Титановый шар

  Титановый шар, диаметр линейкой, ладно, штангенциркулем, вес можно рычажными или лабораторными весами, а при отсутствии таковых рассчитать как произведение плотности на объем.
  И это все - материал, размер, масса. Ничего более, но вещь описана целиком. Осталось указать свойства и области применения, противопоказания и условия хранения, а еще экологичность, включая добычу и производство и, конечно, стоимость - куда без нее.
  Другое дело речь - литература, истории, анекдоты, где шарик лишь повод вкруг которого строится повествование.
  Для пользования достаточно справки, а для понимания нужен мост, соединение, переход - от себя к себе другому, теперь уже чему-то, что являет себя округлым титаном.

  Шарик, который сидя в одиночной камере теряет или ломает "русский", объявлен сверхпрочным для усиления, ведь сломать, потерять, испортить или утратить пластилиновый, бумажный или хлебный куда проще - прямая аллюзия к Атлантам, надо быть поистине сверхчеловеком, чтобы руками прекратить вечное.
  И если мы не титаноделы или титановеды, если не собираемся пользоваться или дарить, шарик, как наличная вещь, не нужен в принципе - только анекдот, метафора или реминисценция.

  Таким свойством обладает большинство вещей, находящихся вне всякой подручности, вещей, которых мы не видим, но о которых знаем из школы и книг, фильмов, картин или комиксов, радио или телевидения.
  Огромная Страна, Все Человечество, Мировой Океан, Вселенная, взятые не по отдельным частям, а как целое. Еще родовые вещи-идеи. Стул вообще, слон вообще.
  Как можно ощутить материальность птицы вообще - только представив конкретного воробья или синичку и сделав умственное усилие - отбросив частности, нюансы и мелочи, определить фундаментальные признаки вида.
  Птица вообще - это абстрактный, размытый, размазанный по объему, цвету и форме воробей. Тем не менее в основании представления о целом всегда лежит махонький воробушек, извлеченный из подручного опыта. Аналогия.
  Малый мир как прототип большого. Модель. Сначала тело, затем семья и дом, двор, район и школа. Непосредственно - пока не научимся превращать в опыт книжное, умозрительное.
  Поэтому общее строится не индуктивно, а по аналогии. Через аналог, прототип. Это и есть основной прием рационализма - поставить против неизвестного известное, приспособить, подогнать. Сшить на неизвестное костюм или отложить в ящик до лучших времен - потому что гладиолус.

  Икс похож на бублик за исключением материала - не хлеб, важно, не похож ни на что другое - и пусть съесть нельзя, но удержать в руке можно - поэтому кольцо, которое как минимум сгодится для дверной ручки.
  Все, проблема решена - опознали, поименовали, определили область применения. Утилизировали, и вопрос закрыт.
  Подождите, но это второе кольцо всевластия, символ власти и могущества. Или ускоритель, без которого не поднимется к краю вселенной летающая тарелка. плевать, дверная ручка - уже прикрутили.

  Можно подобрать пару. Не знаю кто, что, как или чем, но вместе работает - есть польза на выходе, а если скрыт под чужим ярлыком, свойством, заслонен или в тени, можно не разглядеть совсем. Завод работает, станки крутятся, конвейер выдает на гора тысячи изделий, но алгоритм, без которого все остановится, скрыт, неизвестен.
  Или сразу придать сакральный символ - тотем, избавляющий от сглаза, защищающий от масонов, вызывающий дождь в другом полушарии. Разумеется с пользой для себя - монополия на обладание реликвией и ее свойствами.

  Изоляция - не вещь, напротив, отсутствие. Запрет на непосредственный контакт с людьми и вещами. Режим, позволяющий получше рассмотреть, подчас пересмотреть свое и своих.
  Открыть ящики, почистить костюмы и попытаться найти новое в старом, нетривиальное в привычном, возможное в невозможном. Обнаружить в себе писателя или музыканта, влюбленного или любящего, заботливого или веселого.
  Или посмотреть правде в глаза, набраться смелости и назвать собственное отрицательное, грубое или недопустимое. Признать и устыдиться.
  Оценить близость и близких, ощутить благодарность, восхититься. Сказать важное, пусть не словами, взглядом, жестом, кивком.
  Или снова упустить время, возможности, момент. Настаивать на своем, если не получается - закатывать истерики или манипулировать, обвинять, обманывать или пафосно изображать жертву обстоятельств. Тоже опыт, только отрицательный, особенно для тех, кто попал под руку.

  Обуздать психологию и желания, отбросить наносное и, поняв, что ты, пусть трижды изолированный одинокий, все-таки не один - всегда присутствует тот, который смотрит, а еще тот, который смотрит на смотрящего, и тот, который одновременно живет в далеком, маленьком детстве, учится в институте, играет хард рок и просит любимую вернуться, и та, что дала жизнь, проявляла заботу и твои неудачи переживала сильнее тебя, кто словом вырвал из среды, кто учил, защищал и напутствовал, кто рядом даже после смерти, кто любит и любим, удивиться чуду человеческой невещественности, торжеству иррационального и волшебству обыденного.