Чудеса под землёй

Научно-фантастический рассказ

Главный инженер шахты «Степной» Антон Семёнович работает здесь пятый год. За это время он никуда не выезжал. Единственный родственник брат Николай Семёнович работал далеко, за несколько тысяч километров научным сотрудником Сибирского научно-исследовательского института лесного хозяйства. В своих письмах он всегда отказывался навестить этот уголок Донбасса, поэтому известие о проведении в этом году отпускного времени здесь явилось неожиданностью.

Встретились они на вокзале. «Победа» подошла за несколько минут до прихода скорого поезда Москва-Новороссийск. Антон Семёнович подбежал к вагону и обнял своего брата, прежде чем он коснулся ногами перрона.

- Давно мы с тобой не виделись, Коленька. А ты, брат, возмужал, посвежел, о какой ты герой… – приговаривал Антон Семёнович моложавому, на первый взгляд, мальчику, помогая шофёру укладывать вещи в багажник.

- Да! А ты что-то выглядишь бледным, переутомлённым… Машина твоя?

- Гражданская собственность. Зарабатываю много, премия за перевыполнение плана цикличности, за перевыполнение плана добычи, вознаграждения за изобретения. А Сталинская премия? [И другое…–зачёркнуто]. Я же тебе писал… Всё готово – садись, лесник, – шутливо кивнул головой. – Ехать полтора часа.

- Сажусь, шутник-изобретатель.

Улыбающиеся молодые инженеры поудобнее уселись на мягком заднем сиденье. Когда шофёр свернул с центральной улицы большого города на Дону на кажущуюся в степи очень узкой ленту асфальта, разговор был в полном разгаре. После того, как собеседники взаимно расспросили друг друга о семьях – мальчиках, девочках, жёнах – наступила минута молчания.

- Ты можешь сократить дорогу, Коля? [Антон]

Николай [Антон] Семёнович сначала не понял.

- Расскажи мне о новостях в твоей работе, а потом я тебе расскажу о своих лесных делах, вот и дорога окажется короткой.

Главный инженер в знак согласия кивнул головой.

- Труд мой очень интересный. Мне всегда не хватает суток. Как говорится, кипим в работе. Угольная промышленность за последние годы стала на большую дорогу, дорогу нового, передового, прогрессивного. Непрерывный рост технической оснащённости шахт, наличие высоко квалифицированных кадров создали исключительно благоприятные условия для резкого подъёма производительности труда. Перед нами раскрылись новые горизонты, перед нами каждый день восходит как бы обновлённое солнце, потоки лучей его заливают всё необъятное поле мирного труда советских простых людей. Радость и величие нашей эпохи в том, что она непрерывно создаёт колоссальные технические возможности роста изобилия. Вот почему почти все люди нашей шахты участвуют в соревновании за высокую производительность труда. Могучая сила его состоит в том, что оно вызвало новый, небывалый подъем творческой инициативы, направленной на непрерывное совершенствование методов труда и организации производства. У нас имеются многочисленные примеры патриотических начинаний передовиков и новаторов.

Вот например переход на график цикличности при односменном режиме добычи угля. Это является новым, замечательным достижением в каменноугольной промышленности, большим вкладом в совершенствование угольного производства. Односменный цикличный режим по добыче угля сразу же показал свои преимущества перед графиком цикличности с выгрузкой угля в две смены. Он дал возможность коренным образом уменьшить подготовительные работы в лавах, дисциплинировать весь производственный процесс. Важно отметить, что переход на новый график производился по инициативе горняков и инженерно-технических работников шахты, без директив свыше. Шахта уже превысила предусмотренное пятилетним планом задание по повышению производительности труда. По сравнению с 1950 годом месячная производительность рабочего, занятого на добыче угля возросла на 56 процентов. Резко снижается и себестоимость тонны угля. На дворе только ещё сентябрь, а мы уже дали стране более 120 000 тонн угля сверх плана.

- Какие колоссальные цифры. А много лав работает по такому графику?

- На нашей шахте девять лав, а в комбинате – 101 лава.

- Как же вы справляетесь вывозить столько угля?

- Этому предшествовала большая работа. В течение предыдущего года мы расширили коренной штрек на протяжении более двух километров и закрепили металлической крепью. Произвели профилировку пути на всем его протяжении. С целью повышения пропускной способности скипового подъёма и подземного транспорта двухтонные вагонетки заменили вагонетками емкостью 2,7 тонны, недостаточной мощности троллейные электровозы заменили 14-ти-тонными. Это позволило увеличить грузоподъемность состава электровоза до 130 тонн.

Вот что делает односменный график работы. А новая комплексная организация труда?
На некоторых участках у нас осуществлен комплекс работ по выемке угля. Каждый рабочий в лаве владеет несколькими профессиями, он не только управляет комбайном и ставит крепь, обуривает пласт и т.д. Такое совмещение профессий дало возможность резко сократить простои лав. Раньше было так: заболел бурильщик по углю – бригада простаивает без дела. При комплексной организации труда такие простои исключаются. Теперь сама добычная бригада обуривает лаву. Заработок горняков повысился на 30-35 %. Пройди по нашим магазинам, полюбуйся[:] жители шахтёрского городка покупают радиоприёмники, мотоциклы, велосипеды, мягкую мебель, шифоньеры. Нарядились в коверкотовые костюмы, драповые пальто и шляпы. Покупают легковые машины и др. Высокий уровень техники и более совершенная организация труда позволяют нам переходить на более длинные лавы до 150 м, что сулит ещё большие экономические выгоды. Но для этого необходимо увеличить мощность доставочных механизмов. Нас вполне удовлетворяют транспортёры «К.Р.Ш.-220» или «ЛКУ-250», но в сочетании с транспортёрами «СТР-30» они не в состоянии принять возрастающий поток угля. В этом деле нам должны помочь и несомненно помогут конструкторы и изобретатели.

Шофёр то и дело сигналил, обгоняя машины или давая дорогу развивающим большую скорость. Тщательно всматриваясь в гладкую даль равнины, он тоже слушал интересный рассказ.

