Почти не смыкая глаз. Ч. 1

                Пролог


Перед ступенями кафе в небольшом приморском городке остановился чёрный «Мерседес». Из него вышел высокий, подтянутый мужчина в форме полковника. Его взгляд скользнул по яркой вывеске «Бирюза», на лице мелькнула улыбка. Он толкнул тяжёлую стеклянную дверь и вошёл внутрь.
В послеобеденный час кафе было почти безлюдно. Офицер прошёл вглубь зала, огляделся и выбрал столик у колонны. Отсюда открывался хороший вид на танцпол, где седовласый саксофонист играл знакомую джазовую мелодию.
В свои сорок пять полковник выглядел свежо и молодо. Лишь ранняя седина выдавала его возраст, иначе ему и сорока не дали бы. Строгое лицо, волевой подбородок и уверенный взгляд говорили о его решительном характере. После напряжённого дня, он наконец позволил себе расслабиться: откинулся на спинку стула и достал портсигар. Подоспевший официант услужливо щёлкнул зажигалкой, помог прикурить, принял заказ и быстро удалился.
За соседним столиком двое представительных мужчин неспешно потягивали кофе и о чём-то беседовали. Темноволосый, внушительного вида кавказец вдруг запнулся на полуслове, его взгляд застыл на фигуре офицера.
– Не может быть… – прошептал он, словно не веря своим глазам. – Прости, дружище, нужно прерваться. Кажется, я увидел старого друга.
Он поднялся, на мгновение задержался у своего стола, будто всё ещё сомневаясь, и затем твёрдыми шагами направился к полковнику.
– Сергей? Это ты?
Офицер вскинул голову и мгновенно вскочил, словно его ударило током.
– Мишка, чёрт возьми! Ну конечно я, кто же ещё!
Старые друзья, не сдерживая эмоций, бросились друг к другу.
– Даже не верится, – выдохнул Михаил, вырываясь из крепких объятий. – И снова в этом городе…
Полковник был удивлён ничуть не меньше. Пригласив приятеля присесть напротив, он с любопытством принялся его разглядывать.
– Ты здорово изменился, такой импозантный вид! Сколько же лет мы не виделись?
– Думаю, лет пятнадцать, – Михаил расплылся в улыбке. – Однако и ты уже не лейтенант. Рассказывай: где живёшь, как служба?
– Я обосновался в Москве, служу в Контрольном управлении Министерства обороны. Здесь в командировке, – по-военному чётко ответил полковник. – А каким ветром тебя сюда занесло?
– Приехал на выставку медицинского оборудования. Сам живу в Питере, там у меня собственный бизнес.
 Михаил окинул взглядом, безупречно сидящую на приятеле военную форму:
 – Гляжу, по-прежнему такой же холёный, всё с иголочки. Наверное, женился на своей московской невесте. Кажется, Алёной её звали?
– Точно, – улыбнулся офицер. – У нас уже двое ребят растут... А вот твоя память, надо признать, стала куда лучше. Пятнадцать лет назад ты даже не мог вспомнить, где находится пролом в заборе.
Друзья переглянулись и рассмеялись.
Полковник прикурил новую сигарету, откинулся на спинку стула и, выпустив в потолок кольцо дыма, задумчиво произнёс:
– А ведь тогда, всё в этом кафе началось...

                ***

 В тот летний вечер в фойе гостиницы «Чайка» появились двое военных с дорожными сумками. Они прибыли в город N для проведения ревизии в местной воинской части. Зарегистрировавшись и получив ключи от номеров, офицеры отправились заселяться.
Старшим был полковник Сидоренко, седовласый мужчина лет пятидесяти с волевым лицом. Он был известен как строгий и принципиальный служака, обладавший крутым и непреклонным нравом. Из-за проблем с желудком полковник не курил, не пил и не терпел подобных слабостей у других. О нём ходили недобрые слухи, и многие военные его откровенно недолюбливали.
Вместе с ним прибыл старший лейтенант Сергей Крюков: высокий,  привлекательный шатен с весьма противоречивой натурой. С одной стороны он был грамотным и остроумным молодым человеком, обладал недюжинными аналитическими способностями. С другой стороны он увлекался азартными играми, питал слабость к красивым женщинам, и хотя употреблял спиртное редко, но если уж такое случалось, то напивался в хлам.
Это был первый выезд Сергея в качестве ревизора, и, что примечательно, он проходил в компании будущего родственника – полковника Сидоренко, дяди его невесты. Сергей познакомился с девушкой весной; её звали Алена, и она сразу покорила его сердце.
Два месяца назад Алёна пригласила Сергея на дачу, чтобы представить своим родителям. Там же неожиданно оказался и полковник Сидоренко. После этой встречи карьера Сергея пошла в гору. Его перевели в контрольно-ревизионное управление, где он за короткий срок сумел дважды отличиться. На последнем совещании полковник Сидоренко объявил:
– Крюков! Если во время ближайшей инспекции покажешь себя с лучшей стороны, получишь звание капитана. А если и дальше будешь служить достойно, я посодействую твоему поступлению в военную академию.
Поэтому нынешняя командировка в город N была для молодого офицера чрезвычайно важна. К тому же, ему не хотелось ударить в грязь лицом перед будущим родственником.
После утомительной дороги Сергей мечтал расслабиться, выпить хотя бы  кружку пива, но в присутствии начальника это было невозможно. Даже в неслужебное время Сергей обращался к дяде невесты, не иначе как «товарищ полковник» и был вынужден постоянно выслушивать от него нравоучения. Вот и сейчас, поднимаясь на третий этаж, полковник ворчал:
– Зачем тебе бродить по этим пыльным улицам? Лучше прими душ, почитай книгу, отдохни. Завтра предстоит тяжёлый день.
– И все же я пойду, прогуляюсь. Хочу город посмотреть, я здесь впервые.
– Ну, как знаешь. Только помни: завтра ровно в восемь встречаемся в кафе при гостинице. И чтобы без опозданий.
– Есть, без опозданий!
 Отдав честь, лейтенант двинулся к своей комнате, находившейся в противоположном крыле от номера полковника. Там он достал из сумки выглаженные офицерские брюки, военную рубашку и аккуратно повесил на спинку стула. Затем вытащил из кителя портмоне с увесистой пачкой денег. Часть купюр положил в карман, остальное, оглянувшись на дверь, спрятал под матрас. Причесался, побрызгался одеколоном и в прекрасном настроении вышел из номера.
У двери на него налетел чернявый парень в спортивном костюме. От резкого толчка фуражка Сергея слетела с головы и, подпрыгивая, покатилась по полу.
– Куда прёшь! – рявкнул он, бросаясь за головным убором. – Ослеп что ли?
– Прости приятель, не хотел, – извинился молодой человек и замер от неожиданности: – Серёга?! Да не может быть... Крюков, ты что ли?
Военный поднял фуражку, посмотрел на своего обидчика.
 Перед ним стоял Михаил Марабян, его однокашник по Санкт-Петербургскому университету.
– Мишка дружище! Конечно это я! Кто же ещё?!
Друзья безумно обрадовались встрече, принялись обниматься и хлопать друг друга.
Во времена студенчества они делили крохотную комнатушку в общаге и кутили напропалую. Об их тогдашних похождениях слагались, чуть ли не легенды. Однако, по окончанию третьего курса, Михаил оставил университет и поступил в медицинский институт. После этого встречи приятелей происходили все реже и реже, а вскоре и вовсе прекратились.
– Ты как здесь оказался? – Михаил отстранился, окидывая друга оценивающим взглядом. – И этот мундир... Неужели подался в военные?
– Как видишь, – Сергей с напускной важностью надел фуражку. – Я здесь в служебной командировке.
– Я тоже, – обрадовался Михаил. – И уже пятый день.
Заметив паутину, он смахнул её с головного убора приятеля:
– Мне помнится, что ты ещё со студенческих лет к военной форме был неравнодушен. Взять хотя бы ту историю в строительном институте. Не забыл?
– Что-то припоминаю… Ну, хватит обо мне. Ты-то чего в спортивном костюме расхаживаешь, да ещё со свистком? – Сергей дунул в него, огласив коридор звонкой трелью. – Физруком заделался?
– Я обязательно тебе всё расскажу, только оставайся здесь, никуда не уходи. Мне нужно переодеться.
Михаил скрылся в своем номере, а уже через минуту появился в модном тёмно-синем костюме и начищенных до блеска туфлях
– Серёга, давай выпьем по рюмочке, вспомним былое. Я знаю поблизости два приличных заведения. Первое – кафе «Бирюза», в десяти минутах ходьбы. Там есть танцпол и живая музыка, но довольно шумно. Другой вариант – кафе «Домашний уют», оно чуть подальше, метров на тридцать. Там можно вкусно поесть, хотя обстановка более скромная. Ну, куда двинем?
– Вот скажи, Мишаня, зачем лишний раз ноги топтать? Куда ближе, туда и пойдем. 
– Я так и думал. У них кухня не хуже и девчонок красивых полно.
Михаил хитро подмигнул, хлопнул приятеля по плечу, и друзья зашагали в ногу, как во времена бурной юности, которая, кажется, никогда и не заканчивалась.
  Выбранное Сергеем кафе, привлекало внимание уже издалека. Его стены были выкрашены в ярко-бирюзовый цвет, что придавало зданию довольно причудливый вид. Над входом висела внушительных размеров вывеска «Бирюза».
Заведение пользовалось заслуженной популярностью. Здесь была уютная обстановка, вкусно готовили, к тому же клиентов обслуживал учтивый персонал. Друзья проследовали через танцпол мимо седого, но ещё не старого саксофониста, который проникновенно исполнял грустную мелодию, и уселись за свободный столик возле колонны. Не прошло и минуты, как к ним подлетела расторопная официантка и приняла заказ.
Сергей, прищурившись, чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету:
– Мишка, сколько же лет прошло с нашей последней встречи?
– Лет семь, не меньше.
– Где сейчас живёшь, чем занимаешься?
– Всё там же, в Питере. Родители помогли с жильём – купили небольшую кооперативную квартиру на Фонтанке. Я теперь спортивный врач, работаю с легкоатлетами. Ну, а ты как?
Сергей выпустил дым:
– Меня после университета сразу в армию забрали, на два года. А так как я военную кафедру заканчивал, то служил офицером. Потом подумал-подумал и решил остаться в войсках. Сейчас неплохо продвигаюсь по служебной лестнице, даже появилась возможность квартиру в Москве получить.
– Значит, автогонки забросил? А жаль, я думал, ты уже чемпионом стал, – с сожалением произнёс Михаил.
– Нет, гонки не бросил. Регулярно побеждаю в «Военном ралли». Призов уже целая комната.
