Гази барадж тарихы. Комментарии. Глава 1

ХРОНИКА И МИФ

В дошедших до нас древних и средневековых хрониках, излагающих историю «от сотворения мира», начало волей-неволей носит легендарный характер. Но всё же в основном эти хроники опираются на исторические факты. Таковы «Повесть временных лет», «Сага об Инглингах» и «Ши цзи», такова и «Гази Барадж тарихы» (далее ГБТ).
Другое дело мифы. В них отголоски событий приобретают вполне сказочный вид, а реальные исторические персонажи превращаются в богоподобных героев или, напротив, в  злобных чародеев.
Комментируя начальные страницы ГБТ, мне пришлось обращаться к булгарской мифологии, изложенной в «Чулман толгау». Толгау (размышление), – жанр устного творчества; так назывались сочинения, приписываемые конкретному автору. Мифический Чулман – сын солнечного бога Мара. В «Чулман толгау» действуют божества мужского и женского пола – алпы и алп-бике. В русских переводах их принято именовать духами, хотя по сути они ничем не отличаются от богов и богинь греческой мифологии.
Помимо «правильных» алпов, подвластных верховному божеству Тангре, персонажами «Чулман толгау» являются имегены и имегенки – падшие алпы, потерявшие власть над людьми и потому всячески им вредящие, а также йореги – духи самоубийц, и ещё малопонятные убыры и убырки (может быть, упыри?). Во главе злых сил стоит Яга Албастый – «алп соблазнов и пороков, ведущих к погибели», «разрушающий всё, что гармонично». Не этот ли злобный дух, поменяв пол, стал прообразом известной всем славянам Бабы Яги (украинская Баба-Язя, польская Baboj;dza, чешская Je;ibaba, словенская Jaga baba и т. д.)?
«Чулман толгау» издана на русском языке в Болгарии в 2009 году Предисловие к изданию стоит того, чтобы привести его здесь почти полностью:
«„Чулман толгау" – „Эпос Чулмана" – античный булгарский эпос, который складывался на протяжении VІ-І тыс. до н. э. и дошёл до нас в редакции 154 г. до н.э. великого булгарского певца и музыканта Кубана Бояна. Этот булгарский эпос был сохранён до наших дней кавказскими булгарами – карачаевцами, балкарами…
…Восемь тысяч лет звучат над Землей песни „Чулман толгау" – но время не состарило их. Они по прежнему нужны булгарскому народу – ведь они даруют ему жизненную силу и стойкость. Враги булгарского этноса, понимая ценность булгарских исторических источников, всегда, во все времена, старались лишить булгар прежде всего их песен и летописей. До сих пор эти наши враги ведут свою грязную войну против булгарского исторического наследия, изощряясь в злобных нападках на пять главных булгарский источников: „Чулман толгау", „Нариман тарихы", „Шан кызы дастаны", „Джагфар тарихы" и Сборник Васыла Куша. Поэтому нам, булгарам, необходимо постоянно помнить строки Бахши Имана:
Много сил и крови нашей отнимали лихолетья,
Убывал народ булгарский, как в жару – струя реки...
Только песни и преданья нас, как матери, питали,
Не давали нам погибнуть... Ты их строки береги!
...Если отнять у нас, булгар, наши летописи и дастаны – то нам придётся писать свою историю на основе чужих источников – русских, греческих, турецких, сербских, франкских... А всегда ли чужие летописцы описывали булгар и события булгарской истории честно? Отдать врагам своё главное оружие – собственные исторические источники – это всё равно, что сдаться в плен и подчиниться врагам!».

Под предисловием подпись – «Ф. Г.-Х. Нурутдинов, историк-источниковед». Предисловие к сочинению Васыла Куша аль-Булгари тот же автор подписал более внушительно: «Фаргат Нурутдинов — Тухчи аль-Булгари, булгарский историк-источниковед, наследный принц Хазара (Хазарского каганата)».
Наследный принц Фаргат Габдулла-Хамитович воспринимает окружающее, как денщик из рассказа Владимира Даля: «Весь мир распадался для него на две половины: на мы и не мы. Мы – это были для него сам он с барином своим и со всеми пожитками: не мы – это были все прочие господа, весь видимый мир. В более обширном смысле мы означало также свою роту, батальон или даже полк, а в самом пространном значении мы принималось в смысле: вся армия, все военные, и тогда мы и не мы было то же, что приятель и неприятель».
Для Ф. Г.-Х. Нурутдинова существуют только «мы» и «наши враги». Причём у врагов нет других забот, кроме как пытаться душу русскую… простите, булгарскую, – сгубить. Ни бесконечные войны между самими этими врагами, ни хозяйственные хлопоты, ни забота о детях, – ничто не способно отвлечь их от этого их любимого занятия. 
«Писать свою историю на основе чужих источников»… В самом деле, что может быть страшнее! То есть когда чужаки пишут друг про друга, им верить можно. Изучать историю Вавилона, Египта, Греции по «чужим» источникам – это правильно. Против использования римских источников для изучения истории французов, немцев, англичан возражений тоже нет. Но упаси Бог использовать «чужие» источники, когда дело касается нас! То, что писали про нас иностранцы, – это, по гениальному определению УК РСФСР,  «заведомо ложные измышления», их даже опровергать не нужно. Разве кто-то, кроме нас самих, способен понять, какие мы замечательные, и написать о нас правду? Ведь мы всегда и во всём правы, и наши предки тоже были правы всегда и во всём.
У нас во дворе для высказываний такого рода существовало определение – «наша мама целка». Александр Пушкин в «Евгении Онегине» выразился более изящно.
Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней, верно, нет его.

Суть научного подхода к историческим фактам хорошо сформулировала Елена Балановская: «Если Вам равно приемлемо и интересно, окажутся ли скифы тюрками и иранцами, или Рюрик – скандинавом или славянином, – только тогда Вам можно заниматься историей. В противном случае – противопоказано».
К сожалению, этому критерию отвечают далеко не все историки. К тому же на исследователя давит общественная атмосфера, принуждая его если не к прямому вранью, то по крайней мере к замалчиванию неприятных исторических свидетельств. На современном Западе историк вынужден считаться с требованиями убогой политкорректности, а в России как прежде, так и сейчас – с неистребимым желанием и властей, и масс возвысить себя за счёт всех прочих.
Пушкин написал о пугачёвском бунте и прекрасную научную работу «История Пугачёва», и повесть «Капитанская дочка», но ему не пришло в голову сделать Петрушу Гринёва историческим персонажем. А вот принц-источниковед явно не отличает факты от вымыслов, хронику от мифа. Для него что летописи, что дастаны, – всё одно. Главное – это всё наше, булгарское! Отсюда бездоказательное жонглирование тысячелетиями, отсюда произвольное помещение неведомого Кубан Бояна во II в. до х. э. Ведь миф, в отличие от летописи, не нуждается ни в обоснованиях, ни в логике.
Сказанное вовсе не означает, что мифами следует пренебрегать. Совсем напротив. Без знания мифологии невозможно понять ни национальный менталитет, ни даже конкретные хроники. Мифы бывают красочными и поэтичными, они ярко демонстрируют первобытную, внелогическую систему мышления. Наконец, в них иногда сохраняются следы реальных фактов, в хрониках не отражённых. Не надо только уравнивать мифы с хрониками и по ним писать историю. Тень, знай своё место! 
Позиция Бахши Имана как историка выглядит достаточно привлекательной. Он не чужд национальным амбициям, но не склонен и тешить читателя выдумками или скрывать неприятные факты. Начиная «Гази Барадж тарихы», он предупреждает читателя: «Не буду судьей описываемого, ибо не видел этого сам, а только Всевышнему ведомо, так ли было или нет».

