Мой неповторимый друг

В детстве мама меня называла вешалкой, на которую удобно вешать плащи – не помнутся. Папа хитро добавлял: «Ничего страшного. Ириски – тоже сахар. Все поправится». Смысл загадочных папиных слов я поняла ближе к окончанию школы и, потому, на него не злилась. Сейчас я учусь на третьем курсе Лесгафта на факультете единоборств и параллельно преподаю в секции рукопашного боя. Это не значит, что я прохаживаюсь по залу, поигрывая бицепсами и трицепсами, и помахиваю мужским естеством, пугая всех. Нет, нет, ни в коем случае! Фигура у меня, в девичьем смысле, достаточно сформирована, и я не раз уже ловила на себе заинтересованные мужские взгляды. Единственный минус, это мой рост – он у меня метр восемьдесят девять. Поэтому, при разговорах с собеседниками мне, в большинстве случаев, приходится смотреть на их макушки. Боже, сколько я перевидала этих макушек – самых разных диаметров волосяного покрытия! Понятно, что со спутником жизни у меня тоже далеко не «комильфо», потому что макушку, хотя бы приходящуюся вровень моей переносице, я пока не встретила.

Он появился, когда разминка уже закончилась, и все перешли в спарринг. В дверях зала появилась тощая фигура с большими очками, практически закрывающими пол лица, и кучерявыми волосами, топорщащимися во все стороны. Сперва я решила, что это какой-то ботан, ищущий шахматный кружок или клуб натуралистов, и по ошибке забредший сюда. Но нет, он восхищенно посмотрел на корчащиеся на ринге телеса, и прямиком направился ко мне. Я привычно посмотрела на его макушку, покрытую сальными завитками, и задала вполне избитый вопрос:

- Чего тебе?

- Это у вас учат драться? – писклявый голос раздался как будто из песочницы, где у ребенка отняли любимую матрешку. Хотя на вид ему было лет двадцать пять.

- Драться учат на улице. – вразумительно ответила я. – А здесь обучают защищать себя и не давать обижать других.

- А не давать обижать себя тоже научат? – писклявый голос продергивал, как пенопластом по стеклу, и, видимо, поэтому становилось понятно, почему он хочет себя защитить.

- Естественно, научат.

- А сколько надо учиться, чтобы достигнуть этого? – его очки, расположенные на уровне моей груди, вопросительно поднялись вверх.

- Смотря для чего тебе это надо? – я старалась терпеливо и ровно отвечать. – Если для самопознания и единства с миром – всю жизнь. Для достижения высот в бойцовских качествах – от нескольких лет и до бесконечности. А если кому-то дать отпор – то, смотря кому, и смотря как.

- Мне во дворе проходу не дают! – голос приблизился к уровню потери уже нескольких матрешек. – Хочу всех поставить на место!

- А обратиться к более сильным друзьям? Или поставить противников на место интеллектом? Не вариант?

- В том-то и дело, что они и есть более сильные. А друзей у меня не особо… А насчет интеллекта, только представьте – горилла, которой я начну читать пушкинское «Передо мной предстала ты…». Она не только предстанет, но и насядет на меня!

Мне внезапно захотелось запустить руку в его лоснящиеся пряди и начать перебирать их. Я так испугалась этого момента, что спрятала руки за спину.

- Да, уж… Ладно, ты пока посиди на скамейке, посмотри на тренировку, а после мы с тобой поговорим.

Пока продолжалась тренировка, я краем глаза наблюдала за ним. Он занимался всем, чем только можно заниматься, сидя на скамейке в спортивном зале: ковырялся в носу, чесался, поправлял очки, разглядывал дырку на своем ботинке, и пересчитывал мелочь в кармане.

По окончании тренировки я подошла к нему:

- Вот что, дружок. В любом случае, я сейчас направляюсь домой. Ты где живешь?

- За Разъезжей. Пять минут ходу.

- Вот и отлично, мне в том же направлении. По пути все и обсудим.

