Дневник сумасшедшего. День 3

 С утра Адольф чувствовал себя не в своей тарелке, ругая масонов и евреев. На завтраке фюрер перешел к конкретным обвинениям и публично назвал повара за его неумелую стряпню недорезанным жидом. Тот, не стерпев такой дискриминации, огрел Адольфа половником. В результате у того вскочила на лбу здоровенная шишка. Но на этом злоключения фюрера сегодня не кончились. Ровно в полдень в нашу палату вошел во френче и галифе сам Иосиф Сталин. У Адольфа чуть глаза на лоб не вылезли. Оглядев нас хитрым азиатским взглядом, этот русский деспот сказал с сильным кавказским акцентом:

- Добрый день, товарищи! Вижу я попал к интересным людям, за исключением бесноватого фюрера.

 От этой реплики Адольф побледнел как полотно. Но смолчал. В данном случае он проигравшая сторона. А история всегда оправдывает победителей. Но Адольф все-таки попытался вновь вступить в сговор с русским диктатором, напомнив ему о совместном разделе Польши и пакте четырех. Но Иосиф отмахнулся от него как от назойливой мухи.

- Я не заключаю никаких договоров с проигравшими. Третьего рейха давно нет, так что Вы - политический труп, дорогой мой рейхсканцлер.

 Я все же попытался его разговорить и Сталин мне поведал чудесную историю своего спасения. Оказывается этот человек постоянно боялся. В 1934 году НКВД с сговоре с оппозицией убила руками недоумка Николаева его верного соратника Кирова. Это политическое убийство было срежиссировано как месть обманутого мужа. Ведь Киров ухаживал за его женой. Но Сталин быстро раскрыл коварство Ягоды и оппозиции. После этого дни главы НКВД были сочтены.

 Уже в ходе московских процессов Ягода и его приспешники признались не только в убийстве Кирова, но и великого пролетарского писателя, буревестника самой революции, Максима Горького. Дальше начали волноваться военные. Под руководством Тухачевского возник большой заговор. Его прикрытием служило смещение Ворошилова и назначение на его место Тухачевского. В случае выполнения этой задачи, последний став наркомом обороны, планировал убийство Сталина, а также замену социалистического строя на военную диктатуру.

 Впоследствии Шелленберг и его подчиненный Хеттль, явно опираясь на мемуары перебежчика Кривицкого, сочинили версию о красной папке Гейдриха, якобы переданной через Бенеша советскому руководству. И якобы последнее заплатило гестаповцам три миллиона золотых рублей. Но Сталин категорически опровергает эту версию гитлеровских горе-шпионов. Материалов на Тухачевского вполне хватало и без гейдриховской папки.

 Последовали процессы против военных. Однако НКВД тогда удалось выявить не всех шпионов. Некоторые, в том числе Павлов и его заместитель Климовских, ушли в глубокое подполье. И накануне Великой Отечественной войны вступили в сговор с фашистской Германией, преследуя те же коварные цели, а именно, поражение СССР, смещение Сталина и установление военной диктатуры. И первые дни и недели войны показали истинное лицо этих изменников.

  Все эти события подсказали Сталину идею о двойниках. У него было 2-3 человека, выходцев из Грузии, как две капли воды похожих на русского тирана. Один из них и был отравлен Берией и его приспешниками, Маленковым и Хрущевым, на сталинской даче. Он же, заранее предупрежденный об этом, наблюдал за дверью как его "верные" соратники подсыпали отраву в бокал двойника.

 Берия уже видел себя во главе государства. И живой Сталин не был нужен ни ему, ни шуту Хрущеву. Поэтому он решил скрыться у своего верного соратника и спокойно переждать чем закончиться эта грызня за власть. Ждать пришлось довольно долго. И однажды Сталин не выдержал. Тогда в СССР вовсю шла перестройка и возобладало так называемое "новое мышление". Но за этой политической трескотней предатели-демократы и рвущиеся к власти националисты союзных республик разваливали его детище СССР, поливая помоями не только Сталина, но и все советское прошлое. Вдобавок новое руководство украло у него и победу в Великой Отечественной войне. Все эти штатские крысы, начиная с Горбачева, беспрестанно твердили и твердят о том, что они победили. Хоть сам вопрос "кого они победили" остается за кадром.

 Этот печальный рассказ Иосифа натолкнул меня на исторические параллели с собственной судьбой. Я тоже создал великую империю. Никогда до меня французы не имели такого величия, а их революционные идеи не распространялись так далеко. Вместо того, чтоб идти на Петербург и там принудить Александра к почетному для нас обоих миру, я остался в Москве и ждал предложения о мире. Но коварный византиец водил меня за нос. Потерпев поражение в России, я потерял империю.