреннего магнита, по которому люди дружат и делают что-то сообща?

- Ну что старикан, когда свалим с этого шарика?
- Я чёт пока не вижу причин. Скорее наоборот, разве мир не преображается?
- Честно сказать мне никак. Мне что лететь, что оставаться – как-то всё равно. Единственным аргументом за «лететь» - это хоть какое-то разнообразие.
- Видишь! – включилась Ольга. – Человек дело говорит! Что тут ждать?

        Ольга работала в сфере розничной торговли, и последние события её просто оставили без дела. А сидеть дома в бездействии это была настоящая пытка для неё. К тому же на работе она занимала приличную руководящую должность, её эго там получало долгожданное блаженство после многолетнего декретного отпуска по уходу за детьми.

- А там что ждать? Была бы хоть весточка оттуда.
- Ну, около половины, говорят, уже благополучно свалили, - сказал Панкратов.
- Благополучно ли?
- Опять он со своим недоверием!

        Ольга была готова улететь с младшим. Старший уже вошёл в тот возраст, когда мама уже мало что может ему дать, и поэтому послушание его перед матерью существенно пострадало. Евгений у неё реально в последнее время вызывал больше раздражения, нежели каких-то близких чувств. Всё суммарно как-то накапливалось – безделье, философское занудство мужа, массовое бегство знакомых, непредсказуемое изменение жизненных условий. Страх перед неизвестностью оставаться на Земле был почему-то сильнее страха перед неизвестностью полёта в один конец. И это привело к неизбежному результату.
        Они улетели. Нет смысла описывать всю сложную гамму прощальных чувств и предполётных прений. Сначала жена с младшим сыном, а потом, когда начались проблемы с электричеством, и старший сын посчитал себя ненужным в этом мире. В конце концов, главная мысль звучала так – «если там что-то есть, то мы ещё встретимся».

                5
        Так, Евгений, ведомый своим то ли упрямством, то ли ещё самому не до конца ясным убеждениям, остался один.
        Дело близилось к зиме. В жилых городских домах наблюдались всё более частые отключения электроэнергии, и задержка подачи отопления в этот раз настораживала своей необратимостью. Водоснабжение тоже всё чаще издавало зловещий шум воздушного потока.
        Иноземные корабли, подпитываемые неизвестным источником энергии, всегда имели свет и тепло. Сухой климат-контроль и строгие 25 градусов привлекали своими условиями для проживания. Люди начали селиться в них, предварительно укрыв малую часть лежаков ненужными вещами, чтобы избежать полного заполнения мест. Однако вскоре выяснилось, что корабль считал пассажиров фактически, а не по заполненным местам. Жителям «новостроек» пришлось учитывать строгое количество постояльцев, дабы избежать непредвиденного старта.
        Евгений никогда не приближался к тарелкам. Пронаблюдав некоторое время их издалека чисто из инженерных соображений, он переключился на излюбленное самокопание в свете новых перспектив и интереснейших психологических опытов, коих судьба подбрасывала на каждом углу.
        Им был разработан не новый, но вполне эффективный метод выживания – деревенский дом с печкой на дровах. Достаточно большой брошенный микроавтобус было решено наполнить консервами и любой другой долго хранящейся едой для переезда в более подходящие условия зимовки. В один из таких дней «покупок», когда Евгений с полной тележкой вполне ещё пригодной провизией выезжал из полу-разграбленного супермаркета, ему повстречался человек в военном камуфляже и зачем-то с разрисованным лицом как у спецназовских разведчиков.

- Стоять, рядовой! – прозвучал приказ вояки
- Что надо? – безразлично спросил Евгений.
- Объявлена обязательная воинская мобилизация! Нам нужны все, кто способен бороться!
- Кем объявлена? С кем бороться?
- Мы отряды народного ополчения выступаем единым фронтом по всему миру против иноземных захватчиков! Ты теперь один из нас, следуй за мной!
- А если я не хочу вступать в ваши ряды?
- ЭТО ТВОЙ ДОЛГ КАК ЖИТЕЛЯ ЗЕМЛИ!!! – заорал воин света. – МЫ ОБЯЗАНЫ ОСТАНОВИТЬ ИСТРЕБЛЕНИЕ ЛЮДЕЙ!!!
- Кто их истребляет? Они добровольно покидают планету.
- Мы должны разработать план по уничтожению иноземных тел. Никто не смеет вторгаться в наши внутренние дела планеты и предлагать населению путь неизвестно куда.
- Ну, удачи. Мне с вами не по пути.
- Ты не понял, солдат! Это не просьба, а приказ военного времени!
- И что ты сделаешь, если я не пойду с тобой?
- За неподчинение – расстрел на месте!
- Кто тебе дал такое право?
- Военная ситуация!

