Бессмертный полк

               

  Я не могу пронести  портрет своего отца, тестя, родного дяди  в шествии Бессмертного полк. Все фото их  сгорели в родном селе Богдановке, при оккупации фашистов, которые ровно два года   правили селом. В память об этом я написал своё стихотворение «Моя война»:

В свои три года
Был я на войне!
Я не сражался,
А дрожал  от страха,
Когда я видел,
Как горят в огне
Родные хаты,
Покрываясь прахом!

Когда я слышал,
Как взывала  мать
При свисте,
Пролетавшего снаряда:
«Сынок  ложись!». И падал я.
Как знать?!
Её слова спасли
Меня от ада!

Я видел , как сражаясь
За село,
Бросались в бой отчаянно
Солдаты,
И до сих пор в моих
Глазах  --   стекло,
Летящее из окон
Родной хаты.

Я помню  в  нашей
Хате  медсанбат,
И  я  на печке сплю
С веселым  дядей.
Он дал потрогать
Мне свой автомат,
И это было
Высшей мне наградой!

Два года   в оккупации
Взрослел,
Как  выжил в ней,
То, Богу лишь известно.
И голод, холод,
Сам познать сумел,
А жизнь и в горе
Была   интересной!
 
У каждого из нас
Своя судьба,
Свои успехи,
Радости и беды.
Нас , верю,  всех
Сроднило  навсегда
Величие
Невиданной  Победы!
               

      6-го сентября 1943 год моё село Богдановка и районный город  Шостка, были освобождены от фашистов войсками  Центрального Фронта, возглавлемого выдающемя  полководцем  Константином Рокоссовским.
 Вот, что пишет  об этом в своих мемуарах «В походах и боях» (Военииздат. М. 1974 г. ,М . стр.311-312),командующий 65-ой армией Центрального фронта генерал армии Павел Иванович Батов: « В непрерывном движении вперед мы были в освобожденной Шостке.  Рабочие –активисты местной фабрики вытаскивали  со дна пруда огромные бочки со  спиртом. Их утопили  два года назад перед приходом немцев. Теперь товарищи чистосердечно предложили спирт нам. Не хотелось огорчать , но пришлось отказаться  от опасного подарка. Выпьем после победы, а сейчас – подальше от греха.»  Дальше он пишет,  как секретарь Шосткинского  райкома партии  и председатель исполкома вернувшись из  партизанского отряда, попросили машину съездить за город в лес, где в сорок первом  году были укрыты сейфы с партийными документами.
«Заинтересованный , наш член Военного совета отправился с ними. Вернулся под вечер.
--  Ну как, нашли клад ?
--Нашли.
Зарубки на соснах потемнели и затекли смолой. По   ним добрались до  потайного места и открыли сейфы.
-- Понимаешь, что меня тронуло,-- рассказывал  Радецкий,  -- секретарь райкома все беспокоился за судьбу парт взносов. Накануне войны,-- говорит,-- собрал тысячу двести  восемь рублей и шестьдесят восемь копеек. Они были тоже положены в сейф…
Если бы ты видел, как он обрадовался, когда открыл и пересчитал. Все тут! Так и есть—тысяча двести восемь… и шестьдесят восемь копеек.»

 Дальше.  Военный  корреспондент газеты «Правда» военных лет, Лазарь   Бронтман  в  своей  книге «Военный  дневник  корреспондента «Правды»(Изд.ЗАО Центрполиграф,М.,2007,стр.190). пишет: « Вчера  приехал из района  Шостки и Бахмача руководитель  кинобригады   Киселев. Он рассказывает, что они организовали  там, в  Шостке  раскопку  трупов, убитых немцами  в районе химико-технологического института. Там разом расстреляли 700 человек. Киселев  договорился  с райкомом,  и  создали комиссию, в которую вошел и  местный священник. Сначала он страшно перепугался, а затем – узнав в чем  дело, охотно согласился. По словам Киселева, вырыли  восемь трупов. Четверо  имели  огнестрельные раны в висок, четверо — никаких следов, то ли  были избиты до потери жизни, то ли просто засыпаны живыми. Священник рассказывает, что многих закапывали  живыми ,и земля после долго шевелилась. Характерно, что все трупы в земле стояли, а не лежали.  Был митинг. Священник Михаил Волчек сказал  потрясающую речь:--Господь покарает извергов, но до Страшного  суда перепоручил это святое дело Красной Армии. Народ плакал хором!»
Вот такие события проходил  рядом со мной, когда я был трехлетним мальчишкой.   Отца я не помню. Но , я дал себе слово: «Если я не найду могилу отца, то тогда я напрасно   живу на этом свете!»  Я  нашел её. Газета «Правда» 23 февраля 2000 года опубликовала моё стихотворение «Встреча с отцом»:


Город Гомель в цветах...
Плещет Сож  совсем близко,
А над городом синь, ей не видно конца,
Я сегодня впервые  иду к обелиску,
Где покоится  прах дорогого отца.