- А новые способы управления кровлей? Впрочем, я думаю, что ты не откажешься опуститься со мною в шахту и посмотреть собственными глазами на моё новое изобретение. Скажу только, что не так давно в шахту шел нескончаемым потоком лес. Тебе это как леснику интересно. До перехода на новые способы на одну тонну добычи угля расходовалось примерно четыре сотых кубического метра леса. На первый взгляд это мало, но посчитай, как только страна начнет получать пятьсот миллионов тонн угля в год, то леса потребуется примерно 20 миллионов кубометров в год. Так как вы, лесники, не справляетесь с заготовкой леса, – засмеялся Антон Семёнович, – мы резко сократили его расходы. Но об этом потом.

У нас закончились испытания работ забойных механизмов при напряжении электротока вместо 380 в 660 вольт. В техническом отношении это обещает большие перспективы для работы на односменном режиме в комбайновых лавах. Это просто революция под землёй. Такое напряжение пока дает возможность работать комбайном на 4-й скорости подачи. Кроме того, имеется возможность внедрить комбайн с мотором не 60, а 120 киловатт, и таким образом забирать уголь полного цикла в смену даже без предварительного рыхления пласта с помощью буро-взрывных работ. Новый комбайн с мотором 120 киловатт на шахту уже поступил и его испытание мы проведем в эти дни.
Скажу несколько слов о прохождении подготовительных выработок. Не так давно мы двигались под землёй штреком со скоростью 30-45 метров. Потом темпы возросли до 145 метров. Теперь картина ещё больше меняется и мы проходим горные выработки со скоростью более 200 метров в месяц. В шахте ты посмотришь на новый горно-проходческий комбайн ШБМ-1у. Поистине чудеса новой техники. Он обеспечивает полную механизацию проходки горной выработки: разрушение массива породы, погрузку её на конвейер, доставку к месту загрузки вагонетки. Он механизирует даже крепёжные работы, как руками берёт арочные металлические перекрытия и ставит на место.

Автоматизация с каждым днём все больше проникает к нам в шахту. Десятки людей ушли из машинных водоотливных камер и машинных зданий вентиляторов, их заменили автоматы. Управление этими механизмами, разбросанными по всей территории шахты до 5 км, сосредоточено в одном пункте на поверхности, в руках одного человека.
- Хорошо, Антон, ты мне наговорил много. Я тебе верю. Я смотрел кинокартину «Женщина идёт по земле». Но подходит время, когда твой уголь не нужен будет для людей. Мы перешли в век атомной энергии.

- О, брат, ты забываешь, что уголь веками будет служить народу не как энергетическое топливо, а как ценнейшее химическое сырьё. Из чего мы получаем духи с запахом розы, фиалки, ландыша? Не забывай о каменноугольной смоле, из которой химики получают бензол и фенол, лекарственные препараты – стрептоцид, фенацетин, аспирин и многие другие, а самые различные искусственные краски. Твои пальто, сорочка, головной убор покрашены красками из угля, пуговицы, пришитые к твоему пальто, тоже ведь сделаны из угля. Из угля получают кокс, толуол и другие взрывчатые вещества, сахарин, нафталин, а всего более 200 наименований. Если ты хорошо знаешь химию, тебе известно, что на базе простейшего химического сырья создаются важные технические продукты – каучук, пластмасса, искусственное волокно, лаки, кожзаменители, растворители. Наш автомобиль почти наполовину состоит из угля: аппаратура управления, органическое стекло, шины, окраска, внутренняя обшивка […], отделка [из] пластмассы, амортизационная жидкость, смазка и топливо. Рост моторной техники поставил перед нами задачу изготовления высококачественного топлива. Советская химия справилась с этой задачей. Если во время войны 1914-1918 гг. авиация использовала бензин с октановым числом 30, то в годы Великой Отечественной войны наши авиамоторы работали на топливе с октановым числом 200! А теперь оно ещё выше. Топливо было улучшено в три раза благодаря добавлению к бензину соединений, полученных из ацетилена, приготовленного из смеси угля и извести. Без угля не может существовать и развиваться наша химическая промышленность. Вот тебе и атомная энергия.

Машина сбавила ход и шофёр круто повернул руль.

- Заговорились мы и давно проехали половину пути, Николай. Расскажи, что новенького у вас.

- Да, мы немного отстаём от угольщиков, но тоже шагнули далеко вперед. Не так давно в лесу мы могли встретить лишь топоры, поперечные ручные пилы да лошадей. А теперь в лесные дебри сплошным потоком потекли бульдозеры, передвижные электростанции, трелёвочные лебёдки и тракторы, электропилы, цепные транспортёры, мощные краны и другие современные механизмы. Недавно институт сконструировал электросучкорезку. Сучкорез стрижёт сучья, как ножницами и обрубает в три раза больше сучьев, чем топором. Да мы видим подлинную социалистическую индустриализацию лесозаготовительного дела.

- Развивая такими темпами вывозку леса, вы его скоро уничтожите весь, – перебил Антон Семёнович.

- Не беспокойся, в Красноярском крае, где я работаю, площадь лесных богатств составляет одну пятую лесных ресурсов страны, и она составляет немногим как 100 миллионов гектаров. В одном нашем крае леса больше, чем в Америке, в 8 раз больше, чем в Японии, в 13 раз больше, чем во Франции. Площадь лесов нашего края равна площади Греции, Франции, Англии, Бельгии и Голландии вместе взятых.
Промолчав минуту, Николай Семёнович вздохнул:

- Хотя леса у нас очень много, а жалко смотреть, как огромные сосны, простоявшие на корню полтора века, подрезанные бесшумными электрическими пилами, валятся на землю, нарушая лесную тишину, сотрясая соседние деревья и обламывая их сучья.

- Большинство леса, конечно, идёт к нам в шахты.

- Несомненно шахты поглощают основные наши лесные запасы. Но тебе известно, куда ещё идёт лес: красивая мебель, лыжи, карандаши, спички, долговечные шпалы, строительные детали и многое другое. Раньше мы много теряли, оставляли в лесу щепу, ветви, опилки, горбыль. Теперь мы всё используем. Из горбыля мы делаем щитовую планку, бруски и рейки для изготовления тары, детали для деревянных узлов комбайнов, молотилок, сеялок, чурки для газогенераторов. Из стружки и щепы мы делаем древесный уголь и смолу, бумагу и пластмассу. А опилки? В наше время многое из того, что прежде выбрасывалось, находит применение в народном хозяйстве. Есть целые отрасли промышленности, которые работают на «отходах». К ним принадлежит гидролизная промышленность, перерабатывающая древесину. Сырьём для нее служат опилки. Сахар из опилок используется как питательная среда для кормовых дрожжей. Из сахара мы получаем спирт, пищевую глюкозу и другое…
- Вот мы и приехали, сейчас мы попьём горячего чайку с вареньем, а не с твоим сахаром из опилок, – пошутил Антон Семёнович.

