Крест мой

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


День был суровым не в том смысле, что странных обстоятельств было много, а в том, что эти обстоятельства были тяжелы для Петра. Который день он учит энциклопедию на странице "О": здесь сказано "одежда", вот с неё начнём. Произошло это в понедельник, сегодня среда - всё это время молодой человек изучал "О", "Одежда". "Для чего?" - спросите вы. Отвечу: от скуки? Нет. Было обстоятельство - теперь о нём.
Произошло это, как я уже сказал, в понедельник. Ко мне вломился (прямо-таки вломился) человек невысокого роста с проседью, назвался Филимоновым Петром Аркадьевичем. Человек так себе, неприглядный: хмурый вид выдавал в нём жителя мест, скажем, не столь отдалённых. Сидел, он и сам в этом признался, за воровство и сейчас был готов на преступление, но в этом признаваться не собирался - я сам об этом подумал. Речь такая:
  - Милостивый господин Радугов, я к вам явился с единственной целью попросить об одном одолжении, только вы можете помочь, - и изложил суть своей просьбы, она заключалась во множестве мелких просьб и сводилось к тому что, - вам надо только подналечь на язык... - да, я не сказал: язык энциклопедии был итальянский, далее сказал, какую страницу открыть и выучить "от сих до сих".
Я спросил: зачем это ему и почему меня, человека совсем чужого, он вознамерился просить об услуге? Я собирался отказать: дел у меня хоть и не было много, но учить язык, чтобы помочь чужому человеку, который не объяснил, зачем ему это надо, не собирался. И уже открыл рот, чтоб сказать...
  - Постойте, так и быть, вам действительно надо знать? - он посмотрел исподлобья. - Хорошо, тогда слушайте. Я сидел, вы уже знаете, там познакомился... как вам сказать(?) с уважаемым вором. Он рекомендовал мне, отказываться не принято, восполнить казну, есть "свои" деньги, объяснять не буду. "У вора будешь красть, - сказал он мне, - а деньги нужны вот как", - он показал на горло.
Я спросил технические детали, Филимонов махнул рукой.
  - Вам они ничего не дадут, рассказывать не буду...
Я перебил:
  - А я при чём? Ведь я не сидел, воровством не занимался, никому из вас (хотел сказать "воров") не должен...
  - Это мы ещё посмотрим. И так: задание я получил, воровать у вора у нас грехом не считается, полицию вызывать не будут. А тут на(!) идёт осмотр... - он что-то вспомнил, махнул рукой, продолжил, - надо одну вещь, одну, - повторил Филимонов, - достать малю-ю-юсенький шарик. Как он называется? Неважно, похож на золотой, но только похож, - он погрозил пальцем, - зачем он нужен? - сам себя спрашивал, сам отвечал Филимонов. - Не знаю (врал), но нужен. Теперь вот что: один человек сказал, ваш дед, упрямый был (будто вспомнил что-то о моём деде), сидел... вместе с уважаемым... мной вором, так тот ему остался должен. Я самого уже не нашёл, а внук, - он показал на меня, - вот он, отдаст, у нас всегда так: взял - отдай, хоть внук - отдай.
Я осмелел: деда вспомнил, ни разу тот не говорил, что сидел, кому-то задолжал. По моему лицу пробежала грубая усмешка.
  - А вы его спросите, он лучше ответит: что сразу к внуку?
Гость был удивлён.
  - Не ожидал, я думал, умер. Как же так?
  - Люди живут и умирают, мой жив ещё, - сказал я назидательным голосом.
  - Как же так, как же так, - теребил он свой подбородок, - ведь умер? А как, позвольте, звали вашего деда? Авг... - видно он хотел меня подтолкнуть.
  - Увы! Моего деда звали не Авг... устин и не Авг... уст, а Петром Самуиловичем. Меня назвали в честь деда Петром, - сказал я с гордостью. Он воевал, имел награды, - я сказал "имел", но было уже поздно.
  - Вот вы уже и сказали что умер.
Я дал адрес.
