Леонид Балашевич. Углубляясь в историю. ч. 1-я

Фото Л. Балашевича


       Несмотря на все соблазны наступившего лета, всё же удается уделять время и более серьёзным занятиям. Вчера для меня был достаточно знаковый день - я закрыл последнюю страницу последней, восьмой по счёту, книги шведского историка Stig J;gerski;ld'а о жизни Густава Маннергейма. На финском языке эта серия выходила в свет с 1964 по 1982 год, т.е. почти 20 лет. Думаю, что в исторической литературе вряд ли найдётся другой такой прецедент, чтобы  жизнеописанию одного человека была посвящена такая огромная работа!  Только один из томов мне удалось купить на книжном базаре, остальные мы с женой искали в букинистических интернет-магазинах, ведь со времени выхода в свет последнего тома прошло почти 40 лет!
 
       Это событие знаменательно для меня и тем, что финский язык я стал осваивать в солидном возрасте, после 70 лет, и потребовалось немало усилий, чтобы овладеть им до уровня, необходимого для понимания серьёзного текста. Достаточно сказать, что для "расшифровки" первого тома мне понадобилось почти полгода ежедневного чтения, зато последний я осилил ровно за месяц. Прав был Максим Горький, когда говорил, что знание иностранного языка определяется километрами прочитанного текста! Сам собой напрашивается вопрос, зачем такие усилия и такие жертвы ради какой-то книжки? Естественно, что у меня для этого была серьёзная мотивация.

       Ещё в советское время я искал на Карельском перешейке следы моего погибшего под Выборгом в 1940 году отца и начал интересоваться историей зимней войны, но вплоть до 1991 года в Советском Союзе об этой войне глухо молчали, в Ленинграде даже ни одного памятника погибшим не было, если не считать скромного камня на территории моей родной Военно-медицинской академии, появившегося, может быть, потому, что клиники академии были основным местом лечения раненых, поступавших с финского фронта. В девяностые и начале двухтысячных начали появляться достаточно многочисленные книги на русском языке, посвященные этой войне и вообще российско-финским отношениям, от А. Широкограда до Л. Власова, Э. Йоффе, М. Солонина, Е. Балашова  других, написанных с абсолютно разных взглядов на проблему, вследствие чего дилетанту, вроде меня, было очень трудно сформировать своё личное представление об этих событиях. Кроме того, из опыта общения с некоторыми книгами советских историков мне уже было хорошо известно, что объективных "историков" не бывает, у каждого из них своя правда. В этой связи мне очень понравилась реплика Евгения Балашова в Фейсбуке в ответ  одному из своих оппонентов: "Я не историк, я исследователь." 

       Так созрело понимание того простого факта, что без знакомства с другой правдой, с противоположной стороны, понять проблему более-менее объективно невозможно. Деловые поездки в Финляндию с конца 90-х, а потом и регулярные поездки на отдых дали мне такую возможность.  Достоинство серии книг Ягершёльда в том, что он описал жизненный путь Маннергейма на широком фоне исторических событий конца 19-го и первой половины 20-го веков, что дало мне возможность расширить и в некоторой степени изменить свои представления. Автор также широко использовал в книгах личную переписку Маннергейма со своими многочисленными родственниками и друзьями, объём которой просто поражает, а ведь личные письма, как ничто другое, точно характеризуют самого автора и его время.

       В Финляндии о Густаве Маннергейме издано уже больше сотни книг, и продолжают выходить новые, многие из них есть в моей личной библиотеке, но эта серия является безусловно уникальной.