ГБТ. ДРЕВНЕЙШАЯ ИСТОРИЯ БУЛГАР

ИМЭНЦЫ  И  БУЛГАРЫ  В  ИСТОРИИ  И  В  МИФАХ

Бахши Иман пишет: «Начало наших начал – в племенах имэн и синд». С синдами мы встретимся ниже, а пока несколько слов про связь булгар с племенем имэн.
В летописных источниках самые ранние упоминания булгар связаны с Кавказом и Арменией. Армянский летописец Мовсес Хоренаци (V в.) пересказал сообщение своего предшественника Мар Абас-Катины (III в.) о больших смутах, возникших тогда «в цепи великой Кавказской горы, в Стране булгар; многие из них, отделившись, пришли в нашу страну». А спустя сто с лишним лет после Мавсеса армянский географ Анания Ширакаци, современник причерноморской Великой Булгарии, записал, что изначально булгары жили в горах Имеон (также Имаон, Имейские горы) между Гиндукушем и Памиром. С Имеонскими горами связывают булгар и более поздние христианские авторы – сирийский патриарх Михаил Сириец (1126-1199 гг.) и епископ Григорий Бар-Эбрей, он же Абу-ль-Фарадж бин Гарун (1226-1286 гг.). Клавдий Птолемей (II в.) помещал Имейские горы к  северу от Индии. Предполагают, что их же имел в виду Павел Орозий (V в.), сообщая о горах Имав где-то в Центральной Азии.
Естественно предположить, что племенное имя «имэн» связано с Имеонскими (Имейскими) горами. (Есть ещё горы Имэн на юге восточно-китайской провинции Шаньдун, но связь их с булгарами никак не прослеживается).
В ГБТ этноним «имэн» не поясняется: по-видимому, источники, которыми пользовался Бахши Иман, не знали происхождения термина, а сам Бахши Иман выдумками не занимался.
Зато у авторов «Чулман толгау» этот вопрос сомнений не вызывает. По-татарски и по-башкирски «им;н» значит «дуб». На месте нынешней Уфы существовал Имэн-кала – Дубовый город, осторожно датируемый V-XIV вв. х. э. С дубом  и связывает «Чулман толгау» происхождение народа имэн.
В принципе версии Анании Ширакаци и «Чулман толгау» друг другу не противоречат: название Имеонских гор тоже могло происходить от тюркского названия дуба. Фактом является лишь то, что ни источники ГБТ, ни авторы «Чулман толгау» про Имеонские горы ничего не знают.

САКЛАН  И  ЕГО  ОБИТАТЕЛИ

Для «Чулман толгау» история булгар по сути начинается в Саклане.
В ГБТ Саклан определяется как «степь кыпчаков, простиравшаяся от Сулы до Агидели». Агидель – приток Камы длиной 1439 км, Сула – приток Днепра длиной 363 км. Сула упоминается в  «Повести временных лет»: «Комони ржуть за Сулою – звенить слава в Кыеве»; но ко времени появления в Саклане булгар Киева ещё не было. Несколько рек с названием Сула есть и в Татарстане, но все они слишком малы, чтобы служить географическим ориентиром на обширных пространствах, которые описаны в ГБТ.
Впрочем, точные границы Саклана ни в ГБТ, ни тем более в «Чулман толгау» не соблюдаются. Поэтому Саклан можно определить как пространство от Волго-Камского междуречья до Поднепровья на западе и Кавказа на юге.
Топоним «Саклан» может быть связан с племенным названием саков. Другая версия приведена в конце 1-й главы ГБТ: «Потом пришла из Турана часть масгутов, ушедшая от остальных в степь Танг-Алан ("Каменная Поляна") и получившая поэтому прозвище "алан" ("полян"). А наши, испортив "Танг" в "Сак", стали называть их сакланами».
Самые ранние сообщения об аланах относятся к I веку х. э. и помещают алан к западу от Днепра. Позже они переместились на Дон. Фавстос Бузанд в «Истории Армении» отмечал, что в начале IV века в войске аланского царя Санесана были аланы, мускуты (массагеты) и гунны. В III веке Аммиан Марцеллин отделял аланов от «бывших массагетов». Позже массагеты влились в состав аланов, но различия между ними сохранились: Яценко считает, что именно они положили начало разделению асов-осетин на иронцев и дигорцев. В начале III века часть донских аланов попадает под власть готов и интегрируется с Черняховской культурой, а другая часть уходит в восточное Предкавказье. По «Картлис цховреба» Леонтия Мровели, центр Алании-Овсети в то время находился совсем рядом с Грузией (Картли). В середине III века аланы оказываются на территории современных Осетии и Чечни и живут там до нашествия гуннов.
По ГБТ получается, что полянами тоже первоначально назывались масгуты-аланы, они же сакланы. Возможно ли это? В принципе возможно: ведь славяне – анты и склавины, видимо, появились в бассейне Днепра незадолго до гуннского нашествия. Но ведь были ещё и западнославянские поляне (polanie), примерно в VI веке пришедшие на берега Вислы и Одры и положившие начало польской нации. Они что, тоже изначально были аланами? А почему бы нет?
Известно, что часть аланов именовалась асами, но достоверные сведения об этом относятся ко времени после монгольских завоеваний. Аль-Гарнати, посетивший Кавказ в начале 1130-х годов, отличал аланский язык от асского. Советский археолог Александр Монгайт писал: «Вероятно, даже в XII в. асы еще не были полностью поглощены аланами, и, возможно, диалектные различия иранского и других диалектов осетинского языка отражают эти древние факты». Даже в середине XIII века Джувейни (1226-1283) описывал асов отдельно от аланов, хотя его современник Гийом де Рубрук считал, что «аланы и асы – один и тот же народ».
Продолжая рассказ про масгутов-алан-полян-сакланов, Бахши Иман пишет: «И эти сакланы, присоединив к себе мурдасов и агачиров, разбили их врагов – колов и овладели степью побежденных... А их стали называть также кара-масгутами, в отличие от их сородичей – ак-масгутов, оставшихся в Тюркистане. «А степь кыпчаков, простиравшуюся от Сулы до Агидели, стали именовать Сакланом..., а всех потомков асов, живших в ней – сакланами или аланами».
Итак, Саклан – половецкая степь, западная часть Дешт-и-Кипчак, которую античные авторы называли Скифией. Соответственно сакланами и кара-масгутами ГБТ именует полян, которых не отделяет от аланов и считает потомками асов.
В «Чулман толгау» сакланцы – потомки Гюн-Сака, одного из четырёх перволюдей, которых родила богиня Таук. Жили они в домах с плетёными стенами, делали плетёные щиты и носили плетёные шапки и плетёную обувь (лапти?).

ПРОИСХОЖДЕНИЕ  ИМЭНЦЕВ-ХОНОВ

Для ГБТ родословная имэнцев – предков булгар начинается у границ «страны Хин» (Китая).
Люди племени имэн жили там «разрозненными семьями» по обоим берегам кишащей змеями реки Амул. Они занимались рыболовством, охотой и сбором плодов. У их вождя Бояна на старости лет чудесным образом объявился младший сын Иджик, который в виде змеи вышел из левого уха огромной рыбы.
В «Чулман толгау» одним из главных действующих лиц является Иджик Алабуга – сын алпа Субана (Субаша) и алп-бике Байгал, которая в образе рыбы жила в реке Дулосу.

Вышел он чудесным образом
Из её уха
В виде змеи – 
И получил имя Иджик Алабуга.

В записанной китайцами тюркской легенде сын волчицы –  предок Ашина носит сходное имя – Ичжинишиду. Что касается реки Дулосу, то её отождествляют либо с Селенгой, впадающей в Байкал, либо с Иртышом. 

