Сон

Лето тосковало дождями. Света сидела вечерами у камина и читала. Иногда смотрела телевизор. Если он показывал. Связь в Чернышово не устойчивая. В этой глухомани, даже мобильник плохо брал. Света грустила в одиночестве, ожидая выходных. Тогда приезжал муж. Иногда приходила соседка Марина. Она ухаживала за умирающей бабушкой. Бабу Лиду в округе все знали как ведунью. По-современному – экстрасенсом. Бабка лечила и пророчествовала. Иногда помогала найти пропажу. К ней приезжали со всего района. Иногда из Москвы и других крупных городов. Марина не одобряла этой деятельности. Но молчала из уважения. Она верила в Бога, ходила в церковь и молилась о спасении души своей бабушки. Дружила со Светой. Забегала к подруге вечерами. Молодые женщины подолгу беседовали, пили чай, спорили о религии. Света крещеная, но не особо верующая. Как и большинство врачей, больше доверяла анализам и симптомам, чем невидимым духовным законам, о которых, рассказывала Марина. А экстрасенсов считала шарлатанами. Женщины горячились, но не ссорились. Всегда кто-то уступал.
 Лето проходило в сырости и прохладных ночах. Отпуск заканчивался. Света жалела о потерянном времени.
 Как-то, ближе к полудню пришла Марина:
- Похоже бабуля умирает – совсем плохая. Заговаривается. Просит, что б ты зашла.
- Конечно! – Света как настоящий доктор быстро собралась.
  В углу гостиной полутьма. На старой железной кровати лежит Баба Лида. На ее бледно-сером лице, с острым, загнутым носом, прожигали пространство недобрые, зеленые глаза. Чуть приоткрытый беззубый рот, напоминал акулью пасть. Тонкие губы странно чернели на фоне мертвенного лица. Старческие руки, трясясь, двигались поверх одеяла. Длинные пальцы шевелились, царапали загнутыми темными ногтями пододеяльник. Старуха тихо, со стоном, что-то бормотала.
 Света вошла и остановилась, встретившись глазами с умирающей. Взгляд Бабы Лиды ворвался в сознание и захватил его. Руки и ноги свело напряжением. Сердце сжалось в непонятном ожидании. Женщина облизала внезапно пересохшие губы.
 Старуха улыбнулась и кивнула. Света выдохнула, расслабляя грудь. Долг врача взял эмоции под контроль. Света присела на кровать.
- Та-ак, - протянула, - посмотрим!
Положила пальцы на пульс больной. Сосредоточилась. Тут, Баба Лида схватила ее за запястье. Сильно сдавила. Женщина вздрогнула. Старуха, обжигая пристальным взглядом, прохрипела:
-Умираю я дочка… помоги мне… отпусти меня, - голос низкий, почти мужской. Глаза давят силой. Жесткие пальцы держат крепко. Медленный поворот головы к внучке:
- Иди Марина к попу. Скажи пусть роют могилу. Отпевать меня не надо – не хочу! – и с нажимом: - Иди Маринушка! Иди! А ты дочка, - снова, заставляющий цепенеть взгляд на доктора, - останься со мной… проводи меня и… отпусти! – длинный выдох. Пальцы разжались, старуха дернулась и замерла с закрытыми глазами. Все затихло. Только старые настенные часы: «Тук – тук – тук – тук…».
- Умерла? – испуганная Марина шагнула к кровати. Света наклонилась, беря пульс и прислушиваясь. Взглянула в лицо. Признаков жизни нет. Однако… тонкое, слабое дрожание черной жилки на сухой шее…
- Вроде жива, - предположила Света, - вызывай скорую.
Марина ушла за телефоном. Света повернулась к Бабе Лиде и застыла. Мурашки ознобом побежали между лопаток. Широко раскрытые глаза старухи призывно мерцали, силой притягивая взгляд молодой женщины. Света стала погружаться в зеленую глубину. Холодная бездна лишала воли к сопротивлению. Руки и ноги отяжелели. Тело стало непослушно. Старуха шевельнулась, пальцем маня к себе. Света покорно приблизилась, не в силах оторвать взгляда. Отдала свою руку в холодные пальцы. Наклонилась еще ниже к умирающей. Старуха открыла рот и смрадом выдохнула, хрипя невероятно низким голосом скороговорку:
- Вед ма вернаход, знаю, знаю наперед, под землею дух зарыт, свободить его велит, ты впусти его дочь, на одну хотя бы ночь, знанье ведов тебе даст, свою силу передаст, тьма и тысяча чертей, приходите поскорей, будете вы мне служить, мою душу сторожить, баларам и голорам, пуринем и суринам, руку дай скорей свою, силу я передаю.