Официантка принесла графин с водкой, салаты, минералку. Быстро расставила блюда на столе.
– Призы – это, конечно, здорово, – одобрительно кивнул Михаил, – но получить квартиру в столице – это совсем другое дело. Давай по маленькой за скорейшее решение твоего квартирного вопроса!
Они чокнулись, опрокинули по рюмке и принялись закусывать.
– Слушай, выглядишь ты просто отлично! Такой весь холёный, форма безупречно сидит, – заметил Михаил. – Неужели женился?
– Ещё нет. Это моя невеста обо мне заботится. Алёнка её зовут.
– Должен признать, у неё это прекрасно получается. Я вот пока холостяк. Да и куда торопиться, когда вокруг такие экземпляры встречаются!
Он незаметно кивнул в сторону соседнего столика. За ним усаживались две стройные, миловидные подружки, которым на вид было не более тридцати лет. Обе выглядели так, будто только что вышли из модного бутика. Блондинка выделялась яркой блузкой, расстегнутой чуть больше обычного, в то время как ее спутница-брюнетка выбрала более сдержанную серую кофточку.
Официантка принесла на подносе жюльен с грибами, котлеты по-киевски и внушительное блюдо с мясной нарезкой. Михаил было потянулся за водкой, чтобы разлить по рюмкам, но остановился.
– Что-то маловата посуда для такой закуски. Пожалуй, наполню бокалы, как в старые добрые времена, – предложил он.
– Ни в коем случае! – Сергей энергично замотал головой. – Мне столько нельзя.
– Не понял. С каких это пор ты отказываешься выпить? Заболел, что ли?
– Да лучше бы заболел! Со мной приехал полковник, а он на дух не переносит пьющих. Если учует от меня перегар – сгноит.
– Да, суров твой командир. Но ты не волнуйся, у меня на этот счёт есть одно чудодейственное средство. Три месяца назад я привёз его из Мозамбика, где мне довелось работать спортивным врачом в команде легкоатлетов. Сейчас всё расскажу.
Михаил наполнил бокалы водкой и, откинувшись на спинку стула, начал:
– Так вот, история такая… Занесло меня как-то в тамошний кабак, и угораздило попробовать местную водку «Кашу» – это такая кислая дрянь, которая из кешью делается. Но никто не предупредил, что она на мужскую силу как-то особенно действует. После второго стакана меня необъяснимо потянуло к одной пышнотелой танцовщице – даме, прямо скажем, не первой молодости, да ещё, прости меня, Господи, с усами. К счастью, до греха дело не дошло, но мои, мягко говоря, активные ухаживания явно не оценили местные аборигены. Ночью дикари выкрали меня из гостиницы и увезли в какую-то глухую деревню. Там заперли в сарае, а снаружи перед входом, ты только представь – черепа на кольях! Клянусь, настоящие человеческие черепа! Уж я-то в этом разбираюсь. Думаю, всё, конец, сейчас сожрут, как пить дать. В каких только грехах я в ту ночь не покаялся…
Он потянулся к фужеру с минералкой, сделал несколько глотков и продолжил:
– Утром смотрю в окошко – идёт девочка, нога распухла, еле ковыляет, на палку опирается. Я давай в дверь колотить, кричать туземцам, что я доктор, могу её вылечить, только выпустите…
У Михаила от тревожных воспоминаний вновь пересохло во рту. Он снова отхлебнул из фужера.
– В той деревне меня продержали больше трёх суток. Руководитель нашей спортивной делегации, бедняга, чуть с ума не сошёл. Уже решил, что я эмигрировал. А я всё это время сидел в сарае на привязи. Периодически ко мне приводили девочку на лечение. Вывих у неё был сложный, застарелый, но я справился. Оказалось, что это внучка местного колдуна. Причём сам он, как ни старался, вылечить её не мог.
В благодарность за исцеление внучки шаман не только уберёг меня от расправы, но ещё и вручил амулет и снадобье.
Михаил расстегнул ворот рубашки, демонстрируя подарок.
– Похоже, этот амулет и правда обладает магической силой. Ты не поверишь, из каких передряг мне в последнее время удавалось выбираться! Но самое удивительное – после этого случая у меня открылись… необычные способности. Не хочу показаться хвастуном, но я вылечиваю травмы, за которые мало кто из специалистов берётся. Весной, помню, я помог одному немецкому бегуну вернуться в строй. И что ты думаешь? В финале он обошёл нашего спортсмена! Начальник тогда меня так отчитал, что я до сих пор стараюсь не связываться с иностранцами, лечу только наших.
Он помолчал, глядя на свою рюмку, и уже спокойнее, без прежней бравады, сказал:
– Тот немец, с травмой колена, до сих пор бегает. И выигрывает. А наш парень... в том забеге сошёл с дистанции. Этот случай заставил меня задуматься. Он дал мне не просто уверенность, а нечто большее. Ведь когда я возвращаю спортсмена в строй, то лечу не только его тело. На кону – репутация и, что важнее, будущее человека, его мечты.
Словно сбросив с себя тяжелые мысли, Михаил снова стал прежним весельчаком:
– Ну, давай выпьем!
Через минуту он внимательно посмотрел на Сергея, будто пытаясь что-то в нём разглядеть.
– У тебя ничего не болит?
– Слава Богу, пока ничего.
– Но это пока.
– Да ну тебя к черту, ещё накаркаешь.
Михаил перевёл взгляд на девушек за соседним столиком, ослепительно улыбнулся блондинке и послал ей воздушный поцелуй.
– О чём это я?  Ах да! О зелье, которое мне подарил колдун … Говорят, оно избавляет от многих недугов. Но для тебя самое важное вот что: если изрядно выпьешь, а потом примешь это снадобье, то через час будешь трезв как стёклышко. И даже перегар исчезнет, останется лишь лёгкий аромат. Я не раз проверял на себе – главное, соблюдать пропорции. Осталось его, правда, совсем чуть-чуть, но для тебя не жалко. 
Михаил поднял свой бокал.
– Давай жахнем за то, чтобы никогда больше не оказаться в той африканской деревне… Погнали! – Он залпом осушил бокал и нервно передёрнул плечами. – Ух!
Не прошло и трёх минут, как Михаил снова налил.
– Теперь за встречу.
Серёга с опаской покосился на друга:
– Точно микстура не подведёт?
– Ты что, братуха, мне не веришь? Головой отвечаю!
Приятели снова выпили, основательно закусили и продолжили вспоминать былые годы.
– Представляешь, – заговорил Михаил, – пару лет назад в Новосибирске встретил Сержа! Помнишь нашего биатлониста? Он теперь маститый спортсмен, чемпион! Увидел меня – обрадовался, обниматься кинулся. Мы с ним тогда в ресторане посидели, тебя вспоминали, конечно.
– Я его по телевизору частенько вижу. Всем говорю, что это мой кореш. Но, знаешь, никто почему-то не верит.
– Да я и сам иногда сомневаюсь, было ли это на самом деле... А ещё я регулярно навещаю Петровича в посёлке Радофиниково. Там всегда беру его фирменные маринованные грибы. Ох, какие подосиновики у него получаются, просто объедение! Только вот Степан, муж Валентины, не очень рад моим визитам. Ревнует, знаешь ли. А Петрович тебе до сих пор приветы шлёт… Эх, золотые времена были! Ну что, давай по маленькой?
– Давай…
Со временем Михаил стал всё чаще бросать игривые взгляды на белокурую девицу за соседним столиком, изящно курящую сигарету.
– Братуха! Она меня определенно зацепила. А ты знаешь, если меня, какая тёлка зацепит, то…
Он тремя глотками осушил фужер, закусил апельсином и решительно  направился к ней.
Когда Сергей в очередной раз посмотрел на приятеля, то увидел, что Михаил отчаянно жестикулирует, а его новые подружки закатываются от смеха.
 Через пять минут, уже вся компания сидела за одним столом. Тосты звучали один за другим, и дамы охотно поднимали бокалы.
Официантка принесла горячий, пахнувший дымком шашлык и под одобрительные возгласы, молодые люди набросилась на мясо. Утолив, как следует голод, они в очередной раз осушили бокалы, и дальше уже общались как старые добрые друзья.
Узнав, что Михаил работает спортивным врачом, Надежда – так звали блондинку, тут же обратилась к нему с жалобой на мучительную боль в ноге, которая не отступала уже больше недели.
– У каких только врачей я не была, чем только не мазала – ничего не помогает, – с отчаянием произнесла она.
– Травмы и ушибы – это как раз моя специализация, – ответил Михаил,  поглаживая Надежду по коленке. – В твоём случае я бы взялся помочь, но для этого нужна более подходящая обстановка.
Он недвусмысленно посмотрел на собеседницу.
– А иначе никак?
– Никак! Травмы удалённо не лечатся.
Михаил выжидающе протянул рюмку с водкой.
Девица вздохнула, чокнулась полным бокалом вина и выпила его на одном дыхании.
 Надя была замужем за капитаном Цыганковым, которого почему-то называла исключительно по фамилии. Она проживала с ним в однокомнатной квартире на территории закрытого военного городка. Утром капитан отправился на дежурство и обещал вернуться только к обеду следующего дня. Как раз в это время в городе проездом оказалась Марина, ее давняя подруга, с которой они не виделись целых пять лет. Надя встретила ее на вокзале и привезла домой. Там они, наскоро принарядившись, выпили по рюмке ликера и отправились ужинать в кафе.
За столом, в процессе знакомства, выяснилось, что Марина не замужем, работает бухгалтером на крупном предприятии в Воронеже и, ко всему прочему, является профсоюзным лидером.
Сергей оживился:
– Кстати, вот история по теме! Мне её недавно один военный рассказал. Правда, он уже на пенсии, но это неважно. История угарная, как раз про политических деятелей (хотя, было не очень понятно, какое отношение имели политические деятели к профсоюзному работнику).
– Сейчас вам расскажу. Но давайте сначала жахнем!
Сергей налил себе рюмку, выпил её залпом и, немного заплетающимся языком, начал свой рассказ:
– Мой знакомый по молодости в стройбате служил, в Адлере. Дисциплина в их части, надо сказать, была та ещё. Командир роты, капитан Полтавский, слыл отъявленным самодуром, из-за чего никак не мог продвинуться по службе. Солдаты его откровенно боялись, потому что одним из главных методов воспитания у капитана был кулак.
И вот однажды, после отбоя, трое молодых бойцов, родом из Средней Азии, сбежали из роты в самоволку. Искали их долго, но безуспешно. Уставший и озлобленный Полтавский скоротал остаток ночи на кушетке в канцелярии, а утром вызвал дежурного:
– Ну что, где эта группа пролетарского гнева?