Согласно ГБТ, после смерти Бояна имэнские женщины стали рожать мертворожденных детей, поэтому Иджик увёл мужчин сначала во владения своего брата Лаиша, а затем в горы Хон. Здесь имэнцы покорили «кытайских тюрков», которые происходили от волка Чина.
Очень трудно не опознать в «кытайских тюрках» Ашина, возводивших свою родословную к волчице. Однако название этого клана, создавшего огромный каганат, ни в ГБТ, ни в «Чулман толгау» ни разу не упомянуто.
Ашина первоначально жили на западе Шэньси у хребта Циньлин – отрога Кунь-Луня, а после ухода к жужаням вроде бы поселились на Алтае. Что касается «гор Хон», то под ними ГБТ разумеет либо всю горную систему, связывающую Тянь-Шань и Кунь-Лунь с Памиром и Гиндукушем, либо какую-то её часть. Вообще при чтении ГБТ возникает стойкое впечатление, что её источники эту горную систему знают понаслышке, а по-настоящему им знаком только Кавказ – «горы Каф».

«Кытайские тюрки», согласно ГБТ, ели сырое мясо и вшей, а их женщины спали с кем попало. Имэнцы забрали у этих дикарей нескольких девочек и воспитали по своим обычаям, а когда те подросли, взяли их в жены, назвав себя и своих потомков хонами.
Племя хонов упоминает армянский историк V в. Фавст Бузанд среди подданных царя дагестанских маскутов Санесана, который в 330-х гг. во главе многочисленного разноплеменного войска воевал с армянским царём Хосровом III. М. И. Артамонов отмечает, что «занимаемая хонами территория та самая, где, по данным Армянской географии, находилось царство гуннов, где арабские географы помещают царство Джидан, т. е. тех же гуннов, где, наконец, по свидетельству Моисея Каланкатуйского (Каганкатваци), правил князь гуннов Алп-Илитвер. Словом, для сомнений в тождестве хонов с гуннами нет оснований».
Тем не менее я в дальнейшем  буду употреблять преимущественно этноним «хоны» в том виде, в каком он дан в переводе ГБТ.
Из ГБТ следует, что имэнцы, враждебно и презрительно относясь к «кытайским тюркам», претендовали на родство с хонами-гуннами.

РОД  ДУЛО 

Имэнцы-хоны господствовали над «кытайскими тюрками». Однако при потомке Иджика Тигане по прозвищу Хин-Батыр тюрки по наущению «хинского царя» (китайского государя) восстали и перебили хонов. Но жена Хин-Батыра успела посадить своего сына в большой котёл и бросить его в реку Дуло. Олень, пришедший на водопой, выловил котёл своими рогами и отнёс мальчика в Семиречье. Там его приютил и вырастил царь масгутов Map.
Вероятно, в таком виде потомки хуннов (сюнну) сохранили воспоминания о гибели государства шаньюев и бегстве в Семиречье.
Сведений о местонахождении реки Дуло, также как упомянутой выше реки Амул, ГБТ не приводит. Мар здесь – не солнечный бог, а всего лишь царь масгутов, которых обычно отождествляют с массагетами. В «Чулман толгау» этнонимы «масгуты» и «булгары» взаимозаменяемы.

У масгутов сын Хин-Батыра получил имя Газан, женился на дочери царя Мара, а род свой Дуло стал называть Мардуан-Дуло – вероятно, в честь Мара.
Так, мимоходом, в ГБТ впервые возникает клан Дуло, сыгравший очень важную роль не только в истории булгар/болгар.
 «Чулман толгау» родословную Дуло возводит к божественным алпам.
Одним из первых алпов был Булут, созданный Тангрой одновременно с Маром. Позже Тангра разгневался на Булута и разделил его на шесть частей, каждая из которых стала отдельным алпом. Одним из них был Таш-Угез Выльях Мал, известный ещё под именем Мал-Угер; его Тангра сделал охранителем стад и хранителем Небесного Огня, которым распоряжался Мар. У этого Таш-Угеза были две дочери – Караджим и Дуло, которых Мар любил, как собственных дочерей.
Часть булгар во главе с царевичем Бурджаном покинула булгарское царство в Саклане и во время скитаний попала в морозную северную страну Джамай. Дуло случайно тоже оказалась в стране Джамай и влюбилась в сыновей Бурджана – близнецов Бурджата и Кашана. Она предложила помощь замерзающим масгутам, но Бурджан ей не поверил.

Поэтому за Дуло,
Вместе с Бурджатом и Кашаном
Пошла только часть
Замерзающих масгутов.

Дуло, излучая тепло,
Привела Бурджата и Кашана
И их людей
К стране Хин.

Попав с страну Хин, Бурджат увидел во сне огромного волка. Это предвещало хорошую охоту, и он решил там остаться.

Булгары избрали
Бурджата своим вождем
И подчинили себе часть Хина
И местных людей.

Эти люди называли булгар
Ман или мангыт.
Себя же они стали называть
Манкулами.

Дуло вышла замуж за Бурджата; их царство называлось Хон,

Что на языке булгар
Значит “волк“ и “охотник“.
Но манкулы стали
Называть царство Хон
Также и Бурджатом…

Потомков Бурджата и Дуло
Стали называть Дуло
В память о спасении Дуло
Этой части булгар.

Возможно, здесь миф сохранил сведения о происхождении бурятов (самоназвание – «буряад»), чьи предполагаемые предки – байырку и курыканы осваивали земли в районе озера Байкал начиная с VI века.

В мифе булгары Бурджата покорили мэнкулов, живших в «части Хина», то есть на землях, контролируемых Поднебесной империей. ГБТ в дальнейшем изложении рисует картину прямо противоположную. Бии, приехавшие с востока в Волжскую Булгарию, рассказывали, что «за их землей находится огромный лесной край Дингез, то есть Приморский. Он назван так потому, что за ним находится бескрайнее море, на берегу которого живут соплеменники хонов – имэнцы. Бии говорили, что им ехать до этого моря ближе, чем к Булгару – столице Вожской Булгарии, но путь этот невероятно тяжёл, и ехать по нему рискуют редко и немногие. Кроме этого, их люди не стремятся ездить туда потому, что имэнцы после ухода хонов были порабощены жестоким народом мэнкул и находятся поэтому в самом жалком состоянии. Мэнкулы поклонялись раньше доброму многорукому божеству “Мэнкул” и были благочестивыми. Но затем они приняли  христианство и стали злобными. Ещё приезжие бии говорили, как они счастливы, что подчиняются Булгару или, на их языке, Вару, ибо мэнкулы опасаются булгар и поэтому не переходят Дингезский лес.
Возможно, под мэнкулами здесь имеются в виду монголы, часть которых (меркиты, найманы и кераиты) во 2-й половине I тысячелетия действительно исповедовала христианство несторианского толка. А может быть, речь идёт о мангытах, которых историки считают племенем изначально монгольским. Позже, подчинив кыпчаков, мангыты восприняли их язык и культуру. Мангытская династия стояла во главе Бухарского эмирата (1756-1920), клан мангытов в эмирате считался старшим. В начале XIX века мангытов насчитывалось 120 тысяч семей, к началу XX века они являлись самым могущественным и многочисленным племенем в Бухарском оазисе. Мангыты составили основу современной узбекской нации.

РАЗРЫВ  ИМЭНЦЕВ  С  МАСГУТАМИ

Не все хоны подчинились Газану и клану Дуло. Часть их, находившаяся в другом лагере, избрала царём Хазара. «Узнав об этом, Газан вместе с масгутами, названными им баджанаками, вторгся в царство Хазара». Хазар бежал к «кытайским тюркам» и стал их вождем, а Газан сделался вождём всех хонов.
Здесь в хронике впервые вводится этноним «хазар», по традиции отсылающий к имени реального или мифического родоначальника. При этом хазары не только отнесены к врагам хонов – тюркам, но и поставлены во главе их. Может быть, объяснение этому надо искать не в далёком прошлом, которое описывает здесь ГБТ, а в реалиях VII-X веков – во вражде волжских булгар к хазарским каганам, которым они вынуждены были подчиняться.
В приведённом фрагменте ГБТ часть масгутов отождествляется с баджанками-печенегами. По мнению туркменского историка Овеза Гундогдыева, «название огузского племени бечене (печенеги) восходит к массагетскому племени апасиаков (пасианы»).

