Когда зацветёт земля... 18

2 апреля 2017 г.
Вот уже почти год, как я не делала никаких записей.   Тяжело было, хоть вой. Честно говоря, я и выла иногда. В убийцы определили дурачка из соседней деревни Коленьку. Хотя почему определили, он ведь сам признался. Сонька верит, я, наверное, тоже. Хотя, как знать… Этот Коленька обычно был ласковый, но вдруг ни с того ни с сего мог изрубить дерево топором. Только вот на людей он никогда не кидался. Наоборот, всегда ластился, как домашнее животное. Однако всё когда-нибудь случается в первый раз. Правда, сам он не может объяснить, что толком произошло. Но на то ведь он и дурачок.  Но почему у мамочки такая судьба? Существует ли она, судьба, вообще или жизнь – случайное стечение обстоятельств? Как же это всё страшно и в то же время глупо!
Мне советуют куда-нибудь съездить. Я подумала, что они правы. Сидеть одной не очень-то продуктивно. Вчера пошла в турфирму возле Покровского бульвара и приобрела индивидуальный тур в Каппадокию без трансферов и экскурсоводов, но с заказанными гостиницами. Судя по фото, это совершенно другая реальность. Вдруг меня, наконец, отпустит та картина с лыжницей. А то бывает, кошмары снятся: мёртвые лыжники с разрубленными черепами кружат по лесу.
Просыпаюсь с мигренью. Всё тело в напряжении, а снять его ничем не получается. В психотерапевтов почему-то не верю. В кого я вообще верю?.. Вот такие дела.
Улетаю в Стамбул 15 апреля. Немного посмотрю город, а затем в Каппадокию, тоже на самолёте. 


***
Антон прервал чтение, вскочил и беспорядочно закружил по пещере, налетая на отталкивающе прохладные стены. Будто дотрагивался до чьей-то холодной кожи. Если бы он знал, если бы он только знал… Он бы никогда не оставил Антонину одну. Купил бы ей билет, взял бы с собой на встречу, в конце концов перенёс бы это чёртово рандеву на другой день. А он-то жаловался на свою в общем-то обычную, нерадостную, но и не трагичную жизнь, откуда ему к тому же удалось вырваться. В горле Антона было сухо, но он не замечал этого, как не заметил и того, что поцарапал где-то тыльную сторону ладони. Кровь уже успела застыть, образуя на коже полосу, напоминавшую тонкую улыбку. Хорошо ли, что он нашёл этот дневник? Это прояснится, когда он прочтёт до конца.  Он видел, что исписанных страниц еще много. Ему хотелось перелистнуть их для того, чтобы поскорее найти то место, где (он чувствовал) должно быть написано и о нём, обязательно должно быть. «Нет, – строго одёрнул себя Антон, – это единственное, что у меня осталось, я не отдам этот дневник её сестре. Нужно читать по порядку, не торопись.» Он стал разглядывать почерк. Чуть небрежный, с наклоном в правую сторону, некоторые буквы не отличались друг от друга. Водя пальцем по строчкам, он пытался ощутить выпуклость или вдавленность знаков препинания. Вот здесь, где Тоня с силой проставляла точки, на бумаге образовались маленькие лунки. Он пытался попасть в них пальцами, вспоминая впадинки и выступы навсегда утерянной женщины. Потом, почувствовав, наконец, что в горле его царит многочасовая засуха, он негнущимися пальцами извлёк из рюкзака полусмятую бутылку воды. Она была полна на четверть. Антон сделал пару глотков, экономя жидкость. Мысль о том, что придётся покинуть пещеру ради покупки питья вызывала болезненное неприятие. Он устал сидеть на постели, стащил с неё матрас (тот тяжёлым моржом плюхнулся вниз), с дрожью взял тетрадь и улёгся прямо на пол. Местная керамика продолжала серебристо светиться в пещерном сумраке.            