Машина остановилась у ворот дома главного инженера шахты «Степная».

*   *   *

Любопытство посмотреть на новое изобретение брата собственными глазами настолько взволновало Николая Семёновича, что он после двух бессонных ночей и беспокойных дней строго потребовал:

- Собирайся, Антон, посмотрим твоё подземное царство.

* * *

Солнце садилось за горизонт и сумерки медленно падали на возвышенность, где разместилось гигантское сооружение шахты. Но, словно в ответ этим сумеркам, ярко вспыхнула громадная звезда на вершине копра – молчаливый символ, говорящий об отличной работе шахты. Звезда искусно сделана из тонких металлических трубок, составляющих её контур, по которому одна к другой, почти вплотную прижались электрические лампы. В сумраке не видно ни контура, ни копра, лишь яркая пятиконечная лента, как молния, горит в небе.

Зажглись большие лампы на вершине терриконика и фонари на территории шахты. Вспыхнул свет в окнах промышленных сооружений и домов.

Этот непобедимый свет порождался самою тьмой. Никто не следил за временем включения, никто не поворачивал выключателей – все это вместо людей делал умный «электрический глаз».

Сборы коротки. В просторных комнатах двухэтажного бытового комбината братья сменили свою одежду на шахтёрские костюмы и направились к выходу. Смена уже опустилась, шахта работала на полную мощность. Слышно, как вращаются большие колеса-шкивы на вершине копра.

- Пройдём по поверхности.

Технологический комплекс: бункера, породные течни[?], питатель «Грохот», транспортёрные ленты, сортировка, […] установки, опять бункера. Антон Семёнович, сопровождая брата, показывал ему на отдельные узлы, кратко объясняя назначение каждого.

- Вот угольная дробилка, вот породная дробилка. Не так давно из шахты выходила порода в вагонах крупными кусками, высыпалась в бункер, затем грузилась в специальную вагонетку и поднималась на террикон, а теперь этих узлов нет. Из шахты идёт по трубам породная жидкая пульпа и выбрасывается на вершине терриконика, по принципу работы земснаряда. Порода, отсортированная из угля, дробится здесь и, вливаясь в общую магистраль, уносится тем же потоком. Вот машинное отделение. Заметь, какие плавные переходы, машина работает ровно.

- А где же машинист, а где же люди? Сколько мы обошли, и я заметил лишь двух человек, Антон.

- Да больше и не требуется. Вся поверхность автоматизирована.Диспетчер у ствола здесь управляет почти всем: и подъёмной машиной, и сортировкой, и выдачей породы. Автоматы повсюду послушно исполняют его команду. Когда останавливается транспортёрная лента от перегруза или по другой причине, автомат выключает мотор, вспыхивает красная лампочка на большой панели – диспетчер поверхности включает резервную линию, а к остановленному транспортёру посылается дежурный слесарь или механик.

Антон Семёнович остановился у закрытой кабины, где в мягком кресле сидел диспетчер поверхности. Хотя здесь всё было заполнено светом, на небольшом экране, спрятавшемся в отполированном футляре, отчётливо мелькали кадрики с цифрами 107, 108, 109.

- Опусти, Екатерина Романовна.

Клеть остановилась у приёмной площадки и мгновенно унесла вниз двух разговаривающих людей.

- Что это за цифровое кино, Антон?

- А это автомат-учётчик. По стволу было поднято 109 скипов. Зайдем в центральную насосную станцию.

В большом белом ярко освещенном зале работают два насоса, два другие в бесшумном покое.

- А где же машинисты насоса?

- Водоотлив автоматизирован. За работой всех насосных и вентиляторных установок всей шахты следит один человек, так сказать, по совместительству, и называется он диспетчером. Пойдем по коренному штреку на запад.

- Да это же настоящее метро. На каждом шагу лампы дневного света, – воскликнул Николай Семёнович.

- Да, недавно здесь было деревянное трапециидальное крепление. Но оно отжило свой век как имеющее много недостатков: дорогое, скоро гниёт, непрочное, были частые завалы, а потому и излишние простои. Мы его заменили на металлическое, арочное, податливое крепление с железобетонной затяжкой. Посмотри. Дёшево, ни одной палочки леса, прочно и надежно; и красиво; это тоже что-то значит. Люблю красоту в любом деле.

Вдруг стал нарастать шум движущегося от ствола на запад шахтного поезда.

- Троллейный электровоз. Шагать далеко, прокатимся на машине, – почти на ухо собеседнику сказал Антон Семёнович и описал в воздухе несколько кругов фарой аккумуляторной лампы.

Машинист остановил машину в нескольких шагах от главного инженера, улыбнулся, поздоровался и предложил садиться, молодецки подмигнув. Пока двое людей садились в машину, паренёк, не вылезая из кабины, снял микротелефонную трубку со своей станции, приложил к уху и нажал клапан трубки:

- Диспетчер, говорит Степан. Остановка на три минуты. Взял двух пассажиров по приказанию главного инженера. Да, да, едет, отправляюсь.

Электровоз тронулся, наполняя шумом бесконечную подземную выработку.

Слезая с поезда, Николай Семёнович вопросительно заглядывал в глаза брата.

- Что за новости, что за связь?

- Подземная связь изобретена ещё в 1951году. Машинист электровоза, находящийся в пути, имеет возможность в любой момент связаться по контактной сети с диспетчером. Аппаратура представляет собой высокочастотные приёмо-передатчики, работающие на длинных радиоволнах, установленные у диспетчера и на электровозах. Проводником является контактный провод, питающий постоянным током моторы электровозов.

- Как-то не верится.

Антон Семёнович сделал два шага назад к всё ещё стоящей машине и снял трубку.