        За плечом у воина висел автомат дулом вниз. Сзади под расстёгнутым пальто за поясом у Евгения был красивый блестящий пистолет крупного калибра. Евгений не был фанатом стрелкового оружия, как не был ни охотником, ни рыбаком, и часть своего арсенала в такое пугающе-непонятное время он выбрал исключительно по внешнему виду. Ему ещё не приходилось его применять в городе, не было нужды. Только пробные, но достаточно точные выстрелы по банкам за городом. Повернувшись боком к «работнику военкомата», чтобы можно было незаметно нащупать оружие и снять предохранитель, Евгений спросил у назойливого ополченца:

- Сколько у вас людей, и кто у вас главный?

        И пока тот расписывал все тонкости устройства их новоиспечённого воинского устава, Евгений спокойно вынул пушку и прицельно выстрелил горе-агитатору в лоб. От выстрела заложило уши, и всю прелесть раскатов многократного эхо между бетонными строениями он не услышал. Евгений не стал разглядывать грязное зрелище от такого попадания, лишь оглядевшись по сторонам и поняв, что соратников сопротивления неведомым силам поблизости нет, направился к своему микроавтобусу. Он спрашивал себя: «Что ты чувствуешь сейчас? Ты только что лишил человека жизни». Ничего не было на душе. Остатки адреналина в крови помогли согреться от затянувшейся непрошеной беседы на воздухе поздней осени. Никаких терзаний совести или мук индульгенции не наблюдалось. Скорее настораживало безразличие от этого достаточно яркого инцидента.
        Вскоре по отрывочным слухам от случайных собеседников и редким фрагментам ещё окончательно не исчезнувших телеканалов начала поступать информация, что участников сил сопротивления часто находят вблизи тарелок в состоянии обгоревших трупов. Воины света проигрывали в сухую.

                6
        В другом конце города на каком-то крупном складе Евгений повстречал девушку лет 30. Для его 48 она казалась девушкой.

- Почему вы ещё не улетели? – спросил он её, опережая подобный вопрос.
- Мне не с кем лететь. Ищу подходящего своего человека для этого.
- Разве нельзя лететь одной? Или найти своего человека «там»?
- Нет. Я для себя решила сначала найти человека.
- И зачем он вам нужен этот человек?
- Как же зачем, чтобы заботился, защищал, следил за моим настроением…, - и дальше пошёл целый список розовой ванили, каким должен быть настоящий мужчина, по мнению ополоумевшей от перезрелости самки.
Евгений хотел было незаметно исчезнуть в моменты, когда мечтательная особа закатывала глаза от поиска наиболее точного описания своей половинки для перехода в идеальные миры, но скрип колеса пока ещё пустой тележки заставлял её следить за внимательностью оппонента.

- Было приятно побеседовать, - соврал Евгений, прервав нескончаемый образ принца на белой тарелке - Всего наилучшего в поиске.
- Вы куда?
- У меня ещё много дел, я лететь не собираюсь, мне надо готовиться к выживанию.
- Я вам не нравлюсь?
- Я женат.