Встав во главе всех хонов, Газан отбросил хинцев (китайцев) за реку Кубан-су (Хуанхэ?) и на ней утвердил своё знамя – войлочный шар красного цвета с разноцветными лентами на копье. «Это было масгутское изображение крылатого змея, которому поклонялись хоны». Но хоны называли крылатого змея Ельбегеном, а масгуты – Бараджем. «Это не нравилось хонам, у которых было свое изображение Ельбегена, и они потребовали от Газана заменить масгутское знамя на стяг Иджика. Царь не согласился и запретил даже и говорить об этом».
Крылатый Змей играет важную роль и в дальнейших событиях. О его облике и происхождении «Чулман толгау» сообщает следующее.
У солнечного бога Мара было три сына – Урус, Леу-Субан и Чулман.

Говорят, что Урус и Субан
Родились одним существом,
Имевшим облик двухголового Бараджа,
Или Бабая, Бурата, Бэрэна.

Бурат был сильнее других
И алпы прозвали его Таром -
Но это имя было любимо
Также и самим Тангрой.

Поэтому Всевышний разделил его
На двух алпов:
На алпа Джангыр -Урус-Бабая
И Леу-Субана Субаша

Субан обычно имел вид Бараджа – змеиное тело, две головы и крылья; но тот же облик иногда принимал и Чулман. В сказках о Змее Горыныче скорее всего отразилась память о многовековой борьбе славян с тюрками. Горыныч, правда, трёхголовый, но, согласитесь, три головы как-то эстетичнее смотрятся. 

По ГБТ, хоны целых четыреста лет терпели еретическое искажение облика божественного Змея и копили ненависть к масгутам. Наконец, при потомке Газана Джилки терпение хонов лопнуло, и большая часть их присоединилась к потомку Хазара Дугару, опиравшемуся на кытаев и тюркмен. Кроме этого, Дугару удалось получить поддержку башкортов, являвшихся  «смесью масгутов и урмийцев и говоривших на урмийском языке».
Раз к Дугару присоединилась «большая часть» хонов, следовательно, какая-то их часть осталась верна омасгутившимся имэнцам Дуло.
Урмия – древний город в Иранском Азербайджане, один из центров ассирийской цивилизации. Ассирийцев в тех местах много и сегодня, хотя часть их оттуда расселились в на другие территории. Так, в  Краснодарском крае есть село Урмия, основанное ассирийцами.
Башкортов ГБТ определяет здесь как смесь ассирийцев с массагетами. Однако ниже в ГБТ сказано, что тюрки называли башкортов угырами, то есть уграми. Это может служить подтверждением родства башкир с мадьярами и другими угорскими народами,

Что касается масгутов-баджанаков, то они позже смешались с кыргызами и тюркменами.
«Между горами Хон и пустыней Куман, к северу от Хина, кочевали кыргызы. Когда Дугар вторгся во владение Джилки и разбил его, некоторые масгуты бежали к кыргызам-канглы. Когда Дугар покорил этих кыргызов, часть их во главе с Сабаном ушла к баджанакам и там слилась в народ сабанов или баджанаков. Сабаны стали говорить на кыргызском языке, но более благородном, так как на него повлияло наречие масгутов... Позднее сабаны подчинились Дугару и настолько много взяли из языка его тюркмен, что некоторые стали считать их тюркменским племенем. А заимствование это произошло вследствие вхождения в состав сабанов нескольких тюркменских родов…».
Кыпчаков (куманов, половцев) ГБТ также называет потомками кыргызов и, следовательно, родственниками баджанаков (сабанов, печенегов). «Кыргызская речь куманов, оймеков и других потомков кыргызов, называемых также кыпчаками по имени кыргызского вождя, брата Сабана, Кыпчака, подчинившегося Дугару, – звучит грубо из-за влияния речи кытайских тюрков».

Джилки, разбитый хазарами, принуждён был подчиниться Дугару, но затем восстал, был вновь разбит и погиб. «Его сын Булюмар бежал с верными хонами и масгутами на запад. Нигде он не встречал особого сочувствия, ибо кому нужен разбитый и неимущий? К тому же всем были не по нраву претензии гордого Булюмара на главенство. При переходе через Семиречье большая часть масгутов отстала от хонов...».
То есть дальше на запад с Дуло идут в основном не масгуты, а омасгученные хоны. Крылатый Змей, которому они поклоняются, в дальнейшем фигурирует исключительно под масгутским именем Барадж. 
Здесь события ГБТ впервые можно попробовать привязать к определённому времени. Баламбер (Валамир, Баламир, Баламур) – правитель гуннов, во второй половине IV века воевавший с остроготскитм конунгом Амалом Винитарием. Но если Булюмар – тот самый Баламбер из Иордановой «Гетики», то описываемое в ГБТ бегство его на запад произошло на два века позже появления первых гуннов на Волге и на Кавказе. Это означает, что  подданные клана Дуло были всего лишь одной из переместившихся на запад гуннских группировок, причём очень поздней. Возможно, однако, что именно приход Дуло в Саклан нарушил сложившееся там равновесие сил и вызвал дальнейшее движение кочевников на запад.

ДУЛО  У  БАШКОРТОВ 

Булюмар сам хотел остаться в Семиречье, но ему помешали тюркмены – красивые и гордые потомки кыргызов и тюрков, пришедших в Семиречье с Сабаном. Тюркмены  и собственных вождей не больно уважали, а в высокомерном Булюмаре увидели угрозу своей независимости. Поэтому Булюмар был вынужден уйти к башкортам, которых тюрки называли угырами. Башкорты были своевольны, как и тюркмены, но они приютили хонов Булюмара в качестве союзников (а более вероятно, как  данников). Среди башкортов выделялись два рода – ура и байгул. От них хоны восприняли привычку произносить слово «кан» в форме «хакан».
Башкорты, как и хоны и масгуты, поклонялись Крылатому Змею, но называли его  Маджаром и считали Покровителем Жизни. ГБТ со ссылкой на Якуба ибн Нугмана аль-Булгари, автора «Кади китабы», сообщает, что Барадж жил вначале на горе Каф (на Кавказе), а когда духи-алпы закрыли землю от солнца стеной, улетел сначала в пустыню Куман, а затем к башкортам.
Башкорты встретили хонов Булюмара радушно, но их вождь бий Чирмыш хотел, чтобы они поклонялись его предку – Лебедю. Чирмыш коварно ранил Бараджа, и тот снова улетел в пустыню Куман, прокляв Чирмыша, который вскоре умер в страшных мучениях. Чирмыши – одно из имён финно-угорского народа черемисов-марийцев.
Когда башкорты приютили Булюмара, Дугар попытался коварно напасть на них под покровом ночи. Однако журавли криком предупредили башкортов об опасности, и те откочевали на запад вместе с хонами Булюмара. Но шли они с Булюмаром недолго и отстали от него, так как его посягательство на власть пришлось им не по нраву.

ДУЛО  В  СТРАНЕ  ИДЕЛЬ

«В стране Идель, у реки Агидель движение хонов на время прервалось, ибо здесь было также государство хонского рода Буляр».
Иными словами, двигавшиеся из Семиречья хоны Булюмара на берегах Агидели наткнулись на хонов, пришедших раньше них. Буляр, именуемый в ГБТ «хонским родом», считается одним из предков башкир; впоследствии данный этноним распространился на всех  волжских булгар. Согласно собственным преданиям, булярцы «изначально» жили на берегу реки Буляр, находящейся «в стороне Степного Зая и Шешмы». Степным Заем именуется верховье реки Зай в Татарстане, впадающей в левую протоку Камы. Шешма – левый приток Камы, протекает по территории Самарской области и Татарстана.

