Ермоловы и Долматовский архив

«По прибытии в Кострому мне объявлено назначение вечного пребывания в губернии по известному собственно государю императору преступлению. По счастию моему при губернаторе находился сын его, с которым в молодости моей учились мы вместе. По убеждению его он донес генерал-прокурору, что находит нужным оставить меня под собственным надзором для строжайшего наблюдения за моим поведением, и мне назначено жить в Костроме.
Некоторое время жил я в доме губернского прокурора Новикова, человека отлично доброго и благороднейших свойств, и вскоре вместе Войска Донского с генерал-майором Платовым, впоследствии знаменитым войсковым атаманом, которому по воле императора назначена также Кострома местопребыванием. Полтора года продолжалось мое пребывание; жители города оказывали мне великодушное расположение, не находя в свойствах моих, ни в образе поведения ничего обнаруживающего преступника. Я возвратился к изучению латинского языка, упражнялся в переводе лучших авторов, и время протекло почти неприметно, почти не омрачая веселости моей», - признавался Алексей Петрович Ермолов в своих записках(Ермолов А.П. Записки. М., 1991. С. 27-28), ермоловедам не известных и ничего общего с их писаниями не имеющих.
Так, Денис Васильевич Давыдов, наученный «некоторыми костромскими старожилами»(Давыдов Д.В. Дневник партизанских действий 1812 года. Дурова Н.А. Записки кавалерист-девицы. Л., 1985. С. 217), в «Анекдотах о разных лицах, преимущественно об Алексее Петровиче Ермолове» сообщил, что последний «выучился весьма основательно латинскому языку у соборного протоиерея и ключаря Егора Арсеньевича Груздева»(Там же. С. 221), смешав две должности и трех известных костромских клириков – Егора Матвеевича Назанского (1750-1799), Иакова Арсеньевича Арсеньева (1768-1848) и Даниила Матвеевича Груздева (1767-1840). Затем «Анекдоты» Дениса Васильевича Давыдова своими словами пересказал Михаил Петрович Погодин, назвавший Егора Арсеньевича Груздева «стариком», который «давным бы давно еще до того времени был архиереем, но он не хотел притворяться, и честолюбие не возмущало его души»(А.П. Ермолов. Материалы для его биографии, собранные Михаилом Погодиным. М., 1864. С. 15), и добавивший немало других не менее достоверных подробностей.
Затем «Материалы» Михаила Петровича Погодина навеяли «Несколько заметок и воспоминаний» Ивану Ивановичу Лажечникову: «В статье Погодина я прочел, что Ермолов, в царствование императора Павла Петровича, был сослан вместе с Платовым в Кострому. При этом случае я вспомнил рассказ одного костромского старожила, переданный мне лет двадцать тому назад и обрисовывающий характер Алексея Петровича. Вот что он мне рассказал.
Когда Ермолов, в чине подполковника, жил в ссылке в Костроме, он в зимнее время возил на салазках для своей хозяйки, старушки-мещанки, у которой квартировал и которая любила его как сына, воду в ушате или кадке с реки, по обледенелой горе. Иногда присаживался на салазки мальчуган, внучек хозяйки.
Если б я был художник, я написал бы будущего главнокомандующего на Кавказе в этом виде. Можно было бы прибавить, для полноты картины, старичка мещанина, благоговейно скинувшего перед ним шапку, и хозяйку, радостно встречающую поезд у ворот своего дома. Ближе к главному лицу, для более полной характеристики его, я поместил бы двух пригожих, с веселыми лицами, костромитянок, который, неся ведра с водою на коромыслах, посылают молодому офицеру приветствие рукой»(Лажечников И.И. Басурман: Роман; Колдун на Сухаревой башне: Отрывок из романа; Очерки-воспоминания. М., 1989. С. 450-451).