– Нашлись, товарищ капитан. К подъему все трое вернулись.
– Давай их по одному ко мне в канцелярию.
В кабинет вошёл первый солдат.
– Ты что же это, сын верблюда, над старым, больным капитаном издеваешься? – зарычал Полтавский. – Я тебе сейчас…
Но договорить не успел. Солдат уже стоял на коленях перед портретом Ленина, причитая:
– Дедушка Ленин, дедушка Ленин, помоги мне! Больше никогда в самоволку не пойду!
На глазах у бойца выступили слезы. Полтавский растерялся.
– Ну, ладно, ладно, сынок, – пробормотал он. – Капитан тебя прощает. Иди. И смотри, чтобы больше такого не было.
Вошёл второй солдат. Испуганно уставился на командира и часто-часто заморгал.
– Что-то я стал плохо слышать, – произнёс Полтавский, вставая из-за стола. – Подойду-ка к тебе поближе.
Но не успел он сделать и шага, как солдат рухнул на колени и давай биться головой об пол да голосить, глядя на портрет Ленина:
– Дедушка Ленин, дедушка Ленин, помоги мне! Я никогда больше не буду ходить в самоволку.
Полтавский задумался.
– Хорошо, сынок, убедил, – наконец сказал он. – На первый раз поверю. Иди. И скажи третьему, пусть зайдет через минуту.
Вскоре вошёл третий солдат. Не успел капитан и слова сказать, как тот рухнул на колени и заголосил:
– Дедушка Ленин, дедушка Ленин, помо… – договорить ему не дали. Полтавский уже лупил его с обеих рук, приговаривая:
– Это тебе за самоволку! Это за твоих земляков-самовольщиков! А это – за незнание вождей революции!
Оказалось, что перед приходом солдата, он поменял портрет Ленина на портрет Дзержинского.
Миша, выпучив глаза, заржал как конь. Серёга загоготал вместе с ним. Дамы армейский юмор не очень поняли и лишь сдержанно улыбались. Вновь наполнили бокалы. Праздник продолжался…
Веселье было в полном разгаре, когда зазвучала зажигательная мелодия. Новые знакомые, подхваченные волной всеобщего настроения, тут же пустились в пляс. Среди танцующих особенно выделялся Сергей, уже изрядно захмелевший. Войдя в раж, он сбросил китель, небрежно кинув его на стул, сорвал галстук, расстегнул рубашку и начал вытворять такие немыслимые па, что скучающие до этого посетители кафе оживились и принялись его подбадривать.
В финале танца, переполненный эмоциями, Сергей схватил со стола круглый алюминиевый поднос и с размаху ударил им об пол. Реквизит подпрыгнул и, громыхая, покатился по залу. Танцующие в испуге расступались, и поднос, совершив круг, вернулся к Сергею. Тот, недолго думая, со всей силы врезал по нему кулаком. Звук был подобен удару в гонг. Публика пришла в неописуемый восторг от такого эффектного завершения танца.
Толстый, раскрасневшийся мужчина, явно перебравший с выпивкой, повис у Сергея на шее. Попытки вырваться из его пылких объятий оказались безуспешными. К счастью, друг вовремя пришёл на помощь.
– Ты гляди, как он вцепился, – возмущался Михаил, –  насилу оторвал. Давай заканчивай свои темпераментные танцы, а то, кто знает, что за ориентация у твоих почитателей. Вдруг они и меня захотят приобнять, и хорошо, если только обнять!
Михаил отобрал у Сергея поднос, прикрылся им сзади, и с ухмылкой взглянул на приятеля:
– Признай, с такой «защитой» рядом с твоими поклонниками куда безопаснее.
– Положи железяку, кончай дурачиться! – прикрикнул на него Сергей.
Тут же подлетела официантка, выхватила у Михаила разнос и отхлестала его по спине полотенцем.
– Меня-то за что? – рассердился он. – Вот овца!
Сергей заржал, толкнул приятеля в плечо:
– Говорил – не балуйся.
Грустно зазвучал саксофон, наполняя зал романтичной мелодией. Михаил подошёл к своему столику, галантно предложил Надежде руку и повёл в центр. Они закружились в медленном танце.
Вдохновлённый музыкой и захлестнувшими чувствами, Михаил крепче прижал Надежду к себе. Она не отстранилась, и в её глазах читалось согласие на продолжение этого вечера.
– Поехали ко мне в гостиницу, – страстно прошептал Михаил.
– Не могу. Если муж узнает, что я не ночевала дома, он меня убьёт.
– А как он узнает?
– Соседи расскажут. Сверху и снизу живут, всё слышат и видят.
Михаил опустил руки на бёдра Надежды, притянул её ближе и, стиснув зубы от возбуждения, проговорил:
– Тогда поехали к тебе.
– А куда я Маринку дену? У меня однокомнатная квартира.
– Пусть она идёт к Серёге в гостиницу.
– Нет, я подругу не брошу, – твёрдо сказала Надежда, переставляя руки Михаила с талии на плечи. – Маринка города не знает. Вдруг у них не срастётся? Что ей тогда делать? Да и как ты себе это представляешь? Я пригласила её к себе, а потом скажу: "Извини, подруга, иди в гостиницу с этим типом"?
Надежда кивнула в сторону Сергея, который обнимал Марину и что-то ей увлечённо нашёптывал.
– Никакой это не «тип», а Серёга. Между прочим, классный парень, – обиженно возразил Михаил.
– Хорошо, пусть он будет классным парнем, но сути дела это не меняет.
– Тогда давай все к тебе поедем, а Серёгу с Маринкой разместим на кухне.
– Я же говорила, соседи бдительные. Услышат мужские голоса – как потом перед мужем объясняться?
Михаил нахмурился и с досадой пробурчал:
– Да у тебя не соседи, а прямо шпионы! Отравить не пробовала? Шучу, конечно… Хотя, вот что! Скажешь мужу, что у тебя в гостях была подруга с женихом, и обязательно подчеркни, что её избранник – военный. Тогда твой благоверный отнесётся к этому визиту снисходительно. Между прочим, это почти правда. Скажи, чем они не пара? Вон, гляди, уже обнимаются!
В этот момент Сергей и Марина действительно страстно целовались.
– А как быть с тобой? – не унималась Надежда.
– Со мной? Да я тебя зацелую до смерти!
– Я не об этом. Что если соседи твой голос услышат?
Михаил перестал танцевать и пристально посмотрел на партнёршу.
– Ну, что ты, в самом деле, Надежда! Обещаю, никто ничего не услышит. А  дома я твою ногу так проработаю, что от боли и следа не останется. Мигом хромать перестанешь.
Михаил  притянул к себе подругу, и продолжил танец.
– Знаешь, скольким спортсменам я помог вернуться в строй?
– Понятия не имею.
– К твоему сведению – больше сотни. Трое после моего лечения стали чемпионами. Так что выбор за тобой…
– Ох, Миша, доведёшь ты меня до греха, – вздохнула Надежда.
«Поскорей бы уже», – промелькнуло в голове у Михаила, но вслух он произнес:
– Да какой же это грех, Надежда? Это достойное завершение прекрасного вечера. Ну, а чтобы соблюсти конспирацию – я буду в квартире нем как рыба.
– А как же нежные слова?
– Никаких слов! Только жесты.
Михаил изобразил пальцами замок на губах, да ещё при этом скривил лицо.
– Нет, я так не хочу!
– Что ж, тогда остаётся романтический шёпот.
Он нежно коснулся губами шеи Надежды, шепча что-то ей на ухо.
– Ну ладно, уговорил, – промурлыкала она, подавшись вперёд. – Поедем ко мне.
Музыка стихла. Надя, поправив прическу и одернув юбку, взяла Михаила под руку и повела к столику.
Пока они танцевали, Сергей предложил Марине послушать его собственные стихи. На самом деле это были стихи его друга, очень талантливого поэта,  правда, чрезмерно пьющего. Сергей использовал этот приём каждый раз, когда хотел произвести впечатление на девушку. И это работало безотказно: девять из десяти после прослушивания стихов были готовы к самому смелому развитию событий. Марина не стала исключением. Изящные строки поразили её в самое сердце. Она с умилением глядела на Сергея, промокая салфеткой повлажневшие глаза.
– Прошу прощения, – прервал идиллию Михаил. – Позвольте обратиться.
Рука Сергея нехотя соскользнула с коленки Марины. Он бросил на приятеля недовольный взгляд, красноречиво выражавший вопрос: «Какого черта ты припёрся?»
– У нас есть предложение, – многозначительно произнёс Михаил. – Продолжить этот чудесный вечер в более подходящей обстановке – у Надежды дома.
– Я согласен! – закричал Сергей, прощая другу все прегрешения.
Он резко поднялся, наполнил бокалы до краев и принялся с энтузиазмом чокаться, не замечая, как водка, проливаясь, оставляет мокрые пятна на скатерти.
Через минуту Михаил протянул Надежде пакет:
– Девочки, начинайте собирать провиант, а я за выпивкой.
Он нетвёрдой походкой направился в сторону кухни, откуда вернулся с бутылкой мартини и литровым пузырём водки.
Когда развесёлая компания вывалилась из дверей, была уже глубокая ночь. Серёга, обхватив девиц за талии, принялся кружить их вокруг себя в безумном танце. Радостные визги подруг эхом разносились по ночному городу, заглушая отголоски музыки из кафе.
Михаил тем временем отправился ловить такси и вскоре остановил частника на видавшей виды красной «девятке». Водитель, пренебрегая правилами, въехал по пешеходной аллее прямо в сквер и со скрипом затормозил возле скамейки. На ней с ногами сидели девицы, увлечённо слушая очередной поэтический шедевр Сергея. На голове Марины задорно красовалась офицерская фуражка.
– Эй, народ! – прокричал Михаил, высунувшись из окна автомобиля.            – Давай сюда!
Сергей прервался на полуслове, подхватил девушек под руки, и они втроём забрались на заднее сиденье.
– Нас, пожалуйста, в военный городок, – попросила Надя водителя. – Только не к центральному входу, а к «норе».
Местные жители хорошо знали, что «нора» – это пролом в заборе военного городка.
– Сколько с нас? –  спросил Михаил,  доставая бумажник.
– Четыре сотки.
– На, держи! – Михаил сунул водителю пятьсот рублей. – Сдачи не надо.
Машина с пробуксовкой рванула с места, окутав аллею серым дымом.
Серёга развалился на заднем сиденье и уже через пару минут откровенно лапал обеих девиц. Те нисколько этому не противились, лишь время от времени повизгивали, чем ещё больше его раззадоривали.
Он выудил из пакета литровую бутылку водки, отвинтил крышку и предложил Марине:
– Будешь?
