ДЕНЬ РОЗ глава 28

                * * * *

     Светлана проснулась, словно кто-то невидимый толкнул её в спину, и в сознанье резко включился яркий свет. Вокруг было темно, рядом похрапывал Юрий. Она тихонько поднялась с кровати, надев тапочки и халатик, вышла из комнаты.
Настенные часы в прихожей показывали половину третьего ночи.
     Светлана заглянула в комнату дочери, Лили не было. Она зашла и расстелила кровать. Прошла на кухню и раздвинула маленький угловой диванчик. Застелила покрывалом, принесла свежее бельё, и приготовила парню место для сна.
На душе было неспокойно, но Светлана не давала вынырнуть на поверхность бродившим весь вечер тревожным мыслям. Она согрела чайник, налила кипятка и медленно стала пить горячую воду. Машинально взяла блокнот с лежащим внутри карандашом и начала записывать приходящие из ниоткуда слова.

Ты робок, а я несмелая,
Но сладки в ночи мечты.
Стучится калина белая,
Роняя в окно цветы.

Ты робок, а я застенчива,
И дрожь от твоей руки.
А я просто… просто женщина,
Сжимает дурман виски.

Ты робок, а я измучена;
Плывёт над лугами май.
И солнцем блеснёт излучина
В синь, в щебет певучих стай.

Туманами утро стелется
И росами серебрит,
Дыханьем твоим согреется,
Ввысь песнею зазвенит.

Любовь, ещё неумелая,
Закружится в лепестках.
Ты робкий, а я несмелая
В надёжных твоих руках.

Получилось стихотворение. Только она хотела отложить блокнот, как вновь что-то заставило открыть чистую страницу.
А снег сойдёт, и горькие печали
Растают непременно в сером дне.
И все капели, что зимой молчали,
Заздравно застучат вдруг по весне.

И зацветёт нежнейшая мимоза,
На сотни вёрст пленяя желтизной.
Воспоминаньем хрусткого мороза
Развеются печали за спиной.

И ветер колкий, что хлестал нещадно,
Зелёные причешет косы трав.
Нескромно, феерично и парадно
Весна покажет свой цветастый нрав.

Вкрапляя пестроту во всё живое,
Лазурнее и выше станет даль,
И во вчера всё отойдёт былое,
Растает в Лету горькая печаль.

     Светлана дописала последнее слово и не перечитывая стихотворение, закрыла блокнот. Слёзы закапали из её прекрасных карих глаз. Она не могла дать себе отчёта, почему по щекам катилась горькая, горячая солёная влага. Светлана допила воду, вымыла кружку и услышав тихие шорохи в коридоре, вышла навстречу приглушенным звукам. В прихожей стоял Влад и старался не дать упасть качающейся во все стороны Лиле.
–Простите, Светлана Николаевна, я делал всё, что мог.
–Спасибо, Влад, – женщина обняла пьяную дочь, – Лиля, зачем ты так?
–Мамуль, – икнув, растягивая слова, проговорила девочка, – я уже взрослая.
–Взрослая, – вздохнула женщина, – никто не спорит, ну зачем травить организм.
–Мамуль, мне плохо…
–Конечно, плохо, зато отметила восемнадцатилетние. Влад, ты иди на кухню, я тебе там постелила.
–Может, помочь? – трезвым голосом спросил молодой человек.
–Нет, спасибо, мы сами.
Лилю несколько раз вытошнило. Светлана включила над плитой неяркий свет, чтобы не мешать Владу, подогрела чайник и заварила крутой и свежий чай. Девочка трясущимися руками держала горячую кружку с ароматным ромашковым чаем.
–Я всё расскажу отцу, – тихо и спокойно сказала мать.
–Не нужно, мам, пожалуйста, я больше не буду.
–Расскажу, пусть он знает, как его дочь, не успев стать взрослой, проводит свободное время.
Лиля, устроившись поудобней на кровати, отхлебнула горячий напиток.
–Мам, я правда больше не буду, мне стыдно, и не понравилось состояние, когда голова как будто совсем не своя.
Светлана молчала и смотрела в ночное окно.
–Мам, – Лиля подошла и обняла мать, – а ты когда-нибудь напивалась так, чтобы было совсем-совсем плохо?
–Как ты сегодня? Нет.
–Что вообще никогда-никогда? – не поверила девочка, ей казалось, что все на свете люди хотя бы раз в жизни должны подвергнуться, как она шутила, алкогольной атаке.
–Нет, никогда не напивалась, не курила и не пробовала наркотики.
–Мамка, – обнимая Светлану, девочка засмеялась,– ты самая лучшая мама в мире!
–Не подлизывайся, – повернулась она к дочери, обняла её, поцеловала в макушку, – всё равно отец узнает о твоих подвигах, пойдём, я помогу тебе принять душ.
–Я сама.
–Сама, но всё же помощь тебе понадобится…
     Светлана поняла причину спонтанных слёз. Ей было страшно: Лиля выросла и шагнула во взрослую жизнь со всеми её плюсами и минусами. Начало не радовало. «Но, может, – думала она, ведя дочь в ванную, – Юра и прав: каждый должен получить свой урок, сделав ошибки, набить шишки. Иначе не вырасти духовно».
Светлана уложила отрезвевшую Лилю в кровать, часы показывали половину пятого утра. Она тихо вошла в спальню, где продолжал смотреть цветные сны Юрий. Нырнула под одеяло, мужчина перевернулся на другой бок. Больше часа Торопова ворочалась в постели, но сон всё же взял над ней верх.