Фигура Маркса неоднозначная и противоречивая...

     Есть знаменитости, которых помнят века, восхищаясь или браня. Таков Карл Маркс, вечно живой — фигура неоднозначная и противоречивая...

     О нем изданы горы книг, тысячи диссертаций, романы, пьесы и даже песни, к примеру, "Песня о Марксе" с припевом: "Бессмертен Маркс! Его дела живут..." И, конечно, это о нем — "бесстрашный, мудрый и могучий,/ влюбленный в правду Прометей". Человек-легенда, человек-миф. Он родился 5 мая 1818 г. В Германии, в чудесном городке Трире.   Учился в Бонне и Берлине, в 1841-м стал доктором философии (устанавливал "Различия между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура"), но с возрастом его стала одолевать другая страсть: как достичь социальной гармонии в таком противоречивом человеческом обществе.

     Он женился на Женни фон Вестфален, переехал в Париж, в 1844-м подружился с Фридрихом Энгельсом, вместе написали  "Немецкую идеологию", а в 1848-м — пригрозили капиталистическому миру призраком коммунизма в "Манифесте коммунистической партии". Этот призрак пронёсся по миру — от России до Кампучии.  Власти не очень жаловали Маркса, высылали из Франции, Германии, Бельгии. Наконец, обосновавшись в Лондоне, он создал главный труд своей жизни — "Капитал".

     Первый том (1867) вышел в Гамбурге, остальные посмертно редактировал и издавал Энгельс. Маркс был причастен к созданию I Интернационала и международного товарищества рабочих, однако при жизни гения эти идеи реализовать нигде не удалось и 14 марта 1883-го тихо заснул в своем кресле. На похоронах присутствовало всего 20 человек. Энгельс сокрушался: "Самый научный ум нашей партии перестал мыслить…" Он выразил надежду, что имя Маркса переживет века и действительно марксизм стал основой революционного брожения во многих странах мира, локомотивом истории развития там гуманизма, равноправия и социальной справедливости , подтвердив тем самым предсказание своего товарища по творчеству в этой области.

      Но ещё задолго до этого один из канцлеров Германии Отто Бисмарк, хорошо знавший Маркса, напророчил: "С этим бухгалтером мы еще намучаемся". Почему бухгалтер? Да потому что Маркс отличался немецким педантизмом, подкрепляя цифрами и прочей статистикой свою теорию развития капитализма в коммунизм, систематизировал как смог свою теорию и сделав из утопии науку. "Капитал", конечно, очень большой труд, впрочем, как и некоторые другие его сочинения, взять хотя бы его мысли об отчуждении труда, о принудительном характере наёмного труда, о отчуждаемой капиталистами прибавочной стоимости и так далее.

     А разве не актуально его утверждение, что "с ростом массы предметов быта для населения растёт и царство чуждых сущностей, под игом которых находится человек, но вместе с тем он становится все беднее как человек, он всё в большей мере нуждается в деньгах для выживания и эта нуждаемость возрастает по мере возрастания власти денег".

     Все это покорило молодого Ленина, и марксизм стал для него руководством к действию. Очень удобно: прикрываясь марксизмом можно, к примеру, отправить всех мыслителей вон из России на "философском пароходе", истребить "чуждые классы" и т.д. И вот уже, якобы на теории Маркса вырос колосс на глиняных ногах — государство рабочих и крестьян. Но разве Маркс был виновен в появлении этого колосса?

     Ведь Маркс предупреждал, что «... ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она даёт достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появятся раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества.»  (Маркс и Энгельс т.13,с.7).  И лишь тогда обездоленный класс пролетариата, объединившись в свою хорошо организованную и вооружённую идеями коммунизма мощную партию установит вместо монополии капитала монополию закона о социальных гарантиях по количеству и квалификации труда необходимого для социального благополучия общества посредством революционной победы своей партии. А разве Ленин и его партия послушалась своего учителя?

     А может быть не так его читали и не то считали за основу развития коммунистического общества? Лично мне довелось читать "Капитал" при подготовке к разным экзаменам и семинарам, но нигде не нашёл, что революционные изменения в экономике можно делать раньше, чем для этого созреют необходимые условия!   

