Сиротка с мельницы

   — Куда же мог уйти этот Клим? Что, решил сбежать от солдат и уйти воевать без меня? Тогда зачем вообще меня с собой брал? Сидел бы я сейчас дома с сестрой и мамой и ждал бы отца с фронта, — причитал парень. Он был обижен, что друг оставил его одного в лагере с почти незнакомыми людьми и ушел. В глубине души он надеялся, что Клим просто гуляет по лесу, и скоро они встретятся.
   
   Прямо на окраине леса располагался крутой спуск, который вел к небольшой речке, тоненькой змейкой бегущей рядом с пшеничным полем. Оно было сравнимо с океаном, только вместо синего или голубого цвета водной бездны, здесь были оттенки золотого, солнечного света. Но на всей этой картине виртуозного художника выделялось одно пятно. Это была старая мельница. Четыре палки, которые раньше служили лопастями, сейчас уже были непригодны и больше были похожи на обломленные крылья старой птицы.
   
   Выпив немного холодной воды из речки, Арез решил осмотреть старую мельницу. Он медленно открыл дверь и вошел в строение. Там было очень темно. Темнота и холод. Волнение перед неизвестным охватывало парня и дарило какой-то дурманящий разум адреналин, который толкал его все дальше, внутрь мельницы. Но не успел он пройти и десяти шагов, как из темноты на него кто-то набросился. Незнакомец был маленьким и быстрым. В течение нескольких секунд нападавший потерпел поражение. Перехватив веревку, которой его хотели связать, Арез быстрыми движениями стянул руки и ноги незнакомца. Теперь они сидели друг напротив друга: даже не запыхавшийся Арез и маленький незнакомец со связанными руками и ногами. Пленник был не только меньше, но и слабее.
   
   Глаза парня начали привыкать к темноте, и первое, что бросилось ему в глаза, — это светлые, почти белые волосы нападавшего. Они были длинными и для удобства собраны в немного растрепавшуюся косу, прямо как у его младшей сестры.
 
   — Эдит? — почти шепотом спросил он. Но незнакомка не ответила, а только послышались всхлипы, девочка плакала. Он понял, что это не может быть его сестра, но все равно решил отнестись к ней с добротой. — Эй, девочка. Не плачь, пожалуйста, я тебя не обижу.
   
   Она приподняла голову и посмотрела испуганным и недоверчивым взглядом на парня, но через несколько мгновений опустила голову и попыталась спрятать лицо своими связанными руками.

   — Отпусти, — еле слышно прошептала она.

   — Отпущу, если обещаешь не убегать, — ему было интересно, кто она, и что делает на заброшенной мельнице. — Я тебя не обижу, я просто хочу подружиться с тобой.

   — Не буду, — она все еще говорила очень тихо. — Больно. Мои руки.

   — Подожди, сейчас я развяжу их. Так как тебя зовут? Сколько тебе лет? Как оказалась на этой мельнице?

   — Таня, — она молча смотрела на то, как Арез развязывал веревку. Как только руки оказались свободны, она вытянула их вперед, показывая девять пальцев.

   — Вытяни ноги, я развяжу. Так тебе девять? Столько же лет, сколько и моей Эдит. Интересно как она там, дома, — он на мгновение задумался. — Так как ты попала на мельницу?

   — Я убежала. Из дома, — она снова остановилась.

   — Так ты тоже? — он закончил развязывать веревку и отбросил ее в сторону. — Все. Твои ноги тоже свободны. Прости, что связал тебя, Таня.

   — И ты убежал? — она становилась все более разговорчивой.

   — Меня друг за собой потащил, а я и не хотел убегать. Дома было хорошо, — воспоминания о доме вызвали у него улыбку. — Я забыл представиться. Я Арез, мне двенадцать, я родился в семье простого рабочего человека. Два года назад папа ушел на войну, а я жил с мамой и сестрой до тех пор, пока не убежал.

   — Почему ты сбежал?

