Осторожно на поворотах...

Марк Твен рассказывал, что, когда ему исполнилось 13 лет, его родители стали полными идиотами и совершенно перестали понимать его. Однако он советовал не отчаиваться в таких случаях, потому что родители обычно умнеют и снова начинают всё понимать, когда их чадам уже где-то под 30.

В мои 13 я об этом не знал и мне было бы совсем тяжело, если бы не луч света - дочь наших соседей Люда. Она была на четыре года старше меня, была отличницей и первой красавицей в школе, имела грозных и очень сердитых на меня ухажёров, которые всё время норовили меня обидеть (придавить в автобусе, толкнуть с лестницы, скинуть в воду ит.п.) за то,  что Люду уж слишком часто, с их точки зрения, видели со мной.

А видели Люду со мной потому,  что ей в её 17 вдруг захотелось стать профессиональной пианисткой вместо предстоящей ей учёбы на инженера по семейной традиции. До музшколы от нас было около 4х километров. Растолкать висящих в дверях мужиков и влезть в переполненный автобус было для неё делом нереальным. Поэтому я с удовольствием ходил с ней каждый день (кроме воскресенья - тогда так в музшколах учились) после уроков в обычной школе в музыкалку. А затем и все уроки делали вместе - в моей музыкалке я был лучшим учеником в те годы.

Через пару лет она уже стала мне настолько близким и просто родным человеком,  что полностью затмила в душевном плане родителей. От неё у меня не было никаких секретов, и мы могли разговаривать на абсолютно любые темы, полностью доверяя друг другу что угодно.

Лишь одна большая проблема была между нами. И это была большая разница но не в возрасте, а в росте - я был в два раза меньше её.  И все вокруг над нами потешались, что мы друг другу ну никак не подходим: Люде-дескать нужен большой, крупный мужчина (как тот, кто это говорит, например), а не мужичок с ноготок вроде меня.  Ежедневно травмировали мою подростковую психику этими насмешками.

Поэтому, когда Люда решила со мной серьёзно поговорить на эту тему (её брат только что женился на девушке на 5 лет старше его и, кстати, на сегодняшний день прожил именно с ней уже 60 лет),  и спросила меня, могут ли по-моему быть серьёзными отношения между мужчиной и женщиной с такой разницей в возрасте, как у нас с ней, я смутился и сказал, что, наверное, нет.  Больше она со мной на эту тему не разговаривала.  Вскоре случилась какая-то история с влюблённым в неё молодым человеком - он бросился под поезд, и Люду всё вызывали по этому поводу к следователю.  Затем их семья переехала в Киев.

Мы не виделись несколько лет, но однажды Люда приехала в наш город и зашла к нам со своим огромным красавцем-мужем, который запомнился мне лишь тем,  что показывал мне разные боксёрские трюки.

Я не видел Люду ещё несколько лет, но однажды, возвращаясь в Москву (где я учился) с аэропорта Внуково, я увидел её из окна автобуса-экспресса плачущей на улице Большая Полянка.  Я уже не помню, как мне удалось уговорить водителя остановиться в неположенном месте и дать мне выйти с моими чемоданами и рюкзаком, но когда я подошёл со своим багажом к плачущей женщине, та посмотрела на меня, как на совершенно незнакомого человека, и на вопрос "Что случилось?" - не ответила.   Я так и не знаю, была ли это Люда (выглядела совершенно похожей), или какая-то незнакомая мне женщина.

Я закончил консерваторию в Москве и уехал работать по распределению в Сочи.  Жена доучивалась в своём МИСИ и не хотела переезжать из Москвы в Сочи,  потому что имела уже замечательную работу в Госстрое СССР.   Возвращаясь с  аспирантских экзаменов в Ленинграде (Санкт-Петербурге),  я заехал к жене без предупреждения   и, не застав её ночью дома, нарвался на неприятный разговор о том,  что мы живём не в Средневековье.   И, поскольку она  - честная девушка,  она не собирается врать и притворяться,  что соблюдает мне верность,  когда я имею полную свободу в городе разврата - Сочи.  У нас равноправие полов,  и каждый имеет устраивать свою жизнь именно так, как хочет.

Перед отлётом из Москвы в Сочи я зашёл в консерваторское общежитие проведать друзей,  которые ещё не закончили обучение и не разъехались по городам нашей страны. У входа в общежитие стояла ...Люда.  Нас с ней по старой памяти пропустили внутрь (вахтёры не знали, что я уже не студент). В той квартире,  где я раньше жил в общежитии, никого не было. Мы были с Людой одни.