- Алло… Диспетчер, дайте коммутатор. Коммутатор, соедините квартиру. Кто это… Людочка, дочка. Я говорю из шахты, поговори, моя хорошая, с дядей Колей…
И он внезапно сунул трубку в руки Николая Семёновича. Он смущённо повернул её в руке и поднес к уху.

- Люда… Хорошо, Люда. Это папа пошутил.

- Довольно. Теперь мы пойдем к границе уклонного поля, в лаву № 207, единственную, где ещё сохранилось деревянное крепление. В лаву, так сказать, музейную.

По запасному выходу спустились в верхнюю часть лавы. Николай Семёнович сначала почувствовал себя, как на родине. Пахнуло свежей смолистой хвоей, точно как в дремучем лесу. Около угольного забоя стойки стояли редко, но взглянув влево бросался в глаза сплошной лес. Мощность пласта здесь достигала около двух метров. Угол падения 20 градусов.

Спускались в полный рост, медленным шагом, как по лесистому косогору, перебирая руками стволы молодого леса. Лесную идиллию утверждал стук топоров и шум падающей щепы.

Однако кажущееся счастливое видение сменилось жуткой для нового человека картиной подземного ада. Подняв глаза вверх, Николай Семёнович вместо лазурного неба увидел черную толщу пород глинистого сланца. Бригада чумазых шахтёров трудилась с желанием как можно скорее посадить кровлю. Топоры с непомерно длинными рукоятками в умелых руках мелькали в воздухе. Наполовину подрубленные стойки на глазах трещали, ломались и заваливались громадными глыбами породы. Казалось, всё кругом ломается, проваливается, рушится и каждую секунду угрожает смертью.
Заметив неловкое волнение на лице брата, Антон Семёнович крикнул бригадиру:

- Подождите, Алексей, отдохните!

Внезапно воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая то далекими, то близкими, как орудийными выстрелами, разрывами пород. Посадчики, глядя на Антона Семёновича и его собеседника, сели в круг на почву. Работали они без костюмов – в майках, намокших от пота. Пар валил от разгорячённых тел и двигался от них к запасному выходу лавы, как густой туман. Они ждали какого-нибудь сообщения.

Все люди, работающие на шахте, очень хорошо знали Антона Семёновича, не только как главного инженера. Он был скромный советский человек, организатор всего нового, изобретатель.

Ещё недавно этого человека мало кто знал за пределами шахты. Человек прожил 30 лет, честно, как и миллионы людей, населяющих родину, трудился, почти не думал о славе, так как был далёк от тщеславия. Жизнь текла, как и у всех. И вот теперь пришла слава – статьи и портреты в газетах и журналах, приглашения на конференции, на слёты, президиумы торжественных собраний, выступления перед большой аудиторией, аплодисменты. А сколько писем распечатывается каждый день. Он стал известен всему Донбассу и далеко за его пределом, заслужил звание отличника соцсоревнования, а затем Лауреата Сталинской премии. В характере этого человека нет ни черточки, какие обычно связываются с представлениями о знаменитостях. Став всем известным, он остался таким же простым и скромным, каким был раньше. Из тысячной армии шахтёров он хорошо знал каждого и называл по имени.

- Что, Виктор, устал? Ничего-ничего, скоро кончится это тяжёлое лесорубное дело. С первого числа перейдёте в лаву с механизированной посадкой кровли. Это последняя лава, где в трудоёмкой работе участвует топор.

- Что вы, Антон Семёнович, – ответил Виктор. – Какое же оно тяжёлое? Нажимаю я кнопочку, реверсирую транспортёр и лес сам идёт в лаву. Точи топор поострее и рубить легко. Это в капиталистических странах и поныне шахта является каторгой. Достаточно обратиться к примеру, как я вычитал из журнала, английской угольной промышленности, в которой после её пресловутой лейбористской «национализации», в кавычках, точно так же, как и до этого, господствуют самые примитивные, тяжёлые условия ручного труда, сокращающие жизнь шахтёра.

- Наши комбайны лучшие в мире, – вмешался другой шахтёр, – а Ваше изобретение, мир ещё не знает, что делается на нашей шахте, Антон Семёнович.

- Да, наша страна – знаменосец научного прогресса. Не останавливаться на достигнутом, не предаваться самоуспокоенности, смело и бесстрашно бичевать ошибки и недостатки, развивать критику и самокритику – таков закон советской науки.
Николай Семёнович, вслушиваясь в разговор брата с рабочими, высоко оценил их яркое проявление высокой сознательности и производственной культуры. Он видел наглядный пример того, какими могучими внутренними силами обладают советские рядовые люди. «Сегодняшний наш рабочий, – подумал он, – это человек, имеющий основательное общее и техническое образование, во многих случаях мало чем уступающий инженеру, обогащающий технику своим собственным опытом. Популярность труда рабочих, даже здесь, глубоко под землёй, далеко перешагнула наши государственные рубежи».

Бригадир поднялся:

- Нас ждут, пора кончать посадку.

Антон Семёнович перешагнул через транспортёр и увлёк брата вдоль матово-чёрного угольного забоя вдоль по лаве. Топоры застучали вновь, и возобновилась страшная канонада разрывов кровли. Удаляясь в нижнюю часть лавы, Николай Семёнович слышал её всё тише и глуше. Когда стало совсем тихо, он остановился.

- Расскажи, Антон, что здесь делается.

- Хорошо, здесь тихо, присядем. Ты, видно, здорово перетрусил.

- Как же, я не привык, чтобы десятитонные куски породы с таким громом падали чуть ли не на голову.

- Это и есть управление кровлей, посадка её. Вот смотри: вдоль угольного забоя стоит три строго прямолинейных ряда леса, это забойщицкое крепление. Среди стоек транспортёр, он уже перенесён. Около самого забоя тянется свободная от крепления полоса почвы. Это комбайновая дорога. Здесь по окончании посадочных работ будет двигаться комбайн, снимая полутораметровую ленту угля и наваливая её на транспортёр. Вслед за комбайном забой вновь крепится забойщицким креплением.
Посмотри дальше. За транспортёром идёт так же прямолинейный ряд густого, почти сплошного леса. Это кусто-режущее крепление. Посадчики, двигаясь снизу вверх одной группой, устанавливают кусты на новой дороге, а другой с некоторым отставанием за ними вырубают кусты и забойщицкое крепление предыдущего цикла. Кровля как бы обрезается по новой линии кустов, обрушается и вследствие увеличения объёма при разрушении постепенно заполняет вынутое пространство. Перечисленные мною процессы составляют цикл.