Правящий в Иделе клан в ГБТ назван также утигским. Ниже Бахши Иман сообщает, что утиги и хоты (хотраг) – хонские (гуннские) племена. Вероятно, имеются в виду утигуры (утригуры, утургуры, оногуры) и котригуры (кутригуры, кутургуры), которых историки считают протобулгарами. ГБТ даёт сведения и об их происхождении:
«А из всех хонских племен только племя утиг или утяк могло соперничать по силе и численности с хотрагцами. А после разгрома хонов чинцами, тюрками и сербийцами, при кане Тигане по прозвищу Хин-Батыр, хоты и утиги разбежались в разные стороны. Хоты поселились на реке Соб или Собол (Субыл), её правом притоке Байгул и её левых притоках Сасы-Идель и Тора-су. А Собол впадает в Чулманское море. Кар дингезе и Кара дингез являются всего лишь заливами этого громадного моря. Имя великой реки Собол дали потомкам хотов, которые осели в ее области и во главе с бием Тубой, вместе с кара-оймеками, вошли в Державу в правление Колына и его сына Анбала. А так как отсюда привозили лучших в мире куниц, то и они от нас получили название “собол”».
Топонимы не очень ясные, но Чулманское море в ГБТ – это почти наверняка Северный ледовитый океан, Кар дингезе – Карское море, а Собол – Обь, вероятно, вместе с Иртышом и впадающим в него Тоболом.
«А утиги поселились западнее хотов, между Иделью и Агиделью. Здесь они смешались с мурдасами и восприняли от них земледельческие навыки. Свою область и реку, протекавшую по ней, они назвали Хинель в память о своем прежнем местожительстве. А позднее Хинель превратили в Кинель...»
Большой Кинель – река в Заволжье, правый приток впадающей в Волгу Самары; упоминается в записках Ибн Фадлана. Есть ещё Малый Кинель – приток Большого. «Ки;» по-татарски значит «широкая», «елга» – «река».

«Вскоре после этого расселения бывший полководец Хин-Батыра Кама-Тархан стал царем утигов и покорил все соседние арские племена и хотов. Своё государство он назвал “Атиль”. Его потомки правили здесь триста лет, а когда к Буляру прибыл со своими хонами Булюмар или Булюмбар, то они передали ему... своё государство...».
«Арские племена», или арские удмурты – финно-угры, носители кукморского и шошминского диалектов удмуртского языка, ныне проживающие между Средней Волгой и Вяткой, в Балтасинском, Кукморском, Мамадышском районах Республики Татарстан, в Мари-Турекском районе Марий Эл и в южных районах Кировской области.
.


ПЕСНЬ  О  НЕРАЗУМНОМ  ДЖОКЭ-УТИГЕ 

«Последний утигский правитель Буляра Джокэ-Утиг имел неосторожность сжечь гнездо Бараджа в угоду своей жене-мурдаске, потребовавшей от него возвести на этом месте город… В огне погибли все дети Бараджа, кроме одного, а сам он улетел на другое место и сказал на прощание Джокэ-Утигу: "Я всегда был покровителем хонов – и останусь им. Но ты за свое злое деяние умрешь от укуса моего последнего сына, а все твои дети будут убиты". Но этот бек не только не испугался, а, наоборот, по новому совету своей жены, занялся поисками хинских сокровищ в могилах своих предков. И вот когда он раскопал одну могилу, то из земли вместо человеческих останков явились кости лошади. Это был предупреждающий знак Тангры, но Джокэ-Утиг не внял этому предупреждению и продолжал копать. Тогда из-под костей выполз Змей, сын Бараджа, и укусил бека, отчего тот немедленно скончался».
Смерть князя от укуса змеи, выползшей из лошадиного черепа, описал Пушкин в «Песни о Вещем Олеге». Сюжет этой баллады он заимствовал у Карамзина, который в 5-й главе «Истории государства Российского» писал: «Волхвы, – так говорит Летописец, – предсказали Князю, что ему суждено умереть от любимого коня своего. С того времени он не хотел ездить на нём. Прошло четыре года: в осень пятого вспомнил Олег о предсказании, и слыша, что конь давно умер, посмеялся над волхвами; захотел видеть его кости; стал ногою на череп и сказал: его ли мне бояться? Но в черепе таилась змея: она ужалила Князя, и Герой скончался».
Скорее всего, этот сюжет в ГБТ и ПВЛ имеет общие корни. Правда, в ПВЛ лошадь, из чьего черепа выползла змея, принадлежала самому князю, да и змея обыкновенная, Змей Горынычу не родня.

ПРИХОД  ДУЛО  В  САКЛАН  И  ВСТРЕЧА  С  БУЛГАРАМИ

Происхождение имэнцев-хонов и их движение от границ Китая через Семиречье в Поволжье описаны в ГБТ достаточно последовательно. Но дальше хронология нарушается, повествование комкается, а разнобой в названиях племён и мест их обитания крайне затрудняет связное изложение событий. Скорее всего это объясняется тем, что  источники не позволили самому Бахши Иману составить ясное представление об этногенезе булгар, а придумывать он ничего не хотел. Поэтому он сделал то, что и должен делать историк в подобной ситуации: максимально точно воспроизвёл содержание источников.

Дети Джокэ-Утига, не желая уступать власть друг другу, согласны были отдать царство Булюмару. Но бескормица побудила Булюмара увести людей дальше на запад. «Вынужденно оставив свою ставку в государстве Идель или Старом Туране, Булюмар со своими... переправился через реку Агидель, называемую башкортами Атилем…».
Старый Туран в Поволжье – это само по себе интересно. После слова «свои» в тексте перевода пропуск. Но, исходя из вышеизложенного, можно считать, что б;льшую часть этих «своих» составляли омасгученные имэнцы-хоны.   
Относительно отождествления Агидели с Итилем (Атилем, Волгой). Арабские географы, оставившие описания Поволжья, под тюркским гидронимом «Атиль», или «Итиль», понимали не только Волгу, но и Каму: ведь Кама при слиянии с Волгой полноводнее, и правильнее считать, что Волга впадает в Каму, а не наоборот. В свою очередь, истоком Камы можно считать Агидель, имеющую длину 1430 км. Так что Итиль начинался по крайней мере у слияния Агидели и Кара-Идели (Уфимки), там, где сейчас расположен город Уфа.

«Здешние кара-масгуты, которых называли также сакланами», попытались воспрепятствовать вторжению Булюмара в Саклан, «но были разбиты и во главе со своим бием Боз-Урусом бежали на Бури-чай. Но булгары, подчинявшиеся кара-масгутам, примкнули к Булюмару при поднятии им родного асского стяга Бараджа в виде войлочного Шара красного цвета с пучком разноцветных лент над ним».
Так совершенно неожиданно в ГБТ впервые появляется этноним «булгары». Отсюда ясно, что до прихода в Саклан ни клан Дуло, ни возглавляемые им имэнцы, хоны и масгуты к булгарам отношения не имели. Булгар они встретили в Саклане. Причём об этих сакланских булгарах нам здесь пока сообщили только то, что они, подобно хонам, масгутам и башкортам, поклонялись крылатому змею Бараджу.
Бури-чай в ГБТ – это Днепр. Что касается «сакланских кара-масгутов», то об их происхождении в ГБТ подробнее говорится ниже. «Цветные» эпитеты часто используются в тюркских топонимах и этнонимах и имеют разные значения. В частности, они символизируют стороны света. Чаще всего чёрный цвет (кара) означал север, красный или рыжий (кызыл) – юг, белый (ак) – запад, а светло-голубой (кук, кок) – восток. Однако ниже в ГБТ  поясняются особенности булгарского цветоупотребления: «Ведь булгары называли запад “кара”, восток – “ак”, север - “кук”, а юг – “сара” или “сары”».
Помимо этого, «кара» в разных тюркских языках может означать «сильный, могучий», «чистый, беспримесный», «злой», «траурный», «простолюдин», «связанный с миром духов» и т. д. Какой смысл вкладывали те или иные племена в этноним «кара-масгуты».
Боз-Урус здесь и далее назван князем кара-масгутов или сакланов (напомним, что в ГБТ этнонимы «кара-масгуты» и «сакланы» равнозначны «аланам» и «полянам»). Боз-Уруса можно отождествить с антским князем Бозом или Бусом, который, согласно Иордану, был распят Амалом Винитарием около 375 года, во время вторжения гуннов в державу Эрманариха. Противоречия здесь нет, поскольку анты были славянизированы вряд дли ранбьше VI века.
А Булюмар, вероятно, тот самый гуннский вождь Баламбер, в сражении с которым Амал Винитарий вскоре погиб. Если это так, то переход Булюмара из Идели в Саклан и был началом гуннского вторжения в пределы мира, известного античным авторам мира.