  - Поезжайте, там мой дед живёт с экономкой, будет рад встрече, у него заряженный пистолет приготовлен, с войны бережёт для таких, как вы.
Я хотел закончить разговор, но вор вцепился в меня.
  - Понимаю, опрометчиво поступаю, не наведя справки, обращаться к однофамильцу, хотя проверю...
  - Заряжен ли пистолет?
  - Видите ли, меня вы уже знаете, я знаю про пистолет, ну а то, что вы идею мою, - он подчеркнул "мою", - узнали, не сулит вам ничего хорошего, соглашайтесь. Деньги я выплачу, а вам только и надо выучить наизусть страницу из... - он показал на энциклопедию, которая оказалась в его руках. - Ну как?
Я думал, не то чтобы я пугался - нет, было любопытство. Как я могу, выучив страницу книги, обокрасть вора? При этом я не был уверен, сидел ли мой дед, кавалер крестов, герой двух войн? Что было за долгую его жизнь? Я раздумывал, Филимонов меня не торопил.
  - Хорошо, - сказал я наконец, - давайте сюда вашу энциклопедию, пусть дед не мой... - я ещё подумал, - постараюсь... шарик, говорите?
Я взял энциклопедию, мы попрощались.
  - Приду, - сказал он напоследок.
Тогда я не подумал, что о времени мы не договорились, но прилежно стал изучать новый мне язык. К сведению: язык из знакомых слов учится легко, но это механическое запоминание всего текста, с которым я справился... к утру среды, к вечеру мог повторить, как говорится, на зубок.
Вечером всё и случилось. Пришёл дед с Филимоновым Петром Аркадьевичем. Мы поговорили: дед просил меня простить.
  - Я тебе не всё сказал, Петя, ты должен знать - долг мой. Я должен был за гадкую вещь... да-да, герой... и это было, но я не так... был богат, воровать приучен не был, а тут подвернись... (он рассказал жуткую историю казни, которую учинили солдаты его полка, а потом, когда пришёл приказ сниматься, надо было объяснить местному населению, почему его солдаты так жестоко обошлись с их односельчанами, это было объяснено, как воровство солдатского имущества, чего конечно же не было). Воровство стало моим, когда я умер, всё вспомнилось, Петя, всё - это я украл, веру в нас, освободителей. Эти умерщвлённые люди, Петя, стоят перед моими глазами, хоть я не убивал и меня не было на месте казни. Солдаты виновные понесли наказание, но это потом - я с себя вины не снимал никогда, Петя, слышишь?
  - Слышу. Так ты умер?
  - Сегодня, Петя. Ухожу.
Мои губы зашептали итальянскую "одежду", они уходили под мой итальянский плачь.
Утром мне принесли письмо. Служанка писала:
" Уважаемый Радугов Пётр Васильевич, обращаюсь к Вам с нижайшей просьбой не сердиться на меня, старую служанку Вашего дедушки. Он умер вчера в полночь. Я не сообщила Вам ночью, боялась будить. Три дня он мучился, метался, бредил, перед смертью просил Вас о чём-то, я не расслышала. Приезжайте. Ваша верная прислуга Марья Трофимова".
Я поехал на похороны, детей собралось много (шесть человек) и мы - внуки. "Почему, - думал я, - дед ко мне обратил своё "послание", почему никто кроме меня так и не узнал его историю "воровства"? Я не стал передавать её никому, я искупил "молитвой" из итальянской энциклопедии "одежда". Что это, тела наши - одежда?"
Я страдаю вместе с дедом, и шепчу свою "молитву" на итальянском языке: " L'abbigliamento ;..."
Прошло немного времени, и я умер, встретился с дедом. Он рассказал мне всё как было, во всех подробностях, легче не стало, но появилась определённость. Войска отступали, надо было зачистить тылы, чтобы не было нападений в спину. Доставали оружие, спрятанное отчаянными людьми: женщины защищали мужей, поэтому солдаты отнимали силой. Могло ли быть по-другому? Была война...

<Войны Царская Россия вела на протяжении веков, поддерживая престолы других монархий и эта была одной из таких войн. Прим. медиума>