Не прошло и ста лет, как эхо возвратилось в Кострому, и пошла писать губерния: «Гауптвахта не пустовала: уже в следующем году сюда привезли будущих героев Отечественной войны 1812 года – донского атамана М.И. Платова и генерала А.П. Ермолова, сосланных Павлом I в Кострому… Следующее за музеем здание… построено в 80-х годах XVIII века все теми же Дурыгиными, а в самом конце века в нем жили сосланные Павлом I в Кострому донской атаман М.И. Платов и будущий известный военачальник А.П. Ермолов»(Бочков В., Тороп К. Кострома. Путеводитель. Ярославль. 1970. С. 42, 132)… «В Костроме подполковник Ермолов был отправлен на гауптвахту, недавно построенное каменное здание с колоннами»(Негорюхин Б. Житель Кадкиной горы // Северная правда. – 1992. – 20 марта)… «Есть основания предполагать, что дом его хозяйки находился где-то в районе современной улицы Горной. Во-первых, в ежемесячных донесениях губернатора в Петербург указывалось, что поднадзорный каждое воскресенье бывал на церковных службах ( в то время это рассматривалось как одно из проявлений политической лояльности) или в Успенском соборе, или в церкви Иоанна Богослова на Кадкиной горе (в настоящее время это здание планетария). Во-вторых, современники упоминают, что Ермолов сам зимой возил воду с Волги в кадушке на санках в дом хозяйки»(Григоров В., Соболев В. Генерал Ермолов и костромской край // Северная правда. – 1982. – 7 сентября)… «Позади быв. церкви Иоанна Богослова на «площадке» стоят два дома, в одном из которых жил на квартире у здешнего священника А.П. Ермолов. В 1797 году 20-летний артиллерийский капитан был сослан императором Павлом I в Кострому… Поселенный на Каткиной горе А.П. Ермолов, будучи совсем молодым, любил зимою кататься с нее на санках. Однажды, мчась вниз, он нечаянно сбил с ног поднимавшуюся с полными ведрами в гору кухарку священника, в доме которого квартировал. Женщина стала браниться, и тогда справедливый Алексей Петрович дал обязательство, что сам будет ходить за водой на ключи, пока живет у ее хозяина»(Бочков В.Н. Старая Кострома. Кострома. 1997. С. 186-187) и т.п.(Хлебников М. Сослан в Кострому // Молодой ленинец. – 1991. – 20 июля; Соловьева А. Когда генерал Ермолов еще был подполковником // Костромские ведомости. – 1994. – 19 января; Емельянов И. «Жестокий урок» // Северная правда. – 2000. – 23 февраля; Василенко А. Мужское дело Ал. Ермолова // Хронометр. – 2007. – 4 декабря).
В окрестностях Судиславля, между тем, обнаружился еще один поручик Киже – некто В.И. Ермолов, родственник адмиралов Бутаковых и Чичаговых, двоеженец и владелец усадеб Горки и Долматово, где якобы «А.П. Ермолову губернатор разрешил бывать»(Смирнов Ю.В. Судиславль и его окрестности. Б. м. 1992. С. 65-66), а первый поручик, то бишь несостоявшийся архиерей, напротив, преобразился в неграмотного «сельского дьячка», с которым Алексей Петрович Ермолов «занимался … науками»(Там же).
Оставим, впрочем, всю эту ахинею историографам и обратимся к родословной Ермоловых и документам Долматовского архива, свидетельствующим о том, что первым из Ермоловых, поселившихся в костромском крае, стал сын стольника (1686) Леонтия Петровича Ермолова (1663-1739)(Ермолов А.С. Род Ермоловых.- М., 1913. - С. 23-25. - № 60) и его жены Анны Логиновны, урожденной Тоболиной (?-1731), отставной майор Санкт-Петербургского пехотного полка Василий Леонтьевич Ермолов (ок. 1720-?)(Ермолов А.С. Указ. соч. - С. 31. - № 75), в 1747 году получивший в приданое за женой Евдокией Алексеевной, урожденной Аристовой, а в первом браке – Боровитиновой, усадьбу Горки Чижовского стана Костромского уезда(Преображенский I.Д., Альбицкий Н.А. Подробная опись 962 рукописям начала XVII до начала XIX столетий «Долматовского архива» (Головцынского и Куломзинского родов) с приложениями. СПб., 1895. - № 232), доставшуюся затем их сыну Николаю (ок. 1756 – не ранее 1808)(Ермолов А.С. Указ. соч. - С. 40-41. - № 94), отставному поручику лейб-гвардии Преображенского полка (1781), владевшему также усадьбой в третьем квартале Пятницкой улицы в Костроме.
В том же квартале, кстати, находилась церковь Рождества Христова на Суле, Артемиевский и Митрофаниевский приделы которой в 1800 году устроил Платов, а сослуживцем Алексея Петровича Ермолова оказался Петр Николаевич Кочетов (1774-?), отставной сержант лейб-гвардии Преображенского полка (1792) и асессор костромской Уголовной палаты (21.10.1798)(ГАКО. Ф. 179. Оп. 1. Д. 98. Л. 6-8 об.).