-Здравствуй, здравствуй, родной...-
Выжимаю сквозь  слезы,
Как я долго приют твой последний искал!
А в ответ  надо мной зашумели березы,
Ветер сосен верхушки сильней закачал.

--Место, где ты лежишь, называется Ченки,
Как красиво оно , я и думать не мог...
Тебе дарят цветы, как в той песне девчёнки,
В праздник вдовы несут самый вкусный пирог.

А как чисто, отец, у тебя на могиле!
За тобой , вижу, тут постоянный уход...
Только здесь до конца понял я во всей силе,
Как прекрасен душой  белорусский народ!

У холма, где лежишь, воды Сож катит плавно,
Воздух пьян от настоя сосны, резеды...
Говорила мне мать , как о чём-то, о главном:
На тебя я похож , как две капли воды.
 
 Как мне знать, если фото сгорели в огне?
 Образ твой для себя я слепил из рассказов.
Ты мне снишься порой, но скажу: и во сне
Твоего я лица не увидел ни разу.

Как ждала тебя мать, ты бы сам не поверил!
Ей гадалка сказала: ты всё же живой...
Нас растила одна.В жизнь открыла нам двери
И к тебе "на свиданье" ушла молодой.

 Если б видел, отец, ты своих дочерей!
О,каких подарили тебе они внуков!
Внуки тоже давно заимели детей,
 Твоего  в них бесмертья земного порука!

О себе доложу: тоже воином стал ,
И уже десять лет , как полковник запаса,
Из полесской глубинки в столицу попал,
Честь и имя твоё не запачкал ни разу!

Я ведь старше тебя лет на двадцать, отец,
 Сыну ты моему стал сегодна ровестник!
 Только ты заслужил свой лавровый венец,
А что я заслужу, то пока неизвестно.

Вот и всё, дорогой! Лишь одно утаю,
Чтобы память твою не тревожить напрасно:
 Те идеи, что вы защищали в бою,
 Оказались сегодня   для многих опасны!

 Нет Союза Республик, Советской страны,
Опорочено знамя Великой Победы,
Разорвали страну без войны на куски--,
И вокруг только слезы да беды...

Но я сердцем клянусь перед прахом твоим,
Перед вечною памятью ,павших  достойно:
- За отчизну свою мы ещё постоим!!!
Спи спокойно, отец, спи спокойно!
 
 Вместе   с могилой отца, я нашел и могилу тестя  Кудрявцева  Ивана Яковлевича, кстати  фамилия его родного брата,  Николая Яковлевича ,высечена на мемориале Брестской крепости , где он погиб в первые дни войны .  Я  нашел и могилу  своего крёстного отца, двадцатилетнего  Леши, студента второго курса Шосткинского технологического института.
Мой отец и тесть служили в одном батальоне, первый погиб 1-го октября 1943 года, а второй седьмого.
 Мой отец не смог послать
домой хотя бы какую то весточку , а тесть  все же прислал жене письмо:

«Здравствуйте дорогие Папаша, жена Настенька, Инночка и Лилечка.В этом маленьком листочке  сообщаю. Из Богдановки  через Шостку мы попали  в Свесу. Здесь все богдановцы, пироговцы, которые шли со мной. Нас уже  разбили по ротам и взводам. Вместе со мной  находятся Андрей Филиппович, Лупа Михаил Тихонович и ещё несколько   человек богдановцев. Антон Кириллович находится  в одном батальоне, но не в одном взводе. Завтра начнут обучать  и выдадут питание. Вскорости, повидимуму, выдадут  обмундирование.
Настенька! За меня не беспокойся. Кушать у меня хватило. Питания  дают тоже  достаточно. Настенька! Передач не надо. Старайся  сделать все лучше для семьи, для детей. Для деток посмотри, что можно перешить с моей одежды, перешей, будем живы , наживём все.  Общем , смотрите  там сами, как лучше, так и делайте. А я буду громить  фашистов, мстить за кровь и слезы украинцев. Пиши по адресу:
Полевая почта №71739-Б.   Кудрявцев И.Я. Целую
 Я  в Центральном архиве Российской армии в  Подольске узнал, что скрывается
 под номером этой полевой почты. Оказалось, что это был 218 запасной  стрелковый полк.
      Мой, дорогой мне, сын  Игорь, глубоко  проникший  в   судьбу своих дедов , написал замечельное стихотворение « Воскрешение памятью»:

 Моим дедушкам, рядовым  Великой Отечественной, не  вернувшимся  с войны,  посвящается:
 
Шостка,  маленькая   речка
Все бежит к Десне сестрице,
Берега заснут под вечер,
Интересно, что им снится?
Если  б мы могли услышать,
Что один  другому шепчет,
По другому  б что то вышло,
Может в чем –то стало  б легче?
Все же я пройдусь лугами
И о вас  у них спрошу-ка
Раз не можете вы сами,
О себе поведать внуку.