Он оказался интересным собеседником, на все имел свою точку зрения и, вместе с тем, умел выслушивать и не навязывать свое мнение. Время в беседе с ним шло достаточно быстро и незаметно мы дошли до его двора.

Улицы и дворы у нас достаточно мрачные и малоосвещаемые. Половина лампочек на фонарных столбах выбита, другая часть отключена от центрального освещения, поэтому мы шли, то проваливаясь во мрак, то выплывая из него на очередной светлый островок.

- Да это, никак, Очкалоп! Да еще и не один! – вдруг послышался из мрака чей-то грубоватый голос.

Наперерез нам из темноты выплыли четыре фигуры и полукругом растянулись перед нами. Трое парней стояли, потягивая из бутылок пиво, у четвертого в руках тренькала гитара.

- Гляди-ка, Очкалоп с собой весло надыбал! Грести от нас им планируешь, или огребать вместе с ним решил? – заржал один из парней.

- Ребята… - пискнул мой собеседник с внушительным и грозным именем «Очкалоп». – Ребята…

Сравнение меня с веслом мне тоже не понравилось, и я решительно выступила вперед:

- Послушайте, дайте нам пройти, и будем считать, ничего не случилось. – попыталась я их вразумить.

- Откуда он тебя выволок? – парень с гитарой, вихляясь, рисовался перед друзьями. – Лампочки тобой решил сшибать? Так их у нас и так не осталось! Наверное, тобой дорогу в темноте будет прокладывать, чтобы не заблудиться!

- Ребята… - снова пискнул мой такой неудачный кавалер.

- Действительно, ребята, дайте нам пройти. – я напористо пошла вперед. Оказалось, зря. Один из парней схватил меня за руку и притянул к себе.

- Хоть ты и шпала, но такая мягкая! – он положил вторую руку мне ниже спины и потянулся ко мне, дыша пивными выхлопами.

У всех есть подсознательное стремление выжить. Есть и у меня. Сработал автоматизм: захват руки, поворот и бросок через себя. Парень ойкнул и лицом впечатался в грязь на асфальте. Трое других, видимо, решив, что это случайность, бросились на меня.

Не буду рассказывать в деталях, что такое «испанский воротник». Во всяком случае, «гитарист», с торчащей из корпуса гитары головой, достойно занял свое место на асфальте рядом с предыдущим «половым гигантом». «Вертушкой» - ударом с разворота, третьего я послала в глубокий нокаут. Думаю, минут десять он будет пребывать в том сладостном состоянии, которого не достигнет и двумя ящиками пива.

Четвертый решил изобразить из себя бойца Шаолиня и начал прыгать и извиваться вокруг меня. Ну, тут я уже не изощрялась в мастерстве, а просто двинула ему ногой в то место, куда бьют все представительницы слабого пола, дабы обуздать гормональный всплеск своего соперника. Парень взвыл и на четвереньках, согнувшись, пополз в сторону кустов.

Сзади меня приплясывал и повизгивал довольный Очкалоп, мой незадачливый и внезапный друг.

- Так их! Поняли, как теперь лезть ко мне? – раздавались восторженный писклявые возгласы моего кавалера. – Только суньтесь, мы всегда теперь вам ответим!

- Ну, слово «мы» - довольно громко сказано. – попыталась я остудить его пыл. Но, в целом, я была рада, что добавила ему столько энтузиазма и восторга. Возможно, женская судьба и заключается в том, чтобы дарить радость и счастье ближнему, не требуя себе ничего взамен. Возможно.

Теперь я его провожаю домой после тренировок каждый вечер, пока он самостоятельно не научится защищать себя, а, возможно, когда-нибудь, и меня. Я же, все-таки, женщина, и приятно чувствовать чье-то крепкое плечо рядом с собой. Пусть, даже, это плечо высотой на уровне чуть выше моего пояса. Пусть, даже, совсем и не крепкое. Но, все-равно, так приятно!