15 апреля 2017 г.
Ну вот, сижу я в маленьком грязном отеле великого Константинополя. Мебель облезлая, словно больна лишаем, люстра болтается, того и гляди грохнется с потолка, полотенце всего одно. А ведь на фото выглядело вполне сносно. Однако называется заведение, между прочим, помпезно – «Султан»!
Мой скромный багаж еле поместился в крохотный клеткоподобный лифт. Впрочем, главный сюрприз ждал после открытия дверей. Оказывается, выходя из кабины, можно наступить на нормальный пол, а можно – на ступеньки крутой винтовой лестницы, ведущей на нижние этажи!! Именно последнее я и сделала, чудом ногу не поломала!!
Что ж, зато вид из окна живописный: облупленные дома, трамваи, снующие с раннего утра, почему-то куча парикмахерских, сгрудившихся на одном пятачке. На ближайшей написано «Paris Coiffure».      
Не стала разбирать чемодан и вышла на улицу. Муэдзин запел очень красиво. Купила в непритязательной забегаловке сэндвич с рыбой и рис с фасолью на вынос, вынесла всё это на Золотой Рог и съела, глядя на людское мельтешение. Рыба свежайшая.
Грустно, конечно, когда все семьями или парами, а я одна. Сердце щемит. Так бывает иногда при виде какой-нибудь пронзительной красоты или постороннего счастья. Решила пройтись по Галатскому мосту, а он в какой-то момент возьми да и зашатайся.  Мне пришло на ум, что он шатается, как моя жизнь. Через некоторое время тряска прекратилась.  «А вдруг и у меня после путешествия жизнь выровняется?» – подумала я. Устала с дороги, но новые впечатления и впрямь делают своё дело. Чудовищные лыжники, кажется, начали сдавать свои позиции.


16 апреля 2017 г.
Времени на осмотр мало, поэтому приходится ограничиваться основными достопримечательностями, хоть я и люблю заглянуть в укромные уголки, куда не добредают туристы.
Айя София, разумеется, колоссальна, но мозаик не так много, как мне представлялось. Некоторые из них очень высоко. Стены облицованы мрамором с витиеватыми узорами. Особо понравились зелёные с чёрными вкраплениями. Для того чтобы увидеть интересные мозаики надо подняться на галереи. Туда ведёт не обычная лестница, а целая дорога, вымощенная большими (византийские ли они?) булыжниками. В центре – место для византийских императриц, а недалеко от него в стене – следы от вырванных турками крестов. Если пройти через мраморные ворота в ту часть галереи, где заседал Синод, то увидишь восхитительную мозаику: деисусный чин (Христос с Богородицей и Иоанном Крестителем). Мозаики роскошны. Их запрещено фотографировать со вспышкой, но одни плюют на запрет, у других не срабатывает отключение. Я бы вообще запретила их снимать! Больно смотреть на ежесекундные всполохи, как удары кнута рассекающие изображения!
Эта мозаика… я не знаю, как описать. Она равна иконам Рублёва. Никогда не видела я таких ликов! Они усталые и сочувствующие, не пугающие карами, а понимающие. Богородица и Иоанн Креститель скорбно смотрят внутрь себя, но Христос… Он смотрит людям в глаза. Только Он выглядел усталым, очень усталым, да и вообще разочарованным (в себе? в творении?).  Мне захотелось попросить у него о своём, но мог ли такой Бог что-то сделать для меня? Разочарование явно застыло в складке рта. Горькое что-то затаилось в этой складке. Я пригляделась повнимательнее, и мне показалось, что один глаз его глядит на зрителя, а второй – куда-то в сторону. Странный эффект: взгляд на тебя и взгляд во что-то недоступное человекам.  Когда на мозаики попадал солнечный свет, они чарующе золотились.
После Айя Софии хотела посетить Голубую мечеть, однако её очень неудачно закрыли на молитву. Тогда я подкрепилась чаем с бубликом, усыпанным кунжутом, и пошла искать Цистерну Йеребатан – Базилику цистерну. Формально – это огромное хранилище воды, неформально… это она, Византия, почти незаметная в современном Стамбуле, ушедшая под землю, наполовину погружённая в воду, но живая в своём измерении. Триста тридцать шесть растущих из воды колонн. Чудится, будто внутри их томится в заточении колокольный звон. Если разбить их, то он вырвется наружу и, заглушая муэдзинов, наполнит собой весь Стамбул. Закрываешь глаза и слушаешь гудение внутри камня. Темнота. Толстые рыбы бесшумно плавают среди колонн огромными стаями. Кажется, что колонны уходят в бесконечность, уходят на ту сторону… Что там на той стороне? Кто там? Как было бы хорошо, если бы всё потерянное здесь всё-таки сохранялось где-нибудь, в недоступном сейчас для нас тайном месте, куда мы в своё время обязательно попадём через какой-нибудь портал. Через портал, именуемый смертью?