Как хотел бы я услышать
Голос временем укрытый:
«Расскажи мне , дед мой Миша,
Как  портяжничать  любил  ты?
Как в твоём не барском доме
Весело и  тесно было?
Как был дочками доволен,
Как жена тебя любила?
А когда  хмельным бывало
С  вечеринки возвращался
Из кроватки  сын твой малый
Звонким смехом заливался?
 И когда  беда большая
В каждый дом пришла войною,
Что  ты думал, покидая
Дом, семью,  село родное?
Как  вода в бою  том жарком
Из «Максима» выкипала?
Как когда, отбив атаку,
Полз к ручью, земля дрожала?
 И когда в ручей  устало
 Руку  с котелком  закинул
Вдруг вошла  змеиным жалом
Пуля снайперская в спину?.

Расскажи  мне , дед мой Ваня,
Как любил  в  Десне  купаться?
Как не мог  порой ночами,
Ты от книги  оторваться?
Как на свадьбе песни пели
Вам с красавицею Настей?
Как у детской колыбели
Вы мечтали с ней о счастье?
Как боялся даже жестом
Ты жену свою  обидеть?
Как  мечтал в  фате  прелестных
Дочерей  своих увидеть?
Как рассвет набатом дрогнул?
Как закрылось дымом небо?
Как дала тебе в дорогу
Настенька краюху хлеба?
Как ты  перед самым  боем,
Дописать письмо старался?
Как сглотнув свой страх,  порою,
Ты в атаку поднимался?
Сколько кителей мышиных,
Рвал твой штык, забыв про  жалость?
Как  к ногам упала мина
Солнцем под тобой  взорвалась?..


Лишь ольха над берегами,
Что-то шепчет  одиноко,
Мне рассказывала мама,
Здесь река была глубокой.
Вспоминал отец  как сказку
Как  босым    по лугу бегал,
Только вот  отцовской ласки,
Как   и  мама, не изведал.
 Бабушки мне говорили:
Кажется совсем недавно
Счастливо здесь с вами жили,
Но ушли вы слишком рано.
Как они вас долго ждали!
Быть бы вам сейчас живыми!
Вы ведь даже не узнали,
 То, что станете  родными.
 Если б время отступило,
Встать бы рядом  с вами смог я,
Может  вам  чуть  легче  б  было,
Может   вышли бы из боя
 Только оказаться с вами
В том бою мне не под силу,
Лишь  потомков ваших память
Вас навеки воскресила!
Вас навеки воскресила!

  Из моего  родного села Богдановки, среди многих, ушло на войну с немецкими захватчиками и четыре брата, Нагорных: Роман Лукич(1901г.р.),Игнат Лукич (1904г.р.),Михаил Лукич (1908г. р.), и Иван Лукич(1917г.р.) и все погибли.


На фронт ушли четыре брата,
И не вернулись ,жаль, домой.
Судьба их в этом виновата,
А может кто ещё иной...

Не возвратились домой братья,
C войны, где каждый был сражён,
И не смогли  в крепких объятьях
Прижать победно своих жён.

Поцеловать детишек малых,
И обозреть своё село...
Они погибли, их не стало.
Как близким было тяжело!

Время без них бежит куда-то...!
Постой! На, мысли задержись:
Они, четыре родных брата,
Нам подарили свою жизнь!

За это — вечная им память!
У нас нет права их забыть.
И пусть всегда святое пламя
Для них в сердцах наших горит!


   Вечная Память всем, храбро павших на фронтах Великой Отечественной войны! В том числе и 230-ти жителям моего родного села Богдановки,среди которых был и командир 25-ой Чапаевской , а затем 192 стрелковой дивизии, погибший в июле 1942 года на подступах  фашистов к Сталинграду полковник  Афанасий Степанович Захарченко.
Вот его портрет в шествии Бессмертного полка я и пронесу! Он мой дальний родственник, двоюродный брат моего дедушки. Будучи в войну дважды командиром дивизий:25 Чапаевской, а затем 192-ой стрелковой дивизии, так и не получил звания генерала, и не  был награжден ни одним орденом, ни одной медалью, кроме медали 20 лет РККА, врученной  ему в 1938 году, которую, как и другие военослужащие, с гордостью носил. Вот такая судьба!

         







© Copyright: Николай Захарченко, 2012
Свидетельство о публикации №112110705995