 Старуха замолчала, не ослабляя захват. Что-то противное поднималось изнутри. Свету трясло. Зубы стучали. В уголках рта пенилась слюна. В комнате слышались шорохи и скрипы. Шевелились темные, расплывающиеся фигуры. Неприятный запах вызывал тошноту. Страх проступал каплями пота и тек, холодя кожу.
- Принимай! – громко сказала старуха. Ее неожиданно сильный голос, толкнул молодую женщину в грудь. «Господи!» - молча взмолилась Света и мотнула головой: «Нет!». Старуха вздрогнула. Лицо напряглось. Изо рта вышел нечеловеческий рык. «Господи!» - повторила Света вслух и дернулась, вырывая руку. Вскочила и громко крикнула: - Не-е-ет!
 Старуха забилась на кровати, скрипя пружинами. Хрипела и визжала. Рычала, изрыгая страшные проклятия и матерясь. Умоляла тоненьким, жалобным голоском. Плакала как ребенок. Света стояла рядом, глядя завороженно. Боясь шевельнуться. Потея и замерзая одновременно.
 Внезапно, Баба Лида утихла, села и четко произнесла: «Мы еще увидимся!». Затем, упала на подушку, горестно, со стоном выдохнула и глаза ее остановились. Взгляд опустел, лицо разгладилось, заострилось смертью. Душа покинула худое тело.
- Ты чего? – голос Марины вывел из оцепенения.
- Умерла… - Света медленно возвращалась в реальность. Осознала, что сидит на кровати рядом с умершей. Не понимающе, взглянула на подругу. Та рассмеялась:
- Ну и вид у тебя! Давай – просыпайся!
- Я не спала!
- Да ладно… я захожу, а ты головой на груди у бабушки - сопишь на всю комнату! – Марина хохотнула. Затем принюхалась:
- Воняет сильно, - подошла к кровати и приподняла одеяло, - Фу! – сильный запах испражнений наполнил комнату.
- Так бывает, - Света окончательно пришла в себя, - в некоторых случаях. Давай обмоем ее. Скорая приедет, а тут… - Света зажала нос.
- Давай. – женщины раздели старуху.
-Что это? – Марина ткнула в большое темно-коричневое пятно на груди покойной, - похоже на пятиконечную звезду!
- Это - лентиго – пигментное пятно. Появляется при нарушении обмена веществ. У стариков такие часто бывают. Иногда передаются генетически – от родителей.
- Но у мамы такого нет! - Марина расстегнула кофточку, - У меня тоже! Словно метка какая! Клеймо!
- Да ладно тебе! Не обращай внимания. Обычная старческая болезнь.
 Приехала скорая. Констатировали смерть. Марина занялась похоронами. Света помогала. День заканчивался. Усталая женщина собралась домой.
- Слушай, - остановила ее Марина, - может заночуешь у меня? А то я покойников боюсь. Тем более, одна в большом доме. Муж только завтра приедет.
- Мой тоже…, хорошо, останусь!
 Поужинали. Поговорили о том, о сем. Стали готовиться ко сну. Света расположилась на втором этаже в небольшой комнате. Здесь, Баба Лида готовила свои снадобья. На полках стояли разные деревянные фигурки, банки и баночки. С жидкостями и засушенными частями животных, птиц и гадов. Висели пучки трав. В углу ютились две небольшие потемневшие от времени иконы. У окна – широкая деревянная кровать с мягкой периной. Травяной аромат слегка дурманил. Света открыла форточку и легла. Усталость и переживания быстро свалили в сон.
 Проснулась от грохота. Звякали банки на полках. Разомкнула веки. Черная темнота. Снаружи свистел, ударяя порывами ветер. Внезапная вспышка белого света резанула глаза. Взрывы грома сотрясали дом. Природа вздрагивала в страхе. Крупные капли дождя просыпались на крышу. Гроза! Света закрыла стучащую форточку. Ветер освежил воздух в комнате. Женщина присела на постель. Надо ложиться. Но что-то насторожило. Странный запах коснулся ноздрей – словно зажгли спичку и тут же потушили. Запах серы. И внезапное волнение. Сердце усиливает удары. Что это? Дрожь внутри, слабость и … предчувствие - ожидание встречи. Встречи? Но с кем? Волны холода бегут мурашками. Тихий скрип! Осторожные шаги! Дверь открывается… кто-то вошел! Или нет? Тень проступает из мрака. Света прислушивается. Сквозь шум дождя, прорывается неровное с хрипом дыхание. Не мое! И запах… женщина цепенеет в страхе.
