Вслед за синей стрекозой

Я видел поле залитое солнцем. Где-то глубоко в бессознательном отзывался запах сочной травы и ромашек. Щебет птиц доносился из ближайшей рощи. Деловито жужжали шмели.

В детском порыве радости и безграничного счастья я несся по полю, и не было у него ни краев ни границ. Я словно парил над землей в потоках теплого летнего ветра,  как вдруг увидел старца в коричневом балахоне. На голову его был накинут глубокий капюшон, и было невозможно разглядеть ни настроения, ни намерения на лице.

В руке его был зажат шишковатый посох, на который он опирался делая медленные неровные шаги.

Я оробел и остановился, а старец неумолимо подходил ко мне, шагая какой-то особо обреченной и тяжелой поступью, от которой содрогалось все мое существо. Темная его фигура увеличивалась и давила на меня всё сильнее, и я замер словно кролик перед удавом.

Меня вдруг накрыло неизбежностью и безысходностью.

Он говорил что-то о предначертанном и скрипучий его голос отдавался эхом в моем сознании. Он говорил о том, что растрачивать себя смолоду - грех, о том, что темные пыльные книги ждут, когда их перепишут, и мудрецам не хватает моих ловких лук и юных глаз, о том, что мне никогда не познать женщины... потому что так на роду написано. У меня нет родителей и нет привязанностей, и потому я - идеальный проводник. Чистый проводник.

И в тот момент, вдруг началось мое преждевременное взросление.
В один миг тяжелой ношей обрушилось на мои детские плечи тяжелое синее небо. Пришло понимание, что детство кончилось вот так скоро и бесславно... Что весь этот безграничный простор больше не принадлежит мне. Он для других. Впервые в жизни мне стало страшно, одиноко.

Но чудо возможно. Когда спустя множество воплощений меня нашли там в состоянии безысходности и отчаяния, взяли за руку и помогли сделать шаг в нужном направлении... Все изменилось. Мир остановился, дернулся и, задержавшись на распутье, колесо моей жизни повернуло и покатилось в другую сторону.

Я все еще стоял в том поле. Вдруг мимо пролетела синяя стрекоза, и я почувствовал непреодолимое желание стремглав броситься за ней, но... с тревогой оглянулся на старца.

Он снял капюшон. Лысая голова его заблестела на солнце, а в редкой бороде игриво запуталась белая пушинка. Он смотрел на меня как-то странно... в памяти его проносились давно забытые воспоминания о безоблачных и ярких днях далекого лета, царивших некогда в его душе. Старческие губы дрогнули и растянулись в задумчивой улыбке. «Ты волен выбрать то, что ты хочешь», сказал он, и мягко подтолкнул меня ладонью в спину.

Я улыбнулся в ответ, и побежал вслед за синей стрекозой навстречу ветру, полю, и целому новому миру.

В тот раз я была мальчиком семи лет. И в тот день, в том поле я заново обрела свою утраченную волю.