        Стремительно уходящему немолодому мужчине в спину полетели наспех под руку попавшие предметы и масса нелицеприятных слов.
        Причины, по которым многие люди всё ещё оставались на своих мирских местах не поддавались пониманию. Казалось, что если он сможет понять мотивы других людей, которые остались, то сможет вычислить и свой алгоритм мышления в этой ситуации. Два последних эпизода, из которых один оказался летальным, вообще внесли полную неразбериху в, казалось бы, несложную логику поведения человека в экстремальной ситуации. Очередной раз стабильность разнообразия жизни как холодный душ напомнила о бесполезности применения готовых шаблонов и заготовок. Евгений считал, что понимал, почему в первых рядах улететь в «лучшие миры» пошли пожилые люди и немощные старики, но не мог понять, почему, по прошествии приличного времени для существенного опустения населённых пунктов, этих самых стариков он встречал уже чаще, чем остальных людей. В прохладное солнечное утро ноября они неспешно, где-то парами, но чаще поодиночке, прогуливались вдоль речных парковых набережных, прислушиваясь к несвойственной тишине некогда индустриального города на фоне существенно усилившихся ввиду сравнительной разницы криков воронья и прочих пернатых. Ветра тоже теперь шумели всем своим оркестром веток и брошенных конструкций. Эта тишина уже не казалось зловещей или тревожной. Напротив. Она стала привычной и дружелюбной. Теперь если и доносился откуда-то инородный шум, то ничего хорошего он не предвещал. Чаще всего это означало, что где-то очередная группа повстанцев героически погибла в неравной схватке с невидимыми силами противника.

                7
        Со временем кораблей стало заметно меньше. Во многих местах, где их привыкли видеть, их уже не было. Но зато в местах новых крупных поселений, а это как правило дачные кооперативы и сельские местности, корабль был тут, хотя ранее его не было. Городская жизнь оказалось несостоятельной с малой численностью граждан. В жилищно-эксплуатационных службах просто некому было работать, что приводило к постоянным сбоям в подаче необходимых ресурсов. Брошенные города теперь были лишь базой для пополнения оставшихся там продуктов и материалов.
        В одном из таких дачных поселков Евгений и поселился. Заботливые бывшие владельцы оставили приличный деревянный дом с печкой, колодцем на участке и полным сараем сухих берёзовых дров. Какого уровня должен быть самообман, чтобы бросить все свои нажитые результаты земных стремлений и улететь в один неведомый конец. Может они что-то знали, чего не знали оставшиеся? Слухов было множество, от смехотворных до правдоподобных. Но ни один из них не имел ни капли подтверждения.
        В поселении было даже электричество по вечерам, дизельные генераторы считались теперь бесплатными. Был даже разработан план по уходу за ними, и выпадал на долю Евгения один раз в три месяца. В помещении сельского магазина теперь был общественный склад продовольствия, туда свозили все переизбытки продуктов, привезённых каждым из города. Каждый понимал, что так долго продолжаться не сможет, рано или поздно что-то начнёт заканчиваться и восполнить ту или иную позицию без высокотехнологичного производства не удастся. Оставалось лишь гадать, в чём оставшееся человечество начнёт нуждаться в первую очередь.
        Соседи Евгения не вызывали в нём никаких отрицательных эмоций. Вокруг были вполне уравновешенные и на первый взгляд разумные люди. Всё же определённый критерий сортировки людей приятных для общения выработался сам собой. Стало бросаться на слух, что здесь в основном собрались люди, которые не хотят говорить на тему тарелок. Евгений пару раз опрометчиво после обсуждения погодных условий упомянул про стабильный климат в гостевом транспорте, как пожилой сосед имел честь дружелюбно кланяться и удалился. Урок был усвоен, и дальнейшая жизнь потекла в этом затянувшемся на неведомый срок круглогодичном дачном периоде размеренно и без видимых происшествий. Тут в лесах можно было подстрелить от зайца до кабана, но Евгений стрелял хоть и метко, что дальше делать с трупом животного не знал, да и не хотел возни с кровавым телом. Он с трудом терпел потрошить рыбу, выловленную на удочку. Мысль же по удалению ненужных органов остывающего тела животного вызывало в нём только рвоту. Он не стал вегетарианцем. Огромное количество консервированной тушёнки, привезённое им из города, потреблялось с удовольствием. Но дальше этого в поисках животного белка он не хотел заходить.
        Что же делали люди, которым не нужно было зарабатывать деньги? Работать приходилось теперь ничуть не меньше прежнего. Но это была не принудительная работа. Происходил естественный процесс поддержания жизни. В моменты, когда не нужно было топить печь, греть воду для душа, готовить еду и мыть посуду, а Евгений надо признаться был чрезмерно чистоплотен, он писал стихи. Тексты к песням. Он неплохо сочинял музыку на гитаре, но с текстами у него всегда были проблемы. Песенный смысл был ему всегда безразличен. Вокальную партию он считал лишь отдельно звучащим инструментом. Именно по этой причине отечественная музыка, где весь смысл был в глубине поэзии, была у него не на первых ролях предпочтений, так как вокальная линия там зачастую была весьма примитивной по звучанию. Вскоре он понял, что начинать сочинять композицию нужно именно со стиха, а не так как раньше он надеялся подставить слова в уже готовую инструментальную задумку. И дело пошло. Сложность заключалась лишь в поиске предмета освещения. Халтурить перед самим собой не было никакого смысла. Сочинённые шедевры вряд ли услышит широкий круг ценителей, ровно, как и неширокий. Хотелось ублажить самого жестокого критика – себя.
        Зима прошла гораздо быстрее и легче, чем ожидалось неискушёнными городскими жителями. По всем подворьям начиналась подготовка к предстоящей посевной, и все разговоры теперь носили характер познавательной сельскохозяйственной лекции. Опытные дачники теперь считались местными Гуру. Евгению не понравилась мысль заниматься саженцами помидоров и прочих смежных тепличных культур. Он договорился об обмене картошки, которой он засадит весь участок на другие овощи.