- А если кусты не выдержат, поломаются?

- И это катастрофа, завал лавы, как говорят, по чёрную органку[?], – потеря механизмов, прекращение движения воздуха, потеря добычи, ломка цикличного графика.

Неоценимым преимуществом нового графика является то, что он высвободил много рабочих, повысил технический уровень шахтёров, создал хорошие условия для ухода за механизмами для обеспечения их высокопроизводительной, безаварийной работы. А главное, коллектив каждой лавы, внедривший у себя односменный график по добыче угля, получил резервное время, необходимое на устранение всех непредвиденных неполадок. Цену этого резервного времени ты хорошо знаешь.

- Я понял, что такое цикл. Сколько же леса идёт на один цикл?

- На 150 м лавы требуется примерно 650 стоек забойщицкого крепления и 850 штук стоек режущего крепления.

- А сколько времени служат свою службу эти полторы тысячи штук драгоценного леса?

- При выполнении графика цикличности ровно 24 часа, а затем…

- А затем я видел, что они попадают под топоры и крошатся в щепки, чтобы похоронить их под песчанистым зловещим массивом.

- Нам удаётся повторно использовать процентов 20-30 леса. Тогда спасённый лес служит 48 часов. Я нарочно повёл тебя сначала в такую лаву, как говорится, для сравнения. Такого способа управления кровлей на шахте больше нет ни в одной лаве. Пойдём.

Транспортёрная цепь вдруг поползла по рештакам, зашумел комбайн. В вагон потёк сплошной поток угля.

На один горизонт ниже лава № 209. Через несколько минут, разговаривая на ходу, молодые люди были уже у второго работающего комбайна Донбасс-2. Здесь также работали культурные, козыряющие техническими словами люди.

Николай Семёнович обратил внимание на крепление лавы. Здесь не было ни одной деревянной стойки. За транспортёром стоял почти сплошной стеной единственный ряд металлических стоек, жёстко соединённых с мощными металлическими верхняками. Вся кровля сплошь затянута металлом примыкающих друг к другу секций.

- Вот новый вид крепления, таким креплением закреплено пока ещё несколько лав во всём Советском Союзе, – пояснял Антон Семёнович. – Металлическая передвижная крепь – МПК-1.

- Кто же изобрёл это чудесное крепление?

- Изобретатели этого крепления мне хорошо известны, это инженерно-технические работники соседнего треста Аброскин Б.Г., Бондарев М.С. и Дашевский И.А. Несколько лет упорного труда наконец привели к такому хорошему результату. Здесь нет посадчиков и крепильщиков с топорами. Вот работают машинисты по передвижке, подойдём к ним.

Машина, сконструированная на базе врубовой машины ГТК-35, передвигала секции крепи своей подающей частью и специальным приспособлением поочерёдно. Машинист второй руки ловко ослаблял клин и опускал верхнюю часть секции. Машинист первой руки нажимал на рычаги и кнопки, и вся секция сначала постепенно двигалась на забой, затем, дойдя до новой линии, верхняк поджимался под кровлю гидравлическим домкратом. Клин вновь ставился на прежнее место. Для регулировки высоты стойки машинист менял положение винта в самой стойке.

- Обрати внимание на конвейер, это КС-1. Он отличается от других тем, что передвигается на новую дорогу без разборки на секции. Производительность его 70 тонн угля в час. Управление всеми машинами в лаве – дистанционное, автоматическое. По сравнению с лавой № 207 здесь на управлении кровлей занято на семь человек меньше.

Николай Семёнович задумался. Здесь не было такого шума и бурного обрушения кровли, и, по его мнению, работа проходила почти безопасно. Куски породы обрушались постепенно, а место обрушения было совершенно изолировано металлическим частоколом.

- Бывают ли здесь несчастные случаи?

- Нет, за пять лет работы этой крепи не было ни одной травмы, ни одной царапины.

- Да, хорошо, очень хорошо, а где же тут забойщицкое, а где режущее крепление?

- Посмотри внимательно, оно выполняет двойную роль, в нём воплощено и забойщицкое, и режущее крепление. Благодаря механизации управления кровлей намного повысилась производительность труда, значительно снизилась себестоимость.

- Какой же срок службы этой крепи?

- Оно очень прочное и служит более двух лет. Теперь посмотри на комбайн. О нём я тебе уже говорил. Какая сумасшедшая скорость. Вчера в первую смену он нагрузил 300 тонн угля. Причём, как видишь, впереди его мы не производим никакого рыхления, как это было раньше. А уголь здесь очень крепкий. Да, переход на напряжение в 600 вольт даёт нам колоссальные преимущества. Пойдём дальше. Времени мы потратили много, а самого интересного ещё не посмотрели.

Выйдя на залитый дневным светом штрек, они направились на восточное крыло шахты. Антон Семёнович продолжал:

- А сколько было дискуссий, сколько было противников, за пять лет очень много изменено и дополнено в этом уникальном креплении. Наиболее жизненной формой науки являются свободные творческие дискуссии, в которых принимает участие весь коллектив шахты. Только таким путём можно вскрыть до конца противоречия, мобилизовать внутренние силы людей науки для преодоления застоя, косности, для победы нового, передового над старым, ложным, задерживающим движение вперёд. Некоторые ошалелые господа в буржуазном мире в бессилии становятся перед такими фактами.

Быстро шагая по подземным выработкам, Антон Семёнович то и дело останавливался, делал свои замечания, указания, советовал и отдавал распоряжения как превосходный знаток своего дела. Иногда он сердился и страшно ругал подчинённых ему командиров, дежуривших на рабочих местах. Подойдя к забою какой-то камеры, где работали люди по её прохождению, он бегло осмотрел забой и сердито приказал двум машинистам породопогрузочной машины:

- Сдай машину назад. Немедленно назад. Ах вы бессовестные, варвары!

Подошёл горный мастер, он строго посмотрел в его сторону:

- Грубейшее нарушение правил безопасности… Что ты делаешь, мерзавец, ты хочешь покалечить людей… у-у-у-у, скорпион. Сейчас же остановите машину, остукайте забой, разберите породу, закрепите и только тогда можно работать по уборке породы.