     Конечно, простые трудящиеся массы не обладают дотошной пытливостью, у них нет никаких запросов, никаких сомнений, они только слушают своих вождей и начальников, что скажут — так и сделают, а правильно или нет им не ведомо, главное, жить и действовать под портретами вождей.

      Но вернемся, однако, к самому Марксу. "Он во всем был масштабен, как океан", — восторгалась им Наталья Сац. Кто спорит? Умный и эрудированный человек, изучал философские труды Шеллинга, Канта, Гегеля, Лессинга. Переводил Тацита и Аристотеля. Сочинял стихи. Писал любовные письма. "Я работаю, как бешеный, ночи напролет над подытоживанием своих экономических исследований...", — сообщал Маркс Энгельсу. Чтобы написать в "Капитале" 20 страниц об английском законодательстве по охране труда, он проработал целую библиотеку "синих книг" с отчетами фабричных инспекторов Англии и Шотландии.

      "Простой обыватель, филистер не хочет быть ни мыслящим существом, ни свободным человеком, его единственная цель в жизни — жить и оставить после себя потомство, — писал Маркс в письме к Руге (1843). — лишенный чувства свободы он принимает мир таким, какой он есть и этот мир общественных животных, мир наёмных рабов и господ-филистеров, есть обесчеловеченный мир..."

     С обывателями-филистерами все ясно. А вот как насчет его национальности? Как относился Маркс к этому миру, будучи евреем? Более того, и по отцовской, и по материнской линии потомком длинной череды известных раввинов. Его мать Генриетта Пресборк происходила из голландской раввинской семьи, отец Гиршель (Генрих) Маркс, адвокат, но тоже раввинских корней. Примечательно, что мать в конце жизни считала, что лучше бы её сын вместо того, чтобы писать о капитале, составил бы себе капитал. Маркс не составил. Более того, не хотел считать себя евреем, предпочитал считаться исключительно немцем. К богатеям-евреям был непримирим: "...за каждым капиталистом стоит еврей... Поэтому нам нужно уничтожить евреев, чтобы их зловонием пробудить стремление рабочих всего мира к классовой борьбе..." То есть классовая борьба была выше всякого еврейства? Здесь он, конечно, не прав! Ведь был наречён Мордехаем и обрезан по еврейскому обычаю, а значит должен относиться с уважением к своим соплеменникам…

      Впрочем, не только к евреям, но и к другим народам относился без всякого почтения: хорваты и чехи — "сброд, оборванцы", поляки — "ничтожная нация", русские — "собаки". С теоретических высот и прозрений Маркс даже о гегемоне отзывался отнюдь не в парламентских выражениях: "Не найти больших ослов, чем эти рабочие. Жаль, что с такими людьми приходится делать мировую историю". Другими словами, любил абстрактное человечество, но отнюдь не отдельных его представителей. Кстати, и в семье был эгоистом, деспотом и грубияном. "Вопрос классовой борьбы был его подлинной стихией", — говорил друг Энгельс. А раз борьба, то какие могут быть сантименты?!

     Недавно во Франции вышел роман Франсуазы Жиру о семейной жизни Маркса, где предстаёт совсем иной Маркс: "всегда элегантный, он носил монокль, любил хорошие сигары, вина, хорошую жизнь. Всю жизнь гонялся за убегающей дичью — деньгами..." Увы, он был плохим охотником. И часто жил за счёт Энгельса. Был в его жизни период, когда нечем было платить за жильё, а в продовольственной лавке отказывались отпускать продукты в кредит. Оказавшись в отчаянном материальном положении, Маркс пытался получить место писаря в железнодорожном депо. Однако и тут ему, знавшему об экономике Англии, о законах развития общества больше, чем все экономисты королевства, вместе взятые, отказали — на том основании, что у него плохой почерк. Так что всякое было в жизни Маркса — и хорошие сигары с винами, и пустые полки.

