Хроника одной смерти - 5

«Всепокорнейший репорт» шлиссельбургского коменданта.

Настал черед перейти к чтению рапорта коменданта Шлиссельбургской крепости. Армейский комендант во все времена являлся тем лицом, которое отвечало за все, что происходило на  вверенной ему территории, поэтому с него и спрос. В данном случае рапорт полковника Ивана Бередникова является одним из тех трех донесений, по которым историки пытались (да и до сих пор пытаются) воссоздать картину произошедшего 5 июля 1764 года.
Судя по всему, полковник Бередников был опытным служакой, да и должность коменданта занимал не первый год. Под началом коменданта находилась команда, которая несла постоянную службу в крепости. Формально в неё должны были входить охранники Иоанна VI капитан Власьев и поручик Чекин. Но подчинялись ли они коменданту? Скорее нет.
Были ли в то время в Шлиссельбургской крепости другие «арестанты», кроме Иоанна Антоновича? Сие не известно, скорее нет.
Комендантская команда обеспечивала содержание крепости и «арестанта». Саму же крепость охраняло подразделение или «караул», состоящий из солдат и офицеров Смоленского пехотного полка, дислоцированного в то время в городе Шлиссельбурге. Город находился (и находится) на левом берегу истока Невы из Ладожского озера. Город от  крепости отделен рукавом Невы, и, чтобы попасть из города в крепость, нужно было переправиться по этому рукаву, ширина которого составляет в настоящее время не более километра. Город являлся в то время местом стратегическим, ибо располагался (и в настоящее время располагается) при входе из реки Невы в Ладожский канал, соединяющий Санкт-Петербург с внутренними областями страны.
Командиром Смоленского полка в то время был полковник А.В. Римский-Корсаков. Одним из офицеров полка был подпоручик Василий Яковлевич Мирович.
Так как же излагал события того дня, случившиеся во вверенной ему Шлиссельбургской крепости, в своем рапорте её комендант? Свой рапорт полковник, так же как и Власьев с Чекиным, направил напрямую графу Н.И. Панину. Вот его полный текст (сохраняется орфография оригинала):
«От армии полковника и шлиссельбургского коменданта, Ивана Бередникова, всепокорнейший репорт.
Сего  числа, по-полуночи во втором часу, находящийся в Шлиссельбургской крепости у безъимянного колодника, капитан Власьев, для отправления вашему высокопревосходительству всепокорнейшаго  репорта, в квартире у меня был, который, приняв, я до вашего высокопревосходительства отправил с сержантом санктпетербургского  гарнизона, Яковом Иштиряковым; но  стоящий в оной крепости в недельном карауле, Смоленского пехотного полка подпоручик  Василий Яковлев сын Мирович, онаго Иштирякова в крепостных воротах одержал и весь ведения его караул во фрунт учредил и приказал того фрунта всем военнослужащим заражать ружья с пулями; и как я услышал стук и заряженье ружей во фрунте, вышел из квартиры своей и спросил, для чего так без приказу во фрунте военнослужащие становятся и ружья заряжают? Но как он, Мирович, услышал мое от него спрашивание, прибег ко мне, вооруженною рукой ударил меня прикладом ружья своего в голову и пробил до кости черепа. При чем всем фрунтовым  солдатам закричал: «это злодей, государя Иоанна Антоновича содержит в крепости в здешней под караулом! Возьмите его, мы должны умереть за государя!». Почему и те фрунтовые солдаты закричали: «мы должны умереть!». И прихватя меня, при примкнутых штыках и обнаженных тесаках, за фрунт отвели, угрожая мне: «вот посиди, командир наш велел». И так в аресте находился я до пятого часа утра, в котором не токмо имел приятеля, но как злодей, сверх обыкновенного их солдатского азарта, держан был приставленными ко мне солдатами за все мое платье. И пока я содержался в их руках, упоминаемый подпоручик Мирович двоекратно покушался, забрав из фрунта и с часов солдат, идти с заряженными ружьями против караула гарнизонной команды, которая находилась в ведомстве реченного господина капитана Власьева и поручика Чекина, где многими патронами с пулями стрелял; напротив того то-же и ему ответствовано, и не усилясь, он, Мирович, с командою своей стрелянием из ружей, взяв из квартиры моей городовые ключи, отпер большие ворота и ввез внутрь крепости с бастиона с своею командою и случившимися гарнизонными  в крепости на карауле артиллерийскими капралом и канонирами – одну шести-фунтовую пушку, которая и привезена была к казарме, где содержится безъимянный колодник. А что уже при том происходило, за взятием меня в арест, видеть я не мог, но напоследок упоминаемый подпоручик привел с собой в арест пред фрунт капитана Власьева, и мертвое тело безъимяннаго колодника принесено командою его, где, по установлении фрунта, со всеми солдатами, окромя тех, которые при мне находились, целовался, сказывал им, что это он один погрешил, и барабанщику велел бить зорю утреннюю и потом полный поход; при чем я, осмелясь, вскричал караульным того полку унтер-офицеру и капралам, чтоб они не допуская его, Мировича, до меня, дабы он в азарте, имеющеюся при нем шпагою, не заколол, - арестовали.  Которые, послушав меня, тою-же самою минутою с него, подпоручика, силою и шпагу сняли, и содержится он в оной крепости под крепким караулом команды гарнизонной. Напоследок принужден я был просить Смоленскаго пехотнаго полку господина полковника Римскаго-Корсакова, чтобы ко мне в необходимой мне надобности был; который тотчас и с секунд-майором приехал и мне вспомоществовал и приказал того полку военнослужащим, которые в крепости отчасти караул содержат, были во всем мне послушны. При аресте-же вышеписаннаго подпоручика Мировича, найденные мною у него манифесты, присяга и повеления и живые писания руки его, которые, тако-же и отправленные, как выше значит, по-полуночи во втором часу репорты при сем вашему высокопревосходительству всепокорнейше приношу. Полковник Иван Бередников. Июля 5-го дня 1764 года».

При чтении этого «всепокорнейшего репорта» сразу обращает на себя разительное его отличие от вышеприведенных рапортов капитана Власьева. Чувствуется, что он написан человеком, хорошо владеющим канцелярским слогом того времени. Также стиль изложения выдает в авторе опытного службиста – значительная часть текста посвящена неприятностям, которые выпали на долю самого коменданта во время случившегося инцидента. Но вот остальной текст?
После ознакомления с донесением коменданта Бередникова создается впечатление, что в череде рапортов отсутствует некое звено. А о случившейся на исходе белой ночи смерти содержащегося в крепости «безымянного колодника» некоторые лица, в том числе названные в рапорте, знали заранее.