                8
        Когда почти сошёл снег, захотелось съездить в город. Никакой конкретной нужды в этом не было, скорее, просто хотелось размять себя и транспорт. В своей квартире кроме пыли и запаха плесени он ничего нового не заметил. Очевидно, что центральное отопление здесь отсутствовало всю зиму.
        Прокатившись по городу, стало ясно, что наиболее агрессивная часть оставшихся жителей благополучно себя само-истребила, либо в попытках победить ненавистных пассивных захватчиков, либо в спорах по поводу как правильно нужно их истреблять. Город не был полностью пустым. Часто попадались как двигающиеся машины, так и занятые каким-либо важным делом обитатели. На одной из улиц человек подметал прошлогодний мусор. Было заметно, что на многих улицах он уже однажды побывал. Всё вокруг не было похоже на нападение зомби. Казалось, что на дворе суббота разгара дачного сезона, и доля дачников существенно возросла по сравнению с предыдущими сезонами. Люди уехали жить за город, и иногда приезжают, чтобы что-то проверить или взять – выглядело всё именно так. Только тишина, уже ставшая привычной, говорила, что на этот раз есть более серьёзные причины для грязных оконных стёкол.
        Сколько людей осталось по сравнению с изначальным количеством? Вероятно, что не более 30%. Единственный оставшийся национальный телеканал, иногда выходивший в эфир, часто противоречил сам себе. Обычно можно было услышать призывы собраться в определённом месте в условленное время под различными предлогами. Остатки ополчения жаловались на большие потери и нехватку живой силы в рядах борцов за право жизни на планете.
        Проезжая мимо магазина музыкальных товаров человеку с творческим пристрастием не могла не прийти в голову мысль создать в своём посёлке что-то вроде вокально-инструментального ансамбля или как минимум музыкальную школу. Дверь была стальной и наглухо закрытой, но витринные стёкла позволили просмотреть свои закрома. Грабить магазин музыкальных товаров до этого в голову никому не приходило. Открыть дверь было невозможно, запущенность прилегающей территории говорила о том, что тут никому давно нет никакого дела до этого заведения. Понадобились два выстрела в стёкла. Магазин внутри оказался достаточно крутым для мирного времени, все инструменты не из дешёвой китайской серии, как это было обычно принято в большинстве случаев. Пока Евгений прикидывал, что именно ему понадобиться в первую очередь, послышались шаги по битому стеклу. Очередной ополченец услышал выстрелы и поспешил спасти попавших в беду мирян.

- Подожди, не заходи сюда, я сейчас выйду! – крикнул Евгений, заранее сообразив, что пачкать кровью этот храм искусства ему абсолютно не хочется, и, не дожидаясь ответа, вышел с пистолетом в руке, направленным в голову любознательному герою.