Уходя, Антон Семёнович опять строго посмотрел на оправдывающегося пожилого горного мастера.

- Не оправдывайся, дьявол непослушный, ещё одно замечание, если оно касается сохранения здоровья людей, я тебя накажу, так что помнить будешь столько, сколько находишься в шахте.

Продолжая путь, Антон Семёнович, обращаясь к брату, пожаловался:

- Высокая сознательность, политическая и трудовая активность, образцовое выполнение общественного долга стали чертами, присущими тысяче наших шахтёров. Но есть ещё экземпляры такого недобросовестного, нерадивого отношения к труду, к гражданским обязанностям. Но я их жестоко призову к порядку. Дисциплина труда у меня на одном из первых мест. А вот и лава № 208.

Повеял прохладный воздух и окутал пришедших.

- Застёгивай, брат, пуговицы.

Штрек освещён белым электрическим светом, в лаве темно. Антон Семёнович направил луч фары аккумулятора в лаву и вдруг осветилась стена голубовато-зелёного льда, он играл в электрических лучах мириадами разноцветных искр, местами же, преломляя лучи, переливался всеми цветами радуги.

- Пока струг вверху, поднимемся в лаву.

Дежурный механик Лев Игнатьевич нажал кнопку «стоп» и двое людей забрались в лаву по скользкой, как каток, почве. Всё здесь чудесно и необычно. Посмотришь налево – прохладная ледяная лента, от кровли до почвы причудливыми гирляндами спускаются ледяные сосульки, поблёскивая тысячами разноцветных огоньков. Посмотришь направо – сумрачная молчаливая стена угля, простроганная занимательной машиной. Голос человека эхом отзывается вдали. Здесь очень тесно, от стены до стены – 70 см. Почва вымыта до блеска. Невозможно удержаться на ногах. Выручает лишь стальной канат, уходящий вниз[?]. Нигде ни пылинки. Ни одной стойки, ни деревянной, ни металлической, ни транспортёра, ни человека – мёртвая тишина.

Николаю Семёновичу стало как-то не по себе:

- Что за сказочные чудеса у вас тут. Антон, ты меня удивляешь так, что я начинаю сомневаться, не сон ли это.

- Нет, это действительность, это мечта нашего народа, претворённая в жизнь. Сойдём на штрек, пусть лава работает, а потом я тебе расскажу всё по порядку.
Когда механик нажал кнопку «ход», в лаве, откуда пришли два инженера, зашумела вода. Под люк подошли причудливые вагоны с бортами и днищами из перфорированного железа. Водопад, несущий массу угля, заполнял по очереди один за другим многотонные сосуды. В вагонах оставался только крупный уголь – кулак. Штыб уходил с водой на бетонную желобчатую дорожку и увлекался в трубу шламовым насосом.
Через несколько минут Виктор вновь нажал кнопку «стоп», и четырнадцатитонный электровоз умчал поезд с углем весом 130 тонн.

Тишина воцарилась ненадолго, очередная партия порожняка вновь разместилась под лавой и вновь зашумел угольный водопад.

Наконец из тёмного узкого коридора лавы появился зубчатый струг. Машина скалывает резцами крупные куски угля и сваливает их на почву, омываемую струёй воды, вырывающейся из резинового шланга, укреплённого на корпусе агрегата.

Вот струг дошёл до конца лавы. Слышится щелчок. Под действием гидравлических домкратов упирающийся в ледяной массив агрегат делает шаг в сторону и снова тесно прижимается к груди забоя. С левой стороны струга видны сопла. Из одной группы их вылетает вода, обильно обрызгивающая ледяную стену; из другой группы сопел дует ураган холодного воздуха, замораживая в ту же секунду воду и образуя на стене слой льда, равный толщине снимаемой стружки угля.

Не чувствуя утомлённости, жадно поглощая всё новые и новые видения, Николай Семёнович, примостившись на штабеле металлоконструкций, слушал рассказ брата.
- Совершенно новый способ управления кровлей. Все процессы работ не только  механизированы, а и автоматизированы. В лаве работает два человека. Достигнута небывалая производительность и не сравнимая ни с какими примерами из мировой практики добычи угля себестоимость. Наша лава со способом крепления и управления кровлей льдом – это первая ласточка не только в нашей стране, но и во всём мире.
Послушай, что здесь происходит. С вентиляционного штрека по теплоизолированным резиновым шлангам подаётся отфильтрованная вода и освобождённый от влаги воздух с температурой настолько низкой, что попадающая на ледяную стену из мощного пульверизатора вода в тот же момент замерзает. Образуется вертикальной стеной наледь. Как тебе известно, лёд довольно таки прочный, чтобы удержать громадное давление освобождённой после выемки угля кровли. Площадь льда в один квадратный метр выдерживает давление до 170 тонн. Это почти то же, что и угольный пласт, являющийся самой надёжной опорой для кровли в угольной промышленности.
Из теории, да и она подтверждается практикой, мы знаем, что никакое крепление не может выдержать горного давления. Весь вопрос только во времени. Освобождённая при выемке угля кровля теряет равновесие, приходит в движение, начинает давить тотчас же на крепление. Чем больше времени крепление поддерживает кровлю, тем больше оно деформируется и, наконец, ломается. Чем больше обнажена площадь кровли, тем больше давление. Отсюда вывод: двигай лаву как можно быстрее и крепи её как можно ближе к угольному забою. Это достигается способом, который ты видишь собственными глазами. Гидравлическая доставка угля по лаве даёт возможность выбросить транспортёры на всех наклонных пластах и в сочетании со струговым агрегатом позволяет сократить призабойное пространство до минимума. Как ты убедился, когда мы были в лаве с деревянным креплением, срок службы крепления очень мал, здесь лава движется быстрее, поэтому он ещё меньше. Лёд для крепления самый подходящий материал. Прослужил 10 часов, и его работа закончена, пусть тает. Воды в каждой шахте сколько угодно. Да и повторно её можно использовать не в мизерной доле 20%, а на все сто. Получать дешёвый холод мы тоже научились, для этого мы имеем много дешёвой электроэнергии. Мы на обратном пути зайдём в машинную камеру, посмотрим способ получения холодного воздуха. А теперь по поводу посадки кровли. Вспомни посадчиков из лавы № 207, ты, наверное, заметил, какому риску они подвергаются и каков адский труд. Люди работают в мокром от пота нательном белье. А что здесь. Я тебе продемонстрирую. Вот вторая стена ледяного прямоугольника, по левую сторону кровля обрушена – завал. Мне нужно посадить кровлю. Вот трубопровод с горячим воздухом. Смотри, я открываю кран.
Антон Семёнович направил пневматический брандспойт по линии ледяной стены и открыл кран. Накалённый сжатый воздух стремительно вырвался вверх вдоль ледяной стены. На штрек начали падать сначала капли воды, а затем зажурчали многочисленные ручейки. Через несколько минут кровля начала рваться, падать на место расплавленного льда, наполняя воздух то глухими звуками, похожими на артиллерийскую стрельбу, то шумом падающей массы. Антон Семёнович закрыл кран и через несколько минут, как после боя, выстрелы постепенно становились всё реже и наконец наступила тишина.