Она отрицательно покачала головой.
– Ну, как знаешь! – Серёга сделал несколько больших глотков, занюхал водку рукавом и хрипло прокричал: – Шеф, врубай музыку!
Из динамиков рванула заводная песня. Сергей принялся стучать в такт мелодии по спинке водительского сиденья, причём колотил так рьяно, что шофёр невольно подался вперёд, вжавшись в руль. Наконец Серёга не выдержал и запел в полный голос. Припев тут же подхватили девицы.
Таксист лишь кривился и тяжело вздыхал. Никто из этой шумной компании не отличался ни слухом, ни голосом. К тому же удары по сиденью здорово отвлекали водителя от дороги.
Михаил же, напротив, расплылся в улыбке, находя такое пение крайне забавным.
Спустя пять минут «девятка» остановилась у тротуара, в двадцати метрах от высокого забора, густо увитого плющом, который почти полностью скрывался в ночной темноте. Компания высыпала из машины и, ступая по вытоптанной траве между деревьями и кустами, двинулась к пролому в кирпичной стене.
– Здесь, – тихо сказала Надежда, останавливаясь у раскидистой сирени.
 Один за другим, пригнув головы, молодые люди пролезли в узкую щель, и пошли следом за женой капитана к одной из трех мрачных высоток.
Пройдя около ста метров, Надежда подняла руку, призывая группу остановиться.
– Договоримся сразу, – сказала она тоном, не терпящим возражений. – Подходим к дому – никаких разговоров и шума. Понятно?
В ответ спутники согласно закивали.
– Тогда пошли.
В сумраке военного городка светился лишь одинокий фонарь, отбрасывая слабый свет на грязную дорогу. Чтобы не оступиться, компания двигалась гуськом. Последним шёл Серёга, изрядно поднабравшийся к этому времени. На подходе к многоэтажке он споткнулся о торчащий из земли корень и рухнул лицом в траву. Однако помня наказ Надежды, не проронил ни слова, лишь до боли стиснул зубы. С трудом поднявшись, он нашарил в грязи укатившуюся фуражку и принялся сгребать в пакет выпавшие на траву продукты.
Марина тут же бросилась к нему на помощь. Заботливо сняла с его щеки прилипший прелый лист, и как смогла, отряхнула одежду.
– Уф, повезло, что в грязь не упал, – с облегчением выдохнула она, забирая пакет с провизией.
Сложно было разобрать: за кого она переживает – за приятеля или за кулёк с едой.
– Рано расслабляться, нужно быть внимательнее, – спохватившись, предостерегла Надежда. – К тому же на улице хоть какое-то освещение есть, в отличие от нашего подъезда. Вчера вечером там было темно, как у негра… сами знаете где. Соседи говорили, что проводка перегорела. Обещали сегодня отремонтировать.
Однако, несмотря на настойчивые попытки Надежды включить свет, в подъезде по-прежнему царила темнота.
– Вот твари эти электрики, – возмутилась она. – Ребята, идите за мной. Только осторожно, здесь в углу стоит…
В темноте раздался глухой удар. Сергей, не заметив в полумраке металлический ящик, налетел на него.
– Падла! – прохрипел он. – Похоже, расшибусь сегодня.
– Тсс! – шикнула Надежда, нащупывая кнопку вызова лифта.
Двери с лязгом распахнулись, площадка осветилась, Компания, облегченно вздохнув, заполнила тесную кабину. Лифт, скрипя, пополз вверх.
– И, правда, уроды твои электрики, – бормотал Сергей, потирая ушибленный локоть. – Теперь синяк останется.
– Братуха, поаккуратнее фуражкой размахивай, а то нас всех перепачкаешь. Ты что, грязь ею черпал? 
– Отстань Мишаня, – отмахнулся Сергей, но фуражку всё же убрал за спину.
Лифт слегка вздрогнул и остановился.
– Миша, придержи дверцы, чтобы не закрылись, – тихо попросила Надя. – Иначе ничего не видно.
Замок поддался быстро, и хозяйка вошла в квартиру. Следом за ней, уткнувшись носом в шею Марины, ввалился Сергей. Михаил, отпустив створки лифта, замыкал процессию. Он потянул за собой дверь, но та лишь прикрылась, не защёлкнувшись.
Замок поддался легко, и хозяйка шагнула в квартиру. Сергей, уткнувшись носом в шею Марины, словно приклеенный, последовал за ней. Михаил, отпустив створки лифта, замыкал их шествие. Он потянул за собой дверь, но та лишь прикрылась, не защелкнувшись.
Надя включила свет в коридоре.
– Да будет с… – начал Михаил, но осёкся, увидев гримасу на лице хозяйки.
– Тише! – прошипела она, пригрозив кулаком.
Сбросив обувь, девушки прошли на кухню.
Серёга, прислонившись к стене, стиснул зубы и безуспешно пытался скинуть ботинки.
– Слышь, братуха, – обеспокоенно сказал Михаил, – сбавь обороты. Ты уже конкретно набрался, почти в хлам. Завтра полковник тебя в рядовые разжалует.
– А как же твоё африканское зелье? – с трудом ворочая языком, прохрипел Сергей. – У меня только на него и надежда.
– Какое «зелье»? В таком состоянии тебе уже ничто не поможет. Иди,  отдай фуражку бабам, пусть отстирают, а то забудешь.
– Не учи отца…
 Серёга наконец-то справился с ботинками и облегчённо выдохнул:
– Пойдем, жахнем по стопарику!
Друзья обнялись и, шатаясь, задевая стены коридора, направились к девушкам.
Квартира, хоть и однокомнатная, казалась просторной благодаря огромной кухне и большому совмещенному санузлу. Обстановка была скромной: выцветшие обои, видавший виды паркет и минимум мебели. На кухне, на спинке стула у окна аккуратно висела капитанская форма мужа Надежды.
Сергей попросил Марину отмыть его фуражку, а сам, повесив китель на спинку кресла, принялся разливать водку по рюмкам.
– Давай, братуха, – Сергей протянул стопку Михаилу, – за исполнение наших желаний!
– Нет, так не пойдёт. Надо чем-нибудь закусить.
– Говно вопрос! – Серёга залез в принесённый из кафе пакет, выудил оттуда остывший кусок шашлыка, на который успела налипнуть трава, и протянул приятелю. – На, держи!
Выпив, друзья уселись за стол. Михаил неловко вытянул ногу и задел пустой бидон, который с грохотом покатился по полу. Парни с опаской покосились на хозяйку квартиры.
Надежда остановила посудину ногой.
– Ребята, я же просила соблюдать тишину. Слышимость здесь прекрасная, а мне лишние разговоры не нужны.
И словно в подтверждение её слов, из-за стены донёсся грубый мужской голос:
– Поклянись, что ты его не знаешь! Ну же!
– Слава не надо, ты все неправильно понял… – взвизгнула в ответ  женщина.
– Это сосед, опять жену воспитывает, – пояснила хозяйка. – Ревнивый до ужаса, настоящий Отелло.
– В последний раз спрашиваю: кто это был? – не унимался мужчина.
– Слава, клянусь, я его не знаю!
За стеной раздался звон разбитой посуды, и хриплый голос прорычал:
– Говори правду! Прибью, гадюка!
– Да, соседке не позавидуешь, – посочувствовал Сергей.
Послышался дикий визг, грохот падающего таза, звон банок и стихающий топот ног.
– Кипучей жизнью у вас народ живёт, – заметил Михаил. – Может, стоит вмешаться? А то, не ровен час, до беды дойдёт.
– Не надо, сами разберутся, – отмахнулась Надя. – Тем более, есть за что её проучить.
Михаил про себя отметил, что и Надежде не мешало бы вправить мозги.
Пока парни перекуривали и беседовали, женщины накрыли скромный, но аппетитный стол: маринованные огурчики, ветчина, салат и разогретый шашлык. Однако мужская компания больше тяготела к выпивке, чем к еде. Вскоре посыпались непристойные, но уморительно смешные анекдоты, от которых дамы безудержно и громко хохотали, чем грубо нарушали конспирацию. С такими весёлыми парнями подругам ещё не доводилось отдыхать.
Надежда включила музыку.
– Тихонько, для атмосферы, – пояснила она.
Время шло, запасы спиртного быстро уменьшались. Серёга начал произносить очередной заковыристый тост, но запутался в словах и, не сумев закончить мысль, в одиночку выпил.
– Ребята, нам нужно ненадолго отлучиться, – сказала хозяйка и, взглянув на Марину, жестом пригласила её выйти.
В коридоре подруги закурили, наполнив воздух ароматом дорогих сигарет.
– Посмотри, – Надежда обвела рукой комнату. – Идиллия: своя квартира, муж-офицер. А на деле – тридцать пять квадратных метров тоски. Утром он уходит на службу, вечером возвращается вымотанным, вешает форму на стул и засыпает перед телевизором. Разговоры сводятся к работе, да и то, что можно рассказать. А я? Я здесь словно мебель. Жду. Стираю. Готовлю.
Надежда горько усмехнулась, в глазах мелькнула тень разочарования.
– Работы нормальной тут нет, подруг настоящих – тоже. Иногда кажется, что ещё немного, и я начну с тараканами вслух разговаривать. Просто чтобы голос свой услышать.
– А ведь я когда-то на инженера училась... Кто бы мог подумать, – она смахнула пепел в свёрнутый из салфетки кулёк. – Ладно, чего это я раскисла. Наверное, потому что тебя увидела. Давай, Маринка, докуривай и разбегаемся. Наши кавалеры, если продолжат выпивать, ни на что не годятся.  Ты же понимаешь, что как хозяйка я займу комнату, а тебе, к сожалению, придётся расположиться на кухне. Матрас и одеяло на антресолях возьмёшь. Только не обижайся, ладно?
– Да какие обиды, Надюш. Всё нормально.
В прокуренной кухне под медленную музыку Михаил лениво жевал непрожаренный кусок мяса. Его приятель с неподдельным интересом изучал содержимое фанерной коробки, которую зачем-то извлёк из-под стола.
– Ни фига себе! Братуха, ты знаешь, что это такое?
Михаил лениво взглянул на находку:
– Наверное, дымовая шашка.
– Молодец! – Сергей радостно хлопнул приятеля по спине, отчего тот поперхнулся и закашлялся. – А это что?
– Похоже на гранату, – прохрипел Михаил сквозь кашель, инстинктивно прижимаясь спиной к холодильнику.