СИНДЫ  И  ШУМЕРЫ

Далее Бахши Иман пишет: «А надо сказать, что о древности племени булгар так рассказал сеид Якуб в своем "Кади китабы", основываясь на сведениях "Хазар тарихы" Абдаллаха бинэ Микаиля Башту».
Однако имени «булгар» он больше не упоминает, а переходит к рассказу (впрочем, довольно короткому) о неких синдийцах и их потомках.
«Камырцы – ветвь синдийцев. Они прозвались так потому, что верили в сказку об изготовлении Всевышним своей праматери Камыр-Аби из теста» (по-татарски «камыр» как раз и значит «тесто»).
В «Чулман толгау» происхождение названия «синд» объясняется так. Богиня Умай-биче получает от Тангры разрешение создать в Саклане собственное царство, в котором мужчины не будут обижать женщин. Ей с неба падают 72 жемчужины – синдж, которые образуют 72 племени.
Племена синд (греч. ;;;;;;) обитали в I тысячелетии до и в первых веках после Рождества Христова в разных местах черноморского побережья. Во II веке до х. э. Аполлоний Родосский, ссылаясь на других античных авторов, писал: «У равнины синдов разделяется река Истр (Дунай) и одним рукавом изливается в Адриатическое море, а другим в Эвксинский Понт (Чёрное море)». Язык синдов, по разным гипотезам, относился к индоевропейской или кавказской семье. Согласно античным источникам, основными занятиями синдов были земледелие, рыболовство, ремёсла и торговля (в ранний период с Урарту, с VI в. до х. э. – с греками). Из всех причерноморских племён синды были наиболее эллинизированы: они заимствовали у греков язык и письменность, имена и обычаи, торговые и финансовые инструменты, участвовали в греческих состязаниях и религиозных культах, носили греческие украшения. Примерно в 480 до х. э. синды вошли в состав Боспорского царства, и синдская знать была включена в состав правящей боспорской аристократии.
Неизученным остаётся вопрос о том, откуда синды пришли в Причерноморье. Очень соблазнительно связать их с Синдом – исторической областью на северо-западе Индостана, родиной Индской цивилизации.
Ф. Г.-Х. Нурутдинов в своём «Кратком словаре средневековых булгарских географических названий и терминов, встречающихся в Гази Барадж тарихы» рассматривает тюрков как потомков шумеров, и первоначальный топоним «Самар» относит именно к Шумеру, откуда якобы он был перенесён тюрками на Волгу.
Кажется, первым попытался связать тюрков с шумерами замечательный поэт и филолог Олжас Сулейменов, опиравшийся на сходство ряда базовых шумерских и тюркских слов. Широкого признания эта гипотеза не получила, как ни странно, именно из-за чересчур большого сходства шумерского языка с тюркскими. Лингвисты считают, что если бы эти языки имели общие корни, то за четыре тысячелетия, прошедшие после исчезновения шумеров, сходство между ними должно быть утрачено. Сулейменов возражал, что скорость изменения базового словарного запаса, выведенная на основе анализа индоевропейских языков, нельзя механически переносить на тюркские языки, которые меняются гораздо медленнее.
Исходя из географии, связь между тюрками и шумерами может показаться надуманной. Месопотамия, с одной стороны, и прародина тюрков у северных границ Китая – с другой находятся на противоположных концах Евразии. При этом шумеры растворились среди окружавших их семитов почти за два тысячелетия до появления этнонима «тюрки».
Но сходство лексики никуда не денешь. И если допустить существование народа-посредника…
Шумеры, по их собственному преданию, пришли в Месопотамию с острова Дильмун, который отождествляется с Бахрейном. Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, насколько близко расположены Бахрейн и Синд. Общий для шумеров и тюрков лексический пласт, на который опирается Сулейменов в «Шумер-намэ», может быть именно синдским наследием.

СТРАНА  САМАР:  СИНДЫ,  КАМЫРЦЫ,  МАСГУТЫ  И  АСЫ

Согласно ГБТ, среди синдийцев возник раскол, который источник Бахши Имана описывает как  религиозный. У синдийцев, как и у монголов, тюрков и китайцев, верховным божеством было безличное Небо – Тенгри, или Тангра (китайское Тянь). Ему посвящали каменные обелиски в форме остроконечной каменной горы Самар с гладкими ровными склонами. «А словом "самар", – говорит Бахши Иман, – синдийцы называли и самые красивые и высокие горы, из-за которых появлялось солнце». Но затем некоторые синдийцы стали придавать священным изваяниям человеческий облик. (Возможно, так источники ГБТ трактовали статуи Будды, которые свидетельствовали о влиянии буддизма, возникшего в Индии в середине I тыс. до х. э.). Несогласные с этим новшеством  камырцы «вернулись из Синда на прежнее место жительства – на реку Самар у горы Самар. Их область стали называть Туран».
Выше в ГБТ Старым Тураном названо поволжское царство Идель. Но куда более известен другой Туран – восточная часть территории индоиранцев (арьев), противопоставляемая её западной части – Ирану. Граница между Тураном и Ираном на севере проходила примерно по Амударье, а на юге – по реке Кабул.

Среди туранских камырцев тоже возникла ересь: одни стали делать изваяния Тангры из чистого золота, а другие из глины. Приверженцы каменных изваяний, покинув Туран, ушли на запад и поселились «в другой местности, названной в честь прежнего местообитания – Самар. Их стали звать самарцами, асами или арманами (армянами?), а всех оставшихся – масгутами».
В отношении этногенеза это важнейшее место: и асам, и масгутам (массагетам) приписывается синдское происхождение. А причерноморско-прикаспийских асов числят среди своих предков самые разные народы.
Из ГБТ следует, что сначала от синдийцев отделились туранские камырцы, которые в свою очередь разделились на самарцев (они же асы или арманы) и масгутов.
Где находилась старая страна Самар и где новая?
Река Самур (цахур. Самур, азерб. Samur;ay) течёт на юге Дагестана, на границе России с Азербайджаном.
На карте Средней Азии середины XIX века в верховьях Сырдарьи, в горной их части, отмечена река Сасамара. А на средневековых картах названия, похожие на «Самар», присутствуют в районе Поволжья.
На Эбсторфской карте (XIII в.) на реке Эдил (Итиль, то есть Волга) помещен город Samarcha с пояснением: «Самарха – это город, который расположен в Хазарии, области находящейся в Скифии. Город этот по своим размерам превосходит Вавилон, ибо имеет в своей окружности 100 миль; находится же он под совместным управлением царей: один из них является язычником, а другой – христианин». В Верчелльской карте (тоже XIII в.) к северу от обиталища аримаспов, воюющих с грифонами, обозначен город Sarmaca.
Создатели Эбсторфской и Верчельской карт использовали протографы первой половины XII в., которые до нас не дошли и которые отражали сведения как минимум 1-й половины IX в.
Звук «х» в топониме «Самарха» объясняют хазарско-арабской традицией произношения. Звук «х», очень распространённый в хазарском языке, у славян выпадал или превращался в «к»: «каган» вместо «хакан», «Тьмутаракань» вместо «Тамьятарха», «Самара» или «Самарка» вместо «Самарха». По примеру славян перестали употреблять «х» и европейцы: на карте, изготовленной в 1367 году венецианцами братьями Пицигани возле Самары пометка: «Самар – это крепость, которая опоясана со всех сторон водой».
Так что речь может идти о перемещении синдийцев-староверов либо с Поволжья на Кавказ или в Среднюю Азию, либо в противоположном направлении.