- Кто здесь? – голос глушится бурей за окном. Шипение и скрип. Запах усиливается… Света напряженно всматривается. Две зеленые точки разгораются увеличиваясь. Кто-то стоит и смотрит на нее. Бред! Я здесь – одна! Вспышка молнии. Ой! Это - старуха! Стоит возле стены, сжав рот. Глаза пронзают зеленой жутью. На груди – тускло проступает кровавая звезда! Черный балахон скрывает движения. Она приближается, плывя по воздуху! Крик, сдавленным стоном выходит наружу из Светы. Она вскакивает, отчаянным движением хватая с полки банку и кидает в страшные глаза. Банка пролетает сквозь темный силуэт и ударяется в стену, разлетаясь осколками. Хватает другую банку, но холодная глубина взгляда старухи, снова увлекает в бездну, лишая воли. Руки дрожат. Грудь расширяется, но воздух не проходит. Голова кружится. Запах серы въелся в ноздри. Банка выпала и разбилась. Тело стало тяжелым.
Между тем, старуха медленно приближалась. Проступило белое, застывшее острое лицо. Черные полоски губ. Стали видны когти на скрюченных пальцах, тянущихся к женщине.
-Принимай! – проскрипело в голове. Света вскрикнула. Затряслась мелко. Ужас болью сжал сердце. Старуха еще ближе. Рот раскрылся. Там – клыки! На них кровь!
 Комната вздрогнула громом. Банки сыпанули с полок. Полетели осколки. Больно впились в тело. Кровь стекает по ногам, заливая пол.
- Не-е-е-ет! – заорала Света. Но голос остался внутри, разрывая грудь напряжением. Старуха загоготала басом. Остановилась и забирая остатки воли взвыла:
- Принима-а-ай! – пауза, - Отпуска-а-ай!
- А-а-а-а! – Света пыталась бороться.
-При-ни-ма-а-ай!
Голова лопается! Напряжение невыносимое! Сердце толкает грудь, пытаясь вырваться! Старуха остановилась. Кивнула повелительно. Света пошла к ней. Хотела убежать, зовя на помощь, но ноги вели к зеленым глазам.
- При-ни-ма-а-ай! – холодная рука стискивает запястье, ломая сопротивление. Силы уходят.
- Не надо! Пожалуйста!
- При-ни-ма-ай!
Женщина не выдерживает. Слабо выдыхает:
- Принимаю… - душа заплакала.
- Отпуска-а-ай!
- Отпускаю… - покоряясь неизбежному.
Старуха взмахивает рукой:
- Еще встретимся… - исчезает с хохотом.
Обессиленная женщина падает ничком на осколки в лужу крови. Боли нет. Только холодно. Лежит недолго. Дышит часто. Неожиданный поток энергии врывается в сердце наполняя тело силой. Света испытывает веселый восторг. Она хочет громко смеяться, хлопать в ладоши, плясать, беситься. Ей охота дурачиться, шутить, кривляться. Буйное веселие, пробуждает сильное влечение к мужчине. Возбуждение взвинчивает тело. Света скидывает одежду и выбегает на улицу. Долго стоит под косыми грозовыми струями, хохочет и смотрит как, кровь вытекая, наполняет черную лужу. Женщина замерзла, до стука зубов и вернулась в постель. Мокрая и голая ложится поверх одеяла, дрожит и улыбаясь,  долго смотрит в окно. Потом засыпает.
  Утро родилось ярким солнцем,обняв землю синевой неба. Туман испарился. Света проснулась. Свежий воздух теребил занавески. Женщина села, осмотрелась вспоминая ночь. Пол чистый. На полках стоят банки со снадобьями. Постель сухая. Просторная, мягкая ночная рубашка надета. Фу-у! Так это был сон! Какой страшный! Света засмеялась, радуясь солнцу. Облегченно вздохнула. Встала, оделась и спустилась в гостиную. Посмотрела на пустую кровать в углу. Здесь умерла Баба Лида. Вчера ее увезли в морг. Света улыбается: «Ну и дура же я!».  Но каков сон?!  Все ощущения словно наяву! Женщина неумело крестится. Смотрит в окно. Какая чудесная погода! В груди восторженное ожидание чего-то нового. Завтракает с Мариной, смеясь, вспоминает свои глупые страхи. Уходит к себе в дом. Походка у светы упругая, энергичная. Идёт по душистому полю красивая, молодая женщина и в глубине её серых глаз, всё ярче и ярче, загораются зеленые огоньки.
Николай Брест.
Москва. Февраль. 2020г.