      Частная жизнь — сфера, конечно, деликатная. Не вторгаясь в нее, вспомним всего два факта. Первый — малоизвестное письмо 24-летнему Полю Лафаргу, влюбленному во вторую дочь Маркса — Лауру. "Дорогой Лафарг! Если Вы хотите продолжать свои отношения с моей дочерью, то нужно будет отказаться от Вашего метода "ухаживания". Вы прекрасно знаете, что твердого обещания нет, что все еще неопределенно. И даже если бы она была помолвлена с Вами по всем правилам, Вы не должны были бы забывать, что дело это затяжное... На мой взгляд, истинная любовь выражается в сдержанности, скромности и даже робости влюбленного в отношении к своему кумиру, но отнюдь не в непринужденном проявлении страсти и выказывании преждевременной фамильярности... Если, находясь вблизи неё, Вы не в силах проявлять любовь в форме, соответствующей лондонскому меридиану, придётся Вам покориться необходимости любить на расстоянии..." Вот такой пуританин обитал на суровом лондонском меридиане — и никаких африканских страстей.

      С апреля 1845 года, деля с семьёй Марксов все тяготы эмиграции, нищету, болезни и смерть четверых детей, незамужняя женщина рожает 23 июня 1851 г. сына Генри Фредерика. Имя отца в свидетельстве о рождении отсутствовало. Со временем став инженером, он часто бывал в доме Марксов.

      Дочери Маркса полагали, что отцом Фредди был Энгельс, и возмущались его нежеланием помогать "сыну" и встречаться с ним. Так кто же все-таки был отцом бедного Фредди? Тайна раскрылась в одном из писем Клары Цеткин: Карл Маркс — вот кто был истинным отцом внебрачного сына Елены Демут. Кто кого соблазнил: Маркс экономку или она его? — уже не откроется никогда. Но вот отцовство открылось, и архивисты, обнаружив компрометирующее письмо, обратились к Сталину за советом. Вождь начертал резолюцию: "Пустяковое дело. Пусть лежит весь этот "материал" глубоко в архиве. И. Сталин. 2/1. 34".

     Так что в личной жизни Карла Маркса теория с практикой не уживались. Меридиан двоился... Но, в конечном счёте, все личное уходит вместе с ним. Нам, собственно, какая разница, каким именно был, скажем, Спиноза или Генрих Гейне? Главное — их сочинения. Так и Карл Маркс. С какими женщинами был близок, любил — не любил. Что писал в своих трудах о социальной революции — вот что главное! Но и у всякого творческого наследия своя причудливая судьба.

     Сочинения Маркса ныне не в чести, их мало читают в России, ещё меньше изучают, но появились ли более интересные мысли  в области развития политэкономии и социальной справедливости? А его высказывание по поводу СМИ: "Свободная печать — это зоркое око народного духа, воплощенное доверие народа к самому себе, говорящие узы, соединяющие отдельную личность с государством и с целым миром". Как точно, но как извратили прекрасные слова Карла Маркса его последователи, большевики и чекисты? Марксизм, теории и идеи Маркса — для них всего лишь ширма, чтобы за ними прятать свои политические и социальные извращения марксизма. Британский политик Клемент Эттли как-то заметил: "Русский коммунизм — незаконное детище Карла Маркса и Екатерины Великой". Ну вот, опять как всегда: начали с Маркса, а закончили все той же Россией. Как известно, Маркс никогда не бывал здесь, бродил по России только призрак коммунизма, вот его и не поняли...

      Как всегда любая идея для кого-то может быть как плохой, для кого-то хорошей, всё зависит от людей, к которым эти идеи  попадают. Такой инструмент как молоток может быть и орудием убийства.  Ленин в России взял не лучшие идеи Маркса и совсем упустил эту:

     <<Наконец, представим себе, для разнообразия, союз людей равноправных и свободных от угнетения другими людьми, планомерно производящих общими усилиями в своё рабочее время средства для своей счастливой жизни и вместе их потребляющих для восстановления своих потраченных жизненных сил, что необходимо для ежедневного и благополучного продолжения жизни всего общества. Весь продукт труда союза этих свободных людей сначала представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства и она остаётся общественной. А другая часть потребляется в качестве необходимых всем базовых средств для жизни членами союза и должна стать индивидуальной собственностью каждого члена общества для восстановления своих сил и для удовлетворения других своих личных потребностей. Именно поэтому общая масса средств для жизни должна быть распределена между ними по потребностям каждого относительно равномерно от относительного равенства общего для всех в производственных отношениях рабочего времени как относительно равного для всех количества труда, а качество благоустройства жилья, приготовления пищи и изготовления одежды у каждого будет по зарплате или от уровня и степени мастерства, чтобы сделать эти средства удобными и готовыми для потребления для своей счастливой и благополучной жизни. Формы такого распределения будут меняться соответственно характеру развития экономики и уровня социально-политического развития общества.