Асессор (1789) и советник (1794) той же палаты Николай Васильевич Ермолов, говоря далее, был женат на Екатерине Ивановне, урожденной Апуриной, и имел двух сыновей – глухонемого Николая (31.03.1801-?)(Ермолов А.С. Указ. соч. С. 58. - № 111; ГАКО. Ф. 85. Оп. 1. Д. 738. Л. 1-13 об.) и выпускника Ярославского Демидовского лицея (1823) Василия (01.07.1802 – между 1831-1837)(Ермолов А.С. Указ. соч. С. 58. - № 112), вдове которого Анне Тимофеевне, урожденной Бутримовой, 15 мая 1845 года Алексей Петрович Ермолов повествовал о внимании, «которое оказывал мне, во дни моего несчастья, родитель покойного мужа Вашего»(Миловидов И.В. Три письма А.П. Ермолова // Костромская старина. – 1892. – Вып. II. – Пагинация 9.- С. 4).
«Вообрази его засаленного, в табаке с палами щеками, с синим лицом в прыщах, с ужаснейшей бородою, в эжеминутном раздражении, трясение в руках, всех и всего боится, - окружен дьяконами, дьячками, кабашнами, отставными обер-офицерами, еще какой-то обрюзглый Демидовский студент с ним пьет и еще имеет на него большое влияние»(Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М., 1996. Т. XIV. С. 251), - сообщал Александру Сергеевичу Пушкину в конце 1831 года Павел Воинович Нащокин о своем брате Василии (1796-1841)(Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. 2-е изд. СПб., 1895. Т.II. С. 27. № 153), владельце соседней с Долматовым усадьбы Шишкино.
Долматово же, с незапамятных времен принадлежавшее помещикам Головцыным, в 1731 году в приданое за женой Анной Федоровной, урожденной Головцыной, а в первом браке – Белкиной, получил выпускник Морской академии (1725), командир шнявы «Фаворитка» (1735) и отставной лейтенант (1737) Алексей Петрович Титов (ок. 1708-12.11.1742)(Общий морской список. СПб., 1885. Ч. II. С. 427), затем за женой Еленой Алексеевной, урожденной Титовой, - отставной секунд-майор Кроншлотского полка Кронштадтского гарнизона Иван Семенович Апурин, затем за женой Александрой Ивановной, урожденной Апуриной, - князь Петр Степанович Мещерский, и только в 1829 году, перед женитьбой, племянник княгини Василий Николаевич Ермолов, которому Долматово было «сдано по описи в опекунское управление»(Селифонтов Н.Н. Доклад председателя Костромской губернской ученой архивной комиссии // Преображенский I.Д., Альбицкий Н.А. Подробная опись 962 рукописям начала XVII до начала XIX столетий «Долматовского архива» (Головцынского и Куломзинского родов) с приложениями. СПб., 1895. - С. VIII), ввиду неуплаты теткой долга выкупил его(Ермолов А.С. Указ. соч. С. 120).   
Сын последнего Николай (14.06.1830-25.07.1880)(Ермолов А.С. Указ. соч. - С. 74-75. - №183; ГАКО. Ф. 56. Оп. 10. Д. 103. Л. 17 об.-18), также являвшийся адресатом одного из писем Алексея Петровича Ермолова(Миловидов И.В. Указ. соч. С. 5-6) и публикатором ошибочно названный его двоюродным, а не троюродным племянником, был женат на Елизавете Михайловне, урожденной княжне Урусовой (1827-02.10.1897)(ГАКО. Ф. 56. Оп. 10. Д. 104. Л. 283 об.-284), которая в 1891 году, собственно, и продала Долматовский архив КГУАК(Селифонтов Н.Н. Указ. соч. С. I).
