Сон в новогоднюю ночь

   Чудеса случаются, когда их очень ждут. Под новогодние праздники все люди находятся в сказочном преддверии, потому чудеса в это удивительное время плодятся несчётно. Должно быть, предки наши жили в сказочном мире, потому что верили в чудо. Всё говорит об этом – и время то дивное и сказания их поразительные.

   Дед Тихон курил на крылечке, когда тот подошёл неслышно, заластился. Прошли те времена, когда бабы вдовые мужиков в дом зазывали покурить, чтобы хоть какой дух мужицкий в хате оставался. Бабка Тихона с недавних пор запретила муженьку в хате покуривать. Времена такие настали. Приходится таперича ежечасно старые кости на морозе выхолаживать, дабы утолить навязчивую тягу к никотину.
   Дед вздохнул обречённо и протянул руку к приблудному. Справный кот оказался, ухоженный.
   - И куда я тебя, обласканного такого? – оправдался перед тварью божьей. – У тебя, поди, и хозяин есть, а я тебя прикармливать стану. Не положено у нас так.
   Кот замурлыкал заискивающе и потёрся о засаленную дедову штанину: «Есть хозяин, да не в вашу честь».
   Тихон не удивился даже говору кота на человечьем. Чего только в жизни не случается, да и мозги уже не те у старого, всякая ерунда на ум забрести, привидеться может. А тут ещё бабка дверью скрипнула, вышла:
   -Ты с какого перепугу его приваживаешь? Нам только котов в хате не хватало!
   Дед давно уже привык к бабкиному ворчанию. Жизнь такая пошла, так все говорят сегодня – склочно. Без слова матерного и разговор не склеится. Язык – языком, а натура бабкина добрая, мужу ли о том, да не знать.
   Бабка Матрёна засеменила во двор по хозяйству, промёрзший в одной старенькой, приношенной телогреечке дедок заспешил в тёплую хату. Кот проскользнул меж дедовых ног, не спрашиваясь.

   Бабка и впрямь была душой добрая, сплюнула словом на кота, жильё обнюхивающего, и за миской для него поспешила. Кот мигом покончил с угощением, миску вылизал, и потёрся с кошачьими благодарностями о женские ноги; прошествовал важно к хозяину. Дед успел завалиться на своё царское ложе. В его годах не грех понежиться на перинах, когда все дела закончены.
   Коты знают тёплые места в доме лучше хозяев. Сытый бродяга влез на деда и зацарапал ему рубаху, привлекая внимание. Дед засунул ладонь в кошачью шерсть: «Хороша шубейка»!
    -Как зовут-то тебя? – заулыбался Тихон коту, не ожидая ответа.
   -Кот, - неожиданно произнёс тот на чистейшем русском. – Кот Котофеич.
   -А кто разговаривать тебя учил? Хозяин?
   -Хозяин, - утвердительно ответил кот. – Мороз. Николай Васильевич Мороз.
   -Ну и брехать же вы, коты!
   -Брешут собаки, - обиделся Кот. – И люди иногда. Коты разговаривают. А ещё я желания исполняю. Есть у тебя желание?
   Дед задумался, что же пожелать, напрочь позабыв о своём почтенном возрасте. Перед глазами встала рюмочка, заполненная доброй бабкиной рукой, и огурчик, зелёный, блестящий – в довесок к завлекающей картинке.
    -Ты что там разговорился сам с собою? – прервал дедовы мечты строгий голос жены. – Или выпить что нашёл? Смотри там у меня! Сын в гости с внуками едет, а этот его сивушным запахом встречать собрался!
   Дед отбрехался от бабкиных претензий со знанием дела и отдался мечтам.
   Мечта у него была одна, детская ещё: стать моряком. Откуда взялась та мечта, не понять. Тихон, потомственный крестьянин, и моря то в жизни не видал, всё поля да леса жизнь его оберегали. В отпуск не выезжал ни разу дальше города. Куда от скотины деться? Живность каждый день корму требует.
   Моряк в их деревне один всего был. Петька долго после армии форму моряцкую не снимал, пока кличка к нему не прилипла – морячок сухопутный. Заклевали морячка по деревне злые языки. Уехал Петька в город. Все разъехались во времена смутные. Остались на деревне три двора: восемь бабок, двое дедок.
    А море снилось иногда… Море, узнанное по книжкам и фильмам. Дед размечтался и прикрыл глаза.