      Лишь для того, чтобы провести параллель с товарным производством, мы предположим, что количественная доля каждого участника производственных отношений в необходимых жизненных средствах определяется относительно равным для всех количеством необходимого общественного труда по относительному равенству рабочего времени как относительно равного для всех количества труда. В этих условиях рабочее время будет играть как бы двоякую роль и одна его роль определяет общественно-планомерное отношение каждого к различным трудовым функциям при участии в социально-экономических взаимоотношениях трудоспособных граждан страны. В другой роли относительно равное рабочее время служит вместе с тем мерой не столько индивидуального участия населения в совокупном общественном труде, сколько в относительно равном количестве индивидуально потребляемой части производимых продуктов труда в виде необходимых каждому базовых средств для жизни необходимых каждому для восстановления своей потраченной энергии в труде и для удовлетворения других своих потребностей. но по потребительским качествам по зарплате от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике страны при некотором сохранении рынка вне социальной сферы и на продукты сверх необходимых каждому для благополучной жизни. Именно поэтому социально-экономические взаимоотношения людей в труде и в потреблении необходимых всем базовых средств для жизни становятся при социализме прозрачно ясными и взаимосвязанными как по участию в трудовых отношениях, так и в распределении. Именно в этом случае общественно полезный труд и распределение базовых средств для жизни, которые необходимы для продолжения жизни каждому, приводятся в более социально справедливое соответствие с общественным характером производства для развития всего общества!>> (Маркс К., Капитал. Т 1, стр. 88-89)

      Таким образом решение проблем социально справедливого распределения необходимых каждому производимых обществом средств для жизни для нормальных и благополучных социально-бытовых условий, имея реальную власть и поддержку населения, до гениального простое!

      От каждого по способностям каждому по необходимости от норм для нормального физиологического состояния организма, физического и морально-нравственного здоровья и для интеллектуально-духовного развития каждого! Чтобы каждый имел от своего справедливо устроенного общества всё необходимое для творческого труда и отдыха от общего количества производимых базовых средств для жизни в виде жилья, продуктов питания и фактуры для одежды относительно равномерно, по относительному равенству рабочего времени как количества труда, а благоустройство жилья, приготовление пищи и изготовление одежды можно и по зарплате от разряда, класса или категории от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике страны, если руки не оттуда растут, сохраняя зарплату и рынок для удовлетворения потребностей вне базовой социальной сферы и на средства для жизни производимые сверх необходимых норм потребления! Именно в этих условиях социально-экономическая система общества становится саморазвивающейся, ибо каждый заинтересован в производстве качественной продукции и в высоком качестве своего труда на любом месте общественной экономики страны для повышения качества своей жизни и жизни общества!

      И никакой уравниловки и какого-либо равенства, кроме равенства прав Человека перед социально-экономическим ЗАКОНОМ принятого большинством населения страны!!! Уравнивание людей, неравных по достоинствам, по способностям, по энергии, по инициативе, по трудолюбию, по бережливости в производственных отношениях и в быту, а также по духовно-нравственным качествам есть условие вопиющей несправедливости, является концом совершенствования людей и общества, смертью прогресса и свободы, началом морального уродства членов общества. Закон суров, но это закон! Но справедлив он только тогда, когда защищает право КАЖДОГО Человека на жизнь достойную труда от его количества и квалификации направленного на благополучие общества!