Подготовленные к публикации членом-делопроизводителем КГУАК Ионой Дмитриевичем Преображенским и действительным членом КГУАК Николаем Андреевичем Альбицким документы были разделены на XVI отделов: I – документы государственной службы (22); II – частные письма (18); III – сговорные записи, росписи приданому невест и расписки женихов (11); IV – выводные и отпускные записи, памяти, письма и расписки (81); V – заемные кабалы, отписи, памяти и векселя (20); VI – служебные кабалы (12); VII – поступные записи и купчие крепости (15); VIII – акты на передачу прав на недвижимые имения (37); IX – грамоты, выписки и списки с отказных книг (27); X – выписки из писцовых, переписных и межевых книг (25); XI – квитанции в уплате подушных и других сборов (422); XII – ревизские сказки (7); XIII – квитанции в приеме по наборам рекрут, работников и драгунских лошадей (53); XIV – поколенные росписи (5); XV – челобитные, явочные, исковые и мировые записи и судебные решения (122); XVI – разное (85). Приложениями к описанию служили именной и географический указатели, составленные действительным членом КГУАК Александром Николаевичем Успенским, и списки дьякам приказов, боярам, окольничим, губным старостам и городовым воеводам и родословные росписи Мещерских и Куломзиных, составленные Николаем Николаевичем Селифонтовым при участии секретаря канцелярии костромского губернского предводителя дворянства и действительного члена КГУАК Василия Николаевича Кордобовского.
По оценке Николая Николаевича Селифонтова, вынесенной в предисловии, «местное историческое значение описанных актов вне всякого сомнения, достаточно указать, что в них упоминается о 3000 лицах и 2000 географических названиях за почти трехсотлетний период времени, и по преимуществу о лицах, действовавших и живших в пределах двух уездов – Костромского и Кинешемского и о селениях и урочищах в той же приблизительно местности»(Там же. С. I-II).
 В сравнении с Линевским и Шаховским архивами, переданными КГУАК ее действительными членами Николаем Ивановичем Линевым (1833-1908) и Верой Ивановной Шаховой (1840-1917) и описанными ее председателями Николаем Николаевичем Селифонтовым(Подробная опись 440 рукописям XVII, XVIII и начала XIX столетий Первого Собрания «Линевского архива» с двумя приложениями. СПб., 1891; Подробная опись 272 рукописям конца XVI до начала XIX столетий Второго (Шевлягинского) Собрания «Линевского архива» с приложением. СПб., 1892; Подробная опись 142 рукописям XVII до начала XIX столетий Третьего (Лосевского) Собрания «Линевского архива» с восемью приложениями. СПб., 1893) и Петром Алексеевичем Илинским(Опись рукописей частного Шаховского архива. Кострома. 1905), Долматовский архив, как видно, являлся крупнейшей находкой и, соответственно, потерей для края, так как в ГАКО, в отличие от Линевского и Шаховского архивов, его нет. Но пожар здесь ни при чем.
Долматовский архив был распылен, и притом еще до описания, в котором отсутствуют опубликованные непременным членом КГУАК Иваном Васильевичем Миловидовым ермоловские документы(Выдержки из дневника, полученного из архива усадьбы Ермоловых // Костромская старина. – 1892. – Вып. II. – Пагинация 6. – С. 1-3; Выдержки из дневника за 1754 год, полученного из усадьбы помещиков Ермоловых // Там же. - Пагинация 7. – С. 1-12; Три письма А.П. Ермолова // Там же. – Пагинация 9. – С. 1-6), ибо «из тысячи документов, кроме… трех писем, двух похвальных листов… и еще пяти заемных квитанций – все остальные документы никакого отношения к роду Ермоловых не имеют»(Селифонтов Н.Н. Указ. соч. С. I). Затем лишними, по всей видимости, оказались документы Куломзиных, родственников Бутримовых и владельцев усадьбы Магуево Кинешемского уезда, и так далее. В итоге уникальная коллекция документов, несмотря на очевидную связь между ними, разделилась на неизвестное количество частей, разлетевшихся в неизвестных направлениях. Документы Головцыных 1572 и 1622-1834 годов в количестве 158 единиц хранения и тех же Куломзиных 1617-1726 годов в количестве 61 единицы хранения осели, к примеру, в архиве Санкт-Петербургского филиала Института русской истории Российской Академии наук(Личные архивные фонды в государственных хранилищах СССР. Указатель. М., 1962. С. 195, 480). И лишь восемнадцать единиц хранения, в том числе челобитные и заемные письма и памяти, отказные и послужные грамоты, расписки, отпускные, сговорные, рядные и купчие все тех же Куломзиных, Мещерских, Титовых и других владельцев Долматова 1613-1823 годов под названием Долматовского архива числятся в путеводителе по Государственному архиву Ивановской области, между тем как Долматово там же названо селом Шуйского уезда Владимирской губернии(Государственный архив Ивановской области. Путеводитель. Иваново. 1962. С. 104-105, 393).