– Точно! Это новейшая светошумовая граната. Интересно, откуда она здесь взялась? Слушай, Мишаня, а давай жахнем! Сейчас брошу её в окно – рванёт так, что весь квартал проснётся, а кто-то даже обосрётся. – Сергей засмеялся. – Во, меня попёрло, стихами начал шпарить. Только ты зажми уши покрепче и открой рот, иначе могут возникнуть проблемы со слухом.
Он с трудом поднялся и с дьявольской улыбкой полез к форточке.
– Ты что, охренел? Отдай! – Михаил выхватил спецсредства и спрятал их в карманы пиджака. – Мне не нужны проблемы со слухом. Нам вообще никакие проблемы не нужны. Мы здесь не за этим. А если уж ты решил «жахнуть», то терпи до утра.
– Ладно, – процедил Сергей сквозь зубы, тяжело сползая с подоконника.
Он налил дрожащей рукой очередную рюмку, чуть не завалился на стол, но удержался, расплескав водку. Затем снова наполнил стопку до краев и выпил залпом.
Михаил, тяжело вздохнув, обречённо покачал головой.
– Пойду посмотрю, куда наши дамы запропастились, – сказал он, усаживая Сергея на стул.
Подруги, однако, не собирались никуда пропадать. Они тихо переговаривались в коридоре.
– Надежда, у меня к тебе важное дело, – бесцеремонно прервал беседу Михаил.
Глаза хозяйки расширились от удивления.
– И что же это за такое «дело»?
– Пойдём, расскажу. Но… – он сделал паузу, подчеркивая важность своих слов, – только тебе одной.
Михаил, не спрашивая, подхватил Надежду на руки, и потащил в комнату.
– Миша аккуратней! – вскрикнула она, ударившись головой о дверной косяк.
– Прости, если испортил прическу, – пробормотал он.
– Какая причёска? Ты мне чуть голову не снёс.
– Так чего же мы стоим? Скорее в кровать, тебе нужен покой.
 С этими словами Михаил скрылся с Надеждой в комнате, ловко захлопнув дверь ногой.
Марина завистливо вздохнула, поправила юбку и пошла на кухню, где её ожидал, пьяно покачиваясь на стуле, Сергей.
Завидев подругу, он протянул уже наполненный бокал с мартини.
– Давай выпьем.
– А за что?
Сергей на мгновение задумался:
– За внезапную и … необузданную любовь! – наконец выдал он.
Марина удивленно приподняла брови.
– Это как?
– В точности сказать не берусь, но уверен, что очень достойно, – Сергей икнул и, запрокинув голову, одним махом осушил рюмку.
Марина незаметно поставила недопитый бокал на стол.
– Послушай, Серёжа, уже поздно, давай я тебе здесь постелю. Куда ты в таком виде? Не дай бог арестуют. Мне Надя говорила, что военные патрули всю ночь дежурят.
Марина подтащила стул к двери и полезла на антресоль за постельным бельем. Когда юбка задралась, обнажив стройные загорелые ноги, Сергей невольно сглотнул. Он судорожно наполнил рюмку водкой и выпил, не отрывая взгляда от соблазнительной задницы. Ещё стопку он опрокинул, когда его подруга, в весьма пикантной позе, натягивала простыню на матрас.
Марина закончила с постелью и увидела, как Сергей наливает себе очередные сто грамм.
– Тебе хватит! – она решительно отодвинула рюмку в сторону, подошла к выключателю и погасила свет. – Ложись, я сейчас приду.
Через минуту сквозь негромкую музыку послышалось журчание воды. «Ага! В душ пошла», – догадался Серёга.
Не вставая со стула, он сбросил рубашку, затем майку. С трудом поднялся, опёрся о стену и начал снимать брюки. Одна штанина никак не хотела слезать. Он отчаянно мотал ногой, несколько раз чуть не упал, но всё же, освободился от ненавистных брюк. Ему снова захотелось выпить. В поисках спиртного, Серёга принялся шарить по столу. Роняя бокалы и натыкаясь руками на тарелки, он наконец-то нащупал бутылку с водкой. Жадно припал к горлышку, сделал несколько обжигающих глотков и слегка поморщился. Затем, опустившись на пол, с трудом стянул носки и повалился на матрас. Он с минуту ворочался, пытаясь устроиться поудобнее, но что-то мешало ему расслабиться. Наконец, не выдержав, он сорвал с себя трусы и, с криком «Ннна!», запустил их в стену. Облегчённо выдохнув, Сергей натянул на себя одеяло.
Он уже начал засыпать, когда послышался обольстительный голосок Марины:
– А вот и я!
Она шагнула на кухню, но сразу споткнулась о матрас. Потеряв равновесие, рухнула на Серёгу, придавив его всей тяжестью. Тот глухо ахнул – мочевой пузырь предательски сжало.
– Я щас, – прохрипел Сергей, выбираясь из-под неё.
Он поднялся, притворил дверь и, держась ладонью за стену, двинулся в кромешной темноте по коридору. До заветной цели оставалось всего ничего, как вдруг ноги предательски подкосились, и он свалился на пол. К вспотевшей спине  мигом прилипли хлебные крошки и мелкий сор. Барахтаясь, словно опрокинутый жук, он с трудом встал – и вдруг понял, что совершенно потерял ориентацию. Принялся судорожно шарить руками по стенам, пытаясь найти выключатель.
«Да, где же он?» – не понимал Сергей.
Наконец пальцы наткнулись на холодную ручку. Дёрнул — дверь податливо распахнулась. Серёга шагнул вперёд, и оказался ногами на коврике.
— Ну, наконец-то! — выдохнул он, едва сдерживая дрожь в коленях. – Осталось включить свет…».
Развернувшись, просунул руку за дверь, пытаясь отыскать на стене выключатель.
– Ну, где ты? Где? – бормотал он, пританцовывая. – Как же здесь холодно... Ещё немного и я не выдержу! Пойду к унитазу на ощупь».
Захлопнув за собой дверь, он вытянул вперёд руку и сделал в темноте шаг. Ещё шаг. Босые ноги ступили на холодную плитку.
«Однако какой просторный туалет», – пронеслось в его плохо соображающей голове. И в тот же миг, больно ударяясь о ступени, Сергей кубарем покатился вниз.
Когда очнулся, то понял, что находится на площадке между этажами. Он пролежал на холодном бетоне недолго, но будучи совершенно голым, успел, как следует подмёрзнуть. От падения ныло все тело, но особенно нестерпимо болела правая нога. 
 Сергей с трудом поднялся и, держась за перила, двинулся вверх по ступеням. В кромешной темноте, вытянув руки, словно слепой, пересёк лестничную площадку, после чего упёрся в простенок. Левой рукой нащупал одну дверь, правой другую.
«Чёрт… откуда же я вывалился?» – пронеслось в голове.
             Он подёргал за ручки дверей, пытаясь их открыть, но ни одна не подалась.
Предстояло решить в какую стучаться. Выбор пал на ту, что справа. 
             – Марина, открой! – прохрипел он. – Это я, Сергей!
В квартире за этой дверью, после бурного выяснения отношений, только-только задремали супруги Марина и Слава.
Проснувшись от стука, пышнотелая брюнетка лет тридцати пяти, удивлённо вскинула брови и прислушалась к спящему мужу. Его храп был громким и ровным. Марина осторожно спустилась с кровати, накинула поверх ночной рубашки цветастый халат и на цыпочках прокралась в коридор.
– Марина, открой! – вновь донеслось из подъезда.
Женщина, ещё больше удивилась: «Кто мог явиться ко мне в столь поздний час»? В глазок ничего не было видно, а по голосу, она ночного гостя не узнала. Любопытство перевесило: Марина включила свет и открыла дверь.
На лестничной площадке стоял голый, трясущийся от холода Серёга, стыдливо прикрывающий руками своё мужское достоинство.
– Ты кто? – шёпотом спросила Марина.
– Я Серёга.
– Какой на хрен Серёга? – опешила Марина, – Ты зачем сюда припёрся, извращенец?
– Ой! Кажется, я не туда попал…
– Ну почему же? – прозвучал из прихожей басовитый голос. – В том, что ты «попал», нет никаких сомнений!
Сергей в ужасе поднял глаза. В конце коридора опёршись на дверной косяк, стоял здоровенный небритый мужик в стоптанных тапках, майке-тельняшке и семейных трусах в синюю полоску. Его руки были скрещены на груди, из-под майки выпирал пивной живот, а на плече красовалась выцветшая наколка «ВДВ». Это был Слава, муж Марины.
– Хм… Ну, вот же он, смотри! – радостно воскликнул сосед, указывая на Серёгу пальцем. – Опять пришёл, чертяка! А ты меня полночи уверяла, что никого не было.               
Марина повернулась на голос супруга. И в это время тот увидел, что Серёга стоит совершенно голый.
– Ну, ни хрена вы даёте?! Убью! – взревел мужик и кинулся к двери.
– Не делай этого! – завизжала Марина. – Ты всё неправильно понял!
 Слава, набирая ход, грубо оттолкнул супругу. Та вскрикнула и отлетела в сторону, выломав дверь кладовки. С верхних полок на неё с грохотом посыпались кастрюли, сковородки, тазы.
Сергей, не раздумывая, рванул вниз по тёмной лестнице, перехватываясь руками за перила и шлепая босыми ногами по ступеням. Следом за ним, сломя голову нёсся Слава:
– Удавлю гада! – ревел он. – Порву на части!
Казалось, будто Сергей затылком ощущает зловещее дыхание ревнивого мужа. В действительности же Слава отставал. И причина крылась не в физической форме, а в нелепых пушистых тапках на его ногах.
 Сергей выскочил из подъезда, словно пробка из бутылки. Пересёк дорогу и, промчавшись по детской площадке, прыгнул в клумбу за плотными кустами роз. Колючие ветви ободрали живот и ноги. Серёга скривился от боли, насилу сдержал крик.
Через мгновенье из подъезда выбежал Слава. Рванул к цветнику, но споткнувшись о торчащий корень, рухнул на землю.
– Падла!! – заорал он, хватаясь за ушибленную ногу.
В окнах то тут, то там, начал зажигаться свет.
С минуту сосед яростно матерился, затем утих. Поднялся, посмотрел по сторонам, но, не увидев беглеца, подобрал разбросанные тапки и побрёл к подъезду.
 – Ну, всё шалава, – процедил он сквозь зубы, – теперь тебе точно конец. Можешь начинать молиться…
Когда за соседом захлопнулась входная дверь, Серёга со стоном перевернулся на спину. Его сердце бешено колотилось, казалось, что вот-вот вырвется из груди, к горлу подступила тошнота. Он вскочил, ухватился рукой за небольшое деревце и принялся шумно блевать.
 С наступающей трезвостью в его мозг начали проникать здравые мысли: «Надо возвращаться в квартиру. Расположение двери я выяснил, осталось понять, с какого этажа спустился».