      В практической революционной деятельности в Европе середины XIX века постоянно боролись с остатками феодализма, тогда социалисты разных мастей выступали единым фронтом вместе с прогрессивной буржуазией. Заключались политические, революционные союзы и прочие, в рамках которых велась идеологическая и политическая дискуссия. Союзы эти потом естественным образом распадались, и Марксу приходилась вести жёсткую полемику с этими в прошлом союзниками, поэтому необходимо показать трансформацию отчасти связанную со всем этим развитием революционного движения. Но тут она касается более теоретического вопроса - отношение к демократии - и потому менее зависит от остроты и исторического момента, и потому тут больше Маркса-мыслителя, нежели Маркса-революционера. Хотя разделить это можно довольно условно.

      Молодой Маркс видел в институте демократии благое историческое начало. Демократия, применённая к обществу пораженного филистерством, где старый господствующий класс защищается для сохранения своего господства, а угнетённые классы стали филистерами в силу отсутствия возможности выйти за его границы из-за своей безграмотности и интеллектуальной слабости, так вот, демократия в этой ситуации не могла, как считал Маркс, разбивая эти удерживающие от развития рамки, не запустить это развитие, которое сможет превратить угнетённых пролетариев в революционный класс.

      Но потом Маркс понял, что дело не в институтах аристократии или демократии, а в самих рамках. В том, что разбив прежние рамки, буржуазная демократия тут же создаёт свои, новые. И снова загоняет в них человека, превращая его опять же в «филистера». Навязывая ему эту роль. Описанный ещё ранее в цикле «Проект великий инквизитор» - это именно об этом. То есть демократия никак не может являться благим началом сама по себе. Весь вопрос, какая она, эта демократия? Буржуазная будет создавать буржуазное филистерство, точно также как и аристократия создавала феодальное. Мы сейчас живём в капиталитическом обществе, которое создает капиталистчиеские рамки для всех граждан страны,  всё также загоняющие человека в то же самое состояние отчуждения от результатов труда общества по производству в конечном счёте средств для жизни, что и вынуждает всех жить по капиталу, кроме тех, кто способен так или иначе изготавливать для себя всё сам.

      Как же это «здорово» для господствующего класса, что угнетенные и обираемые им массы сами ревностно защищают эти рамки, в пределах которых их обирают и неудивительно, что в передаче Соловьева был поставлен диагноз нашей власти, что «элита не хочет будущего» и потому вместо обсуждения модели этого будущего «ведет инерционные дискуссии вместо обсуждения стратегии» . А зачем ей надо выводить общество из состояние «праздника мещанства и филИстерства»? Тем более, что именно элита мнит себя вершиной пирамиды потребления, не желая признавать очевидный факт, что её в свою очередь съедят более крупные хищники. И что её саму удерживают в рамках «рыночного филИстерства», когда она сама защищает и оберегает эти самые рамки, позволяющие её, а вместе с ней обирать и всех нас.

      Где же выход из этого порочного круга? Для его поиска надо ещё раз сказать, что рамки, лишающие человека и общества перспективы прорыва в будущее для подлинного развития, рождаются из-за желания господствующего класса зафиксировать состояние своего господства. То есть рамки этого господства есть порождение классового общества, а основа этого господства в лишении возможности людей развиваться! Соответственно разбить эти самые рамки можно только вернув человеку справедливость общинных условий жизни, где каждый трудится для всех и все для каждого, что каждому даст условия и возможность  для своего развития, а для этого необходимо устранить из общественной жизни деление на классы.

      Именно коммунистическое обществе призвано решить обе эти задачи — уничтожить классы и дать возможность  для развития каждого. Причём вторая превалирует над первой. Ради соединения человека с его сущностью и предназначением и ставится задача для упразднения классов и создание бесклассового общества.

      Меня часто спрашивают, а где гарантии, что в этом новом формате не появится новых рамок, которые снова заставят народ бороться за возможность своего развития? Ну, во-первых, если это общество станет подлинно бесклассовым, то причин возводить какие-то рамки не будет. Зачем? Но главное, освобожденный для подлинного развития Человек не потерпит никаких рамок, кроме вытекающих из своей природы и своего предназначения. Он будет подлинно свободен, в смысле полного осознания необходимости хорошо трудиться для того, чтобы хорошо жить, ибо никто больше не будет иметь право жить за счёт другого, кроме как по законному праву жить за счёт общества в силу своей недееспособности!