Я спросил её, как она меня могла здесь встретить - ведь я пришёл сюда в первый раз за последний год и только на пять минут? Она сказала, что ноги сами почему-то сюда её принесли,  хотя она была абсолютно уверена, что меня здесь быть не может. Но раз уж мы встретились, она должна мне сказать очень важную вещь и сказать срочно - время не терпит.   Её муж - сумасшедший.   Он изводит её ежедневными придирками и подозрениями.  Из-за оброненной на пол шелухи лука он может допрашивать её целую неделю: "О чём именно она подумала в тот момент, что шелуха так вот вдруг ни с того, ни с сего выпала из её рук?"

Ей по возрасту уже давно пора иметь ребёнка,  но она не хочет ребёнка от сумасшедшего. Психические заболевания передаются по наследству.  Она просит меня зачать с ней ребёнка - это единственный выход в её положении.

Я сказал,  что  мы можем обойтись без подлостей.  Мы просто должны сделать крутой и решительный П О В О Р О Т в своей жизни.   Я  разведусь со своей женой и просто женюсь на Люде.  У меня есть причины для развода, и у неё - тоже.  А я теперь уже на целую голову выше её ростом.  Так что единственная причина,  так смущавшая меня в прошлом, отпала.  Люда пообещала поговорить с мужем и написать мне своё решение.

Я улетел в Сочи.  Через неделю пришло короткое письмо от Люды,  что теперь, когда все проблемы сами собой решились, она собирает вещи, увольняется с работы, сдаёт свою квартиру в Киеве и пришлёт мне телеграмму,  когда возьмёт билет.  Я сообщил жене,  что мы разводимся по хорошо известным ей причинам и стал ждать приезда Люды.

Через два дня телеграмма пришла,  и я встретил мою новую жену в Адлерском аэропорту Сочи.  Мы взяли такси и возле моего дома я стал расплачиваться с водителем.  За дорогу нужно было заплатить около 350 современных рублей (3.50 "брежневских"),  а у меня была  тысяча (10) одной бумажкой. Я хотел получить с водителя 600 сдачи, а у него что-то эти 600 никак из имеющихся у него денег не складывались. Люда властно вмешалась и разом положила конец нашему торгу, отсчитав из моего бумажника деньги таким образом,  что я не сдачу от водителя получил, а ещё ему 600 переплатил сверх той тысячи, что у него от меня уже была в руках.

 Довольный водитель тотчас же дал по газам и исчез.  А Люда от души посмеялась, и сказала, что я  только что получил прекрасный урок.  Мужчине, тем более в присутствии любимой женщины,  стыдно жмотиться и выглядеть скупердяем.

Однако её смех был не к добру: таксист уехал от нас со всеми её чемоданами, и где его теперь искать - неизвестно. Я поймал другое такси,  и вот тут нам по-настоящему повезло. Этот водитель тотчас помчался на железнодорожный вокзал и по номерам вычислил водителя из Адлера, который уже подобрал себе в тот момент пассажиров в Адлер, прикрыв "трофейные чемоданы" в багажнике каким-то одеялом. За спасённые чемоданы я сам уже дал этому водителю 1000 и написал ему благодарность на работу.

Мы пошли куда-то пообедать, и Люда сообщила мне, каким образом "решились сами собой" все её проблемы с мужем.  Муж,  узнав о её решении развестись, пошёл на вокзал и лёг шеей на рельсы,  чтобы ему колёсами поезда отрезало голову.  Дежурные его прогнали, но он сделал то же самое в 200-х метрах от вокзала.  Когда Люда поправляла в гробу его руку, эта рука каким-то образом внезапно схватила её, ит.п. кошмарные подробности... Но теперь она, наконец, совершенно свободна и готова начать жизнь заново. 

На следующий день у меня было четыре концерта в разных уголках Большого Сочи (130 км в длину, несколько часов головокружительной езды по горным дорогам), и я к ночи мечтал лишь о том,  чтобы прийти домой и выспаться. Люда провела весь этот день на пляже и  уже ждала меня, сидя на галерее Зимнего театра у служебного входа.  До моего жилья нужно было ещё ехать с полчаса на городском автобусе.  Но ночью в них не было давки, как днём:  когда мы вошли, то в автобусе было около десятка совершенно пустых сидений возле задней двери.  Однако Люда решительно прошагала  к единственному свободному месту впереди, прямо позади водителя.

Я не пошёл туда же,  а сел на одно из  свободных сидений сзади.  Через несколько минут Люда встала, повернулась ко мне и ко всем сидящим передо мною пассажирам лицом, и громко, на весь автобус сказала: "Я привыкла, чтобы муж, а если не муж - то тем более, стоял бы возле меня, где бы я ни сидела.  Иди немедленно сюда и стой вот  здесь,  рядом со мной".

Я не двинулся с места. Люда со мной больше не разговаривала. А утром взяла такси и улетела назад к себе в Киев.
На столе осталась записка: "Я не могу себе позволить ошибиться ещё раз".

Не знаю, ошиблась ли она  впоследствии ещё раз или нет,  но оба её следующих мужа  бесследно исчезли.  Труп одного из них вроде бы нашли затем в реке.