- Воу, воу, мужик, потише, я просто пришёл на шум, - подняв руки, сказал дрожащим голосом парень возрастом не более 20 лет.
- Ты хочешь мне предложить обязательную мобилизацию?
- Почему обязательную? … по желанию…
- Тебе тоже предлагали такую мобилизацию?
- Нет, меня обязали.
- А почему мне по желанию?
- У тебя пушка…
- И если я её уберу, разговор будет другим?
- Разговора не будет, я просто пойду домой.
- Ты где живёшь?
- В одном из кораблей.
- Ты живёшь в корабле и пытаешься его же уничтожить?
- Ну да.
- Тебе не кажется это странным?
- Я выполняю приказы, меня за это кормят.
- Ты пытался уничтожить тарелку?
- Я жив, значит, не пытался.
- Не было приказа?
- В бой идут добровольцы. По приказу мы только ищем рекрутов.
- Ты нашёл рекрута, но он не хочет с тобой идти. Что будешь делать?
- Скажу, что не нашёл никого подходящего.
- Оружие есть при себе?
- Нет.
- Как так?
- Давно не ношу с собой, лишний бесполезный вес.
- Повернись вокруг.

        Парень был безоружен и даже без бронежилета. Евгений убрал пистолет.

- На гитаре играешь?
- Аккорды знаю.
- Что тебя держит в ополчении?
- Не знаю, это моя работа, мне говорят, что делать, ничего сложного.
- Я хочу в своей деревне сделать музыкальную школу. Аппарат поможешь загрузить?
- Помогу.

                9
        Ольга и Гриша проснулись в поле с густой травой вместе с остальными пассажирами того рейса. Первым делом бросилось в глаза солнце, которое имело еле-уловимый голубоватый оттенок по сравнению с привычным. Вся растительность была похожа на земную, с той лишь разницей, что сосны и пальмы росли в странной близости друг от друга. И это была не единственная ошибка климатических зон. Вода в ближайшей реке не имела никакого течения, но при этом была кристально-чистой и по вкусу очень напоминала родниковую. Всё казалось каким-то неестественно-идеальным и поэтому ненастоящим. По-южному тёплый и сухой воздух, бескрайние поля, леса и даже горы со снежными вершинами. Люди, которые успели обследовать обширную территорию, сказали, что неподалёку есть море и сады с разнообразными фруктами. Никаких следов жизнедеятельности человека не было. После трапезы тропическими дарами было решено прогуляться вдоль моря. Увиденные пейзажи поражали своей красотой, насыщенностью и… однообразием. Через каждые 2-3 километра всё как будто повторялось, стандартные шаблонные зарисовки райского уголка. Наиболее любознательные отправились в путь по берегу моря и вернулись назад, но уже с другого направления часов через 50. Стало очевидно, что солнце не двигается и соответственно не сядет никогда. Не было ничего, что могло бы показать присутствие хоть какой-то цивилизации. 2048 человек на искусственно-созданном острове в неизвестной точке Вселенной.
        Здесь было всё продумано до мелочей. Казалось, что кто-то сделал всё, чтобы прибывшие гости нашли себе всё необходимое. На лесных полянах можно было без труда найти практически все виды грибов, ягод и даже дикие участки с картофелем, пшеницей и прочими земными жизненно-важными культурами. Рай, да и только. Слишком реалистично для сна, и слишком просто для реальности.
        Большая часть прибывших вскоре испытала заметное разочарование. Чего только не привезли с собой искатели лучшей жизни. Никаких рекомендаций по багажу ведь не было. Кто-то прилетел налегке как в последний путь, а кто-то с собой захватил чуть ли не всё нажитое земной жизнью барахло. Особенно смешными выглядели люди, взявшие с собой зачем-то толстые пачки денег, килограммы изделий из плохо-окисляемых металлов и прозрачных камней. Заядлый рыбак с любимой удочкой оказался теперь чуть ли не министром морской пищевой промышленности. Взять с собой примитивную лопату или топор не догадался никто. Благо в ущельях было полно сланцевых пород камня, несложно было вспомнить школьный курс истории про первобытных людей. На небе никогда не было ни облачка, что давало понять, что осадков не предвидится. Да и кто мог знать, что они направляются в такой рай? Вероятно, именно на это они все и рассчитывали, на рай, но каждый на свой рай в отдельности. Общий рай для всех выглядел именно так. Здесь не обязательно было работать, чтобы не умереть с голоду. В лесах водились только те звери, которые не могли причинить вреда человеку, и даже многие варианты домашних животных. Особенно-интересным штрихом местного дизайнера была горная скала с бесконечной пропастью. Даже для желающих избавить себя от такого неземного счастья были созданы все условия. Многие мечтатели, порядком устав от блаженного безделья, решили, что это не что иное, как путь Домой. И терзаемые страхом перед неизвестностью, утомлённые муками неопределённости и сгораемые от повторного уже любопытства, отправились, Домой.
        Жизнь людей на острове ничем не отличалась от привычной жизни на Земле. Были и ссоры, и драки, и даже убийства. Местный райский климат не излечивал полученные травмы как-то особенно или мгновенно, что означало, что здесь можно и заболеть, и постареть, …и никогда не вернуться назад.
        Строить дома не было никаких причин. Максимум примитивные навесы от солнца для желающих поселиться на пляже. Любой мог подобрать для себя оптимальный температурный режим - от тропического на побережье, до северного за лесом в горах.
        Ольга с сыном выбрала место в редком речном полесье вместе со сформировавшейся уже группой матерей-одиночек. Кто не торопился проверить на себе действие магической пропасти, устраивался на новом месте обитания как мог. Не было никакой системы, по которой люди сбивались в кланы. Были и одиночки-отшельники, и достаточно-крупные группировки. Так или иначе, те, кто нашли в данном существовании хоть какой-то для себя смысл, разбрелись кто куда. Достаточно крупный остров для небольшого населения нельзя было назвать тесным.