АССКИЕ  БУЛГАРЫ  НА  КАВКАЗЕ

Некоторые переселенцы-камырцы в пути ослабели и были покинуты остальными у подножий гор Каф в Азербайджане. На них напали масгуты и на время подчинили их, превратив в своих рабов. Часть брошенных асов, не выдержав гнёта, убежала на север, в сакланские степи, где получила название «колы», то есть «рабы». Их также называли «ас-колы».
Сообщив эти сведения, Бахши Иман неожиданно возвращается к людям Булюмара: «А переселенцы из Иделя, ушедшие дальше всех на запад, назывались булгарами».
С какой стати они так назывались? Выше ведь ясно сказано, что с булгарами они впервые столкнулись в Саклане. Тем не менее в дальнейшем Бахши Иман именует их «идельскими булгарами».
Я думаю, что в Саклане малочисленные хоно-масгуты Булюмара влились в племенной союз булгар. В самом деле, ниже, во 2-й главе, сказано: «Довольно скоро часть хонов составила с булгарами одно племя, которое восприняло имя булгар и тюркский язык хонов. Главными родами булгар называют ердим, бакиль или бояндур, сэбэр, агачир, харька, утиг, кимер».

Итак, свою новую страну на Кавказе «переселенцы из Иделя, ушедшие дальше всех на запад», назвали Самар. Имэнцы и хоны к топониму Самар до сих пор не имели никакого отношения. Остаётся предположить, что синдийских предков имели булгары, чьё имя пришельцы из Иделя приняли в Саклане.
Бахши Иман новую страну Самар далее именует «державой каф-булгар». Каф в ГБТ – определённо Кавказ. То, что булгары и смешавшиеся с ними идельские хоно-масгуты на новом месте стали называться каф-булгарами, означает, что их страна находилась вблизи Кавказских гор. Далее в ГБТ прямо говорится, что булгары жили в Азербайджане. 

«А расцвета своего эта держава каф-булгар достигла при царе Камыр-Батыре. Описания его жизни, имеющиеся в книге менлы Абдаллаха, весьма напоминают жизнеописания Юсуфа».
Книга менлы Абдаллаха – это «Хазар тарихы», которую написал Абдаллах бин Микаиль – сын того Микаиля Башту, который в начале X века инициировал посольство Ибн Фадлана и исламизацию волжских булгар. Имя Камыр-батыра сохранилось до наших дней в татарско-башкирской сказке про бездетных старика и старуху, вылепивших себе сына из теста. Мальчик ожил, быстро вырос, стал могучим Камыр-батыром и женился на ханской дочке. В башкирском варианте сказки у Камыр-батыра есть брат Тамыр-батыр, вырезанный из корешка.

ПОТОП  В  КАВКАЗСКОМ  САМАРЕ

После смерти Камыр-батыра некоторые самарцы загрязнили нечистотами священную воду. За это Тенгри наказал их потопом, предупредив людей «страшным гласом», от которого «сотряслась земля и попадали все листья с деревьев. Часть самарцев испугалась, ушла ещё дальше на запад и прозвалась в память о знамении «агачирами», то есть «людьми деревьев».
Историки об акацирах (агачэри) знают только то, что это одно из племён (предположительно тюркоязычное),  пришедших в Европу с гуннами.  Название «акациры», или «агачэри», выводится из тюркского «aga; ;ri» – «лесной человек», что совпадает с версией ГБТ.
Согласно ГБТ, акациры «дошли до Мисра и долго жили там. Позже их изгнали из Мисра арабы, и они ушли в Сакланскую степь». Там их недружелюбно встретили ас-колы, которые превратили их в своих рабов.
Миср – арабское название Египта.

Один род самарцев не участвовал в оскорблении священной воды, и Тенгри даровал им корабль. Когда вода вновь схлынула, корабль остался на вершине горы Самар, а спасшийся род спустился с горы и назвал себя Hay – «Новым».
Описанный потоп, как видим, в общих чертах совпадает с библейским и кораническим: тут и божественный гнев, и спасённые праведники, которым божество посылает корабль-ковчег. Даже имена спасённых праведников похожи – Ной в Библии, Нух в Коране, Нау в ГБТ.  Так что гору Самар в данном случае можно отождествить с Араратом.
Род Нау, размножившись, поклонялся горе и кораблю-ковчегу. Некоторые этому воспротивились и стащили корабль вниз, считая, что никакая вещь не должна находиться на священной молельной горе. За это святотатство еретиков осудили на изгнание. Они сели на этот самый корабль, переплыли Саклан-дингезе (Чёрное море) и поселились в Джалде (в Крыму) и прилегающих степях. Их название «кимерцы» ГБТ считает искажённым «камырцы», а для нас оно звучит скорее как киммерийцы. 

Я  СПРОСИЛ  У  ТОПОЛЯ,  Я  СПРОСИЛ  У  ЯСЕНЯ…

Далее в ГБТ говорится:
«Потом сюда (то есть в Крым. – А. А.) пришли идельские булгары и изгнали одних, и покорили других кимерцев за прошлую обиду... Часть булгар вместе с подвластными Иделю кыпчаками отправилась преследовать убежавших кимерцев и, найдя там масгутов, стала бить и их… А оставшиеся в Самаре асы под названием асских булгар тоже, в конце концов, ушли в Яна Идель, на озеро Кабан и в Азербайджан, где воссоединились с тамошними булгарами-тюрками».
«Идельским булгарам», то есть хоно-масгутам, кимерцы никакой обиды ранее не наносили, поскольку никогда с ними до этого не встречались. Объяснить процитированную здесь невнятицу опять же можно только в том случае, если синды, самарцы и камырцы были предками сакланских булгар, к которым идельцы теперь себя причисляли. Впрямую в ГБТ так нигде не сказано, но иначе просто непонятно, какое отношение имеет рассказ о синдах, самарцах и камырцах к истории булгар. Именно ираноязычных потомков синдов ГБТ разумеет под «асскими (то есть аланскими) булгарами».
Л. С. Клейн отмечает, что многие тюрки причисляли себя к аланам. Вероятно, в ряде случаев их притязания были вполне обоснованными. Язык у народа в каждый момент времени один (хотя бывают и исключения), а разноязычных предков у любого народа всегда множество. В ходе исторического развития народам доводилось радикально менять язык, причём неоднократно, и в смене индоевропейского языка на тюркский нет ничего удивительного.
О родстве булгар с асами и их потомками может свидетельствовать сходство скандинавских и булгарских мифологических архетипов.
Скандинавских духов-альвов (др.-сканд. ;lfar, др.-в.-нем. Alben, ср.-в.-нем. Elbe) можно сопоставить с алпами «Чулман толгау».
В «Старшей Эдде» составляющие Вселенную девять миров образуют Древо Предела – Иггдрасиль; присутствует Иггдрасиль и в «Младшей Эдде». В мифологии осетин, которых обычно признают потомками асов-аланов, древесная структура мира не просматривается, зато в «Чулман толгау» сотворение мира описывается следующим образом:

Вначале весь мир
Был погружен во тьму,
В которой жили алпы-дивы,
Не нуждавшиеся в свете.