17 апреля 2017 г.
Вчера поздно вечером пошёл дождь. Так ласково и уютно стучал по краешку окна, что я спала крепко-крепко. Пожалуй, за последний год такое случилось впервые. Кошмары с лыжниками меня не посещали.
После традиционного яйца, помидоров, огурцов, брынзы и очень невкусных джемов прошлась по улочке, застроенной старинными домиками, превращёнными в кальянные и сувенирные лавочки.
Ночная непогода сменилась свежим солнечным днём, а я-то боялась, что опять будет дождить, ведь ранним утром было хмуро и тротуары мокрые.
Сегодня посетила Фатих Джамии – мечеть, построенную по приказу Мехмета Завоевателя на месте обветшавшей христианской церкви. Правда, Мехметово здание не сохранилось, но остался фонтан для омовений.  Тут же находится гробница Мехмета и его жены Гюльбахар. Это удивительное место! Очень большой резной саркофаг обнесён серебряной решёткой. Стены в роскошных изразцах, яркий расписной потолок. Здесь масса паломников. Люди всё время входили и выходили, некоторые садились на пол и молились. Были и такие, кто молился снаружи у стен гробницы.
Внутри тоже оказалось много правоверных. Они располагались прямо на полу и с полузакрытыми глазами сосредоточенно обращались к Аллаху, не обращая внимания на чужаков и чужачек вроде меня. Казалось, что их молитвы, концентрируясь в воздухе, материализуются и плавают вокруг в виде больших сгустков. У нас такие места называют намоленными. Внутри гробницы у меня даже закружилась голова и сделалось как-то странно на душе. Тоже захотелось попросить о своём, но я чувствовала себя посторонней. Неудобно было мешать паломникам, и в то же время не хотелось уходить от накрепко оплетённого человеческими просьбами саркофага. 
Обедала я, как всегда, на улице. Такое удовольствие уплетать свежую рыбу, глазея на толпу, состоящую… из кого только она не состоит. Сегодня видела группу негров и негритянок в бело-голубых балахонах. Очень чуднЫе!
Во второй половине дня пошла опять на Золотой Рог! По набережной гуляет прорва народа. Рыбаков тоже полно.  Всё время идти вдоль воды нельзя, периодически нужно двигаться вдоль проезжей части, потому как то разрыто, то перекрыто. Много огромных и величественных мечетей. Увы, их нелегко опознать: указателей улиц безбожно мало.
Постепенно народу становилось всё меньше и меньше и уже не нужно было толкаться. Турки отдыхали на траве семьями, поодиночке и парочками. Турчанки одеты однообразно: либо традиционно, либо по-европейски (но «европейскость» однобокая: джинсы да майки).
По пути мне попалась прекрасная церковь святого Стефана Болгарского, целиком сооружённая из железа. Недалеко от неё меня облапошил чистильщик обуви. Сначала пытался бессвязно рассказывать о церкви, а потом, видя, что я не намерена его слушать, «уронил» (на самом деле специально бросил) обувную щётку. Я не поняла, что он сделал это нарочно и указала ему на упавший предмет. Тогда он (в смысле чистильщик), как бешеный, бросился начищать мои несчастные безнадёжно потрёпанные кроссовки. Потом стал требовать десять лир, а, поняв, что у меня только евро, и десять евро! Наглость первостатейная! Дала пять, ушёл обиженный. А главное то, что через некоторое время попался другой чистильщик обуви. Он меня обогнал и опять «выронил» щётку. А уж, когда на обратном пути оно повторилось снова! Наблюдая очень внимательно, я засекла момент нарочитого кидания щётки.
На этом моё беглое знакомство со Стамбулом заканчивается. Завтра лечу в Каппадокию на встречу с неповторимым!

Продолжение
http://proza.ru/2020/06/20/436