   — Да тут все просто, я сам не хотел бежать. Мне и дома нравилось. Но вот Климу на месте не сиделось, он хотел пойти искать своего отца на фронт, вот он меня и уговорил пойти с ним. Точнее, взял на слабо. Сказал, что если не пойду, то трусом буду. А ты? Почему ты сбежала?

   — Я… К нам в деревню пришли плохие люди и убили мою маму и бабушку… Я спряталась в хлеву в стоге сена… И ночью убежала, — она говорила медленно и тихо, чтобы не показать новому другу, как ей тяжело вспоминать все это.

   — А как ты сюда добралась? Где твоя деревня? Может, плохие люди уже ушли?

   — Я шла вверх по речке, очень долго. Всю ночь шла, потом утром немного отдохнула и снова шла. Вчера вечером я пришла на эту мельницу. У меня не оставалось сил, и я решила остаться здесь. Я не хочу возвращаться, я боюсь плохих людей.

   — Ну же, ну же. Не плачь, — он положил ладонь ей на голову, — Теперь я буду рядом.

   Они сидели рядом: она плакала, а он гладил ее по голове, пытаясь успокоить. Так они просидели еще какое-то время. Пока Арез не увидел, что за дверью уже начинает темнеть.

   — Прости, Таня, мне нужно идти. Я вернусь к тебе завтра, никуда не уходи.

   — Ладно. Но ты обязательно приходи, я буду ждать.

   Они распрощались, и парень ушел.

***

   На следующий день он снова пришел. Прежде чем звать подругу, Арез оглянулся и, только убедившись, что поблизости никого нет, произнес:

   — Таня, я пришел, где ты? — он открыл дверь и вошел в темноту, которая царила в строении.

   — Арез! Ты пришел, я так рада тебя видеть! — она бросилась к нему в объятия.

   — Я не мог не прийти. У меня для тебя есть кое-что, — он протянул ей сухарь, — Нам вчера к супу давали, но я не захотел есть его, подумал, может, ты тоже голодна, а тебе есть нечего.

   — Спасибо, но я уже покушала. Я вчера училась делать хлебушек, как мама делала, сейчас покажу. — Она принесла лепешки неравных размеров, но на вид вполне съедобные.

   — Но как ты их приготовила?

   — Ну я развела огонь, замесила тесто, взяла какую-то железную вещь и начала делать хлеб.

   — Неужели ты сама такое можешь делать? Молодец.

   — Ты не рассказал вчера, где ты живешь сейчас.

   — А, это. Я живу в лагере у солдат, они поймали нас с Климом и сказали, что в ближайшем городе отдадут нас в приют.

   Они до самого вечера сидели, разговаривали. Но тут снова пришло время Арезу уходить.

   — Я пойду. До завтра, Таня.

   — До завтра, Арез.

   Но иногда завтра может и не быть. И тогда оно уже никогда не наступит.

   На следующий день Арез снова пришел к мельнице. Он позвал малышку, но ответа не было. Он позвал еще раз. Но снова тишина. Парень медленно открыл дверь здания и остановился. На полу, в луже крови, лежала Таня.

   — Ты и сегодня пришел, Арез? Спасибо, друг, — слабым, неслышным голосом сказала она.

   Ее голос привел парня в чувства. Раз она еще жива, ее можно спасти, подумал он и бросился к девочке.

   — Таня, Таня, не закрывай глаза! Я отнесу тебя в лагерь, там тебя спасут! Идем! Идем со мной! — кричал он, пытаясь поднять ее.

   — Нет, Арез. Я уйду, меня уже ждут мама и бабушка. Я так рада, я снова их увижу, — она выдавливала эти слова из последних оставшихся сил.

   — Нет, нет! Не уходи! А как же я!? — тут Арез не выдержал и заплакал, крепко прижимая обессилевшую Таню к груди.

   — Это были плохие люди. Немцы, они…

   — Тише, тише, отдохни.

   Он крепко сжимал ее руку. Дыхание замедлялось. Вдохи становились все тише и тише, до тех пор, пока совсем не стихли. Она умерла. Он поклялся отомстить немцам за Таню.

***