                ***

    Тишка стоял, опёршись локтями о борт на носу корабля, ловил всем естеством своим морской воздух, смоченный брызгами. Море, волны, альбатрос – что не жить!
   Праздно шатающегося по палубе юнгу отвлёк грозный голос боцмана:
    -Откуда на палубе матросы без дела! Марш на марс! Не дай бог пропустишь что, ввек с камбуза не выйдешь!
   -Есть! – отчеканил испуганный Тишка и мартышкой влез на фок-мачту.
   С высоты раздвигаются горизонты, отсюда Земной Шар предстаёт во всём своём величии. Те, кто влюбился в море, оно никогда не надоест. Море интересно изменчивыми красками, горизонтами, скрывающими неисследованные дали, неожиданными живыми всплесками за бортом.    
   Для беспечных туристов море представится единожды, восхищение пустой морской гладью проходит скоро. Мир без берегов – всё одно, что пустыня.
    А по небу плывут облака, отражаются в чистой воде. Облака не бывают одинаковы, каждый клок представляется кем-то, как артист на сцене, скрывает за своей неповторимостью небесную синь. Небо ещё величавее моря.
   А вон там, на горизонте по курсу, облако точно скрывает нечто материальное. Это непременно должен быть остров. Тишка знал о том явлении – острова часто прячутся под облаками. Читал, наслышан, его не проведёшь.
   -Остров! Остров! – закричал юнга вниз. – Остров прямо по курсу!
   Боцман лишь взглянул наверх на разгорячённого вперёдсмотрящего и продолжил мерить палубу деревянными шагами: «Видели уже всё. Знаем».
    Но ведь нельзя так игнорировать очевидное! Тихон увидел остров посреди океана, а этим как бризом по ветру! Он увидел вдруг капитана, поднимающегося на ют со своей каюты, и заскользил по канату, чтоб быстрее доложить о своём открытии:
   -Остров! Остров впереди по курсу! Там зарыты сокровища Били Бонса! Я читал у этого – Роберт, который Стивенсон.
    Капитан развернулся презрительно на зарвавшегося юнгу и подозвал боцмана:
   -Готовь шлюпку к спуску на воду. Посадишь в неё этого (пальцем на юнгу), одного. Кинь там ему, что необходимо на первое время. От него всё одно никакого толку нет. На обратном пути подберём, если сокровища найдёт (с ухмылкой).

   Тишка развёл огонь на берегу и сидел на камне, задумавшись в вечерних сумерках: что делать он будет здесь, один? Как выживать будет?
   Море успокаивало вновь объявившегося Робинзона шелестом волн. Море умеет разговаривать. Каждая волна несёт в себе рассказы о делах морских, разбойных и не очень. В море многое что происходит, оно большое, есть что рассказать.
   «Нам ли горевать, - успокаивал и сам себя Тишка. – Земля под ногами имеется, лес за спиной, зверьё. На земле мы выросли, на земле нам и выжить дано. Будет день, придёт корабль попутный».
   Солнце садилось, промывало лучи, запылённые за день, в воде безбрежных океанов. Солнце отдавало небо звёздам, и те сверкали озорно от выдавшейся им чести посветить, плескались в волнах, падали и качались по вечности.
   Луна показалась тайком из-за далёкого горизонта, вымостила себе дорожку серебристую, отметила путь ночной. Тут же дельфины запрыгали по лунному серебру. Этим только пошалить.
   Море. Как его можно не любить? Все мы вышли из моря, потому оно с таким добром поджидает нас, детей своих, истоки подзабывших. А Дарвин неправ!
    Прохладный бриз подул с моря. Морозный несколько, даже костёр не помогает. И откуда в тропиках северная свежесть взялась?

                ***

    Дед Тихон открыл глаза и увидел причину своей зябкости: Кот безобразник вскрыл форточку и уселся в проёме. То во двор поглядывает, то на старика заспавшегося. Подсмеивается явно озорник! Прощается: «Пока, дед».
    Бабка Матрёна окончательно развеяла сон муженька разъярённым видом с метлой:
   -Вот зараза! Весь дом выветрил, чертяка! А ведь я говорила: не приваживай. Одна морока с энтими кошками.
   Кот Котофеич спрыгнул в снег, метлы убоявшись, и был таков.

   А в вечер и сын с внуками подъехал. «Я вам, - говорит, - подарочек подвёз. Новогодний, как – не знаю. Путёвочки на лето. Не мог мимо пройти. Круиз для тех, кто по жизни романтику морскую растерял. Для пожилых людей специально пароходство черноморское расстаралось. Как не взять»?
    Дед прослезился аж. Не надеялся уже, что море удастся увидеть. Бабка заупрямилась:
   -И что удумали? Нам только моря в жизни не хватало! А скотину на кого денешь, пень старый?
   -Да вы не беспокойтесь за скотину, - успокоил мать сынок. – Мы с женой полмира объездили, а жизнь деревенскую она так и не узнала. Подъедем к лету, подменим. Я то с хозяйством справлюсь. Будто меня не знаете. Веришь, мам?
   «К лету согласится, - обнадеялся Тихон. – Время есть». В том уверили и внуки непоседы, расшалившиеся часом в соседней комнате.
   -Потише там, матросня! – прикрикнул на внуков дед.