Он сосчитал окна снизу вверх – их было двенадцать. 
 «Судя по тому, как долго ехал лифт и сколько времени я бежал по лестнице, то Надюхина хата должна быть между седьмым и десятым этажами, –  рассуждал Серёга, – однако это приблизительно, а необходимо знать точно».
Искать нужную дверь методом проб и ошибок он больше не хотел. И тут его осенило: «Ну конечно, как я сразу не догадался? Надо срочно возвращаться в подъезд. Сосед Слава непременно закатит дома скандал, начнёт воспитывать свою жену, и тогда найти квартиру не составит никакого труда».
 Серёга, волоча ногу, поспешил к дому. Он прошёл больше половины пути, когда услышал нарастающий гул мотора. Свет фар полоснул по кустам.
«Чёрт тебя принёс!» – изругался Сергей, и прежде чем появился грузовик, успел заскочить в подъезд. Пробрался на ощупь к лифту, несколько раз вдавил кнопку вызова. Сверху донёсся глухой звук – кабина начала движение вниз.
 «Сейчас поднимусь на седьмой этаж, – решил он. – А уже оттуда начну поиск нужной квартиры».
 С улицы послышался визг тормозов, затем громкий топот ног, заскрипела подъездная дверь.
– Чёрт, – вырвалось у Сергея. Не найдя укрытия, он метнулся на второй этаж, прилип к перилам.
Лифт со скрежетом остановился на первом, двери с шумом распахнулись, заливая светом подъезд. Ночной незнакомец забежал в кабинку, и та поехала наверх.   
– Вот гад, опередил, – процедил сквозь зубы Серёга.
Шлёпая босыми ногами по холодным ступеням, он спустился на первый этаж, нащупал кнопку на стене, принялся с ожесточением её нажимать.
– Да что ж он так медленно едет!  – злился Сергей.
Кабина остановилась на десятом. Из неё вышел молоденький прыщавый солдатик с пилоткой, засунутой под ремень. Увидев, что на площадке темно, он подобрал обломок доски у мусоропровода и ловким движением  расклинил дверцы лифта. Довольный проявленной смекалкой, вояка радостно позвонил в дверь.               
Её открыл заспанный лысоватый мужчина с орлиным профилем в обтягивающих трусах:
– Что случилось боец?
– Учебная тревога товарищ майор. Командир части приказал доставить вас  на полигон в Гнилушу.
– Ожидай, я сейчас, – распорядился офицер и скрылся за дверью.
Тем временем, Сергей продолжал лихорадочно нажимать кнопку вызова лифта. Ожидание тянулось невыносимо долго. Его трусило от холода, особенно зябко было ногам. Пытаясь хоть как-то согреться, Сергей одной ступней стоял на другой.
Ему в голову закралась тревожная мысль: «А вдруг соседи помирятся? Тогда он никаких криков не услышит. И как быть? Сколько времени ждать, пока начнутся его поиски? Ведь Маринка, не дождавшись его, могла запросто уснуть».
Сергей понял, что нужно спешить. Тяжело вздохнул и, хватаясь за перила начал карабкаться вверх по ледяным ступеням, лишь ненадолго останавливаясь на площадках, чтобы прислушаться. Он крайне неуютно чувствовал себя в голом виде, поэтому на пятом этаже вытащил из-под двери дурно пахнущую, рваную подстилку и обмотал ею талию. Хотя тряпка была вся в дырах, тем не менее, она добавила ему уверенности, от чего Серёга с удвоенной энергией продолжил подъём.
Из квартиры на десятом этаже выскочил одетый по форме майор. Бросив взгляд на двери лифта, он выдернул подпорку и, нахмурившись, рявкнул:
– Сколько раз повторять! При тревоге лифтом не пользоваться – можно застрять! За мной, бегом!
С этими словами майор рванул вниз по лестнице, прорезая темноту лучом мощного фонаря. Солдат бросился следом.
Серёга уже был на шестом этаже, когда его уши уловили громкий топот, доносившийся сверху. Задрав голову, он увидел в пляшущем свете фонаря размытые силуэты и почему-то решил: «Это сосед Слава вызвал подмогу. Сейчас меня изобьют до полусмерти».
Серёга заметался по площадке, как загнанный зверь и не найдя укрытия, бросился вниз по лестнице.
На этот раз он спускался быстрее – сказывался приобретенный опыт, да и отблески фонаря помогали ориентироваться в темноте. Но преследователи не отставали, а напротив, догоняли.
«Конечно, в обуви легче бежать, – твердил себе Серёга. – Но врёшь, меня не  возьмёшь!»
Выскочив из подъезда, он даже не заметил, как потерял набедренную повязку. Прямо перед ним, перекрывая дорогу, стоял ЗИЛ с будкой. Сергей, не раздумывая, перемахнул через борт, но приземлился неудачно, ударившись боком об аккумулятор. Сдерживая стон, он прошипел:
– Кто додумался поставить его сюда? Идиоты!
В ту же секунду из подъезда выбежали военные и ловко запрыгнули в кабину грузовика.
– Давай! Газуй! – скомандовал майор.
Заскрежетал стартер, и двигатель ожил.
Превозмогая боль, Серёга приподнялся, глянул по сторонам и, держась за ушибленные рёбра, двинулся к заднему борту. В этот момент машина резко рванула с места, разворачиваясь. Сергей не удержался, упал и покатился по кузову, царапаясь о грубые доски пола.
Водитель не смог развернуться с первого раза, и ЗИЛ остановился. Серёга снова потянулся к борту, но тут машина дала задний ход и он, вскинув руки, грохнулся спиной о кузов.
Грузовик на секунду замер, а затем с рёвом сорвался с места, и понёсся по разбитой  улочке военного городка. Серёгу болтало в кузове, как тряпичную куклу. Он вцепился побелевшими пальцами в проклятый аккумулятор, пытаясь хоть как-то удержаться на месте. Наконец сумел ухватиться руками за борт и с рычанием поднялся на ноги.
ЗИЛ, оглушая окрестности рёвом своего двигателя, приближался к освещённому контрольно-пропускному пункту военного городка.
Неподалёку, за шлагбаумом, стоял старенький «Москвич». К его багажнику проволокой были прикреплены несколько удочек и подсак. Двое военных пенсионеров в камуфляжных костюмах, нервно курили, ожидая третьего, чтобы отправиться на рыбалку.
– Ну, никогда он вовремя не приходит, – проворчал щуплый, небритый мужичок.
– Это точно, – согласился толстяк в панаме, прикрывавшей седую голову. – Так всю рыбалку проспать можно!
– Ты сказал «проспать»? Поменяй в слове одну букву, и будет вернее.
Их разговор прервал грузовик, вывернувший из-за поворота.
– Гляди, машина возвращается! – пробурчал щуплый. – Пока мы Митрича ждём, солдат уже успел командира поднять, и теперь они едут обратно.
Боец на КПП выскочил из будки и распахнул шлагбаум.
В кабине проезжающего грузовика рыбаки разглядели солдата-водителя и майора Соболева. С офицером они были хорошо знакомы, не раз вместе на рыбалку ездили. Майор высунул руку из окна и приветственно помахал. Мужчины ответили тем же. И тут они увидели в кузове Серёгу: волосы дыбом, лицо в грязи, глаза выпучены от ужаса.
Рыбаки переглянулись.
– Ты видал? –  воскликнул щуплый. – Кто это?
– Да, вояка какой-то, – небрежно отмахнулся толстяк.
– Как-то странно он смотрел. Не находишь?
– А какое у тебя будет лицо, если среди ночи по тревоге поднять. Не умылся, не побрился, не причесался...
В это время грузовик сильно тряхнуло, Серёга подпрыгнул в кузове, сверкнув своими ягодицами.
– Ого! – указал на него щуплый. – Нет, ты видал?  Да он совершенно голый. Соболев, совсем охренел, не дал бойцу времени одеться.
– Я думаю, что он воина из постели, от бабы вытащил, – предположил толстяк.
– Может, и с бабы снял, а может, военный просто привык без трусов спать. Тут хрен поймешь, что они вытворяют! Ясно одно: теперь солдатику придётся на ходу одеваться. Но, как говорится, на войне как на войне. Мы своё отвоевали, пусть молодёжь набирается опыта.
– Точно. Знаешь, что мне в голову пришло? – Толстяк, прикуривая сигарету, произнёс с ухмылкой: – Вот бы Митрича так же, по тревоге, поднять!
Рыбаки живо представили Митрича в неглиже и дружно расхохотались.
Тем временем грузовик вырулил на широкую асфальтовую дорогу и помчался, оставляя позади себя мерцающие городские огни. В кузове, вцепившись руками в борт и широко расставив ноги, сгорбился Серёга. Встречный ветер трепал волосы на его голове, лицо  перекосило от боли. Покрытый от холода гусиной кожей, весь в ссадинах и ушибах, он не понимал происходящего:
«Куда эти вояки меня везут? И почему он так несётся?»

                ***

 После двадцати минут томительного ожидания Марина решила направиться на поиски своего приятеля. Пройдя на ощупь в коридор, она щелкнула выключателем – никого. Проверила санузел – пусто. Распахнула дверь на лестничную клетку, негромко позвала:
  – Серёжа!
            В ответ – тишина.
– Вот гад. Кинул скотина! – прошипела Марина и в сердцах швырнула тапок в стену.
Вернувшись на кухню, она включила свет и застыла: на полу в беспорядке валялись носки, армейские брюки, рубашка, майка, и… трусы. Марина наклонилась, брезгливо подняла их двумя пальцами:
– Не поняла… Он что, голый ушёл?
Не найдя объяснений, она направилась к своей подруге. Осторожно постучала в дверь.
– Надя!
– Ну что тебе ещё, Марина? – раздался недовольный голос.
– Сергей случайно не с вами?
– Ты что подруга совсем охренела?  Может у вас в Воронеже, лямур де труа в порядке вещей, а мы здесь пока ещё по старым укладам живём.
– Да нет же, я не это имела в виду… Миша, как думаешь, куда Сергей мог деться?
– Откуда я знаю? – проворчал из-за двери Михаил. – Наверное, к себе в гостиницу отправился. Меньше надо было ломаться, тогда бы он не свалил. Я правильно говорю, Надюха?
– Возможно. Послушай, Марина, иди спать, тебе ведь завтра в дорогу, а точнее – уже сегодня. И не загоняйся.
– Да я не особо-то переживаю. Только как-то странно всё это. Он ведь ушёл совершенно голый.
– Как это «ушёл голый»? – оторопела Надежда.
– Да вот так! Без брюк, без носок, без туфель, даже трусы остались.