                10
        Уже успев привыкнуть, что каждая особенность нового места жизни несла в себе определённый практический смысл, Ольга обратила внимание на одиноко-торчащие из земли чёрные камни, наподобие плохо-сохранившихся памятников-надгробий. Эти камни встречались с той же частотой, с которой повторялись однотипные пейзажи. Всё на острове было несложно истолковать с точки зрения логики. Всё, кроме этих чёрных камней. Их смысл был не ясен даже приблизительно. Здесь невозможно было найти что-то ещё, настолько бесполезное. В мягком пляжном песке было легко обкапывать камень вокруг, чтобы убедиться, что он уходит вглубь на расстояние, всегда превышающее усилия любознательного геолога, археолога или кладоискателя. Жизнь на острове настолько облегчила существование вида человеческого, что эти камни для Ольги стали какой-то навязчивой идеей. Что мог потерять остров, если бы этих памятников непонятно чему просто не было? Задавая этот вопрос новоиспечённым подругам и соседям по «общежитию», она лишь получала в ответ удивлённый взгляд в духе: «А тебе не всё равно?»
        Книги мужа, которые он ей настоятельно рекомендовал прочитать, вернее та их часть, которую она всё-таки осилила, скорее, чтобы он просто отстал, что-то такое пробуждали в её голове. Она чаще их просто пролистывала, нежели вдумчиво читала между строк, изучая сюжетную линию по диагонали, если таковая вообще имелась, ведь часто попадалась муть, по её мнению, без какого-либо смысла, или хуже всего философско-психологического направления, но кое-какие обрывочные фразы и цитаты каким-то образом нашли за что зацепиться в её голове. Она считала, что активное увлечение мужа литературой это некая дань моде или попросту способ выделиться. Но шли годы, одни книги сменялись другими, и они не накапливались, муж всегда их кому-то давал, дарил, менял или даже выбрасывал. Плюс электронная литература вообще не занимала места в доме. И стало ясно, что для него в этом нет какого-то внешнего показушного нарциссизма. Она не понимала, почему та или иная книга вызывала в нём такой очевидный прилив яркости во взгляде. Иногда даже искренне просила дать ей почитать именно то, отчего он только что так «укололся». Но вместо этого он обычно предлагал ей несколько штук на выбор других: «Эти попроще будут». Это был способ обидеть или принизить? Ольга не раз запоминала название такой «запрещённой» книги и тайком листала страницы в поиске того самого «взгляда». «Ну точно гад выпендривается», - думалось ей после безуспешных попыток поймать хоть какой-то значимый смысл во всех, казалось бы, знакомых буквах. Это можно было сравнить, например, если бы второклассник взял бы книгу, скажем, по химии за 8-й класс - буквы и цифры все знакомые, слова не все, но есть и понятные, результат нулевой.
        Чёрные камни были загадкой. «Нелогичность» – вот то слово, которое кружилось в её голове. Именно о видимых нелогичностях как-то рассказывал муж с таким воодушевлением, как будто он близок к раскрытию всех тайн Вселенной. Почему его это так радовало тогда? Её не радовали сейчас эти чёрные камни по всему острову, и не расстраивали, но своей нелогичностью зудели в мозгу.