- Посмотри, Коля, на термометр. При такой температуре лёд плавится со скоростью два метра в час по простиранию и по всей высоте лавы, это заменяет энергию семи человек, интенсивно работающих восемь часов по старому способу. Красота! Люблю красоту в любом деле.

Посмотри правее на другой термометр, связанный с другим воздухопроводом. Здесь постоянная температура 6 градусов мороза. Это термометр-автомат; как только температура начинает повышаться, он больше открывает кран с холодным воздухом и наоборот. Так и должно быть, иначе лёд может плавиться, не сослужив свою короткую службу.

Пойдём наверх, наша экскурсия затянулась.

Выйдя на вентиляторный штрек, братья постояли у двух замысловатых вертушек, управляемых одним человеком. Когда струг поднимался вверх по лаве, вертушки, укладывая в себе гибкие шланги восьмёрками, росли, разбухали; а как только струг менял направление, шланги плавно сматывались и уползали в чёрную даль, вдогонку за струговым агрегатом.

Антон Семёнович указал пальцем сначала на одну, затем на другую вертушки:

- Шланги эти нам знакомы. Холодный воздух и вода. Пойдём поживее.

- Вот камера холода. Здесь размещены три холодильные установки, приводимые в действие энергией электричества. Каждая из них вырабатывает такое количество холода, которым можно в течение восьми часов заморозить 600 куб. метров воды. Каждая холодильная установка состоит из испарителя, двух компрессоров, конденсатора, регулирующего вентиля и осушителя воздуха. Жидкий аммиак, циркулирующий в установке, поступая в испаритель, превращается в газ. Испаряясь, он интенсивно поглощает тепло из окружающего испаритель рассола – смеси воды с хлористым кальцием. Температура рассола меняется в зависимости от давления, при котором происходит испарение аммиака. Мы её понижаем до требуемой – минус 150 градусов.

После испарения пары аммиака отсасываются компрессором, сжимаются в нём и поступают в конденсатор – систему труб, обдуваемых вентилятором. В конденсаторе газообразный аммиак превращается в жидкость и поступает в так называемый ресивер – приёмник жидкого аммиака. Сюда же поступает водород с небольшим содержанием аммиачных паров.

Регулируя вот этим вентилем количество аммиака и водорода, поступающего в испаритель, можно вырабатывать и направлять сколько угодно холода в змеевик, через который вот этим компрессором проталкивается очищенный от пыли и совершенно сухой сжатый воздух. Он-то и направляется в забой для замораживания воды.
В соседней камере так же электрической энергией и компрессором приготовляется горячий воздух. Механизмы очень просты и тебе известны. Смотреть их не будем. Поедем на гора.

Вот и нарядная – просторный зал, украшенный картинами, нарисованными маслом, лозунгами, плакатами. Очередная смена уже в шахте. Снимая шахтёрскую одежду, Антон Семёнович предложил:

- Мы много потеряли, находясь длительное время без солнца; после бани пройдём в фотарий. Да, ты ещё, наверное, не видел такой красоты.

Задумавшийся было Николай Семёнович улыбнулся в знак согласия. Искупавшись в горячей воде, молодые инженеры прошли в фотарий. Это продолговатая комната, не имеющая окон. На уровне пола непрерывно движется лента, очень похожая на эскалатор московского метро. По обе стороны ленты во всю длину комнаты стоят сверкающие лучами металлические экраны с лампами. Одни лампы обычные, яркие, испускающие большое количество тепловых лучей, другие лампы в свете содержат много ультрафиолетовых лучей. Соотношение тепловых и ультрафиолетовых лучей подобрано так, что воздействие их на тело человека приближается к лечебному действию естественного солнца, палящего высоко в горах.

Антон Семёнович подал очки брату и первым стал на ленту:

- Одевай, Коля, если хочешь быть туристом или альпинистом, для предохранения глаз от ультрафиолетовых лучей.

Врач, сопровождавший молодых людей, раскланявшись, удалился в боковую комнату шахтной амбулатории.

Николай Семёнович любовался загорелым телом человека, ставшего, казалось, ещё более родным и близким после этой короткой экскурсии:

- Все ли рабочие шахты имеют возможность загорать здесь?

- Конечно все, кому позволяет врач. Здесь повышается сопротивляемость организма заболеваниям, улучшается общее самочувствие человека. Вот мы и приехали. Идём одеваться.

- Так это твоё изобретение? – спросил Николай Семёнович, всё ещё думающий о работе лавы № 108.

- Зубчатый струг спроектирован группой работников государственного проектно-конструкторского и экспериментального института угольного машиностроения под руководством главного конструктора агрегата А.Л. Турича, и крепление и управление кровлей льдом – это изобрёл я ещё в августе 1949 года. Но скоропостижное отрицательное заключение профессора Сонина задержало разрешение этого вопроса. Спустя несколько лет управление по изобретениям и открытиям придало этому открытию большое значение и теперь, как ты убедился, мы являемся свидетелями неоспоримого преимущества нового способа управления кровлей.

*   *   *

Месячный отпуск подходил к концу. Антон Семёнович не поехал провожать брата на вокзал, слишком много весьма важных дел постоянно занимало его.

Усаживая брата в свою «Волгу», он, окружённый радостно хлопотавшей женой и двумя детьми, пожелал ему счастливого пути.

