Маслице

               

  -   Поначалу не думали, что так долго будет война. Но потом становилось жутко, что ей конца и края нет. Начался голод. С фронта не приходят отцы, мужья, сыновья. Безысходность, что мы погибаем потихоньку,- вспоминала моя мама,- Над Доном стали летать немецкие самолёты-разведчики. Однажды мать взяла меня в комиссариат «отмазывать» брата Ваню от фронта, потому как мой отец уже воевал. Отмазать не удалось.
   -  А сколько же Ване лет было? – спросила я.
   -  Семнадцать, он на два года старше меня,- ответила мама,- Что делать?!  Пошли обратно домой. И тут начался авианалёт. Немецкий снаряд долбанул в цистерну с подсолнечным маслом. Нас с мамой аж подбросило ударной волной. На дороге была глубокая колея, она образовалась после дождей и под солнцем подсохла. По этой колее масло потекло рекой.  Набежали люди и стали собирать его в вёдра, в бидоны.
  -  А у вас было ведро? – спросила я.
  -  Нет, но мы быстренько выменяли на хлеб два ведра. Мы этот хлеб несли в комиссариат для «отмазки». Короче, набрали два ведра масла. И это масло помогло нам жить. Мы его и сами ели, и на еду меняли.
  -  И вправду «нет худа без добра».
  -   А к концу войны десятками стали идти посылки с трофеями. Отец прислал две немецкие скатерти, а брат Ваня красивую шторку на окно. С этой шторкой я и приехала в Москву. Она была как моё приданое. Твой отец, когда пришёл ко мне в общежитие, чтобы забрать меня к себе, спросил: «Что здесь твоё». Я ответила: «Шторка». Он снял шторку с окна и сказал: «Вот и весь багаж». Мои соседки по комнате чуть не лопнули от зависти.  Как же?! За москвича замуж выходит! Свадьба была у нас скромная, правда с патефоном и пластинками. А эта шторка на окне  придавала всему какой-то мирный уют.
   Когда я услышала эту историю, я поняла, почему мама с таким воодушевлением часто говорила: «Сейчас наш организм преобразится! Масло подсолнечное давай! Нужна большая ложка  масла!  И в овощи»!
   А что касается шторки, то она до сих пор висит на даче на окне летней кухни.