 Хозяйка квартиры не сдержала смех:
– Во, твой друг даёт жару!
– Ну-ка тихо! – прикрикнул Михаил, прекращая делать массаж. – Что-то я ни хрена не понял, где трусы остались?
– Где? На кухне, вот где. Вся одежда по полу разбросана и трусы в том числе. А твоего друга нет.
Михаил слез с кровати, потянул Надежду за руку.
– Одевайся, пойдем, посмотрим.
– На что? На трусы? – удивилась она. – Ты думаешь, они что-нибудь расскажут?
– Хватит умничать, – рассердился Михаил. – Можешь оставаться здесь.
Уже через минуту все трое с удивлением глядели на раскиданные по кухне вещи.
– Похоже, это его одежда, – сказал Миша, рассматривая поднятую с пола майку.
– А чья же ещё?! Не моя же, – вырвалось у Марины.
Михаил, явно растерянный, подошёл к столу, плеснул в рюмку водки и выпил залпом. Повернувшись к Марине, спросил:
– Ты везде его искала?
– Нет, на антресолях ещё не смотрела, – съязвила она.
– Хватит острить, не до шуток сейчас. Тут человек пропал, причём абсолютно голый... А ты его случайно не обидела?
– Даже не успела, – надула губы Марина.
Она демонстративно отвернулась к окну, скрестив руки на груди.
– Тогда почему он сбежал? Чего испугался?
– Откуда мне знать? – в голосе Марины послышались слезы. – Сказал только: «Щас приду» – и всё.
– «Щас приду»? Странно... Значит, планировал вернуться. Но куда он мог пойти в таком виде? Он же здесь никого не знает.
– Слушай, а твой друг вообще адекватный? – вмешалась Надежда. Она всё это время стояла, прислонившись к дверному косяку, и от волнения покусывала ноготь.
– Ты что несёшь! –  повысил голос Михаил, – Серёга классный малый.
– Очень может быть, – Надежда подняла с пола брюки и аккуратно повесила их на стул. – Вот только куда он подевался? Да ещё голый!
– Это вопрос... Сколько времени прошло, как он исчез?
– Минут пятнадцать… может, двадцать, – неуверенно ответила Марина.
– И ты до сих пор молчала?
– Да откуда я знаю, куда он направился. Может в туалете засел. Мне что, нужно было поторопить его?
– Ладно, ладно, не кипятись, – примирительно сказал Михаил. – Попробую его найти.
Он подошёл к входной двери и, выглянув на тёмную лестничную площадку, попросил у Надежды фонарь.
Жёлтый луч высветил на стене нарисованную цифру «8». Больше ничего примечательного разглядеть не удалось.
– Ну и ну… – прошептал Михаил.
Стараясь не разбудить соседей, он тихо позвал:
– Серёга!
В ответ – тишина. Лишь из соседней квартиры доносились приглушенные рыдания.
Михаил потушил фонарь, осторожно приложил ухо к двери. Мужской голос кого-то утешал:
– Я же не специально. Ну, сама посуди: ночь на дворе… – далее Михаил не разобрал слов, услышал только окончание – ... а как иначе? На счёт синяка не волнуйся – завтра его не видно будет.
При упоминании синяка рыдания стали громче.
«Сосед все-таки проучил её, – догадался Михаил. – И правильно сделал».
Он поднялся на верхний этаж, затем, методично освещая фонарём каждый угол, спустился до первого. Вышел на улицу, огляделся и в полный голос прокричал:
– Серёга-а-а!
 Надрывный лай, перешедший в леденящий душу вой, донёсся со стороны забора.
– Жуть берёт, – Михаил был не на шутку встревожен. – Это не собаки, а звери какие-то. Такие и загрызть могут.
Схватив увесистую палку, он обошёл дом, затем расширил круг поиска, но через десять минут вернулся в квартиру ни с чем.
– Ну что, нашёл? – спросила Надежда, открывая дверь.
– Нет. Исчез, как Давид Копперфильд, без следа. Хотя нет, одежда-то осталась... Не пойму, что его вдруг перемкнуло?
Михаил прошёл на кухню, где женщины уже навели порядок, сел на стул и закурил.
– Может, в милицию сообщим? – предложила Марина.
– Ты что тупишь подруга? Мне огласка не нужна.
– Ох, извини, Надюша, я не подумала.
Марина вылила остатки водки в стакан и протянула Михаилу:
– Допьёшь?
– Давай! – Он махнул рукой, поморщился и выпил до дна.
Повисло молчание.
– Значит так, – нарушила тишину Надежда. – Пора заканчивать наши посиделки, а то мне как-то не по себе. Марина, собери вещи твоего друга, вон в тот баул.
– Да какой он мне друг! – огрызнулась та, но принялась укладывать военную форму в мешок. Сначала ботинки, потом брюки, рубаху, майку, носки и, наконец, китель, висевший на стуле.
– Как-то всё это неловко вышло, – попытался разрядить обстановку Михаил. – Ничего, даст бог, ещё увидимся. Правда?
– Угу, – буркнула Марина.
Он сунул в рот конфету, подхватил баул и пошёл к двери.
– Миша, послушай, – Надежда заботливо сняла репей с его брюк. – Не ходи через КПП. Вдруг начнут расспрашивать: откуда, зачем? Нам это ни к чему. Иди через «нору». Помнишь дорогу?
– Найду, не волнуйся… Бывайте, – кивнул он и направился к лифту.
Дверцы открылись, наполнив лестничную площадку светом.
– Голожопому привет передавай! – крикнула ему вслед Марина.
Выйдя на улицу, Михаил огляделся.
«Похоже, мы пришли оттуда,» – подумал он и направился через детскую площадку к густым зарослям кустов и молодых деревьев.
Пальцы привычно потянулись к сигаретам, но нащупали дымовую шашку. В другом кармане – пачку «Явы» и гранату.
«Во, блин! А с этим-то, что делать?»
После секундного раздумья Михаил развязал вещмешок, рассовал спецсредства по ботинкам и двинулся к едва различимому в темноте забору.
«Никогда еще в такую историю не попадал, – тяжело вздохнул он. – Надо быстрей отнести вещи в гостиницу. Может, Серёга уже там... Интересно, как он доберётся без одежды? И как пройдёт через вахту? Ума не приложу, зачем он втихаря свалил, да еще голышом. Маринка вроде бы нестрашная баба...»
Михаил медленно шёл вдоль забора, тщетно пытаясь найти объяснение случившемуся. Вскоре он понял, что забрёл слишком далеко, развернулся и, продолжая вглядываться в стену, двинулся назад. Скудное освещение и густые заросли, оплетавшие забор, делали поиски прохода непростой задачей. Михаил изрядно поцарапался, и когда рукав в очередной раз зацепился за колючую ветку, он не выдержал:
— Как будто замуровали дыру! А ведь она где-то здесь была. Если через минуту не найду, пойду через КПП.
Он уже собирался так и поступить, когда, прикуривая сигарету, заметил прислонённые к стене металлические ворота и ржавую ограду. Немного подумав, Михаил решил перелезть через забор с их помощью.
Поплевав на руки, он осторожно начал взбираться, но шаткие конструкции и сползающий с плеча баул мешали. В итоге, потеряв равновесие, Михаил рухнул в кусты.
«Вот сволочь! – разозлился он, снимая прилипшие к одежде репьи. – Ладно, сделаем по-другому».
Выплюнул сигарету, раскрутил вещевой мешок и легко перекинул его через стену.
«Знай наших! – мысленно похвалил он себя. – Надо будет как-нибудь попробовать себя в метании молота. Чувствую, есть у меня к этому талант».
К несчастью, по ту сторону забора проходил офицерский патруль. Заметив в полумраке какое-то движение и услышав приглушённый звук падения, военные замерли.
Высокий лейтенант с впалыми щеками тихо скомандовал:
– Всем в засаду!
Патрульные мгновенно скрылись за деревьями.
Михаил, поплевал на ладони и, кряхтя, полез по решётке на стену. Добравшись до верха на секунду застыл, а затем, собравшись с духом, решительно спрыгнул вниз.
Приземлившись, он резко выпрямился, словно сжатая пружина, и бодро скомандовал:
– Раз-два!
Но едва Михаил поднял баул, как услышал:
– Стоять на месте!
Он повернул голову. В тусклом лунном свете перед ним, словно из ниоткуда, возник военный патруль во главе с лейтенантом.
– Кто такой? Откуда? Куда? Зачем? – спросил офицер, включая фонарь и направляя луч света на Михаила.
– Я ребята… Э-э… Из гостей иду.
– Идёшь? – лейтенант поглядел на высоченный забор, с которого спрыгнул Михаил. – Оригинально! А почему не по земле, как все нормальные люди?
– … Так короче.
Начальник патруля удивленно вскинул брови:
– Ну, хорошо, допустим. А зачем мешок перебросил? Что в нём?
– Военная форма моего друга, Сергея. Я должен её передать. Он тоже офицер, старший  лейтенант… Да что случилось парни? К чему этот допрос?
– Никакого допроса, поймите правильно. Два часа ночи, мы патрулируем территорию. Вдруг к нашим ногам прилетает мешок, а следом через забор перелезает человек, хотя в десяти метрах есть нормальный проход. Согласитесь, это выглядит, мягко говоря, подозрительно. Пройти мимо мы не могли, ситуация обязывает разобраться. Будьте любезны, предъявите документы.
– Так это… Они у меня в гостинице.
– Понятно. Тогда покажете, что у вас в бауле.
– Да, конечно. – Михаил развязал мешок и протянул его патрульным.
– Сержант, проверьте, что там, – распорядился лейтенант.
Патрульный начал перебирать вещи, вдруг замер и удивленно уставился на офицера.
– Товарищ лейтенант, взгляните!
Из баула торчал китель с капитанскими погонами.
Лейтенант направил луч фонаря в лицо Михаилу.
– Напомните, какое звание у вашего приятеля?
– У Серёги?... Я же говорил – старший лейтенант. Что опять не так?
– Да всё бы так. Только объясните, любезный, почему ваш друг – старший лейтенант, а китель носит капитанский?
– Какой ещё «капитанский»?
– Вот такой! – Лейтенант посветил фонарём на вещевой мешок.
Михаил тупо уставился на блестящие звёзды на погонах, часто заморгал, и вдруг, словно очнувшись, хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну конечно! Сейчас всё объясню! Это девки перепутали. Не тот китель положили, дурёхи.
Сержант присвистнул от удивления.
– Товарищ лейтенант, да тут целая шайка орудует! Похоже, военной формой промышляют. Глядите: здесь брюки, туфли, рубаха... и даже исподнее, – боец выудил из мешка видавшие виды трусы. – Походу, кого-то раздели.