- Летом попрошу отпуск и приеду с сынишкой. У нас здесь почти нет леса. Погуляем с тобой по сибирским лесам. Может быть, приеду с Танечкой. Горячий привет твоему молодому поколению, – смеялся Антон Семёнович. – Счастливого пути!

Через минуту машина исчезла за террикоником, извергающим фонтан жидкой мелочи глинистого сланца и песчаника.

Перед глазами Николая Семёновича вставали картины виденного под землёй и на поверхности современной шахты и повторялся облик талантливого жизнерадостного инженера – родного брата – человека, не случайно находящегося у руководства таким большим предприятием, извлекающим из недр земли каждые сутки по двенадцать тысяч тонн высококачественного химического сырья и топлива.

Только любовь к своей великой Родине, любовь к родному народу, к тысячному шахтёрскому коллективу помогает ему совершать подлинные чудеса научного героизма, одерживать великие научные победы.

Водород и аммиак впервые в мире поставлены на службу извлечения драгоценного сырья из глубоких недр, на службу превращения тяжёлого физического труда народа в умственный творческий труд. Что там планы Монтгомеров и других американских фельдмаршалов, маршалов и ошалелых господ, призывающих в случае военного конфликта использовать водородное оружие против миролюбивых народов. Слишком поздно, господа. Играть с огнём можно только слепым, не видящим и не знающим о таких колоссальных переменах, происходящих на земле и в земле родины.
Всеобщий труд принимает научный характер, превращается в деятельность человека, управляющего силами природы.

Духом мира и созидания проникнута вся деятельность советской науки. Мир – это величайшая ценность, условие дальнейшего прогресса науки, залог новых завоеваний человеческой мысли.

Музыкальные сигналы машины время от времени прерывали нить глубоких мыслей.

- Брат, мой хороший, родной, дорогой Антон, ты же моложе, а как далеко меня опередил. У тебя на шахте я впервые в жизни так ясно увидел в действительности подземный арсенал современной техники, живые черты коммунизма.

Спидометр отсчитывал уже второй десяток километров. Машина повернула на восток. Николай Семёнович невзначай взглянул на пройденный по степи путь. Над невидимым далёким копром в небе горит большая звезда, [призывающий?] символ трудовой славы и творческого героизма большого коллектива шахтёров шахты «Степная», нашедших своё счастье в подземном вдохновенном труде.

Дополнение

[О шахтёрской лампе]

Мы всегда пользовались обычными аккумуляторными лампами, но они никак не могли удовлетворять шахтёров. Батареи заряжались неравномерно, часть ламп горела ярко, другая часть слабо. В течение смены батареи часто разряжались и многие к концу смены работали с тусклым светом или преждевременно покидали работу. Лампы были тяжёлые и неудобные в работе. Например, лампа ЛАУ-4 весила почти пять килограмм. Чтобы освободить руки и свободно работать, её нужно было устанавливать на почву выработки. Вот в таких наклонных выработках она часто падала и скатывалась вниз. Рабочий при работе постепенно передвигается с одного места на другое и он должен был возвращаться к лампе, переносить её и устанавливать снова. Такая лампа освещала вокруг себя пространство только в небольшом радиусе. Зачастую можно было слышать недовольства рабочих на неудобства по адресу конструкторов.

Другие лампы – ЛСК-10 завоевали авторитет у горняков. Лампочка накаливания помещалась на каске, батарея за поясом. Но они были пригодны не для всех опасных по газу шахт, тяжелы и, кроме того, часто текли – пропускали электролит через пробки, что приводило к серьёзному травматизму.

Были технические лампы, так называемые надзорки – ЛАТ-2, но они при передвижении по выработкам непрерывно выключались или меркли из-за плохого контакта.
Батареи всех аккумуляторных ламп после восьмичасовой работы проходили длительный процесс зарядки, довольно скоро выходили из строя, требовали большого расхода электролита и электроэнергии. Корпус ламп под действием щёлочи так же скоро выходил из строя.

Обслуживающий ламповые персонал работал в тяжёлых условиях. Воздух был насыщен вредными парами водорода. Руки разъедались электролитом. В каждой ламповой можно было найти хирургические перчатки и другие аптекарские товары как защитное средство от ожогов электролитом.

А вот эта лампочка…

Антон Семёнович приподнял её и выдвинул вперёд – эта лампочка предложена мною. Батарея у неё весит семьсот граммов и называется магнитно-атомная батарея. В изобретённом первом атомном электрическом элементе напряжение достигало нескольких миллионов вольт, а ток одного такого элемента был очень мал и имел величину порядка миллионных долей ампера. Соединение нескольких таких элементов в батарею давало возможность получить значительно больший ток, но его было недостаточно, чтобы получить питание для такой лампочки.

Вот это, – Антон Семёнович показал на несколько выпуклых поверхностей батареи, – постоянные магниты, обладающие амперовыми токами, они действуют как усилители или, если можно так выразиться, как ускорители. Обычная атомная батарея может давать ток в течение 20 лет. Зачем для шахтёрской лампочки такой срок, его не выдержит сам корпус. Эта лампочка может светить полгода, скорость испускания бета-частиц радиоактивным изотопом с помощью постоянных магнитов увеличена в 40 раз. Да и изотоп здесь не стронций-90, а более радиоактивный. Так что новое здесь не только в применении постоянных магнитов, периодически заряжающихся, а и в том, что с увеличением радиоактивности изотопа мы сократили срок свечения лампы в сорок раз, но за это увеличили во столько же раз силу тока. Присмотрись к футляру – он сделан из экранирующего материала. Подсчёт показал, что переход на освещение магнитно-атомными батареями привёл к экономии только по Угольной промышленности страны свыше двух миллиардов рублей в год. Здесь, конечно, надо учесть и то, что люди, работающие при таком ярком свете, увеличили производительность труда, стало лучше качество работ и многое другое.

А обратил ли ты внимание на ламповую? В ней нет грязи, нет электролита, нет газа водорода – она превратилась в культурную электротехническую лабораторию. Белые шёлковые занавески на больших окнах подчёркивают ценность изобретения магнитно-атомного питания для подземного освещения.

* * *

В рассказе приведены примеры могучего роста технической оснащённости угольной промышленности и некоторые большие задачи техники будущего.