Прыгали они с ветки на ветку
Необозримого Бой-Терека,
Составлявшего основу Вселенной,
Созданной Великим Творцом – Тангрой.

Хрустально-чистые воды
Сладостного источника Тиджа,
Бьющего возле корней Бой-Терека,
Делают его сильным и вечноцветущим…

То есть в булгарской космогонии, как и в скандинавской, Вселенная представлена в виде дерева. Разница лишь в том, что Иггдрасиль в «Старшей Эдде» назван ясенем, а Бой-Терек переводится с татарского как «Высокий Тополь». Землю с морями Тангра в «Чулман толгау» создаёт на одной из ветвей Бой-Терека.

Обозначенные в ГБТ племенные связи вкратце можно представить следующим образом.
От синдийцев отпали камырцы.
Камырцы разделились на масгутов и асов-самарцев; в число последних входили асские булгары.
Масгуты разделились на западных кара-масгутов (они же аланы, сакланы или поляне) и восточных ак-масгутов.
Хоно-масгуты Булюмара, продвинувшись из поволжского Иделя в Причерноморье, вливаются в союз асских булгар. Спустя какое-то время обулгарившиеся идельцы основывают державу Самар на Кавказе. Эти кавказские булгары использовали прежние распри синдов с кимерцами как предлог для нападения на кимерцев, а заодно и на масгутов, после чего ушли «в Яна Идель, на озеро Кабан и в Азербайджан, где воссоединились с тамошними булгарами-тюрками».
Где был этот Яна Идель, я установить не в состоянии. Под именем Кабан (Кабан к;ле) известны три соединённых протоками озера в черте современной Казани, то есть довольно далеко от Азербайджана. Так где именно асские булгары воссоединились с булгарами-тюрками, и кем были булгары-тюрки?
Некоторый свет на картину проливает следующий фрагмент из книги Юсифа Джафарова «Гунны и Азербайджан»:
«Уход основной массы гуннов из степей Северного Кавказа в 371 г. на запад, в Причерноморье, а затем в Подунавье, не повлек за собой передвижения всех гуннских племен. Часть из них, а именно булгарские племена сарагур, огур и оногур, передвинувшиеся в конце 60-х гг. IV в. с основной массой родственных им других гунно-  булгарских племен (утигур, кутригур, биттугур и др.) из междуречья Урала и Волги на Кавказ, но по каким-то неизвестным нам причинам последними перешедшие Волгу, не последовали за главными гуннскими ордами в Европу, а остались кочевать в северо-западной части Прикаспийских степей, менее всего затронутых гуннским нашествием».
Возможно, именно с этими отставшими гуннскими (хонскими) племенами – сарагурами, огурами и оногурами, – соединились в итоге идельские хоно-масгуты, успевшие ранее породниться с асскими булгарами. Юсиф Джафаров считает, что отставание нескольких гуннских племён сыграло важнейшую роль в истории Кавказа: «Именно с этим обстоятельством главного этапа гуннского движения связаны особенности исторического развития кавказского региона и начало складывания на Северном Кавказе современных этнических общностей. Гуннское нашествие и последующее за ним крушение на Северном Кавказе господства ираноязычного этнического массива привело к резкой перестановке политических и этнических сил в этом регионе. Приток из-за Волги ряда новых племен и расселение их на территории, уже со II в. занятой гуннскими племенами первой миграционной волны (барсилы, хазары), явился сильным импульсом к общему подъему гунно-булгарских племен, что впоследствии привело к росту их могущества и политического преобладания на Северном Кавказе. С этого времени здесь начал интенсивно развиваться процесс объединения различных по происхождению, языку и культуре племенных групп в межплеменную конфедерацию, сочетавшую старые структурные формы с новыми, привнесенными извне новой волной азиатских кочевников».

СКАНДИНАВЫ  И  ГАЛИЧАНЕ  В  САКЛАНЕ

Заключительные строки 1-й главы посвящены готскому государству Эрманариха и его разгрому гуннами.
«Позднее на Бури-чай пришли из Садума альманцы (германцы) племени галидж и потеснили сакланов, которых называли по имени вождя Уруса "урусами". А потеснили потому, что сакланы затеяли войну с частью булгар, переселившихся из Азербайджана в Бурджан (примерно соответствует Дагестану. – А. А.)... А эти булгары тут же присоединились к хонам, когда те переправились через Идель...
Урус попытался выбить садумцев с берегов Бури-чая, но был разбит и убит. Тогда сакланы-урусы подчиняются хонам и склоняют Булюмара к нападению на галиджийцев».
Урус ранее упоминался как Боз-Урус – вождь кара-масгутов, безуспешно пытавшийся остановить вторжение Булюмара в Саклан. А кара-масгуты – это поляне-аланы, ещё не подвергшиеся славянизации.   
Бури-чай в ГБТ – Днепр, Садум – Скандинавия, альманцы – германцы. Речь определённо идёт о приходе в Причерноморье готов Эрманариха. Вот только почему они названы «племенем галидж»?
Область Галидж и обитавшие в ней галиджийцы, названные «сильнейшим альманским (германским) племенем», в ГБТ упоминаются многократно на протяжении нескольких веков. О ком идёт речь?
В «Повести временных лет» в числе западных и северных народов упоминаются  галичане: «Афетово же кол;но и то: варязи, свеи, урмане, гот;, русь, аглян;, галичан;, волохове, римлян;, н;мци, корлязи, венедици, фрягов; и прочии, прис;дять от запада къ полуденью и със;дятся съ племенем Хамовомъ». С кем только не пытались историки отождествить этих галичан – и с французскими галлами, и с испанскими галисийцами, и с ирландскими гэлами. А судя по ГБТ, их надо искать гораздо ближе к Руси.
Я думаю, речь идёт о готах, которые после разгрома гуннами государства Эрманариха в Причерноморье на севере ещё в течение нескольких столетий сохранили контроль над огромными территориями. Из текста ГБТ следует, что Галидж примерно соответствовал местам обитания галиндов, кривичей и мерян.
Галинды (голядь русских летописей) – балтские племена, занимавшие значительные территории в Европе. По мнению ряда историков, во II в. х. э. галинды жили в  Восточной Пруссии. В период гуннского нашествия и после него, в IV-VII веках,  часть галиндов мигрировала на восток, в верховья Оки, где ассимилировала проживавшее там уже не менее тысячи лет восточно-балтское племя носителей Верхнеокской культуры. «Подмосковную литву» упоминает ряд средневековых источников. В XII-XV веках верхнеокские галинды были частично ассимилированы славянским племенем вятичей, но для московских князей места их обитания оставались недоступными до XV века.
Кривичи изначально скорее всего были балтами. После прихода на их земли славян они были славянизированы и перешли на славянский диалект. В VIII-X веках кривичи населяли верховья Западной Двины, Днепра и Волги, то есть север Белоруссии, соседние с ней районы Подвинья и Поднепровья, Псковщину и Смоленщину, а также западную часть нынешних Тверской и Московской областей.
Меря – финно-угорские племена. В X-XI веках, до славяно-кривичской колонизации их земель, они проживали в Верхнем Поволжье, на территории современных Ярославской, Вологодской, Ивановской, Тверской, Владимирской областей, в северной и восточной частях Московской и западной части Костромской областей. Ко времени составления ПВЛ меряне сохранились в районе озёр Неро («Ростовское озеро») и Плещеево («Клещина»). Галич Мерский расположен на территории нынешней Костромской области. 
Похоже, что в IX-X веках, в период формирования Киевской Руси, Галидж некоторое время отделял новгородско-псковских словен и варягов (в терминологии ГБТ – балынцев) от причерноморских славян и славянизированных алано-асов – уличей, тиверцев, полян и северян (в ГБТ – ульчийцы и анчийцы)