– Да никто никого не раздевал! – поспешил оправдаться Михаил. – Говорю вам, это бабы напутали. Сейчас всё объясню.
– Объяснять, конечно, придётся, – перебил его обескураженный лейтенант. – Только не здесь и не нам. Пройдёмте в комендатуру, там и разберёмся.
– Ни в какую комендатуру я не пойду, – упрямо заявил Михаил.
– Гражданин! Прошу проследовать с нами, – с металлом в голосе приказал военный, опуская руку на кобуру. – Мы при исполнении и имеем право применить силу. Как считаешь, сержант, можем?
– Запросто, – ответил тот, всем своим видом демонстрируя готовность к действию.
Михаил обречённо вздохнул:
– Ладно, пошли. И далеко ваша комендатура?
– Если бегом, то через десять минут будем на месте, – отчеканил лейтенант.
– А зачем бегом-то? – удивился Михаил. Забросил баул на плечо и уныло побрёл следом за лейтенантом, бормоча себе под нос: – Странно они тут расстояния измеряют…

                ***

Грузовик, увозивший военных из города, внезапно затормозил. Не удержавшись, Сергей выпустил борт из ослабевших рук и по инерции полетел вперёд, рухнув на кучу брезентовых мешков. Прижавшись спиной к холодному борту, он вдруг ясно, сквозь пелену алкоголя, осознал: «Нужно постучать в кабину, пока не поздно. Представиться старшим лейтенантом Крюковым, военным ревизором из Москвы. И этот кошмар закончится».
 Рука сама потянулась к кабине, но тут же отдернулась, будто от огня.
«А дальше что? Объяснять, почему офицер контрольно-ревизионного управления путешествует в кузове голым? Дело может получить огласку. Страшно представить: я, будущий муж Алёны, всю ночь пил и шатался по чужим квартирам! Полковник Сидоренко сгноит меня, даже не моргнув глазом. Все мои мечты – жилплощадь в Москве, академия, карьера – рухнут в одно мгновение. Я стану посмешищем для всех».
Сергей резко тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение.
«Нет, –  с отчаянием подумал он. – К военным обращаться нельзя. Надо искать другой выход.
Сунув руку в первый попавшийся мешок, Сергей вытащил Общевойсковой Защитный Комплект – ОЗК, как его называли в армии.
Чтобы хоть немного согреться, он принялся облачаться в экипировку. Задача оказалась не из легких: машина неслась по ухабистой дороге, безжалостно подбрасывая его в кузове. Барахтаясь то на спине, то на боку, он с трудом натянул прорезиненные чулки с голенищами до колен и затянул хлястики. Затем накинул плащ, застегнул борта и набросил капюшон. Напоследок перекинул через плечо ранец с противогазом, найденный там же, в кузове.
«Оказывается, тренировки не прошли даром, – усмехнулся Сергей. – Вот уж не думал, что эти навыки когда-нибудь пригодятся».
Дрожь отступала медленно. Сергей уселся на мешки и принялся топать ногами, изгоняя остатки холода. Он действовал осторожно, опасаясь быть услышанным из кабины, зато руками махал от души.
Спустя полчаса грузовик свернул с бетонки на лесную дорогу и, проехав около километра, заглох перед развилкой. Стартер надрывно крутился, но мотор лишь чихал в ответ.
Солдат-водитель выскочил из кабины, открыл капот и засунул голову в моторный отсек.
– Ну, что там? – с нетерпением спросил майор, вылезая следом. – Когда поедем?
– Погодите, товарищ командир, ещё не всё проверил.
Неожиданно из темноты возникла коренастая фигура в камуфляже:
– Чего встали? Проезжайте!
– Не можем, заглохли, – ответил майор, стараясь разглядеть военного. – Капитан Сычёв, это вы?
Соболев узнал по голосу своего сослуживца.
– Так точно, товарищ майор. Виноват, не признал вас в темноте. Богатым будете.
– Разбогатеешь тут с вами, как же.
Из чащи с оглушительным ревом выехал тягач, а за ним потянулась вереница грузовиков. Капитан резко остановил головную машину, одним прыжком вскочил на подножку и, перекрикивая шум мотора, скомандовал офицеру, сидевшему рядом с водителем:
– Лейтенант Минаев! Следуйте в терновую балку. Технику замаскировать ветками, бойцов отправить в расположение. Вы остаётесь охранять. Смена – в пятнадцать ноль-ноль. Выполнять!
Водитель тягача вдавил педаль газа, окутав округу густым облаком едкого белого дыма, и колонна свернула вправо по развилке.
– Что здесь творится? – закашлялся майор, отмахиваясь от дыма.
– Технику прячем, – коротко ответил капитан.
– С какой стати?
– А с такой, товарищ майор, что это приказ, – капитан отвёл майора подальше от водителя, но как раз туда, где в кузове грузовика притаился Серёга, и доверительно понизил голос: – Техника-то давно списана. По документам её на учениях расстреляли, а на самом деле она в отличном состоянии и у коммерсантов нарасхват. Только вот вчера проверяющие из Москвы нагрянули, приходится всё, что лишнее, прятать. Думаю, вам тоже задание приготовили, так что не теряйте времени.
– Товарищ майор! – крикнул солдат-водитель, вытирая руки промасленной тряпкой. – Кажется, я нашёл причину... Бензин кончился!
– Как это «кончился»? Вчера же полный бак заправили!
– Видать, кто-то слил… Вам бы своим ходом до штаба, тут всего-то с километр. Я, как только топливо достану – сразу к вам.
– Вот же мерзавцы! Ну, погодите! – Майор выругался сквозь зубы, схватил фуражку и побежал по лесной дороге.
Серёга осторожно выглянул из кузова. В двадцати метрах остановился тягач, номер которого заканчивался четырьмя восьмерками. К машине, спотыкаясь, торопился солдат с ведром в руке. Сергей перебрался к другому борту, бесшумно спрыгнул на землю и скрылся в лесной чаще.
Передвигаться по лесу в прорезиненных чулках на босу ногу оказалось крайне неудобно. Такая обувь совершенно не защищала от палок и острых камней. Бахилы постоянно сползали, и приходилось поддерживать их руками за лямки. От тяжёлой ходьбы Сергей согрелся и даже откинул капюшон, но ступни онемели и жутко болели.
Через двадцать минут впереди показалась окраина деревни Гнилуша. В лунном свете начали проступать очертания домов и хозяйственных построек.
Сергей лихорадочно обдумывал план. «Постучусь в первый попавшийся дом, попрошу у хозяев одежду. Объясню, что бандиты отобрали машину, раздели и бросили на дороге. Времена сейчас неспокойные, надеюсь, поверят».
Он окинул взглядом свой ОЗК: «А что с этим делать? Снимать его совсем не хочется, только-только согрелся».
Задумавшись, Сергей не заметил лавку, стоявшую возле дома, и свалился на землю.
– Вот, козлы! – прохрипел он, корчась от боли. – Наставили скамеек на дороге.
С кряхтением поднявшись, он принялся судорожно тереть ушибленную коленку. Взгляд его невольно скользнул в глубину двора, где на верёвке колыхались развешанные вещи. Сергей огляделся. Улица была пуста, но для конспирации он решил надеть противогаз. Вытащив его из ранца, он привычным движением натянул на голову, накинул капюшон и, осторожно приоткрыв калитку, двинулся вдоль сарая.
Возле дальней стены хаты, на покосившейся скамейке, сидел местный старожил – дед Михей. Шапка, надвинутая на самые брови, и выцветшая фуфайка делали его похожим на почтальона Печкина, только гораздо старше – Михею давно перевалило за восемьдесят.
Накануне он отмечал именины кума и, как говорится, «перебрал». Домой его доставили под руки и уложили на скамью в коридоре. Проснувшись среди ночи от мучительной жажды, дед осушил ковш воды, вышел во двор и присел на скамейку. Дрожащие пальцы достали из кармана кисет с махоркой и пожелтевший обрывок газеты. Свернув длинную самокрутку, дед поднёс ее к губам, готовясь прикурить.
Внезапно со стороны калитки донеслись какие-то хрипы. Дед Михей вгляделся в темноту и замер.
В полумраке, крадучись мимо сарая, пробирался Серёга. Костюм химзащиты придавал ему устрашающий вид, а странные хрюкающие звуки, доносившиеся из-под капюшона, довершали зловещую картину.
Сергей приблизился к бельевой веревке. Среди развешанных простыней и наволочек его взгляд остановился на спортивном костюме с лампасами. Рядом красовалась, прихваченная прищепкой бейсболка, а чуть поодаль на шнурках покачивались кроссовки.
«Вот это подфартило!» - промелькнуло в голове у Серёги.
Но не успел он протянуть руку к одежде, как из-за сарая с оглушительным лаем вырвалась собака. Серёга, вскрикнув от испуга, метнулся в сторону. Он рванул напролом через заросли малины, но, запутавшись в колючих ветвях, рухнул на землю. К счастью, пёс был на цепи и не смог его достать, лишь продолжал яростно лаять.
Сергей выбрался из кустов, отдышался и, вытерев пот со лба, снова двинулся к верёвке.
«Проклятая псина, – ворчал он, – чуть до смерти не напугала. Хорошо, что я в защитном костюме, иначе бы весь изодрался».
На ходу он начал раздеваться: сорвал с себя противогаз и швырнул его в кусты. Затем сбросил плащ, бахилы и, оставшись совершенно голым, замер у развешанного белья.
Дед Михей, сглотнув слюну, вытаращил глаза. После вчерашнего, старик никак не мог взять в толк, что происходит.
В нескольких шагах от верёвки, остервенело лая и звеня цепью, металась собака.
– Заткнись, тварь! – процедил Сергей, но псина не унималась.
Тогда он наставил на собаку палец, словно дуло пистолета, и громко крикнул:
– Бабах!
Дед Михей от неожиданности подпрыгнул на лавке. Пёс на мгновение замер, а затем с ещё большим остервенением залился лаем.
«Похоже, не попал!» – усмехнулся Сергей и, сохраняя невозмутимый вид, принялся натягивать спортивный костюм. У него было игривое настроение, поскольку удалось нежданно-негаданно раздобыть обновки.
Закончив одеваться, Сергей сорвал с верёвки бейсболку и надвинул её на самые уши. Затем, сняв связанные шнурками кроссовки, закинул их на плечо, перелез через ограду и неспешно скрылся в кустах.
Самокрутка выпала изо рта старика.
«Ебит твою мать! Да что же это делается? Одёжку внучка моего, Гришутки, стащил антихрист».
Дед поправил съехавшую на бок потрёпанную шапку и, кряхтя, поспешил в хату за ружьём.